Поклонники Паука⁠⁠

Завяз в работе и сам не заметил, как полностью выбросил ХВ из головы. Пока с ними серьёзный простой, а вот ваншот по Августу мне писать понравилось и решил сделать ещё один, хоть и без участия самого иерарха.

Тёмно-фиолетовый паук почти сливался с чёрным фоном, но даже на ярком солнечном свете Константин прекрасно разглядел герб корпуса Некромантов. Монолитная арка перед самим зданием давила своим угрюмым видом, как бы предупреждая, что за ней шуткам и веселью не место. Будто ворота кладбища, она огораживала жилые улочки Столицы от пристанища таинственных некромантов.

Про них ходили слухи.

В зависимости от источника, человек мог узнать, что в стенах корпуса воскрешают мертвецов, сшивают куски тел людей в кучу рук, ног и ртов, выращивают страшные и смертоносные болезни или вообще выкачивают кровь из ещё живых людей, чтобы потом убить и сделать очередное чудище. В общем и целом, обычные байки, про корпус Заклинателей рассказывали похожие бредни, но в случае с поклонниками Паука, был один общий факт. Они тесно связаны со смертью.

За аркой начался небольшой ухоженный садик и Константин с удивлением подметил ряды теплиц за массивным особняком и фонтанчик со статуей Августа у самого входа. Иерарха изобразили сидящим в простой накидке с короткими рукавами, руки его были нешироко раскинуты перед грудью, он будто встречал каждого прибывшего человека радушными объятиями. Из ладоней стекала меж пальцев вода.

Константин видел статую иерарха в Аркандре, там Августа изображали с пятью мечами в груди, запрокинувшего голову к небу с выражением гордыни и бешеного вызова на лице. Художники посвятили много картин эпохе Второго и Третьего Вторжений и нигде образ великого Князя не был такими... умиротворённым. Его изображали беспокойными, в дикой ярости или нестерпимой печали, мстительным, жестоким, но никак не таким.

- Любуетесь, молодой человек? - Со ступеней особняка поднялся дряхлого вида старик в лабораторном халате поверх дорого камзола и подошёл к Константину.

- Скорее удивляюсь. Необычный взгляд на фигуру иерарха.

- О, так это же не Август. - Старик обвёл фонтанчик рукой и указал на лицо статуи. - Перед Вами Гектор Аполлон эр Риэри, старший брат иерарха. Именно он основал наш корпус, как первый государственный некромант-практик.

- Практик? А что, были теоретики?

- В какой-то мере, молодой человек, всякий врач и сельский целитель практикует наше искусство. Так что любого учёного, что имеет дело не с одними только цифрами да числами, а касается живого, можно назвать теоретиком некромантии. Всё смертно.

- Интересный взгляд. - Константин не удивлялся любезности некроманта, старик точно должен был опознать его форму, но протокол обязывал следовать официальной процедуре. - Инквизитор Константин Шерр, в буду читать курс истории ереси вашим студентам.

- Ясно, ясно. Меня зовите Пьер, я преподаватель демонологии. - Старик пожал инквизитору руку и Константин едва удержал беспристрастный вид. Демонологи считались самыми близкими к ереси адептами некромантии, они изучали природу Чуждых и хоть пользы от их трудов было неизмеримо больше, чем вреда, относиться к этим психам стоило с осторожностью. - Предмет Ваш среди третьего курса, я полагаю?

- А есть разница?

- Конечно! С четвёртого курса начнётся разделение на кафедры, да и большинство студентов станет подростками. Чужие письки их будут интересовать куда больше, чем запреты и причины по которым их могут потащить на костёр.

- Извините, письки? - Константин решил, что ослышался.

- Ага, они самые. - Пьер вернул бумаги инквизитору и снисходительно улыбнулся. - Молодой человек, нельзя собрать под одной крышей полторы сотни юношей и девушек и ожидать, что они не перетрахаются друг с другом как кошки весной.

- Ээээ. А как же родители?

- Прошу, пройдёмте. - Пьер распахнул двери особняка. - Родители, говорите? К сожалению, от большинства студентов отказались как только проявился их дар. Сто лет назад их бы оставили в лесу или отдали в храмы, сейчас их судьба чуть более милостива.

- Вот как. Жаль.

- Ничего, во всяком случае мы убираем основную причину ереси.

- Это какую же?

