На краю⁠⁠

[Необходимое вступление.

Некоторое время назад ко мне в руки попал некий документ. Потрепанная книга, видимо, прошедшая через многие руки. Сколько ей лет, я определить не смог даже примерно. Не было ни подписей, ни вот этих отметок, типа ISBN, ни на форзаце, ни на первых страницах.

По образованию я лингвист, и на первый взгляд мне показалось, что книга написана на иностранном языке. Ну, или зашифрована, но, правда, в шифрах я не разбираюсь. Потому при переводе я исходил именно из понятия иностранного языка.

В процесс вдаваться не буду, не к месту. В итоге представляю вашему вниманию конечный перевод. Это оказался дневник участника экспедиции. Но...в общем, смотрите сами.

NB. Часть текста оказалась спрятана! В особых условиях проявлялись дополнительные строки, их я выделил курсивом. Вполне возможно, это были потаенные мысли автора или какие-то сведения не для чужих глаз.]

Часть 1

17 месяца Алого (1-2 день экспедиции)

Лекарь сказал, вести записи, мол, помогает держать разум в порядке. Седой очкарик намекает на мой возраст! Что ж, раз такой повод, то будет полезно оставить небольшую хронику.

***

В последний месяц лета старый знакомый Дор Парро пригласил в экспедицию. Не знаю, откуда прознал, что я ухожу на покой после сорока лет исправной службы Королю. Но плут как чуял, чем зацепить. Темная Пустыня… Не стал отказываться, мертвая пустошь – самое то место для заслуженного отдыха людей моей профессии.

Возьму с собой Анта-младшего. Парню будет полезно отвлечься от города и работы. Да и занежился он тут, нужно встряхнуть. Чтобы чутье обострилось.

***

Слухи тревожные. Мои люди говорят, что на границах неспокойно. И если Империя все же решится на открытый конфликт, хотелось бы оказаться подальше от столицы.

***

О, Небо, эти старые хрычи так и не сменили название! Клан Археологов, смех да и только. Это единственная гильдия, которая гордо зовет себя Кланом и заседает не просто в «здании», а в Логове. Даже не смешно, в мои-то годы. В наши годы, потому что, насколько помню, они впервые собрались лет тридцать назад.

Корона платит, потому задержек нет. На мой взгляд, для похода в Темную Пустыню людей собралось маловато, однако Парро уверяет, что экспедиция чисто исследовательская. На всякий случай привожу полный состав участников:

Дор Парро – глава экспедиции и мой друг, королевский контрабандист

Пир Монте – наша «ученая голова», мастер-археолог, алкоголик, обуза

Лин Ардо – помощник Монте, маменькин сынок, рабочие руки мастера, на голову выше Монте в археологии

Доктор Кан Кайне – лекарь, лысый дурак, не так прост, как хочет казаться

Кром – наемник, охранник, согласно досье: сын разорившегося барона, денежных долгов нет; зачем вообще поперся в такую даль?

Ант-младший – мой приемный сын и помощник

Я это я

Ант Фламе – бывший! королевский служащий, чиновник 5 ряда, Ищейка Короля, Серый демон, Болт (люблю это прозвище), тварь принципиальная и сволочь редкостная

***

На рассвете отбыли на речной барже в сторону Порта. Речные прогулки люблю, потому что воды Малой Мелодии всегда спокойны, и сплю я во время таких путешествий, как убитый.

***

На второй день Мелодия Малая вынесла нас прямиком в Мелодию Большую, а оттуда полдня пути до Порта. Здесь уже река набирает силу и несет суда на хороших узлах.

Столица – это оплот культуры, и кроме коренных солитарцев там почти никого не встретишь, не считая заезжих купцов. А в Порту, как говорится, каждому башмаку пара найдется. Мощный торговый узел Королевства, и потому Империя давно облизывается на этот прибрежный город. Здесь тебе и местные южане, и бледные имперцы, и смуглые горцы, коих десятки и десятки племен у Великого Северного Хребта. Нелюдь мелькает, кроки, дорги, островитяне Моро и так далее.

Ант-младший смотрит во все глаза. У него текут слюни на любое угощение, а торговцы снедью здесь – на каждом углу. Да, сказывается голодное трущобное детство. При этом, бдительности он не теряет: карманников видит и отваживает одним только взглядом. Моя школа. Даже не представляю, что бы с ним стало, если бы я тогда не спас его.

Здесь, в Порту, нас ждут корабль и братья-проводники Париш и Ташин. Дальше нам на юг вдоль берега до безымянного поселения.

