Порча
Больше всего на свете Галя ненавидела Новый год. Все в жизни Гали шло не так. А каждый новый, пришедший год добавлял проблем. Во всяком случае, так считала она. Как можно радоваться и быть счастливой, если живешь не своей жизнью? Когда, все, что делаешь, не приносит радости? Было у Гали высшее образование, но не того ВУЗа и не той специальности, как сейчас она понимала, должно было быть. Был муж, не на той должности и не с той зарплатой. Был сын, не с тем поведением. Были и мама с папой, но не с тем отношением. А как же друзья? Не те друзья, неправильные, непонимающие и критикующие ее. Какие ж это друзья? Была работа, но скучная и неинтересная. Была квартира, маленькая и неуютная. И машина, старая и не престижная.
А внешность? Разве ж это внешность? Грудь маленькая, талии нет, ноги короткие, волосы не того цвета. Галя называла этот цвет «волосы цвета волос» потому что не было в мире ничего похожего на этот цвет. Только ее волосы. У других были пшеничные, медовые, каштановые, цвета шоколада и кофе, рыжие, золотые и цвета вороного крыла. Только у нее были волосы цвета волос.
Еще Галя боялась заразы: вирусов, бактерий, грибков. Поэтому в ее сумке прочно обосновались антисептик, термометр, йод и одноразовые маски.
Каждую неделю Галя плакала, от обиды, жалости к себе и бессилия. Вот почему, а? Почему какая-то Танька из соседнего отдела в Италию летит, а она нет? Ведь Танька натуральная корова, тупая и ленивая. И на работу эту ее по знакомству взяли! Мать Танькина - одноклассница директора. Сама Танька даже бухгалтерского образования не имеет и ресницы у нее искусственные. И ногти она по всяким сомнительным местам делает, при этом никакая зараза к ней не пристает. А она, Галя, как не пойдет в маникюрный салон, никак нормально сделать не может. То порежут, то толсто покрытие нанесут, то цвет не тот. А уж она-то следит за качеством услуги, чтоб и асептика, и антисептика на уровне. Неужели она не заслуживает лучшей жизни? Почему она старается, из кожи вон лезет, а все не так? Разве она не экономит? Первое попавшееся не покупает. Семь раз присмотрит, десять раз примерит, потом купит, а то ведь и обратно сдаст. А денег все равно не хватает. И надеть нечего. Ну, это уж, как водится, у большинства женщин.
В один из пятничных весенних вечеров пришлось Гале задержаться на работе. К такому повороту событий она давно привыкла. Танька-корова ведь в Италию летит на все предстоящие праздники, а на носу отчеты, они сами себя не сделают. Домой торопиться не хотелось. Муж, наверняка опять с пивом на диване у телевизора расплылся, а сын в стрелялки свои с друзьями режется. Не до нее там.
Так засиделась Галя на работе, что сама не заметила, как уборщица Марина дверями по кабинетам захлопала. Наконец добралась она и до бухгалтерии.
- А что это вы допоздна засиделись? – бодро спросила Марина, накручивая швабру в отжимном гнезде сильными руками. Галя всегда удивлялась этой крепкой, как свежая морковка, женщине которая, несмотря на тяжелую работу всегда была весела и бодра.
- Да вот, отчет делаю. Татьяна в Италию уехала, я одна осталась.
Она неожиданно для себя расплакалась и вывалила Марине всю правду про свою горькую жизнь. Марина присела на стул внимательно выслушала, а потом вынесла вердикт, такой же твердый, безапелляционный и прямолинейный, как она сама:
- ЭТО ПОРЧА! Точно вам говорю! У моей двоюродной сестры так было, ну прямо в один в один! Стало все в один момент рушиться, депрессия накатила, муж к другой ушел, дочь с козлом с каким-то связалась, потом рак у нее нашли. Короче кошмар!
Галя перестала плакать, высморкалась в протянутую Мариной салфетку и задумалась. А ведь точно! Всё в один момент и покатилось под откос. Только вот когда? Когда она за Валентина вышла? А ведь любила Ивана, а он… Да ладно, дело прошлое, Валентин хороший муж и отец, правда..
Галя всхлипнула, вспоминая Ивана, который был сейчас известным предпринимателем, меценатом и красавцем, и ту, другую жизнь, которая могла бы быть у нее, вместо ненавистной бухгалтерии, старого коричневого дивана и седых волос, и не было.
