Мрачный Жнец — о том, что шесть пенсов это шесть пенсов, но пшеница - это не просто пшеница (ч.1)⁠⁠

Многоуважаемые клиенты!

Уведомляем вас, что в данный момент опция «Смерть» недоступна в связи с увольнением персоны, исполняющей обязанности данной антропоморфной персонификации. Проводятся технические работы. Доводим до вашего сведения, что наша организация не несет ответственности за связанные с переизбытком жизненной силы нарушения, как то:

1) полтергейсты

2) ходячие мертвецы

3) хищные супермаркеты

Просим прощения за доставленные неудобства.

АБРАЩАЕМ ВАШИ ВНЕМАНИЯ! БАЛШАЯ РАСПРАДАЖА СПОЙЛЕРОВ!!

Всем привет, это снова мы и новенький перевод Annotated Pratchett Files. (На самом деле он частично старенький, ибо это почищенный и дополненный перевод за авторством Montmorency, которому(ой) большое спасибо за труды.) Давайте же погрузимся во второй сольник о господине Смерть, он же Мрачный Жнец. К вящей досаде своих издателей, которые бы предпочли назвать книгу «Морт II», ПТерри нарек ее Жнецом («Reaper Man»), сделав шутливую отсылку на фильм 1984 г. «Конфискатор» (Repo man). По крайней мере редактор британских apf пишет, что Терри сам утверждал это в интервью. Забавно, что название этого фильма в свою очередь является каламбуром от «reaper man». Круг замкнулся.

Как уже упоминалось в статье по «Мору», примерно на этом романе вагончик пратчеттовского воображения наконец-то нашел свои рельсы -- писатель сам для себя определил направление, в котором собирался двигаться. Писать не о событиях как таковых, а о явлениях, благодаря которым эти события происходят — такова формула практически всех книг Пратчетта зрелого периода. К примеру, «К оружию» — книга об эскалации насилия, «Маскарад» — книга о силе игры и о принятии себя, «Хрякус» — о рождении мифа, а также о внутреннем ребенке. «Жнец» же, говоря упрощенно, повествует о… Жизни. Вернее сказать, о той жизни, что наступает после жизни. О пенсии, проще говоря.

«Смерть вытащил крошечный золотой жизнеизмеритель.

– ВИДИШЬ ЭТО?

– Да, хозяин. Очень красивый. В жизни ничего подобного не видел. Это чей?

– МОЙ.

Альберт скосил взгляд на край стола Смерти, туда, где стоял другой жизнеизмеритель, в черном корпусе. В том жизнеизмерителе песка вообще не было.

– Но, хозяин, я думал, вот он, твой измеритель.

– БЫЛ. ТЕПЕРЬ ЭТОТ. ПОДАРОК ПЕРЕД УХОДОМ НА ПЕНСИЮ. ОТ САМОГО АЗРАИЛА.»

Дарить часы перед выходом на пенсию - старая добрая традиция. Непосредственный начальник Смерти Азраил — это исламский Ангел Смерти. Считается, что он будет последним существом во вселенной, которое умрёт. По легенде, Азраил прикован к цепям, длина которых измеряется многими милями. У него миллиарды глаз, «отстоящих друг от друга на сотни дневных переходов»: по одному на каждое живое существо, которое жило или будет жить. Когда кто-то умирает, глаз закрывается навеки. Когда же Азраил ослепнет, это будет означать конец человеческой расы.

«Смертей – миллиарды, но все они являются воплощениями. Они – воплощения Азраила, Того, Кто Притягивает К Себе Все И Вся, Смерти Вселенных, начала и конца времени.»

В оригинале: "Azrael, the Great Attractor, the Death of Universes, [...]"

Астрономы обнаружили, что в космосе существуют большие пространства, которые не подвержены сильному расширению (оно же закон Хаббла), несмотря на теорию Расширения Вселенной (она же Большой Взрыв). Похоже, что существует нечто внутри скопления галактик, что притягивает галактики к себе. Американский астроном Алан Дресслер назвал это явление «Великий Притягиватель» (Great Attractor). Редактор предупреждает, что эта теория принята не всеми учеными, однако он читал статью, в которой утверждалась, что группа астрономов нашла Великого Притягивателя в кластере Абель 3627.

Итак, поговорим о жизни и том, что бывает после. Уволенный со своего поста Смерть решает попробовать, каково это быть живым. Умерший, но не ушедший из мира волшебник Ветром Сдумс осознает, что он никогда не жил по-настоящему. Члены общества «Начни заново» вообще не являются живыми по общепринятым меркам, однако они тоже… альтернативно живые. Все персонажи так или иначе выброшены из обычной жизни, но они еще не готовы сдаться и закончить свой путь.