***

22 месяца Алого (6 день экспедиции)

Морем добрались до лагеря Каф за пару дней. Это быстрее и проще, чем тащить скарб на себе по холмистой местности, слушая нытье помощника мастера-археолога Ардо, и после каждого привала искать самого мастера Монте, который лезет «исследовать» каждый куст. А на самом деле просто ищет уголок, чтобы выпить.

Наш наемник постоянно молчит и выглядит напряженным. Что-то его тревожит, да разбираться не хочется. Уверен, что нам он опасности не несет, потому что Дор Парро в людях разбирается. Опытный авантюрист на службе Короны не отправился бы топтать пески Темной Пустыни с ненадежным товарищем.

Мы в экспедиции меньше недели, а доктор Кайне уже всех достал своим словоблудием. Он вежливый и обходительный, но не затыкается ни на миг. Бесит.

***

Лагерь Каф стоит на самом краю известного нам мира. Это самая южная граница Королевства, а дальше лежат пустоши и сама Ахмилская Пустыня, которую в народе называют Темной. Лагерь в одном дневном переходе на запад от крохотного прибрежного поселения, где мы высадились.

Пустыня словно вдавлена в твердь мира. Большая часть материка, включая наше Королевство, возвышается над этими землями. От лагеря Каф ровно полдня на восход по песчаным равнинам до Божественных Дверей – отвесной скалы, спуститься с которой попросту невозможно. Собственно, Двери – это единственная дорога в Пустыню. Узкая извилистая щель в скале, полого уходящая вниз.

***

Все эти древние высокопарные названия (Темная Пустыня, Божественные Двери и прочие «великие» топонимы) – ужасный пережиток прошлого. Но… Мой знакомый из Канцелярии Короля занимается как раз картографией Старого мира. По его словам, у прошлых поколений все было обосновано. Экспедиции как раз и должны, помимо официальной картографии и исследований, искать артефакты, предметы прошлого и следы богов. Говорил он и про эти Божественные Двери. Вообще за каждым названием всегда что-то лежит.

***

Здесь мы будем ждать прибытия каравана с основными вещами и запасными скакунами. Благо, есть колодец и небольшой запас провианта.

***

24 месяца Алого (8 день экспедиции)

Война и юноша.

Первый факт ожидаем, а второй невероятен.

Накануне Парро по мехопису получил послание из столицы от Клана Археологов. И так мрачный Дор стал темнее тучи, и словно в ответ на его настроение небо на юго-востоке затянуло чернотой.

Мне он только коротко сказал: «Война», и я сразу все понял.

Империя пошла в лоб. Войск и орудий им хватало всегда. А территорий – хотелось все больше. Оценку ситуации давать не буду.

***

Я не патриот. Я уважаю Короля, но он всего лишь мальчишка в большой политике. Чудо, как долго нашему Королевству Солитар удавалось оставаться последней страной на континенте, не попавшей под пяту Империи. Нельзя забывать, что мир всегда в движении и меняется. Лично я против многих вещей здесь, однако постепенные реформы все же лучше силой насаженных изменений.

***

Клан рекомендовал нам оставаться на месте и ждать, пока уляжется буча. Общих запасов, и своих, и лагерных, при должной экономии, нам хватит на тридцать дней. Плюс, возможно, еще неделя. Но если к концу Желтого месяца ситуация не разрешится, придется возвращаться на свой страх и риск.

Охваченная войной страна или медленная смерть на краю Пустыни? На войне всегда есть шанс выжить.

***

Оказывается, наши проводники коренные кашарафы, что и радует, и нервирует. Кашарафы народ непростой. Их вековые традиции и устои часто осложняют общение и любое деловое взаимодействие. Воинственная ветвь кашараф-таров никак не примет Королевскую власть, и оттого в этих краях бывает неспокойно.

С другой стороны, они лучшие проводники в Ахмилской пустыне, потому что живут на ее задворках без малого тысячу лет. Да и большая часть народа Кашар за мир и культурное общение.

Но с ними, пустынниками, всегда непросто. Они молятся своим богам в полдень и в полночь, не стригут волосы, обходятся долго без воды, передают один тюрбан от отца к сыну многие поколения и могут предсказывать грозы.

***

Эту грозу они не предсказали. Париш и Ташин твердят, что подобную дикую бурю видели только их прадеды, и нужно бежать как можно дальше.

Парро только ругается вполголоса. Кремень мужик.

Загнали скакунов в главный шатер, набились туда сами. Не спали почти всю ночь. Гром и молнии, разноцветные сполохи и сиреневые вспышки – все это шло со стороны Божественных Дверей.

Археолог Монте был пьян с вечера после новостей о войне, и его пришлось тащить Ардо и Анту-младшему. Мой приемный сын был не особо рад. Кайне что-то бесконечно причитает, а Кром просто завалился спать. Я его даже зауважал. Слегка.