-И что она? Ваша сестра, как от порчи избавилась? – наконец решилась она
-Так это просто! К деду одному, в Саратовскую область смоталась. Он там чего-то пошептал, поводил руками и всё. Как и не было порчи. – пожала печами Марина
- А что было? – раскрыла рот Галя.
- Так известно, что! Мужик к ней вернулся, люблю, говорит, не могу, врачи сказали, что от рака излечилась, а дочкин козел оказывается, не козел, а блогер, денег у него –завались. Все они прямо в Дубай и поехали жить. Вот так. А баба, что порчу навела, пошла в магазин, упала и позвоночник сломала. Так и лежит теперь. Ни рук, ни ног не чувствует, не говорит. Мычит только. Дед так и сказал- откат. За дела свои так наказана. А и правильно! Нечего людям вредить.
Пока Марина старательно и упрямо вымывала углы, Галя пыталась свести баланс своих злоключений. И наконец решилась.
- Марина, - попросила она очевидно волнуясь. – а не можете вы мне дать контакт этого деда, что порчу снимает.
Марина полезла в карман и достала телефон.
- Ага! Дед ВасильСергеич, деревня Алексеевская, Саратовская область, Красноармейский район.
- И все? - удивилась Галя.
- Так а чего там? Это ж деревня! Там все всех знают! – удивилась Марина
Галя вернулась домой и тут муж сообщил ей, что едет на предстоящие выходные к матери в деревню, делать ей забор, а сын отпросился на дачу к друзьям. Галина вздохнула и поняла, что сама судьба настойчиво указывает ей путь-к деду, снимать порчу.
С утра она уже стояла на вокзале с небольшой сумкой и уже скоро поезд мчал ее на верхней полке к незнакомому деду, ВасильСергеичу.
Добиралась она до деревни Алексеевской весь следующий день. Снова хотелось плакать и выть от обиды, что проклятый автобус сломался, другой едет, телефон в этой глуши не работает, бросить в придорожную канаву сумку с вещами, лечь посреди гравийного большака и ждать, что прилетит вдруг принц на вертолете и унесет ее отсюда, из глуши Саратовских разбитых дорог и непроходимых лесов в сказочное Монако или хотя бы в Дубаи. Увез же сестру Марины зять-блогер! Галя промокнула рукавом мокрые от слез глаза и мысленно взяла себя в руки. Не помогает это проклятое позитивное мышление! Но уж зато как снимет дед порчу, тут сразу другая жизнь пойдет. Вера в успех придавала Гале сил. Несмотря на разбитый к концу пути кроссовок, она доковыляла до зеленого дома с резными наличниками, на который указали ей деревенские и постучала в окно.
- Да вы громче стучите, - крикнул ей проезжающий на велосипеде парнишка, - Дед глуховат!
Галя еще сильнее забарабанила в окно. Наконец на стук вышел худенький верткий дедок, с аккуратной капитанской бородкой и в капитанской же фуражке.
- Ну чего ты стучишь? Не глухой! Чего нужно? – заворчал он
- Здрассьте, ВасильСергеич, я от Натальи, сестры Марины, племянницы Елены Мартыновой, вы ей порчу снимали. - затараторила Галина
- Порчу? – нахмурился дед, силясь вспомнить.
- Порчу, - выдохнула Галина выпустив из рук сумку, которая скатилась в жидкую грязь.
Дед внимательно оглядел Галю, вздохнул и спросил почему-то:
- И откуда ты такая приехала?
- Из Москвы.
- И чего, у вас там в Москве порчу некому снимать?
- Не знаю. – пожала плечами Галина, чувствуя, как набегают на глаза слезы. - Мне Марина сказала, что ВасильСергеич из Алексеевской хорошо ее сестре помог. Порчу снял, от рака вылечил и обидчицу наказал.
- Андреич. – поправил дед.
-Чего? –машинально переспросила Галя
- Василь Андреич я.- пояснил дед. – А что, рак у тебя?
- Извините. Нет, рака нет. Только порча. Помогите, ВасильАндреич, совсем никак мне так жить больше невозможно. – извинилась Галя. Могла Марина отчество и перепутать. Хотя неудобно, конечно вышло.
Дед молча разглядывал Галю, которая в испуге замерла.
- Ладно, заходи в дом. Посмотрим, что там у тебя за порча.