«Потому что, как выяснилось, ты давным-давно был мертв, но ничего не знал. Потому что нет ничего хуже одиночества. Потому что люди – это люди.

– А ШЕСТЬ ПЕНСОВ – ЭТО ШЕСТЬ ПЕНСОВ. НО ПШЕНИЦА – ЭТО НЕ ПРОСТО ПШЕНИЦА.

– Да?

– ДА.»

ПТерри находит в этой книге прекрасный символ жизни — пшеничное поле. В «Роковой музыке» он приобретет несколько тревожный, ван-гоговский колорит, но пока что золотистые волны ржи служит успокоением всем маленьким колоскам, о которых суждено позаботиться косе Жнеца. Но кроме серьезного философского подтекста в этом образе можно найти и более мелкий, и забавный смысл. Многие люди на пенсии начинают сажать рассаду. Вот и Жнец нашел себе занятие, только его рассада — это мы. А на что ещё надеяться урожаю, как не на любовь жнеца?

«Что же он хотел? Ах да…

Смерть щелкнул пальцами. Вдаль протянулись волнистые поля.

– Немного золота, – кивнул Альберт. – Красиво.»

А ещё в этой книге Смерть заводит питомца, ставшего впоследствии одной из визитных карточек Плоского мира.

«Я ПРЕДПОЛАГАЮ, сказал он, ТЫ СЕЙЧАС В НАСТРОЕНИИ ПРИКОНЧИТЬ КУСОЧЕК СЫРА.»

В «Море» Смерть, принимая Мора, так сказать, «в семью», говорит такую фразу: «НЕ ЗНАЮ КАК ТЫ, А Я СЕЙЧАС ПРИКОНЧИЛ БЫ ПОРЦИЮ КАРРИ.» Здесь он таким образом приветствует Смерть Крыс.

«Представьте себе высокую темную фигуру в окружении пшеничных полей…

– НЕТ, НА КОТЕ ТЕБЕ ЕЗДИТЬ НЕЛЬЗЯ. СМЕРТЬ КРЫС ВЕРХОМ НА КОТЕ – ТЫ САМ ПОДУМАЙ, ГЛУПОСТЬ КАКАЯ. СМЕРТЬ КРЫС ДОЛЖЕН ЕЗДИТЬ НА КАКОЙ-НИБУДЬ ТАМ СОБАКЕ…»

Некоторые аспекты этой книги все еще принадлежат раннему Диску. Например, частичный слом четвертой стены. Смерть прекрасно осведомлен, что находится в романе и знает, как работают законы нарратива.

«Смерть подождал еще немного, а потом осторожно тронул плащ ногой. Оттуда выкатилась слегка покореженная корона и тут же испарилась.

– О, – облегченно выдохнул Билл Двер. – СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ.»

А некоторые темы продолжаются дальше, к примеру, в большей степени поднятая в первой трилогии Стражи, тема королевской власти. Смерть не правит, он служит, поэтому попытка нового Смерти напялить на себя корону так его возмущает.

«– ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ КОРОН, – сказал Билл Двер, глядя на дым. – КОРОНЫ – ЭТО ВСЕ СУЕТА. ГЛАВНОЕ – УРОЖАЙ»

Еще один «пенсионный стереотип», которому следует Смерть — переезд в деревню.

«– ГОСПОДИН НЕБО?

– Что же это за имя такое? Ни разу не слыхала, чтоб так кого звали.

– ТОГДА ГОСПОДИН… ДВЕР?

Старушка удовлетворенно кивнула:

– Вот это возможно. Пусть будет Двер. Когда-то я знавала одного парня, так его Дверником звали.»

В оригинале: «Could be. Could be Mr. Door. There was a chap called Doors I knew once. »

Возможно это СПГС, но вполне может быть отсылкой к одноименной группе.

Билл Двер — одиночка, приехавший инкогнито в маленький городок, где он заводит новых друзей и противостоит старым врагам. Все это отсылает нас к классическим вестернам, например к «Наезднику с высоких равнин». В финале, когда озадаченный жених госпожи Флитворт спрашивает, кто был этот загадочный человек в маске — это отсылка к Одинокому рейнджеру.

Смерть сражается с аудиторами, а Билл Двер — с Уборочной Машиной, творением местного кузнеца. Это противостояние уходит корнями в американский фольклор, конкретнее — в легенду о чернокожем трудяге Джоне Генри. Есть, например, песня, которая описывает похожее соревнование, где Джон Генри побеждает новейший копер, или, как выразился бы Леонард Щеботанский, Устройство-Для-Забивания-Рельсов-В-Землю. Однако из-за огромной нагрузки Генри умирает от инфаркта.