- Одиночество. - Пьер указал на дальнюю лестницу. - Мой кабинет на втором этаже, прошу. Так вот, одиночество и страх это очень плохое сочетание, господин инквизитор. Чуждые именно на них и напирают, они протягивают руку и запутавшееся дитя её с радостью принимает. Ребёнок ведь не понимает почему его бояться и не пускают в общество, он хочет лишь чуть-чуть тепла.

- Ну да, греться с подругой можно сколько угодно, если можешь прервать её беременность щелчком пальцев.

- Что вы такое говорите! - Старик нахмурился и заглянул в глаза инквизитора. - Безопасному избавлению от приплода учат лишь ваятелей и только на шестом курсе. Это вам не кости из тела рвать, тут тонкая наука!

Кабинет демонолога выглядел... уютным. Константин ожидал увидеть черепа, чучела животных или, хотя бы, мешочки с талисманами гри-гри, может хотя бы круг призыва. Вместо этого на массивном столе лежали работы студентов, за которыми возвышались стопки книг на окне, чашка с остывшим чаем и удобное мягенькое сиденье, которое язык не поворачивался назвать креслом. В шкафах хранились десятки безделушек со всех концов империи, ракушки соседствовали с крупным самородком морфидного камня, парочка палочек с забавными узорами, толстые пачки табака и курительная трубка со подгоревшими следами по ободку. На шкафах расположилась внушительная коллекция бутылок самых разных форм и размеров, присутствовала даже тройка мраморно-красных с маковым ликёром из Белла Елены. Цена каждой такой бутылочки вдвое превышала жалование Константина за год, фактически он смотрел на свой шестилетний доход.

- Хотите? Только его много пить нельзя, в голову бьёт мягко, но наповал.

Константин хотел. Маковый ликёр давно зарекомендовал себя напитком избранных и шанса попробовать его в ближайший десяток лет могло больше не выпасть. Старик взял из шкафа стаканы и нацедил ровно половину в каждый.

- Пейте совсем по чуть-чуть, язык смочить. Вкус у него банальный, это не вино, зато вот эффект замечательный. За знакомство, Константин!

Ликёр и правда был похож на топлёное молоко с небольшим градусом алкоголя, но уже через минут пять инквизитор почувствовал во всём теле нежную усталость и расслабленность, будто только вышел из парилки. Руки показались ему необычно большими, в шее пульсировала кровь так сильно, что казалось она вот-вот убежит из тела.

- Эк тебя проняло, парень. - Пьер поднялся с сиденья, зашёл инквизитору за спину и начал растирать спину. - Вот так, вот так. Сейчас полегчает, только ссаться да сраться будешь пару дней как грудной. Пей по-больше да ешь покрепче, а дрянь сама выйдет.

- Что... что ты сделал?

Некромант вновь снисходительно улыбнулся.

- Не все наши ученики попадают в корпус в хорошем состоянии. У кого-то глисты, у кого-то болячка вредная и заразная, кто-то... подсадили на дурман. - Последнюю фразу Пьер произнёс тихо, но вложил в неё столько ненависти, что у Константина встали волосы на затылке, будто в кабинете повеяло морозом. - Вот и приходится помогать молодняку от этого избавиться. Первый курс практически полностью посвящён обучению социальным навыкам, он длится от года до четырёх, в том числе и постоянные чистки организма от токсинов, ядов и прочей... гадости. Ничего сложного, просто стимуляция печени и желудка, знаючи любой знахарь сельский справится. Первый этаж, вторая дверь направо.

- Чего?

Но уже через секунду Константин выбежал из кабинета демонолога и несся вниз по лестнице силясь не стошнить прямо в коридоре.

Посмеиваясь, Пьер достал из шкафа курительную смесь, не спеша набил трубку, с наслаждением принюхиваясь к пряному аромату табака и вернулся в кресло. На глаза старику попался документ с присуждением его заместителю учёного звания и места преподавателя демонологии в корпусе Некромантов и корпусе Заклинателей. Махнув на бумаге свою подпись, старик развернулся к окну и стал наблюдать как восьмикурсников гоняет по парку преподаватель ботаники, молодая Каролина де Фар, племянница герцога Фар. "Эх, такая женщина тухнет в этой треклятой коробке. Скинуть бы лет так полста... дважды по полста, ух я б ей показал!".

К концу занятий демонолог задремал в кабинете.

На пальцах остался вязкий налёт от потухшей трубки, кабинет успел остыть, из приоткрытого окна сквозило осенним холодком. Пьер проспал обед и ужин, но есть не хотелось. Вообще-то, он чувствовал себя превосходно, ушла тяжесть из ног, покалывания в груди унялись, даже спину больше не ломило.