В теплом бревенчатом доме Галя отогрелась за чаем со смородиновым вареньем, который подливал ей дед. Она говорила, говорила, говорила, с самого детства рассказала ему всю свою жизнь. Надо же было понять, откуда она взялась, эта порча проклятая, что так перелопатила несчастную Галину жизнь. Дед молчал, кивал, подливал Гале чай и два раза протянул ей свой большой носовой платок в синий горох, потому что слезы ее лились непереставая, стекали по щекам, по носу и капали прямо в чай и на стол, оставляя большие круглые разводы.
- Мда. – сказал дед, когда слезы и чай закончились.
- Возьметесь? – всхлипнула Галя.
- Посмотрим. - туманно ответил дед и уставился на расклеившиеся Галины кроссовки. - Ты иди, в сенях калоши резиновые возьми.
- Зачем? – всхлипнула Галя.
- Порчу снимать пойдем. – ответил ВасильАндреич.
На улице дед разъяснял Гале:
- В снятии порчи главное - что? Чтоб все своими руками сделано было! Перво-наперво в баню. Завтра с утра к делу приступим. Для такой порчи надобно травы всякой. А у меня как на грех закончилось. Поэтому пойдешь завтра с утра в лес, за травой. А сейчас баню истопить надо. Сама дрова наколи, воды наноси, потом париться будешь. Давай, приступай.
Галя с сомнением посмотрела на здоровенный колун на темной отполированной годами рукоятке, прислоненный к поленнице.
- А Марина говорила, что Наталье вы руками поводили и всё!
Дед крякнул:
- Эк, милая!! Порча-то у каждого своя. Кому-то руками поводить, а кому-то и вокруг леса голяком в три круга оббежать мало будет!
- И мне тоже? Вокруг леса? – испугалась Галя
- Посмотрим. – снова неопределенно сообщил дед.
Весь остаток вечера городская до мозга костей Галя занималась баней. Наконец, с помощью Василия Андреевича все было готово и измотанная дорогой и долгими приготовлениями Галя растянулась в горячей бане. Похлестала себя веником, попила принесенного брусничного морса. Впервые за много лет ей показалось, что за плечами не висит тяжелый камень сомнений, нерешенных задач, ежедневных неблагодарных трудов. Ночевать дед положил Галю на печку. Никогда ей еще не приходилось спать на настоящей русской печи. Ее приятно грело снизу, а сбоку привалилась толстая и круглая, как кабачок дедова кошка Аза. Засыпая Галя подумала: «А выходит, порча-то! Как легко стало!»
С утра Галю ждал сюрприз. Деда нигде не было видно, на столе лежала записка и стояла крынка с молоком, два толстых ломтя хлеба и плошка с тягучим темным медом.
Гале нужно было пойти лес, набрать полу корзинку травы. Трава должна быть похожей на ландыш, а пахнуть чесноком. Без этой травы снятие порчи ну никак не получалось.
Вернулась из леса Галя с добычей, но промокшая, голодная и злая. Дед осмотрел ее мокрые джинсы, рваный свитшот и выдал советский синий шерстяной спортивный костюм и толстые полосатые шерстяные носки. Галя критически посмотрела на себя в большое старое зеркало на створке шкафа.
- О как! – обрадовался дед. – А выходит потихоньку порча-то! Смотри-ка как похорошела!
- Да ну! – не поверила Галя, осматривая себя в зеркало. Кто тут похорошеет, в таком-то виде. Но молодая женщина в зеркале определенно ей нравилась. С удивлением Галя отметила, что ей идет ярко-синий цвет. И чего она никогда не покупала себе ярких вещей? Сплошной серый и беж. Лицо, немного тронутое весенним солнцем, выглядело здоровее. Загара Галя боялась и избегала, ведь всем известно, что солнце-источник радиации и необходимо прятаться от него. Но потом подумала, что это оттого что порча выходит.
После обеда дед сообщил, что принесенная трава-это полдела. Теперь нужно было приготовить из нее средство для окончательного изгнания порчи. Для этого требовалась большая кастрюля, которая хранилась у деда в сарае, и достать которую можно было только разобрав всё содержимое сарая. Это испытание было для Гали самым сложным.
В сарае обитали огромные пауки, крысы и наверняка масса вирусов, грибков и прочей заразы. Два раза Галя укололась старой и ржавой проволокой, решив, что вот сейчас точно подхватила столбняк и умрет, но стоявший рядом дед приложил к ее пальцу листок мать-и-мачехи и деловито спросил:
- Ты года-то какого, милая?