Остаться без крова в такую бурю означает почти верную смерть. Впрочем, это я и так знаю. Если здесь, на плато, поверхность твердая, все равно стоит бояться ураганного ветра, что с легкостью растерзает тебя по земле или размажет о скалы. А вот чуть дальше в пустоши, где начинаются пески, смерть приходит снизу. Ливень превращает все вокруг в грязевую ловушку, выбраться из которой почти не реально. И если благодаря небесам еще как-то удастся не захлебнуться в жидкой грязи, выбраться самостоятельно вряд ли получится. А уже утром палящее солнце превратит тебя в жаркое в глиняном горшке.

Сколько таких печеных (хех) голов находили – и находят – проводники после каждой грозы…

***

Согласно отчету Королевской Канцелярии, отсюда, из Ахмилской пустыни, не вернулись больше трех десятков авантюристов за последние десять лет. Следует добавить, что в смертях виноваты не только пески, но некоторые другие факторы. Это место малоизученное, полное до сих пор неизвестных хищников. Плюс следы древней магии. Плюс артефакты. Плюс…еще много чего. И это только известные цифры.

***

Что касается юноши. Он пришел на рассвете.

Оставлял за собой грязный след, шатался, и казалось, вот-вот упадет. Его босые ноги утопали во влажном песке, путались. Одежда была изорвана и свисала лохмотьями. Он брел точно к лагерю, а его тонкая фигура светилась в рассветных лучах и словно готова была истаять в любой момент.

О, Небо, я провел полночи, читая любимые стихи и поглощая бурбон, потому и выражаюсь чересчур…чересчур. Да еще Ант-младший со своими язвительными комментариями. Паршивец.

Юноша потерял сознание у самого лагеря. Мы поспешили, занесли его в основной шатер и оставили на попечение доктора Кайне. Париш и Ташин голосили свои молитвы, а Монте, с перепою, похоже, даже не сообразил, что произошло.

***

Парро приказывает приниматься за работу, чтобы привести лагерь в порядок. Шквальный ветер снес легкие палатки, раскидал пожитки и навечно унес в пески всю незакрепленную мелочь. Поваленное кострище, изломанные стойки для животных, и прочее. Сделать надо много.

***

26 месяца Алого (10 день неудачной экспедиции)

Парро организовал дозор по двое. Сменяемся каждые три-четыре часа. Вдобавок, каждый из братьев-проводников после захода солнца вместе с кем-то из нас делает обход вокруг лагеря.

***

Юноша из пустыни пришел в себя. Он просто вдруг вышел из шатра и не понимал, где находится. Все это легко читается по лицу.

После повторного осмотра Кайне еще раз заверил, что пациент в полном порядке и даже не ранен.

По молчаливому согласию, заниматься им предстоит мне и Анту-младшему в силу специфики работы. Принимаемся за допрос. Впрочем, это больше похоже на беседу глухого и немого.

Очевидно, что языка он не понимает совсем. Всеобщий язык сложился давно, еще на исходе Старого мира, и за последнюю сотню лет распространился по континенту в достаточной степени, чтобы его хотя примерно понимали все народы, от горцев на севере до местных кашарафов.

Парень не понимает ни слова. И меня это удивляет. Он не глухой или немой. Когда он заговорил, я удивился еще больше. Подобного языка не слышал никогда даже близко. Сам могу изъясняться на 5 наречиях, включая их диалекты и низшие вариации. Понимаю и северян с Хребта, и островитян Моро, хотя эти племена в наш, западный мир, являются крайне-крайне редко. Даже с нелюдью общаюсь худо-бедно. Ант-младший так вообще полиглот похлеще и понимает хоть крока, хоть дорга.

***

Как известно, расы крок и дорг – почти те же люди, только измененные. Таким образом, их язык еще косвенно человеческий, но все равно слишком сложный для восприятия и воспроизведения. Нужны долгие тренировки и небольшое изменение голосовых связок, чтобы повторить их речь в идеале.

***

Речь юноши плавная и слегка певучая. Слышится твердый «р», много мягких гласных. Выделяются отдельные предложения и паузы между ними. Интонации похожи на наши. И все. Больше никаких связей.

Ант-младший как-то заявил, что от его речи «веет густыми лесами и зелеными равнинами». Что бы это ни значило, пояснить он не смог. В интуицию приемного сына я верю даже больше, чем в свое чутье старой ищейки. Однако его манера язвить или говорить туманно часто раздражает. Бесит!

***

30 месяца Алого (14 день неудачной экспедиции)

Как только неизвестный юноша окончательно пришел в себя, я принялся учить его всеобщему языку.