В дальнем углу кабинета, укрытый тенями, кто-то листал его лабораторный журнал полувековой давности. У гостя были длинные, до середины груди, волнистые чёрные волосы, короткая бородка клином, острые черты лица и смеющийся взгляд бледно-зелёных глаз. Точно такой же взгляд как у самого Пьера.

Порой, от ученики перенимают черты наставников.

Старик поднялся из-за стола, долгую минуту выбирал бутылку, но вспомнив вкусы учителя, усмехнулся и открыл нижний шкафчик. Выудив банку чистого спирта, налил в два стакана и один протянул гостю.

Выпили не чокаясь.

- Значит, всё?

- Всё.

Пьер погонял по дну стакана капельку спирта, поджал губы и, наконец, выдохнул.

- Ну не знаю, не знаю. Я думал оно как-то особенно ощущается.

- Смерть есть смерть, парень, уж нам ли не знать?

- Ну да. Слушай, а хочешь я покажу тебе особняк и лаборатории? Мы расширились с тех пор как ты умер. - Пьер распахнул дверь кабинета и махнул гостю рукой. - Давай, думаю у нас есть пара часов до того как найдут мой труп.

- Пьер... время теперь не играет никакой роли.

У общежития старших курсов валялись пьяные студенты, кое-где виднелись пустые бутыли из под вина, в открытые окна свободно залетал ветер.

- Дети. - Гектор весело фыркнул. - Пьянки, свободный секс и вечная тяга к поиску проблем на задницу. Вы были такими же.

- Не правда, мы были куда осторожней!

- Ну-ну, ты-то просто облысел, когда облажался с призывом первоэлемента, а я чуть не поседел. Буйствующий дух посреди Столицы, вот уж и правда сама осторожность.

- Я хотя бы не пытался залезть под юбку Софи!

- О, Алексу это дорого обошлось, Август его потом загонял по половине империи с почтой. Чего не сделаешь, лишь бы держать дочь подальше от сомнительного ухажёра.

Пьер с теплотой вспомнил своих друзей, но увы, Анна София эр Риэри уже тридцать лет как мертва, а смуглый Александр Зорвико пропал без вести в самом конце обучения, его судьба так и осталась загадкой. Быть может он до сих пор жив и всё ещё практикует Искусство где-то, где он нужен, а может от его тела уже даже костей не осталось.

Гектор прошёлся у общежития и сосчитал комнатные, по два десятка на три этажа.

- Сто сорок три студента с восьмого по двенадцатый курс. Сто сорок три государственных некроманта через четыре года, учитель. А ведь когда-то на всю империю нас было лишь четверо.

- Всё смертно, Пьер, а значит всё изменчиво. Я помню времена, когда император Эйно са Каэлла метал молнии в сенате защищая корпус Заклинателей. Их тогда тоже было всего ничего, человек десять от силы, а сейчас представить себе любой легион без когорты боевых чародеев почти невозможно.

- Их не презирали.

Гектор взял в руки первый попавшийся лист. Пожухлый серо-желтый цвет в мгновения сменился насыщенно-зелёным, а потом рассыпался в прах.

- Не забывай как зарождалось Искусство. Нашим ученикам и их студентам только предстоит заслужить уважение и признание. И у них будет шанс показать себя уже очень скоро.

- О чём это ты?

- Грядёт новая война, Пьер.

- Новая... новая война? - Демонолог не хотел верить своим ушам. Империя уже сорок лет как находилась в состоянии мира и угроза Чуждых считалась устранённой раз и навсегда.

- Праматерь поддерживали далеко не все Чуждые, вернее, сторонников у неё было совсем немного. С её смертью началась борьба за власть, которая привела к Третьему вторжению. Но рано или поздно среди Чуждых появится новый лидер и он будет обязан начать войну с империей, просто чтобы доказать своё право на трон.

- К-когда?

- Не известно. Но они придут, это я знаю точно.

С первыми лучами солнца в столице проснулись птицы и взмыли в небеса на поиски пищи. Чуть погодя на улочки вышли рабочие, солдаты гражданского легиона, подмастерья и прочий люд. Из пекарен потянуло свежим хлебом и морозное утро наполнялось звуками просыпающейся Столицы.

Как оно обычно и бывает, никто из живущих не ведал, как долго продлятся мирные времена.