Племянник секретаря губернатора⁠⁠

Однажды Петрович выглянул из автомобиля на автобусную остановку. Он увидел, громадного мужчину, который стоял и смирно слушал, как его ругает маленькая сухонькая женщина. Женщина говорила мужчине что-то, очень уничижительное и горькое. В ответ громадный мужчина виновато улыбался, пытался успокоить женщину. Безуспешно и безрезультатно, впрочем.

Вскоре женщина заплакала и отвернулась. Мужчина попытался её обнять сзади, у него опять не получилось. Женщина ответила злостью: она нервно оттолкнула мужчину. Тогда он стал, беспомощно болтать руками с глупым видом.

Петрович подошел и прислушался. Звучали женский плачь с матом и мужское мычание с раскаянием.

-Я не собираюсь тебя постоянно обслуживать. Ты уже вырос, ты же должен хоть чего-то делать сам. Давай я уйду, а ты один поживёшь, как хочешь? – женщина нападала на мужчину агрессивно, с высокими интонациями в голосе.

-Я люблю тебя, - устало проговорил мужчина. По всей видимости, он не в первый раз говорил эту фразу. Возможно, что он просто защищался.

-Не надо мне говорить про любовь, надо просто устроиться куда-нибудь и проработать там хотя бы месяц. Коленька, если бы ты любил меня, то ты бы не мямлил здесь в рабочее время.

Коленька виновато кивнул всем своим большущим телом.

-Я ухожу от тебя! - решительно рявкнула женщина и запрыгнула в маршрутку. Коляг протянул вслед женщине руки, и произнёс жалобно, протяжным голосом, умоляя:

-Мариша, не уходи пожалуйста!

Мариша была непреклонна и уехала на ржавой маршрутке в глубину лабиринта многоэтажек.

Колян глубоко и горестно вздохнул, сходил-купил пиво, вернулся на остановку. Сел на скамейку. Жадно, длительно, с наслаждением употребил половину бутылки пива. Снова глубоко и горестно вздохнул. Хитро прищурился. Стал пить пиво степенно и размеренно. Улыбнулся.

К Коляну подошел Петрович, пожал руку, посочувствовал ему, как мужчина мужчине. Они познакомились и разговорились. Петрович узнал, что Колян-бедолага сложной и капризной судьбы. Будучи неплохим, вообще-то специалистом по компьютерному железу и периферийному оборудованию, он нигде не удерживался длительное время, по причине своего отчаянного недостатка, который заключался в его несдержанности: он ругался с начальством по причине классовой ненависти. Колян рубил правду-матку: глупых руководителей Коля называл идиотами, вороватых жуликами. Любовниц начальничьих Николай тоже не жаловал с использованием похабных очень даже слов.

Ни одна экономическая система не могла долго выносить резкое мнение Коляна. Его постоянно увольняли с под различными предлогами.

Узнав про необычное свойство Николая, Петрович задумался. На его лице появилось дерзкое выражение. Он пригласил Коляна к себе на работу.

Подтвердив свою профпригодность, Николай устроился в отдел к Петровича и стал чинить компьютеры, радуясь успешному трудоустройству и доброму начальнику.

Всё шло хорошо, покуда у Владиславы Степановны, крупной руководительницы не сломался принтер.

У Владиславы Степановны были очень красивые, правильные черты лица, вьющиеся белые волосы волнами стекали с её головы вниз. Но её большие серые глаза ничем не искрились и казались безжизненными. Пугали.

Её лицо было изуродовано спесью.

Высокомерность придавала ей что-то неуловимое и отталкивающее, что-то, что бывает у бабокоёжек и злых колдуний в мультиках.

Когда Колян пришел к ней с ремонтом, она работала какое-то важное дело с остервенелой озабоченностью.

Николай вежливо шмыгнул носом, чтобы обозначить себя. Стал ждать внимания. Руководительница продолжила трудиться, не отвлекаясь.

Через минут семь. Колян сказал:

-Извините, что отвлекаю, когда я могу починить ваш принтер?

Руководительница лишь краем глаза осмотрела Коляна и продолжила трудиться над бумагами. Игнорировала.

Колян терпеливо ждал. Грыз губы. Переминался. Руководительница была очень важной и большой.

Потом в её кабинет стали заходить люди.

Посетители здоровались с начальницей и вежливо садились за стол. Начальница стала говорить, источая на присутствующих собственную значимость.

Николай зажмурился и снова спросил, перебил:

-Извините, как насчёт принтера?

Начальница змеиным взглядом окинула Николая и заметила:

-Я не люблю, когда меня перебивают. Ждите!

Николай ждал уже минут двадцать, начальница вела совещание. Подчинённые почтительно безмолвствовали.

-Уберите пожалуйста свою спесивую жопу с кресла, мне надо починить принтер,- вежливым тоном, спокойно произнёс Николай в присутствии множества свидетелей.

-Что? – Владислава Степановна уставилась на Коляна, как на дерзкую козявку. Видно было, что она вот — вот захлебнётся гневным удивлением. Владислава Степановна топнула каблуком и завизжала, закричала. Все, кроме Коляна с ужасом вжали головы в плечи, демонстрируя смирение.

Николай смотрел на неё привычным взглядом. Скучая. Дождался окончания бранной фразы, подошел к ней, взял за плечи и подтолкнул с кресла:

-Отойди пожалуйста, барыня с сиськами, мне здесь поработать надо. Мешаешь!

Владислава Степановна взвизгнула с новой, какой—то неистовой силой. Она говорила что-то, очень уничижительное и горькое. В ответ Колян виновато улыбался, пытался успокоить женщину. Безуспешно и безрезультатно, впрочем.

Тогда Николай отошел назад к двери и, без малейшего уважения и трепета в голосе, сказал буднично:

-Ну и сиди без принтера, как дура.

Потом случилось так, что Петровича вызвал к себе генеральный директор. Рядом сидела красивая Владислава Степановна. Лицо её было полно предвкушения и злорадства. Оно было мерзким. Генеральный директор попросил Петровича немедленно уволить Коляна нафиг.

Петрович, притворно согласился, с каким-то глумливым причавкиванием и причмокиванием достал телефон, набрал какой-то номер, протянул его генеральному директору.

— Это двоюродный дядя Николая, Владимир Иванович, секретарь губернатора. Лично просил меня Колю пристроить. Скажите ему сами пожалуйста, что вы увольняете Колю нафиг.

Генеральный директор взял телефон сказал в него с максимальным почтением:

-Алло, Владимир Иванович? Ваш племянник блестящий и перспективный сотрудник. Для нас большая честь….

Видно было, что Владислава Степановна вновь захлёбывалась гневным удивлением.

А потом. Потом Колян спросил Петровича:

-Слушайте, а если кто-нибудь узнает, что нет никакого Владимира Ивановича, что я никакой не племянник секретаря губернатора?

-Не узнает никто, - усмехнулся Петрович, трусы не любопытствуют. Мы с тобой весь командный состав отымеем. Не только Владиславу Степановну. Жопа у неё кстати не только спесивая, но и красивая.

Колян вышел, недоверчиво озираясь на Петровича.

Петрович выпил ром, закурил сигару, включил рок на полную катушку и сказал куда-то вверх:

-Сдаётся мне господи, что Колян есть промысел твой, воин, который борется с людской гордыней .