Напиток бессмертия. Глава 2. Часть 2⁠⁠

Невозможные приборы.

Виктор в недоумении остановился. Любопытство толкнуло его к действиям. Богданов спустился на первый этаж и спросил у Саши, просунув голову в приёмную:

– А тут есть кабинет технологии? Мне бы кусачки и плоскогубцы.

Саша не повела и бровью. Виктор подумал, что она бы спокойно, без единого вопроса проинструктировала его, где взять водородную бомбу, если бы он попросил.

– По лестнице, что от другого бокового входа, спуститесь в подвал. Там недалеко хозяйственная комната, на ней табличка, не ошибётесь. Там господин Лютэн, наш завхоз. Спросите у него.

Виктор поплёлся в другое крыло, для чего нужно было пройти через центральный вестибюль. Толкнув большую деревянную двухстворчатую дверь, Виктор попал в просторное приземистое помещение с четырьмя греческими колоннами, поддерживавшими потолок. Справа от него, напротив входа, была балюстрада и винтовая лестница, ведшая вниз. Над ней висела табличка, на которой было крупно написано красивым готическим шрифтом: «Оставь одежду всяк сюда входящий». Очевидно, в подвале был гардероб. Винтовые лестницы Виктор раньше видел только на картинках. Как, собственно, и витражные окна.

Вестибюль был белым. Белые стены, белые колонны, бело-серый каменный пол с ненавязчивым орнаментом. За окнами на ветру колыхались деревья, разбивая свет. Проходя сквозь багряные витражи, мерцающие блики создавали головокружительный эффект переливающегося света всех оттенков охры, будто вестибюль был объят пламенем. С потолка свисала огромная круглая свечная люстра. Электрическая, разумеется. На стенах, к своему удивлению, Богданов заметил металлические конструкции, подозрительно похожие на кронштейны для факелов. Над ними на белых стенах остались пятна будто бы от копоти.

Виктор на секунду замешкался в дверях, оглядываясь по сторонам с приоткрытым ртом, и сделал пару шагов. «БЗДЫНЬ-ДЗЭНЬ-ДЗЫНЬ!» – разнеслось по вестибюлю. В гулкой тишине тихие шаги рождали такое эхо, будто учитель шёл в полном боевом доспехе по каменному полу огромного парадного зала. Лязг стоял такой, что Виктор споткнулся, присел, замер и начал оглядываться по сторонам. Богданов ошарашенно посмотрел на каменный пол, породивший такой грохочущий звук, поднял ногу и внимательно осмотрел подошвы своих кроссовок. Камней и железяк в них не было. Эхо затихло.

Виктор подозрительно исподлобья осмотрел вестибюль – ничего необычного. Виктор шагнул: «ДЗЫНЬ-ЗЫНЬ-ЗЫНЬ», –грянуло снова, Виктор с перепугу подскочил на месте и припустил зайцем к противоположной двери. «БЗЫНЬ-ДЗЭНЬ-ЗВЯК-БРЯК!..» – обрушилось на него и ещё долго отскакивало от стен вестибюля даже после того, как Виктор выскочил в коридор. За захлопнутой дверью звук всё ещё продолжал бесноваться, как пёс, которого закрыли в комнате оторвав от кого-то недокусанного.

Богданов, заполошно оглядываясь, поспешил от двери подальше, размышляя, что могло способствовать такому удивительному эффекту. Учитель знал, что есть пещеры, где даже негромкий шёпот слышен на большом расстоянии, а в оперных и театральных залах такого эффекта добиваются сознательно. Но Виктора отчего-то не покидало зудящее ощущение неправильности.

Встряхнувшись, Богданов попытался оттолкнуть от себя эти тревожащие мысли и малодушно решил потом вернуться на третий этаж по другой лестнице, минуя вестибюль. К слову, коридор, где он проходил, был отдан на растерзание младшим классам. Стены были мастерски разрисованы мультяшками, как в поликлиниках, и всё было миниатюрным. Ручки на двери были навешены ниже, в безлюдных классах виднелись маленькие парты и крохотные стульчики, занавесочки на окошечках в рюшечках и цветочках. Тфу! Это место будто избили розами.

Не смотря на всё это конфетно-розовое мракобесие, весь пол был умиротворяюще испещрён чёрными чирками от обувных подошв. Одно стекло в окне было расквашено и склеено несколькими слоям клейкой ленты, на двери в один из классов виднелась отчётливая вмятина аккурат в форме ученической головы. Огнетушитель был подвешен на высоте двух метров, под ним – следы от вырванных из стены с мясом креплений. Этакая ясельная группа для хищных с рождения велоцирапторов.

Лестница в подвал выглядела мрачновато. Густая растительность застилала окно так плотно, что даже ярким августовским утром там было темно. Виктор предпочёл вцепиться в перила. Идти он старался медленно, прощупывая ступеньки носками ботинок, справедливо опасаясь, что если оступится, то до конца лестницы догремит уже в разобранном виде. Крашенный деревянный дрын, прикрученный к металлическим перилам, норовил выскользнуть из-под руки. Проникнувшись глухой тишиной, Виктор крался, как заправский медвежатник. Достигнув пролёта, он в темноте ощупью нашёл перила второго пролёта лестницы. Там дрына почему-то не было, пальцы холодил голый металл перил. Это Виктора в общем-то обрадовало – легче хвататься.

Внизу тусклая лампочка тёплого оранжевого цвета освещала глухую дверь и небольшой участок пола неопределённого цвета и текстуры. Виктор, ободрённый видимостью цели, поспешил вниз и чуть не споткнулся, будто ступенька была неровной. Воздух стал тяжёлым, как в настоящем подвале. Вообще, то, что Саша назвала подвалом, было на самом деле цокольным этажом с маленькими вытянутыми зарешёченными, выходящими на уровень земли. Свет этих окошек был пока не виден.

Виктор добрался до освещённого пятна. Проём был перегорожен простой толстой неокрашенной доской на огромных петлях, давшей в нескольких местах крупные трещины. В них просачивался свет. Ручка на двери была чёрной, металлической и очень массивной. Виктор попытался рассмотреть стены, но безуспешно. Нерешительность заставила его ненадолго остановиться, но Виктор отругал себя и дёрнул дверь.

В подвале было сумрачно. В не очень ярком свете казалось, что пол сделан из не очень точно подогнанных друг к другу булыжников. Как и стены. В свете, пробивавшемся из маленьких окон, был виден сводчатый, как в замках, потолок. Откуда-то доносился звук капающей воды, шаги отдавались гулким эхом. Слева была такая же старинная деревянная треснувшая дверь на массивных петлях с бронзовой позеленевшей от времени и сырости табличкой. На табличке было красиво выдавлено «Хозяйственная комната». За дверью шебуршали. Виктор постучал, приоткрыл дверь, на удивление не издавшую ни единого скрипа и заглянул.