Понять монстра (продолжение)⁠⁠

Начало тут

Где-то совсем рядом, словно базарные бабки, без умолку щебетали воробьи, в отдалении лаяли собаки, перекликивались автомобили и переругивались их хозяева. С другой стороны постоянно доносились приглушённые, словно за стенкой, голоса, шаги и иные звуки, дающие слабое, но всё же представление об окружающем. Перед глазами медленно плавали тени и пятна, пальцев временами касался лёгкий сквознячок. Он будто был в каком-то здании.

Здании?!!

Виктор распахнул глаза, тут же заморгав от хлынувшего в глаза солнечного света, и резко сел. Сделав лёгкое усилие, прояснил зрение и быстро огляделся. Палата. Обычная больничная палата на четыре койки, две из которых пустовали. На самой отдалённой лежал на боку, спиной к нему, человек под натянутым до плеча одеялом. Неприятно пахло стерильностью и лекарствами, а отдельным аккордом в этой больничной симфонии звучали запахи пота и болезни от лежащего рядом пациента. Узкая щёлочка в недозакрытой раме, оставленная, видимо, для проветривания, положение никак не спасала. На тележке рядом с койкой стоял монитор сердечного ритма, протянувший к Виктору свои щупальца и сейчас размеренно пикающий. В вене торчал катетер, исправно закачивающий в неё прозрачную жидкость из висящего рядом пакета.

«Какого хрена я тут делаю?» – попытался он призвать свои последние воспоминания, но получалось пока плохо, в голове словно туман стоял, вязкой пеленой облепляя нейроны и их связи. Вообще, для того, чтобы ведьмаку попасть в больницу, должно было произойти что-то ну прям совсем экстраординарное.

– Опа! Никак наш мертвец ожил, – донёсся до него хриплый голос.

Виктор повернулся на звук и наткнулся на безэмоциональный взгляд серых невзрачных глаз повернувшего к нему голову сопалатника. Будто в глаза водяному посмотрел.

– Мертвец? – переспросил он.

– Мертвец-мертвец, – подтвердил больной и медленно перевернулся сначала на спину, а потом и на другой бок. Сощурил глаза, приглядываясь. – А выглядишь лучше других живых. Полночи эскулапы с тобой носились, спать не давали. Судя по разговорам, никто не понимал, что с тобой и выживешь ли. А сейчас, гляжу, как огурчик, – мужик завистливо вздохнул и облизнул пересохшие губы. – Сам-то помнишь, что с тобой было?

Виктор отвернулся к окну, не ответив. Что-то значит серьёзное с ним всё же произошло, вот только память никак не желала помогать своему хозяину. Вроде, была ночь. Вроде, он за кем-то вёл охоту…

– Эй, сьфь!.. Ты чё, уснул сидя или слишком гордый, чтобы со мной общаться?

– Нет, – ответил ведьмак сразу на все последние вопросы мужика и, спустив ноги на пол, начал срывать с себя датчики с катетером.

Одежда нашлась в прикроватной тумбе, аккуратно сложенная, а вот оружие наверняка конфисковали. Медсестра, внушающая уважение женщина средних лет и весьма несредних размеров, вошла в палату как раз в тот момент, когда Виктор застёгивал рубаху, и не терпящим возражения тоном потребовала больного немедленно лечь обратно.

Он, не удостаивая её взглядом, накинул плащ и тихо спросил:

– Где моё оружие?

– Какое оружие?! – возмутилась женщина, напирая на пациента грудью. – Вам нельзя вставать, вы ночью едва не померли, чудо, что вообще глаза сегодня открыли. Я сейчас санитаров позову!

Он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Женщине показалось, что в его взгляде заплясало пламя.

– Где моё оружие? – с расстановкой повторил он.

– Полиция забрала, – испуганным голосом проблеяла медсестра, интуитивно съёживаясь. – Они ещё поговорить с вами хотели…

– Обойдутся, – бросил Виктор, обошёл чуть не севшую на пол женщину, бросил мимолётный взгляд на снова отвернувшегося и укутавшегося в одеяло с головой соседа по палате и вышел.

По указателям он очень быстро нашёл выход, прошёл мимо дёрнувшегося было, но под прямым взглядом плюхнувшегося обратно в кресло охранника и беспрепятственно покинул здание медучреждения. Все они не вспомнят Виктора, останется лишь запись о поступившем ночью и пропавшем с утра неизвестном мужчине. Да записи с камер, на которых не определить лица. Ну может, конечно, ещё бредни старого больного алкоголика – Виктору совершенно некогда было с ним разбираться. Да и пофиг, всё равно его слова вряд ли кто-то воспримет всерьёз.

А улица жила своей жизнью, улицу не волновали дела каких-то ведьмаков, монстров и других выдуманных для устрашения слабонервных персонажей. Ярко светило солнце, заставляя щуриться обычных людей, ещё ярче светился свежий, только вчера выпавший, снежок, тонким слоем покрывающий тротуары, газоны и кусты. С деревьев всё уже сдуло слабым морозным ветерком.

Виктор целенаправленно удалялся от больницы, двигаясь пока без какого-либо конкретного направления. Прохожие, не обращая внимания на двигающегося навстречу человека в чёрной одежде и с опущенной головой, тем не менее интуитивно его обходили.

«Надо понять, что со мной вчера произошло, надо вспомнить, – усиленно бились об вязкую туманную завесу его мысли. – Геральт пусть пока полежит в ментовке, потом заберу. А сейчас надо вернуться туда… куда?»

