Майские ижуки⁠⁠

- Ё-ё-ё-ё-ё!!! Растудить её ети!!! – раздалось жутко со двора.

Мы с Сашкой тревожно переглянулись и, побросав лопаты, вылезли из ямы (будущего погреба).

- Аларм! Аларм! Хватай майнридку!- кричал дядя Петя, пытаясь поймать только что обезглавленную им курицу.

Зрелище было и смешное, и страшное одновременно.

По двору, заполошно взмахивая крыльями, бегала кругами курица без головы. А за ней, как ангел смерти, раскинув руки, нёсся дядя Петя. Немного скособочась, загребал вовнутрь левой ногой, сросшейся неправильно после давнего ранения. ("Хрен меня с белого света вышибешь! Видали, как я за землю клешнёй то нижней цепляюсь?")

На крыльцо выбежала его жена - баба Маня.

- Царица, мать небесная! Ты, что же это, храпоидол, творишь? Опять не смог удержать? Даааа, была у тебя сила, когда мамка на горшок носила. А нынче в руках, акромя стакана, ничего и не держится! Вон, как кровякой то опять мне все цветы забрызгал!... А ну, по местам стоять!! – крикнула она грозно, по-боцмански, и курица обессиленно рухнула к её ногам.

- Ай, какая ты у меня молодица-красатуля! – восторженно зацокал дядя Петя – Вовремя ты её стреножила. Вот правильно вас, креолок, поэт воспел – и куру на бегу остановит!

- Обед будет вечером. Как погреб закончите - хмыкнув и убирая руки с тугих боков, сказала баба Маня. - А я пока в гости сьезжу.

- Учитесь, шкуденты, куртуазному обхождению с дамами! Лаской их надо брать и стихами. А ведь запросто мог и сковородником огрести от неё. Рука то её тяжёлая, а я сильный, но лёгкий. Ну, что сынки, пошли заканчивать? – повернулся он к нам – Есть уже охота. Как у вас там дела идут? - спросил про погреб, который мы пообещали помочь выкопать по старой дружбе.

Дядя Петя уникальный человек в нашей дачной деревне. Невероятно жизнерадостный и неутомимый. И деятельный! На зиму не уезжает в город, а остаётся жить под снегом и тишиной.

Хорошая библиотека в доме его. Есть и редкости. Самая, наверное, любопытная инкунабула – это Слово о Хмеле. Рукописная. Кирила, философа словеньского. Часто оттуда цитирует - "Тако глаголеть Хмель ко всякому человеку и ко священническому чину, и ко князям и болярам, и ко слугам и купцемь, и богатымь и убогимь, и к жёнамь такоже глаголеть: " Не осваивайте мене – добро вы будеть!"

И очень любит свою жену, частенько позволяя ей верховодить над собой и радуясь этой игре.

Всё время весел, но иногда какая то густая горечь-хмарь выбивается из его глаз, но он не позволяет ей вырваться наружу окончательно. И всегда очень рад людям.

Вот и давеча, в наш приезд на майские праздники, встретил нас радушно и немедленно предложил починить неисправную проводку на нашем столбе, не дожидаясь приезда гордых электриков.

Надел старые «кошки» и полез на вершину. Где ровно через пять минут был поражён унутро электротоком и, откинувшись назад, повис вниз головой, держась только на "кошках".

- Сымайте меня быстрее, сынки! – верещал – А то мне ща в башку электромоча может ударить! Вызволяйте командира из техногенного ада!

Тут же притащили мы лестницу и полезли ему на подмогу, но старые шнурки на его ботинках не выдержали перегрузки и он полетел вниз, оставив "кошки" на столбе.

- От ведь, тыр-мыр-дым, как праздник труда начался – оклемавшись от удара о твердь земную, простонал он – Эвакуируйте меня до дома, у меня там в заначке мухоморы на самогоне есть, все болячки заживляют!

А, надо сказать, заначки всевозможных настоек у него спрятаны по всему его жизненному пространству, по всем возможным направлениям судьбы, что придаёт ему большей уверенности в своём светлом будущем. Да. А на следующий день мы договорились доделать ему погреб. Вот и стараемся.

Немного осталось уже докопать по генеральному плану разрисованному красными стрелками и тут под лопатой звякнуло. Из земли показались две позеленевших ручки в виде слоновьих голов.

