Пельмень 4⁠⁠

Скоро Ельцин-центр строился, да не скоро у Иностранцева в его подвале дело спорилось: отбойный молоток профессора с грохотом вгрызался в неподатливую плоть железобетонного фундамента центра, осыпая палеонтолога градом строительного мусора, порождая ответный град проклятий кладоискателя.

Наконец, жало отбойника застряло между арматурой и крупным куском щебня, аппарат заглох, а Иностранцев услышал позади себя скрипучий старушечий голос:

– Ты чаго это тут делаешь, окаянный?

– Золотые пельмени ищу, бабушка, а вы то чьих будете?

– Наина Ельцина я – хозяйка недр этой горы.

Иностранцев спешно полез в карман, достал оттуда смартфон, загуглил "Наина Ельцина": гугл выдал статью из Вики, там много чего писалось, но в числе прочего и то, что преемницей Наины являлась Людмила Путина. Иностранцев тыкнул пальцем на преемницу. Преемницей Людмилы Путиной числилась Светлана Медведева. Тыкнул профессор и на нее. Преемницей Светланы Медведевой числилась снова Людмила Путина. Иностранцев еще с дюжину раз переходил по ссылке на следующих и следующих преемниц, но все время выходило, что Путину сменяла очередная Медведева, а ее следующая Путина. Иностранцев, вдруг, понял, что Наине, должно быть много веков от роду, видимо она – призрак, и решил обратиться к бабушке на староуральском диалекте:

– Эк, Баляка, вожгается, дородно гуторите, знако зело я як пустобай опорфунился. Поперва, дозвольте росшапериться, шобы робить фундамент хмарачеса до пельменёв, нето с холодрыги и съебуриться можно...

Наина величаво приосанилась, и желая всем своим видом показать, что все поняла, тоже перешла на древнее наречие:

– Серкуешь хур улкам, элга бахт нажот, сен узинг дустларга юлдуз мехрибон...

– Хорезм?

– Наманган!

– Зачем Наманган?

– Эчки керак эмас.

– Совсем керак эмас?

– Да достала я золотые пельмени со дна колодца еще до закладки фундамента, вот жеж, непонятливый какой!

Профессор так и сел на груду щебня, а как немного опомнился, так и спросил хозяйку недр Ельцин-центра:

– А посмотреть можно?

– Нет! Только съесть.

– Дык, они ж, верно, окаменели, за пятьсот то годков?

– Кто в мои владения вторгся без спросу, тот голодным их не покинет! – выдернув левой рукой застрявший намертво в бетоне отбойник провозгласила Наина.

Испужался Иностранцев, и протянул ей походный котелок палеонтолога.

Наина отсыпала профессору три дюжины золотых пельменев:

– Ешь, окаянный!

Иностранцев стал наминать пельмени. Не окаменели, но медом и кедровой смолой пропитались, аки бабкин леденец-петушок. Профессор ел, давился, и глядя с восхищением на Наину думал:"Вот жеж, чудеса, пока жив уральский дух, никакие чухонские шаманы не заставят окаменеть подлинное сокровище края, и сладко от того, как над душе, так и на языке, блин, сладко до изжоги!"

Иностранцев доедал золотые пельмени, а сверху, из концертного зала Ельцин-центра доносились чарующие слова уральской народной песни:"Какая боль, какая боль, Аргентина - Ямайка – 5:0!"