«Он с гордостью посмотрел на Комбинированно-Уборочную Машину. Пока что в нее нужно впрягать лошадь. И это несколько портит впечатление. Лошади представляют собой вчерашний день, тогда как день завтрашний принадлежит Комбинированно-Уборочным Машинам и их потомкам, которые сделают мир лучше, удобнее. Сейчас главная задача – исключить из уравнения лошадь. Он ставил внутрь часовой механизм, но тому явно не хватало мощности. Может, стоит попробовать…

За его спиной из закипевшего чайника выплеснулась вода и залила огонь.

Кекс ринулся в клубы пара. Вот каждый раз такое. Стоит задуматься над чем-нибудь серьезным, и какая-нибудь бессмыслица тут же тебя отвлечет.»

Это отсылка к байке про Джеймса Уатта, который, якобы, вдохновился идеей парового двигателя, наблюдая за паром из кипящего чайника. На самом деле Уатт не изобретал сам паровой двигатель, однако он его усовершенствовал и придумал, как сделать двигатель портативным и практичным.

Смерть настолько погружается в свою новую жизнь, что даже заводит нечто вроде платонического романа со своей хозяйкой, госпожой Ренатой Флитворт (Renata Flitworth). В финале он делает все, что подобает галантному ухажеру: приносит ей цветы, конфеты и драгоценности, причем не абы какие, а самые редкие. Например алмаз вообще экспроприирует из храма Оффлера.

«– На прошлой неделе тот парень с кнутом добрался аж до больших острых пик, – заметил низший жрец.»

«Парень с кнутом» — это, конечно же, Индиана Джонс. Однако, в «Безумной Звезде», Двацветок говорит Ринсвинду, что алмаз «Слеза Оффлера» украл Коэн. Хотя, конечно же, не стоит верить всем историям про Коэна.

«Коробка была небольшой. К тому же она была полностью черной – кроме названия содержимого, написанного маленькими белыми буквами. Кошек, даже в розовых бантиках, за милю бы не подпустили к такой коробке. Чтобы подарить такую коробку, фигуры, облаченные во все темное, рисковали жизнью, лазая по стенам домов, вместо того чтобы подняться по лестнице. Темный незнакомец вгляделся в надпись.

– «ТЕМНОЕ ОЧАРОВАНИЕ», – произнес он. – МНЕ НРАВИТСЯ.»

Фигуры, лазающие по стенам, это отсылка к рекламе шоколада «Milk Tray», где бондообразный мужчина делал вышеописанные трюки для того, чтобы доставить женщине шоколадку. «Темное очарование» — отсылка к английской кондитерской компании «Черная магия».

Кроме того, Билл ведет Ренату на танцы.

«Я так понимаю, вы танцуете, Мистер Билл Двер?»,

«ПРОСЛАВЛЕН ЭТИМ, МИСС ФЛИТВОРТ.»

Смерть и девушка, танцующие друг с другом, это очень старый и, обычно, бесконечно печальный аллегорический образ. Но у Пратчетта он пронизан тихой радостью. Билл Двер делает все, чтобы последние минуты жизни мисс Флитворт были счастливыми.

«Народные танцы широко распространены во всех обитаемых мирах всей множественной вселенной. Они танцуются под синим небом, чтобы отпраздновать оживление почвы, и под холодными звездами, потому что наступила весна и, если повезет, углекислый газ снова растает.»

В оригинале: «The Morris dance is common to all inhabited worlds in the multiverse.»

Здесь мы впервые встречаемся с моррисом — английским народным танцем, который традиционно исполняют весной и летом. Гораздо больше о нем мы узнаем в «Дамах и господах», а также в «Зимних дел мастере», где вокруг морриса крутится весь сюжет. Насчет предыстории морриса есть несколько гипотез. Кто-то считает, что он происходит от средневекового итальянского танца морески (итал. танец мавров). По другой версии, танец имеет языческие корни и возник на основе древних, возможно ещё праиндоевропейских ритуалов. Многие англичане до сих пор верят, что моррис приносит удачу как зрителям, так и исполнителям.(с) Какой бы смысл в этом танце ни содержался изначально, позже он действительно стал ассоциироваться с весной, и сейчас многие танцоры начинают сезон выступлений с начала мая.

