Пока смерть не разлучит нас⁠⁠

Сейчас

Теперь все позади. Она идет по лесу. Не по тропинке даже, а просто сквозь чащу, не разбирая направления и не чувствуя времени. Идет босиком, иголки колют стопы - наплевать. Лямка разорванной майки соскользнула с плеча. Вокруг рта разводы помады и запекшейся крови.

Два дня назад

– Зачем тебе губная помада? – спрашивает Кирилл. – Мы будем в лесу. Там не надо наводить марафет.

– До леса еще нужно добраться, – отвечает она.

Сейчас

«Этого не было… Ничего не было» – думает она. Солнце скрылось, и забрало у деревьев тени. Мелкие ветки лезут в лицо, цепляют за волосы. В глазах резь - из них вытекло много слез.

Два года назад

Она плачет. Ее подруга Лиза сидит рядом на диване. Когда-то на этом же диване она сама утешала Лизу, теперь они поменялись.

– Возьми, – Лиза протягивает ей белый платок.

– Ты не представляешь, – она вытирает щеки, и почерневший от туши платок можно выбросить. – Я отдалась без остатка, а он…

– Успокойся, милая. Ничего. Все наладится.

Сейчас

Она пробирается через поросль мелких елочек. Под ногами ломаются тонкие сухие ветки, сброшенные старыми высокими деревьями. Лицо неприятно щекочет паутина.

– Ничего не было, – произносит она, чуть шевеля губами. Она не замечает, как нога цепляется за корень, и вот земля уже перед ее носом, а предплечья и ладони жжет от свежих царапин.

Она встает и осматривает руки. Стряхивает с них землю. Поправляет трусики.

Два часа назад

– Снимай их нахуй! – шипит Кирилл. Он лежит на ней. Его лицо совсем близко. «Он не почистил зубы» – думает она, будто это сейчас самое страшное.

Кирилл одной рукой зажимает ей рот, а другой копошится в ее трусиках – там сухо.

– Сучка, – шепчет Кирилл.

Сейчас

– Не было ничего! – всхлипывает она. Грязные руки трут глаза. Слез нет, только сбитое дыхание и невнятные стоны. Она отнимает руки от лица и замирает – обручальное кольцо.

– Нет… нет… нет!

Она вцепляется в него, стаскивает. Кидает с размаху. Кольцо глухо ударяется о ствол дерева и отскакивает в траву.

Четыре года назад

– Как я тебе завидую! – визжит Лиза. – Тебе так идет платье!

Они с подругой стоят напротив зеркала в спальне. Она - счастливая невеста в платье, Лиза - свидетельница. В гостиной веселый праздничный гул. Кирилл должен скоро приехать.

– Я так счастлива! – она обнимает Лизу.

Пять лет назад

- Ой, не знаю, доча, - она слышит в телефоне недовольный мамин голос, - дело твое, конечно, но я бы не торопилась. Он какой-то несерьезный. И еще эти ваши походы... Уходите куда-то, а ты сиди тут, волнуйся, как вы там. Ты ж никогда этим не увлекалась.

- Все меняется, мам.

Сейчас

Она идет дальше. Рука прижата к лобку. Там холодно, больно, грязно.

Полтора часа назад

– Чувствуешь? Чувствуешь его, тварь? – Кирилл пыхтит, капли пота падают с его волос ей на лицо. Его член сейчас слишком большой – рвет все внутри.

– Так кто там у нас не мужик? Кому мужества не хватает? Отвечай, мразь! Сейчас хватает? А вот так? Хватает, сука?

Сейчас

– Это все сон, ебаный сон, – она смотрит по сторонам. В лесу темно, но тьма больше не пугает ее. Она прижимается спиной к дереву и чувствует через майку его кору.

Один день назад

– По-моему, тебе кое-чего не хватает, – говорит она, глядя в огонь костра.

– И чего же? – Кирилл полулежит, привалившись к рюкзаку и осовело глядит на стаканчик, где виски осталось на один глоток.

