Непоправимый ущерб
Дым поднимался к синему небу тонкими, медленными струйками. Солнце только начинало показываться на горизонте, постепенно вылезая из-за гор. Копья золотого света озарили медленно светлеющий пейзаж, извещая маленький городок о рассвете.
Адам твердо стоял на вершине холма, откуда открывался хороший вид на город, и вдыхал дым, исходящий от дома его детства. Он вспомнил, как много лет назад стоял прямо на этом месте, чувствуя прохладную траву босыми ногами, и смотрел на Орион — город, который называл домом. Закрывая глаза, он представлял теплый летний вечер и машины, проезжающие под ним по главной улице мимо витрин магазинов. Он помнил жужжание насекомых в лучах вечернего солнца и журчание воды в ручье, протекавшем у подножия холмов.
Он медленно повернулся, словно во сне. Видения и воспоминания пронеслись перед его глазами, и летнее тепло сменилось осенней прохладой. Старое дерево слева от него красовалось в новом наряде из малиновых и оранжевых листьев, которым осталось всего несколько недель до выпадания. Древние качели из покрышки лениво покачивались под порывами прохладного ветра, то и дело задевая старую, покрытую шрамами кору, на том же месте, где они висели с незапамятных времен.
Запах дыма ударил ему в лицо, и видения померкли.
Ощущение травы под босыми ногами исчезло, и он обнаружил, что стоит в одиночестве на вершине опустевшего холма. Трава под ботинками была черной и хрустела при ходьбе. Большая часть городка была обеззаражена с помощью аэрозольного спрея антидота, и хотя земля больше не корчилась от липких остатков инфекции, Бездна не исчезла бесследно. Если когда-то город был тихой изумрудной жемчужиной, окруженной тихими пригородными районами, то теперь он превратился в серую пустошь постапокалиптического ужаса. Слева от него все еще стояло дерево, но маловероятно, что оно когда-либо снова обрастет листьями.
Все растения, зараженные Бездной, умерли. Деревья, превратившиеся в кости, не восстановили свою кору после того, как инфекция исчезла, а просто засохли и умерли. Животным повезло немного больше. Домашние питомцы получили прививки от Бездны и медленно выздоравливали. Большинство зараженных млекопитающих лишилось шерсти и чаще всего выглядело как какие-то бездомные звери, заболевшие ужасной чесоткой. Бездна оставила у многих из них открытые язвы на телах и кровоточащие раны, на лечении которых Адам настоял.
Семьи будут рады получить своих питомцев целыми.
Если они еще живы.
Извещения об эвакуации так и не поступило для жителей Ориона. Судя по тому, что они могли сказать из обследования пункта контроля Бездны, инфекция в течение некоторого времени незаметно распространялась по стенам и этажам здания, пока какой-то катализатор не спровоцировал внезапное распространение. У ККОН не было времени отреагировать, и все, кого они послали помочь решить проблему, погибли.
Адаму и аркадийской армии пришлось убирать обломки.
Похожие истории рассказывались по всему миру.
Зараженные области по всему земному шару систематически уничтожались, какие-то относительно быстро, другие требовали больше времени. Адам, скорее всего, возглавит атаку на освобождение еще одного города, но подготовка займет некоторое время.
Он поднял голову, глядя на три огромных грузовых самолета, распыляющих антидот в атмосферу над Орионом и прилегающими территориями.
Заражение распространилось дальше и глубже, чем ожидалось. Было запущено массовое производство антидота, и теперь его использовали для обеззараживания целых городов. Его закачивали в грунтовые воды и в городское водоснабжение. Строились планы по детонации капсул с концентрированным противоядием в верхних слоях атмосферы Земли.
Это была впечатляющая демонстрация командной работы.
Но для некоторых людей было слишком поздно.
Жители Ориона знали это не понаслышке.
Добровольцы-медики «Золотого Щита» были отправлены на помощь жителям Ориона, и Адам видел, как многие выжившие сидели, завернутые в спасательные одеяла и бинты, и смотрели на разрушения родного города, теперь похожего на иллюстрацию к книге про постапокалипсис. Витрины магазинов были разбиты, машины перевернуты, а внутри лежали почерневшие от огня тела.
Потери: 800 подтвержденных смертей, но с каждой минутой число росло.
Адам видел списки, узнал в них несколько знакомых имен.
Мисс Эрнандес, добрая старушка, владевшая магазином мороженого неподалеку отсюда, которая иногда давала ему бесплатное мороженое, если он пообещал никому не говорить. Трой Маковиц, водитель автобуса, который отвозил Адама в школу. Мэй Редфорд, тихоня из его выпускного класса. Сотни других числились пропавшими без вести. Некоторых молодых девушек, вероятно, никогда не найдут. Бездна настолько исказила их тела, что те растворятся после смерти.
Но так даже лучше.
Пусть лучше семьи считают их пропавшими, чем знают, для чего Бездна использовала девушек на самом деле.
Его полуоткрытые глаза остановились на одном из полей недалеко от города, где теперь лежало постепенно растущее скопление белых простыней.
Тела.
Достаточно для братской могилы, хотя Адам никогда бы этого не позволил.
Они заслуживали лучшего.