- Мама родная! – ахнул дядя Петя, свесившись к нам вниз – Сундук с кладом! Ебать, колотить! Озолотимся сынки, в портянках от версаче будем щеголять. Ускоряйте лопатами обогащение наше!

Увы, это оказался не сундук с пиастрами и трупиком попугая, а старинная пушка.

Тяжеленная! Кряхтя и сопя, при помощи верёвок и идиоматических выражений, мы выволокли её наверх. Почистили щётками.

- Хороша красавица! А как думаете, это мортира или кулеврина? А может фальконет? Неее! Фальконеты маленькие, а это скорее всего кулеврина полковая. Думаю век 17. А?

- Дядь Петь, а мы то откуда знаем? Мы только в компьютерных играх их различаем.

- Эх, шкуденты, срамота вы безграмотная! А как мыслите – стрельнет? Давайте жахнем, аж душа загорелась! Тааак, я пока пыж сделаю, а ты Санёк возьми у меня в столе коробку пороха и заодно прихвати из бани, из парилки, булыжник покруглее, сообразно дульному отверстию.

- Дядь Петь, а зачем ты валенок то новый режешь? Что, пыж из старья нельзя что ли соорудить?

- Вот ведь вы неучи городские. Это же оружие! Для воина лучше, чем жена! – сказал он, опасливо оглядываясь, – А эта цаца ненаглядная вообще мечта мужчины. Пушка! А вы, дураки, в неё и носков бы старых напихали по непонятию своему.

Таааак….забил снаряд я в пушку туго...таааак..и сюда порох сыпь, в дорожку запальную.. Артиллеристы, Сталин дал приказ...таааак. Целься в сарай соседский, там всё равно никто не живет, уж как пять лет. Заброшенный участок. Да и сарай сам давно пора перебирать. Тааак…Этот день победыыыы порохом пропах… Ну, с Богом сынки! Аве, кесарь, моритури те салютант! Батарееееея - товсь!... Пли!!!

Бахнуло так, что...Нет, не бахнуло, а БАБАХНУЛО! Наконец то я понял, что такое "труба иерихонская", звуком которой рушились крепости.

Стены сарая разлетелись карточно и завалились на бок. Булыжный наш снаряд даже не заметил сей преграды, а, разворотив сарай, пролетел дальше, прошибя веранду соседского дома насквозь и переломав рамы, как картонки.

А посреди тучи пыли развороченного сарая медленно поднимался человек.

- Ни хера себе, сказал я себе – взволновался дядя Петя видом привидения – А ты что за хрен с горы? Как оказался на линии баллистического поражения?

- А? Что? Ничего не слышу! - вскричал новорождённый инферналий и пошёл к нам.

...Нееет, мы не испугались существа из потустороннего мира, особенно когда разглядели, что он одет в синие сатиновые трусы и заношенный тельник.

- А я эта – сказал он, подойдя ближе и мотая головой, – Три дня назад этот участок купил. Вот, приехал вчера, отметил покупку, да и спать в сарае завалился.

- Чудак человек! Вначале надо с соседями познакомиться, а потом уж отмечать. Вместе с ними. – дядя Петя вдохновенно вытащил из поленницы свою очередную мухоморную заначку и, протерев лафитничек зелёного стекла быстро его наполнил. – Ну, за знакомство и спасение!

Когда заначка кончилась, то уже под неспешный разговор заметил – А у тебя группа крови над соском наколота. Чьих будешь? Где участвовал?

- Войска дяди Васи. – закурив, ответил новый сосед – А был за "речкой". Да у тебя самого, я смотрю, часы с летучей мышью. Сам то где след оставил?

- Дык эта, инструктором в Африкании народное хозяйство поднимал с колен. Тростник сахарный выращивал, етить. Ну что, будем твою веранду завтра чинить. Возьмёшь у меня новые рамы, вот они, туточки лежат. Ой! Ребята, смотрите! Майские жуки полетели! Быстрее побежали их ловить!

А вечером мы сидели за столом, накрытым бабой Маней, вернувшейся из гостей, и уплетали куриную лапшу под новую заначку дяди Пети. А потом слушали, как они поют Чёрного ворона. Они. И нам было очень лестно сидеть за одним столом с этими крепкими седыми мужиками и подпевать им тихонько, встряхивая в такт спичечными коробками в которых недовольно скреблись и бурчали на несправедливость пойманные майские жуки, по насекомому миру скорбящие, и потому отказывающиеся праздновать вместе с нами День победителей.

КиниК