– Мужества. Я всегда хотела видеть рядом с собой мужчину, но, похоже, это не про тебя. Может, поэтому у нас и детей нет.

– А может это тебе женственности не хватает? - кричит Кирилл. - И поэтому у нас детей нет? Куда пошла? Мужика хочешь? Будет тебе мужик!

Она забирается в палатку и застегивает молнию. Кирилл дотягивается до полешка и бросает в огонь. Искры взметаются в темную синеву ночи. Кирилл подливает себе еще виски.

- Сука! - шепчет он и выпивает содержимое стаканчика.

Сейчас

– Не-е-е-е-ет! – она кричит и медленно опускается на землю. Майка задирается, цепляясь за кору дерева, а на ее спине появляются новые царапины.

Час назад

– Нет! Нет! Мудак ебаный! – она бьет Кирилла перочинным ножом, еще и еще. Он уже мертв, но она продолжает вспарывать его тело.

Когда успокаивается, то еще сидит какое-то время на трупе, пытаясь отдышаться. Встает, дрожащими руками обхватывает себя и твердит: «Нет… нет… нет…». Потом подбирает трусики и пытается надеть их, но руки не слушаются.

Сейчас

– Этого не может быть… не может… не может… – она лежит на земле возле дерева, извивается, сворачивается калачиком и снова распрямляется, катается по земле и все время мотает головой. - Нет-нет-нет-нет-нет… этого не может быть...

Семь лет назад

– Этого не может быть, – мужской голос отвлекает ее от конспекта лекций и горячего кофе. Она поднимает взгляд и видит его: высокий, приятные карие глаза, темные, чуть волнящиеся волосы, зачесанные назад. Узкие джинсы, белая рубашка – верхние пуговицы расстегнуты, и вид небрежный, как после секса.

– Вы не поверите, девушка, я видел Вас три дня назад на привокзальной площади. Я хотел подойти, но, если честно, немного растерялся, а когда опомнился, Вы уже садились в такси. Я хотел было побежать, окликнуть Вас, остановить. Понимаю, звучит глупо, но Вы мне безумно понравились. И вот, захожу в кафе, а тут Вы, – он замолчал, а потом добавил, – Вы ведь были три дня назад у вокзала?

– Возможно, – она помешивает кофе. Он молча смотрит на нее и улыбается. Ей становится весело и приятно, она пытается спрятаться от его взгляда, отвернуться, чтобы волосы закрыли лицо, но он уже заметил ее улыбку.

– Меня зовут Кирилл, – произносит он. Она откладывает конспект и одаривает Кирилла еще одной улыбкой.

Три года назад

- Прошу, уйди. Мне страшно, - она заперлась в туалете. Кирилл снаружи дергает дверь.

- Выйди! Нам надо поговорить, - слышит она его голос.

- Ты сломаешь дверь.

- Тогда выйди.

- Пожалуйста, оставь меня.

- Ты что, боишься меня? Мы знакомы четыре года! Ты боишься меня?

- Кирилл, уйди, ты пугаешь меня!

- Сука! - бросает Кирилл. Слышно, как он копошится в коридоре, потом выходит из квартиры и хлопает дверью.

Сейчас

– Я не верю… это сон, – она пытается подняться, но силы иссякли. Она проводит рукой по траве, мокрой от росы.

Год назад

Легкий ветер приятно обдувает лицо, чуть колышет траву. Она и Лиза сидят на лужайке.

– Я так больше не могу. Мы постоянно ссоримся. Не знаю, как быть.

– Потерпи. Через это все проходят, – Лиза обнимает ее. – Надо просто переждать.

– Не могу больше ждать! – она вскакивает. – Как ты не понимаешь? Я женщина! Я хочу чувствовать себя женщиной, но с ним у меня этого не получается, – она снова садится, – я детей хочу…

– Что врач сказал?

– Ничего. Говорит, что все в пределах нормы. Ну, почти. Как всегда прописал всякой ерунды. Не хочу пичкать себя лекарствами.

- И не нужно, - кивает Лиза.

- Кажется, я больше не вытерплю.

- Ну, говоришь, он сейчас не пьет больше?