Оставить такую загадку без ответа попросту не могу. Выжить в подобную бурю в этих местах почти невозможно. Остаться без царапины – совсем невозможно. Следовательно, нам нужно поговорить.

Он схватывает на лету: за 4 дня сумел запомнить азы всеобщей речи, основные устойчивые фразы и базовый набор слов. Мы с Антом-младшим работали по очереди и сперва жалели его. Однако работоспособность юноши поразительна. В итоге мы проводим за обучением большую часть светового дня. Вечерами за ужином он сидит вместе со всеми за общим столом и слушает наши разговоры.

Мне кажется, он уже понимает гораздо больше, чем можно прочитать по его лицу.

***

Перечень странных непонятных спорных моментов:

– речь. Ничего общего ни с одним известным мне языком, включая знания и опыт Парро, Кайне, Монте (древние языки). Хоть с всеобщим, хоть с коренными языками континента

– одежда. Обрывки одежды объективно складываются в совершенно незнакомый фасон. Ткань. Видеть раньше не доводилось. Структура и фактура выглядят не ручными. Ремень вообще аномалия (идеально ровный отрез, прошивка и отверстия). Советовался с Парро: он ткань также не узнал, хотя его опыт контрабандиста стоит многих прочитанных книг по культуре разных народов того же Монте

– внешность. Черты лица явно не наши. Форма носа не горская, цвет волос: выгоревший рыжий. Я бы отнес его к равнинным племенам востока, но сведений и о них, и о нем мало, чтобы сделать окончательный вывод

– еще про внешность. Ладони мягкие, не рабочие. Аристократ? Однако на среднем и мизинце правой руки характерные вмятины от письменных принадлежностей. Значит, много пишет. Школяр? Как известно, наши богатые юноши писанину не приемлют. Подстрижен коротко и ровно, не по моде. Ногти в идеальном состоянии, только грязные в силу известных обстоятельств. Сословие – ?

***

1 месяца Желтого (16 день гребаной экспедиции)

Юноша изъясняется уже достаточно четко. Последние пару дней просто говорим общими фразами, не касаясь нашей темы. Но пора все же приниматься за серьезный разговор.

Заметил, что он часто смотрит в точку справа внизу. Это не задумчивость. Он словно видит нечто невидимое прямо перед лицом. (?) Коллеги засмеяли бы за такие «зацепки» и «догадки».

***

Благо, в живых их осталось маловато

***

2 месяца Желтого (17 день)

Когда он произнес впервые свое имя, у меня мелькнула мысль. Не побоюсь слова, крамольная. Озвучить ее не могу. Пока, не приведи Небо, не подтвердится. Однако поверить самому себе будет непросто.

Повторить его полное имя ни у меня, ни у Анта-младшего сходу не получилось. Более короткий вариант звучал «Сайше», и в итоге мы остановились на кратком «Сай».

Он долго думает над ответами, подыскивает слова. На данный момент его словарного запаса хватит, чтобы не бросаться в глаза в Солитаре.

***

Иногда кажется, будто он пытается объяснить понятия и явления, для которых нет подходящих слов. В нашем языке нет. Или – в нашем мире?

***

Сай спрашивает обо всем. Я понимаю, что мой «допрос» идет со всем не по плану. Но складывается ощущение, что он ничего не знает о мире. Вообще ничего. География, история, политика. Все подряд.

Самое интересное, разговор о магии поверг его в шок. Я понимаю, что такого явления в наши дни почти не осталось, за исключением отдельно взятых случаев мистицизма или шаманизма. Однако сама история магии – Сай не отстает с этим вопросом.

***

Краткая запись первого разговора:

Фламе: Сай, сколько тебе лет?

Сай: 24 года.

Фламе: Расскажи о своей семье, пожалуйста.

Сай: Я рано потерял родителей. Отец был…рыцарем? Солдатом на службе государства. Мама…лектором в…в месте, где обучают наукам.

Фламе: Школа?

Сай: Нет, другое. Там взрослые. Учат науки, выбирают…будущую работу? (сомнение)

Фламе: Магистериум?

(задумывается. глаза бегают – читает?)

Сай: Точно! Она была лектором в магистериуме. Они погибли. Не помню, как. Меня воспитывала бабушка. Вырос, пошел учиться сам.

Студиозус. Если отец был солдатом, вполне возможно. Хотя в наших магистериумах, конечно, такое редкость. Все за деньги. Потому наука – для аристократов.

***

4 месяца Желтого (19 день)

Поселил Сая в отдельную палатку вместе с Антом-младшим. В первую же ночь он подсмотрел странное. Сай сидит, уставившись в точку перед собой. Иногда взмахивает руками, будто рисует ладонями на невидимой стене. Уж не безумец ли к нам попал?