Крысолюд. Глава 1⁠⁠

“Все заканчивается, даже жизнь, особенно жизнь. Мы рождаемся, чтобы умереть. Мы не знаем, когда встретим свой конец, и это делает нашу жизнь особенно интересной. Ты не находишь? А твоя жизнь, обещаю, будет чрезвычайно интересной.” © Воин Хаоса.

Гнев! Зло! Скорбь! Боль! Искажающая суть!

Крысолюд-крысолюд, смерть неси, про себя забудь!

Кровь горит, а когти рвут, пожирает гнев тебя!

Хаос в твоей крови, при вперед и побеждай!

Мощь твоя есть смерть твоя!

Убей-убей! Разрушь-разрушь! Сломай-сломай!

“Укус крысы”

Гнев Зигмара пал на землю - содрогнулись горы,

И Его святая ярость зло лишит опоры.

Непрестанная война бушует во всех душах слабых смертных,

И Его мы просим об оружии против ратей Зла несметных!

Хаос прет со всех сторон - его гонит вечный глад!

О, Зигмар, Владыка мой, укрепи мой верный молот!

“Молот Зигмара”

Глава 1.

Мощные створки подались в стороны, открывая бассейн, в котором скрючилось тело чудовища.

- Хррр, ну вот получите! Оно дрожит! Оно живо! – произнёс один из стоящих, почёсывая лапой шелушащийся нос.

- Оно дрожит, оно умирает! – пропищал другой, пританцовывая на месте.

- Оно не то, что мы хотели получить! Старый клан нам соврал! Схемы не верны, не верны! Ресурсы потрачены зря, зря! – добавил третий, злобно поглядывая на четвёртого.

- Уймитесь! Оно сдохнет, если его не вытащить! Он слишком слаб! – добавил ещё один, грызя когти. – Но да-да, что-то было напутано… И оно светлое, может это...?

- Они не такие! Не такие! Но мы посмотрим! Мы посмотрим и решим, кто оно и как нам может пригодиться! Эй, тваррри, рабы, лезьте вниз и достаньте тело, пока оно не сдоохло! Мы заново, заново его переделывать не будем!

***

Момент пробуждения я запомнил на всю жизнь - вот ты вроде находишься в сонном, мягком, убаюкивающем и бездонном океане, по которому летишь вместе с мириадами частиц, не помня кто ты и что ты, имел ли раньше форму или был рождён среди этой вечность, и каждое мгновение или бесконечность забывая о всех ничтожных моментах, что существовали ранее.

А уже в следующий момент влетаешь, падаешь, несешься под вой, звон, скрежет и разряды электричества в нелепую мясную оболочку, что останется твоим пристанищем в тот период времени, что зовётся "жизнью". Она придаёт форму, имеет логичность в своём материальном строении, но бесконечно далека от идеала предыдущего нематериального, бесконечного существования. Ты чувствуешь, как твое тело наполняется энергией, и ты начинаешь осознавать свое окружение.

Ты пытаешься вспомнить, кто ты, но твои воспоминания размыты и непонятны. Ты помнишь океан, бесконечный и бездонный, и частицы, летящие вместе с тобой. Но ты не помнишь, кто ты был до этого, или что ты делал. Ты только знаешь, что ты проснулся, и ты здесь, в этом странном и незнакомом месте.

Ты, мокрый и дрожащий, лежишь на холодном металле, окруженный странными устройствами. Вокруг тебя мелькают тени, и ты слышишь странные звуки - шипение, гул, шепот. И постепенно осознаешь, что ты не один. Вокруг тебя есть другие существа, подобные тебе. Ты пытаешься двигаться, но твое тело не слушается тебя. Ты чувствуешь, как твои мышцы напрягаются, но они не двигаются

Ты понимаешь, что ты не один. Ты - часть чего-то большего, часть этого странного и незнакомого мира. И хотя ты не помнишь, кто ты и что ты знаешь - ты уже здесь, и ты готов начать новую жизнь в этом мире.

А вокруг кислый и вонючий воздух насыщен запахом старых книг, гнили, химических реагентов и металла. Стены, покрытые пятнами и разводами, словно хранят в себе множество секретов и загадок. Окружение напоминает одновременно забойный цех и учёную кафедру.

Пол лаборатории покрыт слоем остатков экспериментов. Старые полки, покрытые пылью и паутиной, гнутся под тяжестью стеклянных колб, наполненных неизвестными жидкостями. На них видны следы неудачных экспериментов, оставшиеся после взрывов и несчастных случаев - и таких явно было немало. Кровь, реторты, части тел, скелеты нескольких существ, снадобья, книги, кучи бумаг и кожаных листов разной степени сохранности, измерительные приборы и тиски - всё стоит вперемешку.

В углу, в стену лаборатории вмурована массивная дверь, покрытая ржавчиной. В темноте за ней скрываются еще комнаты и звуки, доносящиеся с той стороны, рождают внутри тревожное чувство.

Свет в помещении тусклый и колеблющийся, он борется с тьмой, но не может полностью прогнать ее.

Потолок лаборатории усыпан висящими проводами и трубами, из которых иногда капает вода, создавая мрачные пятна на полу. Вдали слышны шорохи и скрежет металла, а из темных углов доносятся странные шипящие звуки.

Но даже при общей мрачности и угнетенной обстановке помещения, его хозяева выделялись своей несуразностью и небывалым видом.

Что говорить, когда только самая странная фантазия может слепить воедино человека и самого "простого" обитателя подземелий - крысу. Получившиеся сутулые суетливые существа в элементах одежды - главным образом в хламидах с нацепленными на мохнатые головы окулярами - разной степени изношенности, они пугали одним своим видом.

Неудобно лежать… С хрипом повернулся, и облегченно вздохнул, когда ушла и боль из отдавленного хвоста - длинного, с тонкими роговыми пластинками. Провёл языком по зубам и он наткнулся на острые клыки. Сквозь пелену перед глазами окинул взглядом тело, вызывающем в восприятии лишь чуждость. Покрытое короткой серой шерстью, на руках - костяшки покрыты костяными наростами, а на тонких крепких пальцах короткие, но будто отточенные когти. Ноги - лапы. В отражении колб/реторт и той слизи, что стекла с тела заметил на голове острые небольшие уши на вытянутом черепе.

(Примечание от автора: На будущее - у ГГ резцы не выделены, развиты именно клыки)

А затем изучение окружающего мира и себя было прервано страшными ощущениями.

Волна электрической энергии пронеслась через меня, вызывая невыносимую боль, которая словно огонь расплавляла нервы. Мышцы судорожно сжались, словно в пытке, и я потерял контроль над своим телом, содрогаясь в корчах.

Кожа покрылась холодным потом, а сердце забилось сумасшедшим ритмом, словно пытаясь выбиться из груди. В глазах замелькали мерцающие огоньки, а мозг словно был окутан густым туманом, мешая ясно мыслить. Я пытался крикнуть, но гортань и губы были парализованы, и из рта вырывались лишь бессмысленные стоны.

В этот момент время казалось стало замедляться, каждая секунда превратилась в вечность, а боль пронизывала каждую мою клетку, словно живая сущность, пытающаяся разорвать меня на части.

Я был погружен в мир агонии, где все остальное исчезло, оставив лишь эту невыносимую боль.

Теряя чувство времени и утопая в диких ощущениях, без возможности ответить на вопрос о том, когда оно началось по времени - утром, вчера, позавчера или неделю назад? - я не сразу обратил внимание на то, что боль прекратилась. Она ушла, оставив лишь понимание того, что рычаще-пищащие трели звуков этих существ - это язык. И язык, который я понимаю.

Через непонимание и полный хаос в ощущениях, когда все мысли в голове перереворачивались огромными гранитными глыбами и состояли они из простых: “Кто? Где? Зачем? Почему?” и самый важный - “Как?” и “Кто я?” я задал вопрос:

- Кто вы? - первые мои слова вместе со слизью, сгустками крови и водой вырвались из измученного тела.

Они не обращали на меня внимания. Лишь извивающиеся хвосты выдавали в них какие-то эмоции, которые я не понимал. Да и были ли то эмоции? Под грязной шерстью и рваными шрамами, в слезящихся глазках отсвечивающих алым - трудно было рассмотреть какие-то эмоции.

Я попытался вздохнуть глубже воздуха, которого так не хватало слабому и болезненному телу, но чувствовал, как с каждым мгновением оно становится все сильнее.

- Кто вы? - повторил я. Мне хотелось слышать что-то кроме их дыхания, вонючего как и окружающая действительность, понять хоть что-то - ибо я был как новорожденный, что явился в мир, только не крохотным созданием, которому только предстояло развиться в обществе и узнать всё из окружения. Я же был новорожденным чудовищем с когтями и зубами, который думал (по крайней мере пытался) и пытался найти ответы на вопросы.

При этом что-то внутри просыпалось, вначале робко, а потом до хруста в кистях, до скрежета когтей по металлу порождающее мысли: “Месть! Убей их! Ты сможешь! Грызи их! Достаточно дождаться лишь момента! Момент наступит, да-да!”

Подхватив под руки, меня вытащили из лаборатории и понесли прочь.

Проснувшееся чувство ненависти усилилось, когда крысы, что несли/волокли моё тело, кинули меня в одном из мрачных уголков в сети мрачных лабиринтов и пещер. Как мне показалось, с садистским наслаждением, эти твари выбрали груду камней, куда и кинули. Эти камни и стали моим первым ложем. Лежал до тех пор, пока не сумел откатиться в сторону и найти кучу чего-то более мягкого и менее холодного: то ли гниющую шкуру, то ли чей-то полуистлевший труп. Моему мозгу в тот момент было абсолютно всё равно - жажда убить тварей, усталость, желание отдохнуть разрывали то, что можно назвать самой моей сущностью.

Трудно задаваться вопросом о себе, о прошлом, когда настоящий момент настолько шаток, что каждый миг мог прервать начавшееся существование.

Пробудился в полутьме пещеры от окутывающего тела холода, проникающего до костей. Воздух, плотный и влажный, наполнял легкие с каждым вдохом, оставляя после себя привкус плесени и земли. Тело, каждая клеточка, испытывала боль.

И ко всему прочему проснулся голод.

Сосущее чувство в животе становилось все более настойчивым, оно грызло изнутри, вызывая острую боль. Это было не просто желание поесть, это отчаянная потребность в пище, которая становится все более острой с каждой прошедшей минутой. Я сдерживал это чувство, потому что вокруг царил страх. Он витает в воздухе, проникает в каждую трещину пещеры, окутывает как невидимый плащ.

Это не просто страх перед неизвестным, это страх перед тем, что может прятаться в темноте, страх перед тем, что может поджидать вас за следующим поворотом.

Запахи в пещере многогранны и непонятны. Они смешиваются в один непонятный аромат, который то кажется знакомым, то отталкивает своей неприятностью. Запахи земли, плесени, влажного камня и чего-то еще, чего вы не можете определить, заполняют воздух, создавая ощущение, что вы не одни в этой пещере.

Не удивительно. Немного времени мне понадобилось, чтобы понять то, что наша камера, ответвление пещеры, была неким отстойником для экспериментов - удачных и не совсем. Здесь, в полутьме жили существа, подвергнутые самым разнообразным изменениям. В основном всё те же крысолюды - помесь крыс и людей, как и хозяева подземелий - именно они были основными объектами исследований. Некоторые из этих крыс превратились в существа, обладающие способностями, которые выходили за рамки обычного разумного понимания.

Подыхающая в углу помесь крысы и ящерицы. Его собрат - у которого не сформировались ноги, и он ползал по пещере на руках, периодически визжа, из - за чего выходил из себя прикованный к стене здоровый, в полтора моих роста, голокожий и тощий крыс, который даже в темноте пещеры, освещаемой только растущим светящимся мхом, был выглядел особенно мрачно и кровожадно. Эти лабораторные крысы проводили безумные эксперименты пытаясь скрестить своего собрата с птицами, вшивали в них шипы, скрещивали с псами, людьми. У одной жертвы опытов вместо лапы был хватательный металлический крюк, в другого пытались вместить какой-то резервуар с кислотой, чтобы он мог плеваться ею. Но резервуар протёк, медленно растворяя ткани тела.

Некоторые из крыс стали гигантскими, с мощными клыками и острыми когтями, способными прорываться через толстые стены. Другие могли производить электричество, как электрические угри. Или же это искрили встроенные приборы…

Не все тут были происходящими от крыс - были и другие твари, которых и описать трудно. Да и мало ли что могло померещиться в этой полутьме, особенно в дальних углах, наполненных возней существ на замызганном полу, в тот гнилой подстилке, в которую все пытались зарыться, чтобы хоть сберечь тепло.

Отстойник для экспериментов. Удачных или нет. А я в какой категории?

С каждым проходящим часом, мое чувство голода становилось все сильнее. Я понял, что мне нужно найти пищу, иначе не смогу долго продержаться. Осталось понять, как найти еду в этом месте? Какое-то время этот вопрос не давал мне покоя.

Недолгое время спустя наблюдение за выходом дало свой результат. Сутулые служащие втащили несколько трупов животных, часть оставив на середине пещеры, часть же оттащив к самым здоровым тварям, прикованным цепями к месту.

После их выхода из тёмных углов и поползли/заковыляли уроды, направляясь к мясу. Звуки чавканья и хруста хрящей с костями заполнили пещеру.

В конце концов, я собрал все свои силы и попытался подняться. Мои ноги были слабыми, но все же смог устоять на них. И начал медленно двигаться в ту же сторону, не спеша и осторожно, пропуская всех. Возможно там хватит на всех?

И так оказалось, что первый раз я пропустил "раздачу еды". Когда все расползлись, я ничего не обнаружил. Всё сожрали.

На второй раз я уже был наготове, чтобы не упустить момент и насытиться.

Пробираясь, чтобы увидеть и ухватить свой кусок, упустил важную вещь – тут была своя чёткая иерархия. Каждый дожидался своей очереди. Сырое мясо с кровью вырывалось когтями какого-то клыкастого, но мне было всё равно. Сырое – ну и ладно! Потянувшись к лежащему отдельно куску мяса, я пропустил тот момент, когда крыс-монстр заверещал, полоснул меня когтями по морде. А затем, пользуясь моим ошеломлением, быстро рванул клыками бедро, пока я не отскочил назад.

Я неуверенно стоял, колеблясь на грани решения. Мои мысли боролись внутри меня, словно вихрь, раздирая мою душу на части. Передо мной разверзлась бездна сомнений, и я стоял на краю, не зная, куда меня занесет - вперёд в драку, или всё же отступить?

Вокруг зарычали все остальные мутанты, бросая агрессивные взгляды. Пришлось отойти и дождаться вновь последней очереди, которая настала тогда, когда от туши большого парнокопытного остались лишь редкие клочки мяса на костях. С жадностью подобрал их. Этого было мало, ничтожно мало. Достаточно, чтобы почувствовать себя лишь на крупицу лучше.

Голод никуда не делся.

Но как только они затащили через какое-то время очередную тушу, я тоже неуверенно поднялся и пошёл к остальным, выползающим из своих укрытий. Я хотел попробовать кое-что новое…

Но мне помешали.

Откуда ни возьмись появились крысолюды, которые схватили меня, скрутив руки, надели ошейник и цепь, лишив свободы и возможности сопротивляться.

Они, весело скалясь, вновь тащили меня через лабиринт пещеры, вглубь темных коридоров. Освободиться можно было и не пытаться, их силы превосходили мои возможности. Я был пленником их воли, предназначенным для неизвестных экспериментов.

В лаборатории, освещенной лишь мерцающим светом свечей, я оказался перед мрачным ансамблем инструментов и аппаратов, готовых к использованию. Мои глаза встретились с холодными взглядами крыс, которые с нетерпением ожидали начала своих мрачных манипуляций.

- П-привязали? П-проверка организма, один.

И началось то, что для меня стало настоящим чёрным днём в жизни.

Первым делом они воткнули в бёдра металлические штыри и внимательно смотрели как за моей реакцией, так и за появившимися ранами. От крика мои голосовые связки дрожали от напряжения, а глаза искали спасения. Но мой крик был лишь бессильным эхом, напоминая мне о моем плене и беспомощности перед этими монстрами.

- П-проверка организма, два!

Разряды тока, прошедшие через организм, выгнули тело дугой. Все мышцы свело сплошной мучительной судорогой.

- П-проверка организма, три! Глайв!

И доставали щипцы, которыми выбирали мелкие кусочки кожи и мяса.

- П-проверка организма, четыре! Экстракт Кроха!

И они брали колбы с кислотой.

- Проверка организма, пять!

И доставали кольца.

- Солгали, солгали нам… - пищали одни.

- Тот беглец врунишка, наглый врунишка. - вторили им другие.

- Съесть! Съесть, надо его съесть, чтобы неповадно было… - добавляли третьи. - В бойцовские ямы его!

Чего они хотели добиться от меня, было непонятно, а на вопросы они не отвечали.

- Проверка организма…

- Проверка организма…

Пришёл в себя опять в сырой и холодной пещере.

Мне стало казаться, что каждая секунда становится последней, и я стал понимать, что без помощи или пищи не выжить. Тело всё более ослабевает, а мысли становятся все более расплывчатыми. Смесь отчаяния, страха проникала в душу…

С большим трудом встал.

Тело было болезненным и тяжёлым, словно я пролежал в этой пещере вечность. Я чувствовал, как каждая клетка моего тела сжимается и расширяется, словно пытаясь сбежать от боли. Но я упорно держался, не давая себе упасть.

Хромая, подошёл к стене, по которой сочилась влага. Набрать её в ладони не было возможности, потому, начал слизывать эту влагу, не думая о том, делал ли так кто-то из местных обитателей. Стало немного легче.

Я дышал и втягивал в себя запахи.

Запахов было множество: прелая кожа, кровь, гниль, брожение, боль, трусость… Трусость? О да, трусость имеет запах, и он был здесь, проникая в каждый уголок этой пещеры. Это был запах страха, отчаяния и ... безнадежности. Это был запах тех, кто сдался, кто отказался бороться за свою жизнь.

Принюхался внимательнее, пытаясь понять, откуда идёт запах. Вонял один из моих ближайших соседей. Он косился на меня и отчаянно боялся. «Меня боятся? Но я же никого и не тронул!» - вертелась в голове слабая мысль. Но представив себя со стороны, подумал – да, наверняка выгляжу как то ещё чудище... Перепачканный в крови, голодная слюна течёт с клыков. «А может действительно… Мясо, оно и есть мясо...» - внимательнее присмотрелся к соседу. Однако тот, почуяв нездоровое внимание, шустро заковылял в темноту, опираясь на обрубки лап.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь изгнать запах трусости из своих легких. Это их запах, не мой. А я - не один из них.

Когда вновь голохвостые притащили неразделанные туши, то самые сильные и агрессивные первыми стали отрывать себе куски.

Я понял, что мне придется приспособиться к этому новому миру, или не выживу.

Я не был одним из них. И я не был трусом. Я знал, чтобы выжить мне предстоит трудный путь.

Знал, что мне нужно двигаться вперед, а для этого сейчас мне нужно просто поесть. И я знал, что смогу это сделать.

Я внимательно следил за набивающими брюхо чудовищами. Подождав, пока они отойдут, собрал все силы, которые у меня еще остались, и нахрапом влетел в толпу.

Рычание рвало глотку, мелькали когти, кто-то укусил за ногу и я, не глядя, полоснул когтями по сторонам. Снизу под ногами ползёт кто-то вроде ящерицы – пинком, ломая рёбра, отбросить его подальше, хвостом хлестнуть по глазам зеленоватую лопоухую крысу. Удар костяшками в резцы ещё одному уродцу, и его зубы стучат по камням. Моё тело в ответ несколько раз укусили, ударили кулаками/проткнули когтями. Я же в ответ отвешивал удары, вкладывая весь вес тела. Полурык, полушипение, издаваемые мной в тот момент, были, наверное, страшны.

Любое существо, чуя свою гибель, готово идти до конца, и многие это чуют. Повизгивая, рыча в ответ, они отступили, дав мне вырвать свой кусок и отойти в сторону. Они не были вожаками - они привыкли уступать.

С прямой спиной, высоко держа голову - глядя сверху вниз на стаю выползших существ я ушёл в свой угол. Каждый шаг был важен, каждое движение должно было быть рассчитано - чтобы не пошатнуться, не показать слабость.

Там я жадно, чувствуя кровь, проникающую между моими пальцами, проглотил всю завоеванную долю. И никакое отвращение мне не помешало - кусок сырого мяса стал для меня жизнью.

В этом мрачном и безжалостном мире, где голод и страх царят над всем, я осознавал, что теперь сам стал частью этой жестокой реальности. Мои внутренние битвы с голодом и желанием выжить слились с окружающей атмосферой, и понимал, что чтобы жить, мне придется присоединиться к этой бесконечной охоте на пищу и борьбе за выживание.

А через какое-то время, за которым невозможно было проследить, провалился в сон.

Вокруг раздавался гул, словно далекий барабан, бьющий в такт моим воспоминаниям. Я пытался схватиться за них, но они были как песок, проскальзывающий сквозь пальцы. Каждый обрывок памяти был как кусочек зеркала, отражающий лишь отдельные моменты чьей-то жизни.

Я был как путник, заблудившийся в лабиринте своего сознания, искал выход, но находил лишь бесконечные коридоры и тупики. Каждый новый образ, каждая тень отражений, которые пытался вспомнить, лишь усиливало мою путаницу.

"Кто я?" - вопрос, который я задавал себе снова и снова, становился все более глухим эхом в пустоте моего разума. Мое прежнее имя, моя история, моя жизнь - все это было у меня на кончике языка, но ничего не мог вспомнить.

Я был как корабль, потерявший свой компас, плывущий по бесконечному океану своего сознания без какой-либо надежды найти берег. Сердце билось все быстрее, душа кричала в отчаянии, но не мог найти ответы.

Проснулся резко, сжимая в руке оставшуюся кость настолько крепко, словно это был мой единственный связующий элемент с реальностью. Я знал, что мне предстоит долгий и трудный путь, но был готов к этому. Я был готов бороться за свою жизнь.

Я не знал, кто я, не знал, где я, но я знал одно - я выживу. Буду бороться до последнего вздоха, до последней капли крови.

Так и пошло – когда приносили еду, я занимал свою очередь, порой вступая в короткие ожесточённые схватки с некоторыми особями, побеждая или проигрывая. Поправляться всё равно не успевал – меня забирали на очередные опыты, добиваясь неизвестной реакции. Тело прижигали, окуривали удушающим дымом, били током, резали кожу и наносили прочие увечья. От этого я зверел и пытался освободиться, сделал даже попытку напасть на крысюков, в очередной раз зашедших за мной. Однако у них наготове были раскладные дубины, каждый удар которых отдавался шоком для организма. И все равно, даже в полубессознательном состоянии, мою безвольную тушу тащили в лабораторию. От всего этого я становился лишь злее и накапливал тот счёт, по которому требовалось расплатиться сполна. Однако эта злость на жестокость крыс помогала мне в получении своей доли пищи. Выплёскивая её в схватках с другими мутантами (а кто я такой, если не мутант?), получал большую долю, уступая лишь нескольким тварям, к которым даже не знал как подступиться.

Счёта времени я не вёл и не знал какие по счёту сутки я нахожусь в этих местах.