- Да, уже месяц держится.

- Ну вот видишь, все наладится.

- Не знаю. Я уже теперь ничего не знаю.

Сейчас

Она встает и идет. Ветки выныривают из темноты. Ноги то и дело цепляются за крупные корни. Она идет, пока снова не теряет равновесие и не падает.

Полгода назад

Она падает на пол. Кирилл подскакивает, садится рядом и обнимает ее.

– Прости! Прости, малыш! Я не хотел, я случайно! Прости!

- Убери руки! Не прикасайся ко мне!

- Я не хотел, прости! Малыш, я не знаю, что на меня нашло.

Кирилл гладит ее волосы и осыпает голову поцелуями. Она вдыхает кислый запах пива.

– Почему? – она плачет, – почему мы не можем иметь нормальную семью?

– Перестань, – Кирилл продолжает гладить и целовать ее, – не говори так. У нас нормальная семья.

– Это нормально? Это нормально?! Ты ударил меня. Я могла разбить голову и умереть. Это ты называешь нормальной семьей?

– Прости! Я нечаянно! Я не бил. Я просто толкнул. Немного силу не рассчитал. Мы оба погорячились. Я не знаю, что на меня нашло. Я как будто отрубился. Мы ссорились, и вдруг я вижу, как ты падаешь. Не понимаю, как так получилось. Прости меня!

- Я боюсь тебя!

- Не бойся. Я никогда не сделаю тебе больно.

Они сидят на полу в обнимку и плачут.

- Тебе надо бросить пить, - говорит она

- Я брошу. Обещаю.

– Я просто хочу, чтоб у нас была нормальная семья. Детей хочу.

– У нас все будет. Обещаю тебе!

Сейчас

– Ты ведь обещал, – шепчет она. – Обещал. Ее тело облепили комары, но она их не прогоняет. Она просто лежит.

Шесть с половиной лет назад

– Знаешь, у меня никогда такого не было, – говорит Кирилл. – Вообще вся жизнь до тебя была черно-белой. Чувствовать, радоваться каждому моменту, просыпаться с улыбкой – всему я научился с тобой. По-настоящему жить начал только с тобой.

– Прекрати. Это слишком пафосно, – она целует его.

– Да, наверное. Просто я люблю тебя, и не знаю, как сказать по-другому.

– Так и скажи. Я тоже тебя люблю.

Три с половиной года назад

Она мечется по комнате. Кирилл сидит на диване, наблюдает за ней исподлобья. Одна нога его нервно трясется.

- Ничего не можешь! - причитает она. - Только слова-слова-слова. Я думала, что за мужика вышла замуж. Ну что ты сидишь? Что ты молчишь-то все время?

Кирилл встает с дивана, подходит к ней, крепко обнимает ее, пытается целовать в губы, но она уворачивается. Он осыпает поцелуями ее щеки, шею и лоб - все на что натыкаются его губы. Она пытается выскользнуть из объятий, но потом губы Кирилла отыскивают ее рот. Язык Кирилла проникает туда. Она перестает сопротивляться. Какое-то время они молча целуются, потом начинают срывать друг с друга одежду и падают на диван.

Два года назад

Она сидит в углу комнаты, прижавшись к стене, притянув колени к груди. Кирилл возле письменного стола. Он хватает компьютерную мышку и бросает ее в стену.

- Никогда, сука! Никогда не смей этого говорить! Поняла, тварь?!

Кирилл хватает стакан и швыряет его на пол. Осколки разлетаются по полу. Часть из них подлетает к ней. Она еще сильнее сжимается калачиком.

Кирилл хватает бутылку вина, замахивается, но замирает и ставит ее на место. Потом снова берет в руки и делает пару глотков. Он смотрит на нее, ставит бутылку на стол, сжимает кулаки и принимается колотить себя по голове.

- Прости! Прости, милая, прости меня! Я не хотел.

Кирилл падает на колени и продолжает молить о прощении. Он плачет и бьет себя по голове. Она срывается из своего угла и подбегает к Кириллу. Садится рядом, обнимает его. Хватает за руки, чтобы он перестал бить себя, целует его голову.

