Понять монстра (продолжение 3)⁠⁠

Начало тут , потом тут , дальше здесь

Оставшееся до рассвета время Виктор провёл в пешей прогулке, пытаясь держаться подальше от людей. Зашёл в полицейский участок и, пользуясь поддельными документами сотрудника прокуратуры, забрал Геральта. Личное оружие для ведьмака – это нечто большее, чем просто оружие, это как лучший друг или даже часть семьи, именно поэтому многие дают им имена и ни один ведьмак никогда не бросит его по доброй воле.

Утром в участке, конечно, будет переполох и кому-то абсолютно точно влетит, но это уже не проблемы Виктора. Хотя он с огромным удовольствием обменял бы сейчас свои проблемы на такую ерунду, как пропавшая улика. Но поскольку такая благодать ему не светит, а дополнительные проблемы сейчас вообще не в кассу, то он привычно отвёл всем встречным полицейским глаза и старательно показал развешанным повсюду камерам козырёк кепки да затылок.

До своего дома в огромном спальном районе он добрался перед самым рассветом. Быстро прошмыгнул в маленькую однокомнатную квартирку на двадцать втором этаже, скинул верхнюю одежду, сварил кофе и, стоя перед голым окном с дымящейся ароматным напитком кружкой в руках, встретил восходящее солнце.

Красивое оно было, это солнце. Сначала окрасив кромку неба красным и розовым, оно вальяжно и не спеша явило миру свою верхушку, пронзив воздух первыми лучами, подправившими оттенок небесного окраса на ярко-рыжий. Лучи ворвались в просыпающийся город, в квартиру Виктора, протянув бесконечные тени и принеся светлую радость нового дня. Для кого-то день только начинался…

Виктор прикрыл глаза, наслаждаясь теплом, которое подарили ему эти первые лучики. Терпкий кофейный аромат, поднимающийся от горячей кружки, приятно щекотал ноздри. Он сделал глоток, второй, открыл глаза и отвернулся от окна. Нужно перекусить, в желудке уже больше суток ничего нового не появлялось.

Поставив кружку на стол, Виктор открыл холодильник и, разочарованно вздохнув, закрыл. Ничего, кроме заплесневелой жопки колбасы и пары сморщенных огурцов. Как всегда, впрочем. Он полазил по шкафам и нашёл пачку шоколадных пряников с неистёкшим сроком годности. Вполне сойдёт, учитывая, что голода не было и в помине.

Надо решать, что делать дальше. К своим сейчас точно нельзя – если они поймут, кем он стал (а они поймут!), то сами же его и завалят. «Но выходит, я теперь вообще больше не смогу там появляться! Никогда…» – с горечью сдавив в кулаке половинку пряника, осознал Виктор. Эта мысль кувалдой выбила из лёгких воздух и сдавила сердце. Он только что понял, что потерял свою семью. И в этом виновата она!

Злость жаркой волной вырвалась из груди, заполняя сознание, перерастая в ярость. Виктор протяжно застонал, пытаясь её остановить и до боли сжимая челюсть, но было поздно. А может, он просто не слишком и хотел её останавливать…

Взор затуманился, где-то в самой глубине сознания, там, где ещё сохранялась толика человечности, он понял, почувствовал, что меняется. Это было странно, но не больно. И очень быстро. А здесь, в его квартире, что-то издало страшный рык и молниеносным движением опустило на стол длинную обтянутую серой лоснящейся кожей лапищу. Стол разлетелся на две половины, в стороны брызнули острые щепки, а на плитке пола, остановившего лапу, образовалась ощутимая вмятина.

Лапа схватила левую половину стола, с лёгкостью подняла и зашвырнула в кухонный гарнитур. Во все стороны полетели обломки, с грохотом рухнул один из шкафов. Хрипло взвыв, монстр в квартире Виктора саданул длинными когтями прямо по бетонной стене, выбив из неё приличный кусок, после чего резко прыгнул в сторону раковины и одним ударом разворотил её. Из вырванных труб упругими струями прямо в монстра хлестнула вода, вызвав новый приступ ярости, практически полностью подавивший остаток человеческого сознания. В неуправляемом гневе он начал крушить всё вокруг себя.

Так бы Виктору и потеряться в этом агонизирующем яростью сознании монстра, но настойчивый мелодичный сигнал умудрился найти к нему тропинку, сначала зацепив и не дав утонуть, а потом начав вытаскивать из зыбких песков забытья. Это был его дверной звонок, упорно не желающий затыкаться и перемежающийся уже стуками и руганью.

– Эй! Открывайте! Мы вызвали полицию! – доносился женский голос между отборными матюками в исполнении мужского. – Что у вас происходит?!

«Только полиции мне не хватало!» Виктор бросился к двери, краем глаза увидев в зеркале в прихожей пробежавшего в каких-то обрывках одежды мужчину, а потому дверь открыл лишь немного, высунув в неё только лицо.

– Извините! – сходу выпалил он троим соседям, стоявшим снаружи с грозными лицами. – У меня на кухне сорвался шкаф и утащил за собой соседние. Ужас, что там теперь творится!

– Хреново тебе, мужик, – сочувственно пробормотал бородатый мужчина похмельного вида, которого сюда притащила, видимо, жена, и сейчас он мужественно боролся с соответствующим синдромом.

