Небесные скитальцы, Глава XXIV⁠⁠

Предыдущие главы в профиле.

Медленно, так медленно потекли минуты! Монотонность течения времени была подчёркнута липким страхом и острым напряжением, усиленным предчувствием беды. Стюардессам разрешили выполнять нехитрые заказы. Как правило, пассажиры просили обычную воду, чаще всего вместе с лекарствами. Иногда отпрашивались в уборную. Отпускали только по одному, в сопровождении Куфилова или Утюгенова.

* * *

Прошло три часа. Самолёт начал кружить. Так же внезапно, как и в прошлый раз, девочка открыла глаза. Моргнула, как бы приглашая Костю приблизиться. Он медленно, стараясь остаться незамеченным, приблизил ухо к губам ребёнка.

— Она сказала... Ты должен поговорить с главным бандитом. Сказать, что она его не любит. Должен сам понять, как объяснить. Есть доказательства. Главный бандит должен отобрать у неё телефон и посмотреть её почту... Пароль — пума по-английски. Ты ведь знаешь, как пума по-английски?

— Да, cougar.

— Хорошо, — заплетающимися губами сказала девочка, снова проваливаясь в сон.

— Что это было? — мама Антонины смотрела на Константина, не мигая. — Кто вы? Откуда моя дочь знает, что вам сказать, и почему вы воспринимаете всё, что она говорит, всерьёз?!

— Объясню потом, — ответил фактотум. — Какой бы нелепицей всё это ни казалось, но поверьте, что это очень важно и нужно! Прощу вас, не мешайте!

— Ладно, — вздохнула она и откинулась на спинку кресла.

Он отметил, как она осунулась. Появились чёрные круги под глазами.

Утюгенов, в очередной раз проходя мимо, не ограничился, как обычно, жадным взглядом на маму девочки. Остановился и наклонился над ней, поигрывая пистолетом, который облокотил на спинку сиденья.

Тоня снова проснулась, с вящим ужасом захлопав глазами. Жалобно и беспомощно посмотрела на Костю. Девушка справа снова начала жалобно повизгивать.

— Не визжи, сучка! — дыхнул на них перегаром угонщик. — Не по твою душу!

Черпевский быстро оглядел салон. Урсулов и Ферро куда-то исчезли. Куфилов о чём-то говорил с доктором возле цыган. Находился довольно далеко, чтобы заметить, что у них происходит.

Всё произошло мгновенно. Утюгенов схватил левой рукой подбородок женщины:

— Пошли в туалет! Ты, наверное, хочешь... припудрить носик!

Следом выронил из правой пистолет. Успел набраться так хорошо, что еле держался на ногах. Черпевский одним движением выхватил давно, ох как давно примеченную селфи-палку молодых людей и, размахнувшись, словно игрок в гольф, со всех сил ударил Утюгенова в висок. Попал именно в ту точку, которую метил: на ковровую дорожку прохода упал труп.

То, что Куфилов не смотрел в их сторону, не означало, что его примеру следуют цыгане. Мгновенно его скрутили, предварительно выбив оружие из рук. Выхватили у деда клюку и принялись неистово бить угонщика, не обращая внимания на хлеставшую из носа во все стороны кровь. Самолёт пошёл на снижение. Затем опять ушёл в вираж. Костя поднял пистолет. Снял с предохранителя и дослал патрон в патронник. Взвёл, как учили, курок. Вовремя — в салон вошёл Урсулов. Черпевский навёл на него дуло пистолета. Его примеру последовал молодой цыган с пистолетом Куфилова.

— Стой! — крикнул Костя, не давая ему опомниться. — Надо поговорить.

Не опуская оружия, он стал пробираться в проход через пару молодых людей.

— Это ведь всё из-за неё, правда? — продолжил он. — Из-за любви к ней, так? Ты решился на всё вот это. Потому что этого захотела она, самая главная женщина твоей жизни, твоя ненаглядная Аглая?

Чтобы Роман его услышал, ему приходилось орать во весь голос. Но он уже выбрался в проход и шёл навстречу воздушному пирату. В то же самое время, как тот шёл навстречу ему. Воцарилась гробовая тишина. Разве что поднос со стаканом воды выпал из рук одной стюардессы после того, как она услышала имя своей коллеги.

— Ты ведь любишь, любишь её всем сердцем, — снова заговорил Черпевский. — Так вот, а она тебя нет. Использует, как тряпку. И не тебя одного. Второго пилота тоже. Спала с ним, по очереди — то с ним, то с тобой. Только затем, чтобы вы сделали то, что ей нужно. Отбери у неё телефон и прочти электронную почту. Пароль...