- 1983-го- завыла Галя, перед глазами которой уже пробежали слайды ужасов провинциальной больницы Красноармейского района, в холодном морге которой найдет пристанище ее измученное столбняком тело.
- Ну и чего ты рыдаешь? У тебя прививка есть. В СэСэСэРэ с этим строго было. Всех детей прививали. Ты лучше о порче думай, давай быстрей, пока трава не засохла, кастрюлю доставай. – поторопил ее дед.
В прививки Галя верила, поэтому решительно обтерла палец о пушистый листок, и потянулась за видневшейся за остовом велосипеда кастрюлей. Наконец сарай был разобран, хлам вытащен, а кастрюля, натертая песком, пыхтела на печке.
Средство от порчи Галя варила под чутким дедовым присмотром, который, нацепив на нос очки, сверялся со старой разбухшей от подклеенных заметок и листков отрывного календаря тетрадью в клеенчатой обложке.
Наверное, колдовская книга, подумала Галя, с уважением косясь на тетрадь. Средству полагалась настояться и вообще, как оказалось, требовалось принимать его и дома, для закрепления результата. Траву рассортировали по банкам и накрепко закатали. Дед был доволен.
- Ты сама ешь и семью корми. Порча-дело заразное, чтоб не прилепилось снова.
Но и это было не все. По обычаю надо было отблагодарить за снятие порчи. От денег дед категорически отказался. Поэтому Гале пришлось перекопать под картошку весь огород. По сравнению с офисной работой процесс благодарности показался Гале адом. После вскапывания первой сотки она уже думала, что картошка должна стоить не меньше ананасов, а всем сельчанам необходимо вручать медаль Герой труда после сезона посадки картошки. Ладони были все в пузырях, руки не гнулись, ноги отказывались держать тело в вертикальном положении.
- Ну, - подытожил дед. - молодец! Как есть молодец! Теперь ни одна порча к тебе не прилипнет. Сейчас в баньку, ужинать и спать. А завтра с утра тебя Лёха сосед на машине до города довезет. Ему как раз туда надо.
Галина спала как убитая. Утром дед выставил ей собственноручно починенные кроссовки.
- На, вот, будет хоть в чем в Москву вернуться. Не в калошах же! – хохотнул он.
- Спасибо! – обрадовалась Галя. – В калошах тоже неплохо, ноги хотя бы сухие!
- Ну вот же, ушла порча, совсем ушла. – улыбнулся дед.
Домой Галя приехала совсем не уставшая. Маленькая квартирка показалась светлой и уютной, а муж с сыном, ждавшие ее, приготовили ужин. Она долго с удовольствием мыла ароматным мылом руки под теплой водой, радуясь, что не нужно колоть дрова и таскать воду. На следующий день она купила васильковый брючный костюм, прямо без примерки, и покрасила в салоне волосы цвета волос в яркий блонд. Вот что значит, когда порча ушла!
После праздников в офисе было шумно и весело. Все делились отпускными переживаниями. Корова-Танька в Италию не полетела. Напилась в аэропорту и ее не пустили в самолет. Гале было очень жаль ее, впервые в жизни. В обед она нашла Марину и протянула ей коробку дорогих конфет.
- Вот, Марина, спасибо огромное за деда!
- Помогло? – заговорщицки спросила она. –Вижу, что помогло, вон какая помолодевшая и отдохнувшая. А я говорила, все ВасильСергеич
- Андреич же!- поправила Галя.
- Да нет! ВасильСергеич, Саратовская область, Красноармейский район, деревня Алексеевская. – прочитала в телефоне Марина.
Галя похолодела. Саратовская? Она четко помнила, что ездила в Самарскую область! Она побежала к компьютеру. Да что это за ирония судьбы? И там и там есть Красноармейский район, деревня Алексеевская. У кого же она была? А мир играл новыми красками, порчи не было и хотелось жить. Носить ярко-синие костюмы, стучать по клавишам, мыться с удовольствием под горячим душем.
Вечером Галя достала из сумки банку с травой и велела мужу с сыном обязательно попробовать.
- Ого, - обрадовался муж. –Вот это да! Галюня, откуда ты маринованную черемшу взяла? Сто лет не пробовал, мечтал! Спасибо!