– Это, конечно, всё печально, – слегка визгливо, но уже спокойнее сказала одна из женщин. – Но у нас сегодня, вообще-то, выходной, а из-за вас… ваших шкафов нам пришлось вскочить ни свет ни заря.

– А у меня ребёнок проснулся! – вставила свои три копейки вторая.

– Прошу прощения, я и сам не планировал так рано вставать, но это форс-мажор. Неприятности случаются. Всего хорошего.

– Э, мужик, – опомнился вдруг бородач. – Ежели чё, мы ментов не вызывали, не ссы.

– Спасибо, – кивнул Виктор и закрыл дверь.

И увидел вытекающую из кухни лужу. С матами наперевес он кинулся туда, первым делом перекрывая трубы. Хотел сразу броситься за ведром и тряпкой, но заметил, во что превратилась его кухня, и замер.

Ничего целого здесь не осталось. Вообще. Даже холодильник был похож на мятую консервную банку, дверца была оторвана и застряла в оконном проёме в каких-то миллиметрах от рамы. Посередине дверцы светились четыре длинные прорези шириной в пару-тройку сантиметров.

– Ох-ре-неть… – выдохнул Виктор и пошёл за ведром – воду нужно всё-таки убрать, пока и снизу соседи не прибежали.

С водой и разгребанием устроенного шухера он провозился до полудня, больше всего было жалко почему-то кофемашину. Соседи так и не пришли, что могло бы улучшить настроение, если бы не было настолько пофиг. Никакой злобы больше не было, была только отстранённая апатия опустошённого человека.

С квартиры, наверное, придётся съехать. Если он ещё раз устроит тут такой погром, то гостей в погонах уже точно будет не избежать. Но вот куда съезжать, Виктор пока не имел ни малейшего представления. «Теперь понятно, почему у неё так тихо», – мелькнула запоздалая мысль. Неужели действительно придётся ехать к девчонке? Эта мысль заставила его брезгливо скривиться, но других идей пока не было. Впрочем, одна была.

Виктор, содравший с себя перед уборкой лохмотья и оставшийся в одних трусах (благо они достаточно хорошо тянулись), прошёл в единственную комнату и завалился на кровать. Прямо так, не расстилая. Через каких-то пару минут абсолютно бездвижного возлежания он уснул.

Сон, обычно крепкий и короткий, в этот раз был беспокойным и затянулся до позднего вечера. Проснулся Виктор абсолютно не выспавшимся, но достаточно бодрым и полным сил. Теперь нужно было определиться с дальнейшими действиями. А кофе, как на зло, не было…

Скорее оттягивая неизбежное, чем действительно нуждаясь, Виктор надел свободный зимний спортивный костюм, запихал в специально пришитый внутри кофты карман Геральта, вышел из квартиры, заперев дверь, и, спустившись вниз, пошёл до ближайшей кофейни, уютно расположившейся в соседнем доме. Из серого низкого неба медленно опускались на землю крупные хлопья снега, быстро залепляя всё, что было внизу, а при порывах сырого промозглого ветра они стремились залепить ещё глаза, нос и вообще всё лицо.

В помещении кофейни было тихо, тепло и приятно пахло выпечкой. Виктор взял большую порцию капучино, пирожок с капустой и вышел на улицу. Снег ему совсем не мешал, моментально тая на его коже, ноги несли в одном им ведомом направлении, пока сознание блуждало в каких-то мысленных лабиринтах.

Появившиеся неожиданно перед глазами знакомые дворы вывели Виктора из задумчивости. Облака над головой порвались на множество разрозненных лоскутов, гонимых ветрами и более не способных засыпать землю снегом; звёзды, мелькающие в разрывах, утверждали, что вокруг уже глубокая ночь. Луна, нетерпеливо выглядывающая из-за несущихся облаков, с любопытством разглядывала Виктора. А он просто стоял.

Нет, он помнил и дом, и подъезд, из которого вылетел сутки назад с твёрдым намерением больше не заходить. А теперь не мог решить, как поступить. Может, он справится с этим сам? Или не сможет? По силам ли ему это? В прошлый раз он сидел в самом дальнем уголке сознания маленьким незаметным наблюдателем и чуть не потерялся совсем. Сможет ли оказать хоть какое-то сопротивление при следующем приступе? Виктор не знал.

В раздумье он подошёл к двери, протянул руку к домофону, но не нажал. «Я не знаю номер квартиры…» Вот всё и решилось само. Наверное, судьба…

Домофон запиликал, дверь распахнулась и из неё вышел неприятного вида тип, подозрительно стрельнув глазами в мужика с протянутой рукой. Но что-то ему в этом мужике, видимо, не понравилось, он поспешил спрятать лицо в капюшоне и скорее удалиться. Виктор прихватил закрывающуюся дверь, мгновение помедлил и вошёл.

Последний, двадцать пятый, этаж, добротная чёрная дверь из толстого металла и с прекрасной шумоизоляцией. Кнопка звонка. Виктор стоял перед дверью, опустив голову и не решаясь на неё нажать. Ему казалось, что, поступив сейчас так, он перешагнёт некую грань, что, зайдя в квартиру, навсегда потеряет связь со своим прошлым. Это было страшно.

Он уже почти решился уйти, когда дверь тихо отворилась, а стоявшая по ту сторону девочка с доброй полуулыбкой так же тихо проговорила:

– Я ждала тебя.

Продолжение следует.

Мои рассказы

Мои стихи

Мой роман "Настоящий джентльмен"