«Народные танцы исполняются бородатыми математиками, невинно веселящимися под фальшивые звуки аккордеона, и безжалостными танцовщиками-ниндзя из Нью-Анка, которые при помощи простого носового платка и колокольчика способны творить самые невообразимые, ужасные вещи.»

Раньше моррис был крестьянским танцем, но сейчас его танцуют учёные, математики и даже (У-ук!) библиотекари.

«Были старые любимые танцы – кадриль, хоровод, кружение, во время которых танцоры, если бы они держали фонарики в руках, нарисовали бы топологические сложности, недоступные пониманию обычной физики, а также танцы, которые заставляли абсолютно нормальных людей издавать крики типа: «До-си-до!» или «Йи-хоу!» – и нисколько не стыдиться этого.»

«До-си-до» (или «досадо», от фр. dos-a-dos — танцевальное движение, характерное для танцев эпохи Регенства. Это танец, во время которого партнёры стоят лицом к лицу, потом обходят друг друга, стоя спиной к спине.

«– А ты никогда не встречал Жизнь?

– ЧЕСТНО ГОВОРЯ, НЕТ.

– Вероятно, это нечто большое, белое, кипящее энергией. Похожее на электрическую бурю и одетое в штаны.

- СОМНЕВАЮСЬ.

Жизнь — это не только поле пшеницы. В какой-то степени сама Рената - упорная, ворчливая и всегда готовая сорваться на помощь соседям - и есть Жизнь. Смерть получает от нее самый ценный подарок — время, и возвращает его в финале как возможность вновь побыть со своим погибшим женихом.

Можно бесконечно разбирать линию Билла Двера, настолько она вкусная. Однако нам пора двигаться к следующему герою — Ветром Сдумсу (Windle Poons. В имени может быть отсылка к Winnie the Pooh, потому что почему бы и нет?;)). Старик-волшебник тоже переживает своеобразный уход на пенсию, то бишь, умирает. Однако, с уходом Смерти, умирание на Диске приостановлено, и Сдумс становится зомби. Ему предстоит посмотреть на свою жизнь, так сказать, с другой стороны, оценить ее и понять, что он так и не успел с ней сделать ничего толкового. Но может теперь у него появился шанс?

«Я бы сейчас не отказался от знаменитого мясного пирога господина Достабля…

И тут он умер.»

Последние слова Сдумса перед смертью — отсылка на последние слова английского премьер-министра Уильяма Пита-младшего: «Я бы сейчас не отказался от телячьих пирогов Беллами».

«У нее не было очертаний, она не издавала звуков. Это была пустота без формы. Дух Ветром Сдумса подлетел к краю тьмы.»

Отсылка на библейский миф о происхождении вселенной: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.»

В своем новом состоянии Сдумс уже не принадлежит миру живых. Делать нечего, приходится постигать мир мертвых, или же, умертвий.

С улицей Вязов всё ясно, а вот номер пришел из другой Вселенной того же автора. Размышляя над продолжением «Благих знамений», ПТерри и Нил дали ему название «668 - Сосед Дьявола» (668 - The Neighbour of the Beast). Да, продолжение «Знамений» должно было быть про Адама, а не… вот это все. Сорри, минутка нытья.

«– Друг, не стой в дверях. Ты загораживаешь проход. Входи, входи, не бойся.»

В оригинале: “Don't stand in the doorway, friend. Don't block up the hall.”

Дословная цитата из песни Боба Дилана «The Times They Are A Changin».

«А еще на всех присутствующих были значки с надписью «Хочешь Жить После Смерти? Спроси Меня Как».»

В оригинале:

«Or sporting a Glad To Be Gray badge.»

Как мы видим в оригинале на значке было написано «Я рад быть серым». Это отсылка к лозунгу «Рад быть геем» (Glad To Be Gay), который был слоганом движения за права меньшинств лет сорок назад. В конце 80-х значки «Glad To Be Gay» мог купить любой... желающий.

Однако же поговорим о «всех присутствующих» (кстати, в оригинале значок был только на Редже, что подтверждается иллюстрацией выше). Граф Упырито в оригинале — Count Notfaroutoe. Очевидная отсылка слова «носферату», так в романе Брэма Стокера «Дракула» назывался высший вампир.  Из-за проблем с правами в классической экранизации Фридриха Мурнау 1922 года нашего графа так и звали — Носферату.

Волкофф — Lupine (не профессор, но все может случиться…) Lupus по-латински означает «волк», тогда как Lupine означает «волчий».

«Каждое полнолуние я превращаюсь в человека. А все остальное время я самый обычный волк.»

В оригинале: “Every full moon I turn into a wolfman. The rest of the time I'm just a ... wolf.”