Полтора года назад

- Надо терпеть, - поучает ее голос матери в телефонной трубке. - Мы с твоим отцом тридцать два года замужем. Тридцать два! Думаешь, всегда все гладко было? И мы тоже ссорились. Ругались так, что стены трещали. Так на то мы и родные люди, чтобы все друг другу высказывать. Надо терпеть. Ишь, устала она - три года замужем. А разведешься… кому ты нужна-то будешь, разведенка? Надо терпеть. Детей у них нет, забеременеть не может. Плохо стараешься, значит. Давай я тебе телефон доктора одного скажу. Он Ленке Трофимовой так помог! Помнишь Ленку из восемьдесят шестой квартиры? Вы дружили в детстве. У нее еще бабушка покойная, Елизавета Петровна, такие пироги вкусные с мясом пекла - объедение. Ну и вот, вышла Ленка замуж, и тоже все родить не может. Откуда знаю? Да как же, мы с мамой ее на часовом заводе два года отпахали. Раз в месяц обязательно созваниваемся. Ну и вот, доктор этот лекарства какие-то прописал, диету. И ничего, родила через год. А то ведь тоже, красавица такая, разводиться собралась. Так что и ты глупости не выдумывай.

Четыре года назад

После очередного “Горько” они садятся на свои места. Кирилл уже пьян, хотя днем обещал, что не будет напиваться. Он обнимает ее, целует в шею и шепчет на ухо:

- Любимая, я клянусь, что буду с тобой всегда. Буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас.

Сейчас

– Не было ничего, – шепчет она, едва шевеля губами, – все сон.

В ночном лесу уже ничего не видно.

Час назад

Кирилл трясется. Он кончил, и силы на какое-то время оставили его. Он все еще лежит на ней. Она чувствует, как его член внутри нее обмякает. Она пытается выбраться из-под него. Отталкивает его. Вот уже член вышел наружу. Еще рывок – Кирилл переворачивается на бок. Она вскакивает и бежит к палатке.

– Стой, сука! – Кирилл глубоко дышит. Он медленно поднимается и идет за ней. Когда он подходит к палатке, она вылезает оттуда с ножом в руке.

- Ну, ударь меня! - кричит Кирилл. - Давай сука, ударь! Попробуй!

Он стоит голый. Сдувшийся наполовину член болтается между ног. Она крепче сжимает нож. Кирилл делает шаг вперед.

Неделю спустя

- Не возражаете? - спрашивает следователь и, не дожидаясь ответа, закуривает. Делает затяжку, придвигает пепельницу к себе.

Она читает текст заявления.

- Знаете, - говорит, следователь, затягиваясь еще раз, - по опыту скажу, что не пройдет и недели, как Ваш благоверный вернется. Тем более, если он выпивал, как Вы указывали. Такое бывает. Две недели, и все эти без вести пропавшие объявляются. И добавлю, опять же по опыту, не исключено, что есть другая женщина, у которой он сейчас и проводит время. Уж простите, за откровенность. А все эти походы - это так, для отвода глаз.

Она подписывает заявление и протягивает его следователю.

Послесловие

– Доктор, Вы уверены? – ее голос дрожит.

– Абсолютно!

– Но как? Этого не может быть. Этого не должно быть. - она закрывает лицо руками

– Ну-ну-ну. Что вы? Тут смеяться надо. Вы так этого ждали. У Вас будет ребенок. Разве Вы не рады? Или это слезы радости?

– Простите, доктор, мне нужно идти! - она встает, достает из кошелька деньги, отсчитывает сумму за прием и отдает врачу.

– Да, конечно. Примите еще раз мои поздравления!

Она подходит к двери. Стоит мгновение, держась за ручку. Открывает дверь.

- И мужу поздравления передавайте, - говорит врач. - Он молодец! Мужчина! Я верил в него. Я в Вас обоих верил!

Демьян

Подписывайтесь на мой телеграм-канал: t.me/DemianWriter