Прозвучал выстрел. Стреляла Ферро. Попала прямо в сердце. Костя нелепо протянул руку, притронувшись к крови, растекавшийся на его куртке. Странно, но он чувствовал себя как обычно, ни боли, ни слабости не было.

Тем временем Урсулов вырвал из рук стюардессы её миниатюрный самопальный пистолет и отвесил ей оплеуху. Подозвал стюардессу, стоявшую к нему ближе остальных бортпроводниц. Скомандовал:

— Принеси её телефон.

Дернувшуюся Ферро схватил за волосы. Та подняла крик. Поколебавшись и взглянув на цыгана с пистолетом и фактотума, спрятал своё оружие за пояс и отвесил ей вторую оплеуху. От которой стюардесса, пролетев несколько метров, кубарем упала на пол.

Принесли телефон Аглаи. Угонщик сунул его в руки подвернувшемуся пассажиру, пареньку в очках, на вид прирождённому хакеру:

— Умеешь?

Тот неуверенно кивнул в знак согласия.

Костя медленно намочил руку в крови, своей крови, и поднёс к носу. Бренди Зантии пах отменно. Коллекционеров спиртного можно было понять, судя по всему, напиток, действительно был отменный. Черпевский достал из нагрудного кармана флягу — разумеется, пуля застряла в ней.

— Какой пароль? — держа стюардессу за волосы, отрывисто спросил Роман Урсулов Константина.

Черпевский продиктовал очкарику пароль. По буквам. Дрожащими пальцами тот запустил почтовое приложение. Хорошо, что арпанета для его запуска не требовалось. Открыл архив переписки. Сначала угонщик читал из-за его плеча — очкарику пришлось встать. Затем выхватил телефон у него из рук. Казалось, забыл обо всём на свете. Пользуясь моментом, Костя подошёл к цыганам. Как и Утюгенов, Куфилов был мёртв.

Наконец, Урсулов всё понял. Снял балаклаву и... заплакал. Напоминало вой. Слёзы текли по грубым щекам и падали на пол. Силился что-то сказать, но ничего не получалось.

— Рома... — Аглая медленно встала на ноги.

Ощупала свои зубы и рёбра. Подошла к нему, обняла.

— Я люблю тебя... — наконец получилось у него произнести слова.

Он обнял её бережно, как ребёнка. Эта картина застыла в сознании Черпевского, скорее всего, на всю жизнь: Угрюмый Урсулов со слезами на каменных щеках, бережно обнимающий потрёпанную, но по-прежнему ослепительно красивую стюардессу. Боль, страх, обида, сожаление и страдание — всё в его глазах утопили в себе нежность и любовь, которые они излучали в это мгновение.

Костя отвёл взгляд от этих глаз, на полуденное солнце и то было проще смотреть...

И это мгновение закончилось. Молниеносным движением Роман Урсулов схватил девушку за голову и повернул. Аглая Ферро умерла мгновенно. Пошатываясь, в полном молчании, нарушаемом только гулом турбин, несостоявшийся угонщик, ничего не видя перед собой, прошёл мимо Кости. Вышел из салона.

Установившееся гробовое молчание нарушил ещё один выстрел.

— Доктор, — махнул фактотум увальню, — идём со мной.

Тот молча повиновался.

— Как цыганка? — на ходу спросил он.

— Перевязал. Рана пустячная.

Они нашли Романа Урсулова в подсобной кухне, в которой бортпроводницы готовили пассажирам еду и напитки. Лежал на полу, по которому из головы быстро растекалась липкая и противная карминовая лужа. Выстрелил себе в рот из пистолета, валявшегося рядом. Лежал на спине. Ноги нелепо подвернулись, пустые глаза смотрели в потолок. Ничего не видели. Теперь уже совсем ничего.

— Муляж, безобидный муляж, — облегчённо вздохнул Черпевский, осмотрев бомбу под курткой.

— Мёртв, — констатировал доктор.

— Пуля не вышла из головы?

— Нет.

— Отлично, — улыбнулся Костя. — Вопрос о разгерметизации снят.

Врач закашлялся. Самолёт продолжал кружить в вираже. Фактотум стремглав бросился к лётчику. В салоне наступила реакция. Кто-то плакал, кто-то напивался. Многих, в большинстве женщин, рвало.

— Вы как? — Костя затормозил возле своего места.

— Хорошо! — первой ответила Тоня и попыталась улыбнуться.

— Почему мы всё время поворачиваем? — спросила её мама.

— Бегу разбираться... Док! — позвал он медика, — Стюардессы!

На его призыв мгновенно откликнулись.

— Уберите трупы. Объявите, что бомба не представляет опасности. По причине того, что является всего лишь муляжом взрывного устройства.

©Ярослав Калака