Он мучительно напрягал голову, сжимая кулаки и тихо матерясь. Он должен разобраться в произошедшем. Сам. А уже потом идти к своим. У него было задание, которое он…

Неожиданные образы так резко возникли в его голове, что даже заставили остановиться прямо посреди тротуара. Текущие в обе стороны человеческие речки недовольно застряли в этом месте, образовав спонтанный водоворот, но быстро подстроились и снова размеренно потекли по своим делам.

Ночная мостовая. Где-то на окраине. Плохо освещённые дворы огромных высотных кварталов. Девочка в платье. Да, дело в ней. Это на неё он вёл охоту последнюю неделю и наконец выследил, подобрался вплотную, чтобы убить. Но что было потом? Что произошло ночью на этой мостовой? Убил ли он её или ей удалось уйти? Но тогда почему он жив? Такого раньше не было…

Виктор решительно развернулся на месте и уже целеустремлённо пошёл в другую сторону.

Да, это были те дворы, та самая мостовая. Сейчас, в солнечном свете, они выглядели куда жизнерадостней и совсем не опасными. Речка с неизвестным ввиду оторванной таблички названием размеренно текла навстречу, и не думая замерзать. На покатых склонах её берегов аляповатыми пятнами пестрел разбросанный мусор – пакеты, бутылки, пачки из-под сигарет и даже игрушечный трактор, то ли брошенный, то ли забытый растяпой ребёнком. По тёмной грязной поверхности воды, катаясь на неспешном течении, сновали утки, некоторые, завидев человека, неуверенно направились к берегу в ожидании сытных подачек.

Набережная была пуста, ближайшие факты человеческого присутствия доносились со стороны различных игровых и спортивных площадок, в большинстве натыканных во дворах стоящих несколько поодаль от этого места домов. На речку и её окрестности неотвратимо наползала тень от многоэтажных исполинов, уже скоро солнце зайдёт за горизонт и здесь снова станет очень неуютно.

Виктор присел на лавку и осмотрелся. Во-он там шла девочка, а вот из-за этой беседки вышел он, когда понял, что она его почуяла. Они стояли друг напротив друга и оценивали, а потом она что-то сказала. Или спросила? Да, спросила, и у них завязался абсолютно не нужный в такой ситуации разговор. Он пришёл её убивать, а не болтать. Но он её боялся. Поскольку ничего о ней не знал. А потому не решался на первый шаг. Почему не нападала она? Зачем нужен был этот разговор монстру? Неужели тоже боялась?

Эта мысль казалась бредом – монстр, с лёгкостью убивший двенадцать опытных ведьмаков, боялся его, Виктора? «Да ну, не поверю!» И тем не менее, она медлила. И если Виктор мог признаться себе в страхе, ведь чтобы его победить, надо сначала признать факт его существования, то что двигало монстром – оставалось загадкой.

Внезапно включившиеся сильно прореженной цепочкой фонари отвлекли Виктора, вырвав из глубокой задумчивости, он оглянулся. На город опустились сумерки, и редкие работающие светильники больше мешали, нежели помогали их разогнать. «Надо идти, ждать её тут без оружия – ещё большая глупость, чем болтать», – пришла здравая мысль, но он ещё не вспомнил, что случилось дальше, что послужило причиной его больничного пробуждения.

Итак, они поговорили. Он вполне заслуженно обозвал её всеми самыми нелицеприятными эпитетами и угрожал убить, а потом… потом…

– О! Ну привет! – раздался за спиной знакомый голос. – Быстро ты оклемался.

…потом она напала!

Виктор вскочил, моментально развернувшись и приняв боевую стойку. Девочка стояла в десяти шагах и, слегка наклонив голову вправо, разглядывала его. Никакой агрессии, никакой враждебности, даже лёгкая улыбка гуляла на её губах. Те же платье и босоножки, что вчера. Обычная девочка с чёрными глазами.

– А чего сегодня без своей пукалки? – тряхнув чёлкой, осведомилась она. – Ну да правильно, толку с неё, как с козла алиментов, да?

«Какой же я дурак! Задуматься и потерять бдительность на месте, где был обнаружен монстр. Ещё и без оружия!» Такого с ним прежде не было, разве что во времена обучения.

– Ты от моей красоты онемел? – ехидно улыбнулась мерзавка. – Учти, это дело подсудное.

«Вот тварь!» – закипело внутри.

– Зачем ты со мной разговариваешь? Что тебе нужно? Давай, убей меня! Ну, нападай!

Улыбка исчезла с лица девочки, глаза несколько озадаченно расширились.

– Да ты, похоже, мозгами прикипел слегка, – продолжала она издеваться, зля Виктора всё сильнее. – Может, и не стоило тебя кусать, а следовало прибить, действительно, идиота.

«Кусать?..» Он вспомнил! Длинные, впивающиеся в плоть когти, хрипящий голос и адскую боль, разрывающую на куски тело и душу. Она его укусила!.. ТВА-АРЬ!!!

Мысль воплотилась в яростный рык. Виктор прыгнул вперёд, прямо на монстра, в самоубийственном порыве, но ничто не имело больше значения, была только бешеная ярость, бьющая потоком, застилающая разум и глаза, заставляющая пытаться ногтями и зубами загрызть ненавистного монстра.

Виктор сквозь пелену увидел, как девочка невозмутимо уклонилась от молниеносного удара его… лапы?.., почувствовал лёгкое касание шеи и отключился. Снова.

Продолжение следует.

Мои рассказы

Мои стихи

Мой роман "Настоящий джентльмен"