Как мы видим, в оригинале он из волка превращается в волкочеловека, то бишь в вервольфа. Эта интересная идея не оригинальна, она уже мелькала в некоторых произведениях, например в рассказе Ларри Нивена «Какой прок от стеклянного кинжала?» (What Good is a Glass Dagger). Автор британских apf кается, что спойлерит нам главную интригу, но все равно от всей души советует прочесть этот замечательный рассказ. Что до истории Волкоффа и Людмилы, которые оба оборотни, но превращаются по-разному и в разное время, то такая идея уже была использована, например в фильме «Леди-ястреб», где герой от заката до восхода был волком, а его возлюбленная от рассвета до заката превращалась в ястреба.

Банши господин Иксолит (Ixolite) слишком застенчив для своей работы (предвещать жутким воем скорую смерть). Возможно это связано с тем, что обычно банши — духи женского пола. Однако мистер Грыль из «Опочтарения» тоже мужского пола и это его, видимо, никак не беспокоит.

Страшила Шлеппель (Schleppel) тоже страдает чрезмерной застенчивостью и страхом открытых пространств, из-за чего предпочитает передвигаться, толкая перед собой дверь. «To shlep» — тащить что-нибудь или идти куда-то с большой неохотой. Все мы иногда немножко Шлеппель…

Идейный вдохновитель клуба «Начни заново» — Редж Башмак (Reg Shoe). Когда Терри спросили, не был ли он так назван в честь лидера Народного Фронта Иудеи из фильма Монти Пайтонов «Жития Брайана»,  он ответил:

«Нет, по крайней мере не специально. Что касается остальных имён, пришедших из «реального мира», таких как Сьюзан, Виктор, Альберт, я выбрал их из-за... ассоциаций, которые они вызывают. Альберт - «старое» имя. Редж — хорошее имя для пролетария, и оно заставляет вспомнить послевоенный период. Трудно объяснить, но все популярные имена несут на себе груз ассоциаций. Лучшие примеры этого десятилетия — это Шерон и Трейси, которые ассоциируются с глупышками из рабочего класса, хотя 20-30 лет назад они были очень «гламурными» (считается, что поэтому так детей и называли). Каждый британец, наверное ассоциирует такие имена как Виктория, Эмма, Кайли, Сид, Уэйн и Дэррон с определенным возрастом. Редж — хорошее имя для парня, на которого можно положиться, руководителя какой-нибудь там лиги по игре в кегли (я знаю это по опыту, поскольку мой дядюшка Редж этим занимался).

«– Иногда он приносит гитару и заставляет нас петь песни типа «Улицы Анк-Морпорка» и «Мы все преодолеем».»

Отсылка к классической песне Ральфа МакТелла «The Streets of London». Разумеется, в скором времени появились и плоскомирские фанатские варианты песни.

Have you seen the old man in the Street of Cunning Artificers

Selling hot pig pies (or cow or horse or goat)

Tangy mustard might disguise the gristle lurking in his pies

"Just a dollar fifty and I'm cutting me own throat"

И еще немного о песнях:

«Много песен сложено об этой шумной столице, и, конечно, наиболее популярной является «Анк-Морпорк! Анк-Морпорк! Как славно, что тебя назвали Анк-Морпорк!». Однако другие люди отдают предпочтение таким народным мелодиям, как «Увези меня из Анк-Морпорка» и «Я возвращаюсь в Анк-Морпорк, о горе», а также старинной «Почему, Анк-Морпорк, я болею тобой?»

Итак, песни в оригинале.

«Ankh-Morpork! Ankh-Morpork! So good they named it Ankh-Morpork!» — отсылка на «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

«Carry Me Away From Old Ankh-Morpork» — «Carry Me Back To Old Virginia» («Привези меня обратно в старую добрую Вирджинию»).

«Ankh-Morpork Malady» («Анк-Морпоркская зараза») — возможно мюзикл «Broadway melody» («Бродвейская мелодия»).

«I Fear I'm Going Back to Ankh-Morpork» не имеет прямой отсылки на какое-то определенное название песни, однако возможно это пародия на песню «Massachussets» австралийской группы Bee Gees, потому что она начинается со строчки: «Feel I'm goin' back to Massachussetts».

Перевод Montmorency и наш, редакция - Алексей Гапонюк, информацию брали тут, тут и тут. Однако наш путь пройден лишь до середины. В следующем посте вы узнаете, почему декан кричал «Йо», как готовить соус Ухты-Ухты и существуют ли те самые паточные шахты. За второй частью сюда.