Отсюда, своим теперь уже улучшенным зрением Творца, Адам мог ясно видеть тела сквозь покрывавшие их простыни: некоторые высокие, некоторые худые, некоторые большие, а некоторые очень, очень маленькие.
Но вскоре, к счастью, его зрение помутнело из-за теплых слез, которые он не удосужился вытереть, позволяя им свободно катиться по щекам и капать с подбородка на пластину его бронекостюма. Адам уже давно отказался от попыток держать эмоции в себе. В юности он считал себя стоиком, прямо как герои его любимых боевиков.
Ему потребовались годы, чтобы смириться с простым фактом.
Он не такой.
Он не был бесчувственной машиной для убийств, что бы ни говорили его седые волосы, шрамы и доспехи.
Кроме того, сдерживание слез не вернет людей, которых они потеряли. Разве они не заслужили небольшой потери достоинства? Разве они не заслужили всех слез, которые можно пролить по ним? Оставалось надеяться, что они все добрались до Творцов, до Откровения.
Он услышал ее прежде, чем увидел.
Как ушами, так и разумом, ощутив чужие мысли.
Он старался не лезть ей в голову, но это было трудно. Адам не успел привыкнуть к изменениям после операции. Он не был до конца уверен, как именно разрушение естественной связи тела и Анимы изменило его, но знал, что может слышать мысли и, более того, чувствовать эмоции.
Именно поэтому он был здесь, а не там, внизу.
Потому что он не мог вынести стократную совокупность боли, страданий, страха и потерь от всех этих бедных людей. Каждый раз, когда он приближался к ним, эмоции переполняли его до такой степени, что он едва мог двигаться. Справиться со своим горем было сложно, что уж говорить о горе сотен других. Эрис и Конн сказали ему, что отключить эту способность можно, но потребуется время и практика.
На данный момент он мог блокировать только один разум за раз.
Он почувствовал, как ее рука легла ему на плечо.
— Привет.
— Привет.
— Ты как?
Он повернулся и посмотрел на Санни, не удосуживаясь закрыть лицо. Она уже знала ответ на вопрос. Она просто не знала, что еще сказать.
— Жить буду.
По крайней мере, ему удалось сохранить ровный голос.
Он глубоко вздохнул, повернувшись к лучам восходящего солнца. Земля перед ними была залита золотым сиянием, медленно расползающимся по открытой пустоши. Хоть одна константа в этом одержимом переменами мире — Солнце, родная звезда человечества.
Санни ничего не сказала, просто молча обняла его.
Он чувствовал ее сквозь броню, хотя ощущение было не то.
И все же он был благодарен ей, продолжая смотреть на восход.
— Что будет дальше? — тихо спросила она .
Адам почувствовал, как его челюсть сильно согнулась, а зубы скрежетали.
— Надо что-то делать. Казна зашла слишком далеко, и я в очередной раз не смог ее остановить.
— Ты в этом не виноват, слышишь? — сказала она, пристально посмотрев на него. — А если и виноват, то не больше меня. В конце концов, она моя мать.
— Все еще не могу поверить, что вы двое родственники.
— Представь, каково мне.
Адам попытался вытереть лицо, но металл его перчаток справился с задачей не лучшим образом. Он сдался и опустил руку.
— Суть в том, что, по-моему, мы слишком долго оборонялись. Пришло время дать ей отпор. В конце концов кому-то придется это закончить, и я хочу, чтобы это были мы.
— У тебя есть план?
— Надрать зад Казны.
— То есть нет плана?
Адам выдохнул.
— Нет, — Адам устало выдохнул, — ПОКА нет, но можно начать с усиления Галактической Ассамблеи. Мы были разделены слишком долго, и это сделало нас уязвимыми, сегодняшний день — тому подтверждение. Если бы Хант завершил начатое, у Земли не было бы НИКАКИХ союзников, которые могли бы прийти на помощь. Погибли бы еще миллионы. Нельзя этого допустить.
С каждым словом он кивал сам себе, все больше убеждаясь в собственной правоте.
— А что… с твоей Анимой? — нерешительно спросила Санни. Адам почувствовал, как от нее исходит аура любопытства.
— Я еще не знаю, — признался он. — Я теперь могу читать мысли, чувствую себя сильнее, могу использовать энергию Анимы, мое зрение стало лучше, но я…я не знаю, на что еще способен.
— Ничего, у нас есть время.
Он повернулся, глядя на руины старого города, и поймал себя на мысли, что не совсем уверен, что оно у них есть.
Наконец солнце выглянуло из-за гор, и лицо Адама внезапно согрело утренним светом. Впервые за много дней его тело содрогнулось от восторга. Он закрыл глаза, впервые за много лет ощутив теплую ласку Солнца. Ощущение было… неописуемым. На мгновение он позволил себе насладиться единственной вещью на Земле, которая не изменилась и, как он надеялся, никогда не изменится.
Он провел так несколько минут, пока, наконец, не нарушил тишину.
— Знаешь, раз уж нам теперь снова можно на Землю, я хочу привезти сюда Кая.
Санни довольно промычала, выражая согласие.
Хоть что-то хорошее вылилось из этого ужаса.
Кай сможет увидеть Землю.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: