Кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник", г. Казань [1917 – 1975]. Часть 1⁠⁠

Кизическое торфпредприятие. Добыча фрезерного торфа: ворошение. 18 февраля 1950 г. г. от неизвестного сдатчика.

Моё приветствие! В последнем исследовании речь шла о посёлке «Савинка», а в этом мы обратимся к самому началу пути, ещё тогда 18 февраля 2023 года, к тому самому болоту, на котором были обнаружены остатки стен, плитки и камней. Если обратится к детским воспоминаниям, меня всегда удивляло наличие болотистых и лесистых областей в области улицы Чуйкова и далее по маршруту. Также в памяти сохранилось событие о вспышке холеры в Казани в начале 2000ых и якобы причиной этого случая стало одно из озер-болот на «кварталах», освежив память я понял, что ошибся и то самое озеро виновник заболевания находилось в Азино. Анализ современной спутниковой карты этой области (ориентир остановка «Дружба») удивил наличием водоёмов строгих прямоугольных форм. Несомненно, природа – это лучший художник, но такие пропорции могли быть созданы при непосредственном человеческом вмешательстве, природа лишь довершила финальным штрихами и подъёмом грунтовых вод композицию этого ландшафта. Беглый опрос казанцев об этом месте дал весьма необычный ответ – «бывшая добыча торфа». О развалинах и валунах на тропе посреди болота ответа не нашлось ни у кого, всё-таки версия с незаконным выбросом строительного мусора, а вполне возможно, что это были остатки стен домов бывшего посёлка, является наиболее вероятной. Так что же за торф и его добыча, когда, как и кем могли вестись работы и для каких нужд? Название было найдено быстро – «кизическое торфопредприятие», действительно ли было моё предположение, что болотистая область, по которой я двигался в феврале была одной сплошной зоной выработки ресурса будет разбираться далее.

Глава I (1817 – 1917)

«Слобода Кизическая, Кизическое болото, торфоразработки в годы гражданской войны».

Сразу же хочу оговориться, тема добычи природных ресурсов для меня далеко не проста, так как я совершенно не разбираюсь в предмете, поэтому в исследовании будет использовано немалое количество информации из научных работ, но взято из них будет самое важное и написанное простым и понятным языком.

Так, труд «Особенности генезиса озер Ново-Савиновского района города Казань республики Татарстан» Института проблем экологии и недропользования Академии наук Республики Татарстан, изданный после с помощью сотрудников в составе: О.Н. Урбанова, старший научный сотрудник, Р.А. Рыков, младший научный, А.Т. Горшкова, канд. географ. наук, ведущий научный сотрудник, Н.В. Бортникова, научный сотрудник, Д.А. Семанов, канд. хим. наук, научный сотрудник, В.П. Горбунова, младший научный сотрудник, сообщает следующее:

«Бытует мнение, что правобережье Казанки во все времена было заболоченной

пустошью, на которой, кроме ивняка и камыша ничего не росло. Однако, на плане

Казани 1817 года очень хорошо видно, что в начале XIX века территория между слободами Биш-Балта, Гривка, Козья, Ягодная была покрыта густыми, почти нетронутыми смешанными лесами».

«К востоку от Кизической слободы и д. Караваево до с. Савиново, где отсутствовали лесные насаждения, вперемешку простирались пустыри, поля, луга с сырыми мочажинами, кочковатые болота с многочисленными озерцами, ручьями и даже речками.

Заболоченная равнина, получившая название «Кизическое болото», сформировалась в устьевой правобережной части р. Казанка, подверженной природному подтоплению, причиной которого был литологический состав почвогрунтов с разными фильтрационными свойствами (суглинки, глины, алевриты, заторфованныегрунты). На данном участке долины р. Казанка наблюдается нарушение равновесия между общим приходом влаги и ее расходом, что сопровождается заполнением почвенных горизонтов или выходом грунтовых вод на поверхность. На территории с избыточным увлажнением грунтов и произрастанием влаголюбивой растительности идет накопление неразложившихся органических остатков, в дальнейшем превращающихся в торф, глубина которого должна быть не менее 30 см.

На Кизическом болоте сформировались запасы такого торфа на площади не менее

50 га с объемом сырца до 2 млн. м3. В начале XX века здесь были начаты промышленные разработки торфяных залежей, интенсивность и систематичность добычи которых отмечена в 1919 г. и получила наибольший размах в 1930-1940-е годы. Высокозольный торф (18-40%), использовался в качестве топлива для производственных нужд предприятий различных отраслей. Добывался торф карьерным методом, в основном, ручным способом. С 1933 г. основным способом добычи торфа становится механический способ (элеваторный и фрезерный), позволивший добиться большей производительности труда и получить топливо более высокого качества. На выработанных участках после торфодобычи оставалось много глубоких рвов, ям и канав, заполненных водой. А территория торфодобычи нуждалась в значительных мелиоративных работах по осушению и планировке земель.

В послевоенные годы, когда добыча торфа была прекращена, а карьеры оставлены без каких-либо мер по его рекультивации, произошло образование вторичных болот на данной территории. Это заболачивание связано с проблемой высокого уровня стояния грунтовых вод, вызывающих подтопления территорий. Ранее, до заполнения водохранилища, русла рек Волги и Казанки являлись естественными дренами, куда происходила разгрузка грунтовых вод пойменных и низких надпойменных террас.

В 1960-е годы на месте выхода моста «Миллениум» на правый берег ещё располагались дачи горожан. К 70-м годам ХХ века на территории «Кизического болота» ещё сохранялись «окна» до 10 и более метров глубиной с черной водой, используемые местными жителями как колодцы для полива садов и огородов. Тогда это была, по сути, все ещё нетронутая территория, поскольку квартальные застройки еще не велись, хотя необходимый грунт уже был намыт. Поскольку мощных залежей качественного песка в разрезах грунтов, слагающих пойму р. Казанка нет, то в этот район песок и гравий завозили по воде баржами с месторождений Волги. Часто использовали пульпу (смесь воды с песком), которой заливали территорию будущих «Кварталов». Но и после заливки (засыпки) территории песком, оставались «окна», на месте которых образовывались болотистые водоёмы. По сути, водоёмы «Кварталов» – это места, которые не были осушены, а явились дренами в ходе строительной кампании.

В Ново-Савиновском районе Казани расположено большое число водоёмов, сформировавшихся на месте некогда обширного бывшего Кизического болота.

Озёра имеют органогенного происхождения, то есть, сформированные на болотах.

С другой стороны – это озёра искусственные (антропогенно-производные) и образовались в результате скопления поверхностных и грунтовых вод в котлованах старых торфоразработок и понижениях рельефа».

Предместья кизической и соседствующей козьей слодоб в 1877 году выглядели так. Исходя из данных предыдущего исследования вспоминаем, что старт савиновской стойке будет дан в 1909 году. Можно видеть, что ландшафт не был тронут и оставался прежним, как и в 1817 году. Судя по всему, геологическая разведка и освоение территории началось позже, о добыче торфа в 1890 году рассказывает труд Е.В. Воейкова «Торф для промышленности Татарии в годы первых пятилеток: альтернативное топливо и экономические проблемы».

«В Казанской губернии отдельные помещики использовали торфяное топливо для своих винокуренных заводов ещё с 1890 г. [1, л. 1; 2, с. 61]. Но масштабы добычи этого вида топлива были незначительны; систематического изучения торфяных месторождений Татарии не проводилось. Топливный кризис периода Гражданской войны заставил активно использовать местные виды топлива – дрова и торф. В сезоне 1919 г. в Казанской губернии добыча торфа велась на Кизическом болоте; в июле там находилось 69 рабочих; работа производилась с использованием нескольких торфяных машин [3, л. 23–24; 4, л. 1]. В1920 г. функционировали уже три торфоразработки: Кизическая, Осиновская, Шушарская».

«Кизическое болото находилось в четырёх верстах к северу от Казани».

Статья газеты РТ Онлайн «В защиту торфа» от 20.12.2014 содержит следующую информацию:

"Камско-Волжская речь", 26 июля 1917 года

ХРОНИКА.

«Разработка торфа. Сильное вздорожание дров и нефти, недостаток этого топлива и опасение за будущее настоятельно требуют приступить к разработке торфяников для нужд жителей Казани. Обследования, произведенные с целью подыскания соответствующих залежей, указали, что близ Казани имеются торфяники, около Кизического монастыря на городских землях, около земской фермы, в Дербышках и др. но с большой дальностью около 15 проц».

«Лесная комиссия нашла нужным развить выработку торфа в Кизическом торфянике и тем частично пополнить недостаток в дровах, который будет ощущаться и в будущем году. Имея в конечном итоге неуклонную цель, комиссия признала рациональным обзаведение оборудованием, отвечающим дальнейшим её перспективам».

Другая работа вышеупомянутого Е.В. Воейкова, «Торфоразработки среднего поволжья в годы гражданской войны и их роль в преодолении топливного кризиса 1918 – 1921 годов» от 2009 года рассказывает о положении дел в 1919 году.

«В сезоне 1919 г. заготовка торфяного топлива осуществлялась в Казанской, Симбирской и Пензенской губерниях. В Казанской губернии добыча торфа велась на Кизическом болоте. В июле 1919 г. там находилось 69 рабочих; работа производилась с использованием нескольких торфяных машин.

Более удачно протекал опыт использования аналогичного оборудования в Татарии. Казанский губторфком использовал три кадки с конным приводом на Кизической торфоразработке ещё в сезоне 1919 г.; в 1920 г. их работало уже пять штук, в 1921 г. – шесть.Интересно отметить, что в 1918 – 1919 гг. прорабатывался вопрос об организации торфоразработок новым гидравлическим способом на базе Казанского губторфкома. Гидроторф являлся изобретением инженера Р. Э. Классона, который при поддержке Ленина, заинтересовавшегося новым способом торфодобычи, добился выделения средств для продолжения опытов.

По сезону 1919 г. архивные материалы сохранили эпизод, произошедший на Ломовских разработках Пененской губернии. В протоколе общего собрания красноармейцев от 27 июля эмоционально и красочно описывались условия труда:” При сильнотяжёлой работе и отсутствующих продуктах работать становится невозможно. Обещанные из Пензы продукты, селёдка, масло, а также мука, не доставлены; а у местных граждан купить невозможно, приходится работать на одном хлебе, которого недостаточно”. В этом же сезоне недостаток продовольствия повлиял на работу торфяных машин на Кизических торфоразработках Казанской губернии».

Госархив р. Татарстан имеет в наличии документ датируемый 1918 годом. Обращение в архив и получение информации планируется в будущем.

Фонд № Р-4132. Торфяной комитет Совета Народного хозяйства ТАССР, г. Казань

Период времени: 1918 - 1921

Глава II (1932 – 1945)

«Вторая пятилетка, торфодобыча в период второй мировой войны, трудовой подвиг женщин».

Снова необходимо вернуться к работе Е.В. Воейкова «Торф для промышленности Татарии в годы первых пятилеток: альтернативное топливо и экономические проблемы».

«В заметных масштабах добыча торфа началась в Татарской АССР только во второй пятилетке. Если в 1932 г. заготовку торфа вели 4 предприятия, то в 1935 г. – уже 7. Размер торфодобычи резко вырос с 17 тыс. т в 1933 г. до 47 тыс. т в 1935 г. Основными заготовителями по-прежнему оставались спиртзаводы: Петровский, Усадский, Елабужский и МРС1 заготовили в сезон 1935 г. 31.6 тыс. т [10, л. 24; 11, л. 14; 12, с. 65]».

«Другим крупным заготовителем торфяного топлива Татарии в предвоенные годы стал наркомат местной промышленности (Наркомместпром). Его Казанская торфяная контора традиционно вела заготовки на двух участках (Кизическом и Борисоглебском, расположенных вблизи Казани с северной стороны»).

«Следует подчеркнуть, что круг потребителей торфяного топлива был гораздо более обширным, чем список организаций, ведущих торфоразработки. Так, например, постановление СНК ТАССР от 16 ноября 1939 г. следующим образом распределяло торф, заготовленный заводом № 124 (кроме оставленного предприятием для своего потребления): Банно-прачечный трест – 3 тыс. т, Мальтозный завод «Пламя» – 4 тыс. т, фабрика киноплёнки – 3 тыс. т, гортопу – 3 тыс. т. В свою очередь, городской топливный комитет (гортоп) распределял полученный торф отдельным школам и больницам. Казанская торфконтора Наркомместпрома вела заготовку торфяного топлива для кирпичного комбината «Строитель», кожкомбината «Спартак», стеклозавода «Победа труда» и Воскоэкстракционного завода [14, л. 100, 179]».

Стоит добавить об обнаружении архива за 1932 год, полное наименование фонда звучит так:

Фонд № 431. Кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник" по выработке торфа Татарского областного промыслового союза стройматериалов в г.Казани

Местонахождение: Государственный архив Республики Татарстан / Фонд № 431

Период: 1932 – 1934

Подробных данных этого архива в свободном доступе не найдено, обращение в сам архив планируется в будущем. Там же присутствует ещё один фонд:

Фонд № Р-2645. Свободный. Кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник" по выработке торфа Татарского областного промыслового союза стройматериалов в г.Казани.

Период не указан, местонахождение то же, свободные данные также отсутствуют.

«Жилищные проблемы на торфозаготовках Татарии носили перманентный характер и не были решены в течение всего рассматриваемого периода. Недостаток жилья в 1930-е годы был общей проблемой всей страны. Промышленным предприятиям ТАССР, которые осуществляли добычу торфа, часто было негде расселить своих рабочих даже основного производства. Например, у крупнейшего торфозаготовителя Татспиртотреста – Петровского завода – ещё в 1936 г. в землянках проживало 60 семей рабочих, работающих на самом предприятии [27, л. 79 об.]; стоит ли удивляться, что на торфоразработках (считавшихся второстепенным и подсобным производством) жильё не было построено вплоть до конца 1930-х годов Строительство бараков и домов на торфяных болотах повсеместно велось медленными темпами, у предприятий не хватало финансовых средств и фондов на стройматериалы. Отсутствие жилых построек часто компенсировалось размещением рабочих в домах местных жителей ближайших населённых пунктов. Но полностью проблему это не решало и отражалось на ходе работ. Например, на партийном собрании Петровского завода в марте 1938 г. один из выступающих отметил: «…а у нас на болотах нет ни одной избы… как дождь, то рабочие бегут в ближайшие деревни» [26, л. 25 об.].

На Кизических и Борисоглебских торфоразработках Казанской торфяной конторы с 1937 г. по 1940 г. не смогли решить проблему дефицита спецодежды. На разработках банно-прачечного треста в 1939 г. сложилась аналогичная ситуация: рабочие «работают без спецодежды… на ногах разорванные сапоги, резиновые только у некоторых, а у других просто лапти» [14, л. 152, 168 об.;17, л. 4; 28, л. 3 об., 4 об.]».

На плане Казани от 1939 года указана область Ново-Кизической стройки, по диагонали стройка Ново-Савиновская, между этими областями и велась торфодобыча. Следовательно, не только комплекс озер-болот на Чуйкова сформировался с годами после разработки, но и озеро в парке победы, а также озеро «Марьино», частично масштаб добычи природного ресурса сможет определить АФС 1942 года.

Статья «В защиту торфа» газеты «Республика Татарстан» от 20.12.2014 содержит следующее:

«И это понятно. Помимо того, что мы имеем большие запасы торфа, они расположены вблизи основных промышленных центров, наших городов. Наряду с этим следует сказать, что торф по своим теплотворным качествам мало чем уступает дровяному топливу и поэтому с успехом может заменить дрова. Так, одна тонна, торфа с расположенного в черте г. Казани Кизического болота заменяет собой 1,7 кубометра дров. Зольность этого торфа не превышает 23 проц., а теплотворная способность его равняется 2.470 калориям (килограмм). Наш торф хорошо горит и в топках предприятий и в обычных квартирных топках. Для Казани торф имеет особо большое значение. Ежегодно перед городом встает трудный вопрос—снабжение топливом. Дрова заготавливаются вдали от города, возникают серьезные трудности с их доставкой. В этих условиях торф — средство разрешения проблемы снабжения города топливом. Самое важное состоит в том, что торфа огромные запасы, способные обеспечить потребности города на десятки лет, что запасы эти расположены в черте города, следовательно, удобны для транспортировки трамваем, автотранспортом и на лошадях. Одно только болото около Кизической слободы имеет до 10 миллионов тонн торфа. Савиновское болото —свыше миллиона тонн и т. д. — Казанский торф—прекрасное топливо— таково единодушное мнение тех, кто его использует.

Больше того. Сами работники, которым доверено дело обеспечения города топливом, сопротивляются использованию торфа. Нельзя, например, без возмущения говорить о негодной позиции руководителя топливного отдела Казанского горсовета т. Кравченко, управляющего Казгортопом т. Скоморохова и его заместителя т. Касаткина. Эти работники отвергли установленный Совнаркомом РСФСР план добычи торфа в 23.000 тонн и самочинно установили «план» в 14.600 тонн. При чем тт.Кравченко, Скоморохов и Касаткин приложили все свои способности, чтобы вообще сорвать добычу торфа. И они добились своего. На сегодня Казгортопом добыто лишь 200 тоин торфа. В самый разгар торфоразработок на Кизических залежах было занято только 87 рабочих, в то время как планом предусматривалось 237 чел. Да и из 87 человек начали отрывать одного за другим на лесозаготовки. Потребовалось вмешательство председателя СНК ТАССР т. Шарафеева чтобы отменить незаконные распоряжения городских руководителей о полной ликвидации торфоразработок. Провалив добычу Казгортоп ничего не делает по реализация давно заготовленного торфа. С 1942 года на разработках лежит 11 680 тоин добытого торфа. Ежегодно он сушится и перекладывается с места на место, а в город не завозится. Так обстоит и сейчас. Организациями г. Казани вывезена на сегодня всего 551 тонна торфа из намеченных 6 000 тонн. Казгортоп даже не соизволил поставить в известность учреждения об отпуске нм торфа (Горздрав, Гороно, Мединститут и др.)».

В национальной электронной библиотеке был обнаружен документ под издательством Нар. ком. местной топливной пром-сти РСФСР «Инструкция по паспортизации торфяной залежи на участках добычи торфопредприятий Наркомместпрома РСФСР», год издания 1940, на обороте тит. л.: Авт. инж. Родионов Н. С.

Следующим не менее важным обнаружением по объекту исследования стал труд, затрагивающий непосредственных участников добычи торфа в данной области. Статья проекта «Татар информ» от 8 мая 2021 года «Добывали торф: трудовой подвиг тысяч татарских женщин в годы войны остался в тени» рассказывает о шокирующей информации, далее самое важное цитатами:

«Во время Великой Отечественной войны сотни тысяч советских женщин были отправлены на добычу торфа – этот природный материал стал стратегическим топливом для советской оборонки. Среди них было много девушек из деревень Татарстана.

Женщины годами добывали торф в холодных болотах, теряли здоровье и даже погибали от тяжелого труда. Однако их трудовой подвиг не нашел отражения ни в художественной, ни в документальной литературе. На это указывает старший научный сотрудник Института истории АН РТ, кандидат исторических наук Тамина Биктимирова в своем материале, созданном по рассказам бывших торфяниц».

«В тяжелые военные годы, когда в тылу была острая нехватка рабочих рук, ТАССР отправляет тысячи женщин на торфодобывающие предприятия в Шатурском районе Московской области. Добыча торфа становится в буквальном смысле вторым фронтом – шатурский торф идет на электроснабжение оборонных предприятий Москвы и области, обеспечение электростанций топливом, отопление жилых домов.

После моего выступления на радио я получила сотни писем, из которых стало понятно – татарские девушки и женщины трудились на торфяных болотах по территории всей страны - от Московской, Вологодской областей до далекой Сибири. К примеру, Раиса Хакимова и Карима Фазылова из села Старый Яваш Арского района в годы войны три сезона ездили на торфодобычу в леса Нижнего Тагила.

Но удивляет одно: судьбы татарских торфяниц, их тяжелый труд ни в литературе, ни в научных трудах почему-то практически не отразились».

«Неслучайно и то, что для женщин на торфоразработках была специальная газета “Правда”, которая выходила только на татарском и башкирском языках. Сохранились воспоминания татарской журналистки Марьям Дибаевой, которая в одиночку работала над изданием этой газеты. Марьям апа к торфяницам Московской области приехала в 1944 году после того, как получила известие о гибели мужа Самата Дибаева на фронте, оставив маленькую дочку на попечение матери. Наверняка ей нелегко было видеть душевные страдания таких же, как она, потерявших на фронте мужей, отцов, сыновей. Она одна работала над сбором материалов, писала статьи, заметки, увозила в Москву в типографию и привозила весь тираж, затем раздавала по всем баракам и брезентовым палаткам, в которых проживали торфяницы.

«Наши татарки тогда были размещены в рабочем поселке Туголес, расположенном рядом с лесом, - пишет Марьям Дибаева в своих воспоминаниях. – Длинная улица из бараков. Впервые оказавшиеся в чужих краях девчушки, проводившие на фронт мужей молодые невестки, не теряющие надежды вдовы после тяжелой работы на торфяных полях, вечером выходят на крыльцо, и делятся между собой горестью и печалью. Наши татарские девушки сдержанные, в голос не плачут, переживают все в душе, внутри. Затем тихонько, с грустью начинают петь», пишет она».

«Тяжесть добычи торфа не описать»

«Современному человеку сложно даже представить, насколько тяжелая это была работа. “Сначала участок для добычи торфа надо очистить от деревьев, - рассказывает уроженка села Старый Шимбер Рашида апа Зайнуллина. – Лопатой, топорами вырубали деревья, выкорчевывали корни. Работали в воде, с каждым ударом болотная жижа хлещет на лицо, одежду. Топоры, пилы быстро затупляются. Точили их тоже мы сами. Норма на человека – 6-10 соток в день. Хорошо, если попадется участок с редкими, не очень толстыми деревьями. Но чаще приходилось чистить густо заросшие места. Всегда старались делать больше нормы, по двенадцать соток. За выполненную норму полагалось 600 граммов, иногда 500 граммов хлеба. Другой еды у нас небыло.

Ощищенный от деревьев участок торфа специальный трактор режет на куски. Мы отрываем эти брикеты от земли и складываем на сушку. Торф весь пропитанный водой, от такой тяжести болел живот. Вдобавок, терзала мошкара, комары. Приходилось обматывать лицо, глаза. Молодые были, выдержали. А куда деваться? Сбежишь – наказывали”, рассказала Рашида апа.

Разия апа Валиуллина из села Демкино Аксубаевского района пишет: “Мы добывали торф в сосновом лесу. В три утра уходим на участок. Приходили в девять вечера. Обед – час. С флагами садились обедать, с флагами поднимались. Ни у кого из нас часов нет. Мы работали без выходных. За перевыполнение нормы нас называли “знамяносцами”. По колено в холодной воде, сейчас у всех торфяниц больные ноги”, рассказала она».

Шли на самую тяжелую работу

«Амина апа Хисматова из села Нижние Куюки Атнинского района приехала с торфодобычи без ноги. Ногу ей ампутировали, она носила деревянный протез. Замуж так и не вышла, хотя была девушкой красивой – длинные косы черных волос, большеглазая, темноокая».

На территории Соцгорода добывали торф

«Одна из радиослушательниц, бывшая торфяница, 76-летняя Гыйниямал апа Сайфуллина приехала в Казань аж из города Чайковский Пермского края. В старости ей очень захотелось еще раз увидеть места, где с такими же девушками, как она сама, в былые годы добывала торф. Оказалось, добыча торфа была организована и близ Казани – сейчас эти болота практически все высушены, на них возвышаются городские многоэтажки.

«Мы добывали торф на окраине Казани, из болот на территории нынешнего 39-го квартала, - рассказала она. - Жили в землянке. Раньше в ней держали кур. Потом нас перевели в фанерный городок. Он был в районе ДК Урицкого. В те годы торф использовали в качестве топлива. Маленькие озера правильной формы на кварталах – это ямы, откуда мы доставали торф. Летом резали торф, а зимой работали на авиационном заводе. Условия были самые плохие, я сама простудилась и полгода лежала в больнице, встать не могла. В каждом бараке живут по 50-60, а то и 100 девушек. Редко из деревни приезжают родители, привозят немного масла, яиц. Мы им отправляем ситец, резиновые галоши. Из одежды у нас практически ничего нет. 19-20-летние девушки босиком выходим на вечерние игры, гуляем по городу. А зимой в бараке лютый холод. Топить давали сырые дрова, к печкам не подступиться, обувь сушить негде. К керосинке, керогазам очередь. Иногда не получается приготовить горячую пищу – ложимся спать голодными. Еще беда – все одновременно овшивели. Баня раз в десять дней. Как-то одежду решили хорошенько прожарить на огне в бане, а она и сгорела. Представь себе: около ста молодых девушек, с Соцгорода до Урицкого пришлось пройти без одежды - кто простеней укрылся, кому не хватило простынь – закрылись вениками и тазами, и так днем на глазах у всего города. Еще навстречу попались солдаты! Что там среди них творилось – кто-то катается со смеху, а кто-то свистит, гонится за нами”, вспоминает Гыйниямал апа.

“Один случай не забуду никогда, он мне до сих пор снится в кошмарах. Это было в послевоенные годы. Как-то поздней осенью, в ноябре нам дали выходные. Мы, девушки из соседних деревень, вместе собрались и в тот же день отправились в домой. До Чистополя на пароходе, затем на попутном транспорте. Доехав до Алмалов, решили по льду перейти Каму, и пешком дойти прямиком до своей деревни. Нас было около десятка девушек, на спине – рюкзак, держимся все вместе за длинную веревку. Лед на Каме еще тонкий, непрочный, под ногами гнется. Страшно оборачиваться. Помню, последней шла Амина – лед после нас качается, идет волнами, что она думала в тот момент?! Сломайся лед тогда, мы все вместе ушли бы ко дну. Вышли на берег, обессиленные, дрожа от страха и напряжения, и не выдержали – долго плакали.

Большого счастья девушки в Казани не обрели. Кого-то бросил муж, кто-то состарился, так и не дождавшись с войны своих любимых. Некоторым хорошим девушкам попались мужчины с дурным характером, и они потратили свою жизнь, угождая таким мужьям. Немилым оказалось небо Казани и для меня. Отца по клевете посадили, пока я работала на торфе, он умер в казанской тюрьме”, поделилась Гыйниямал апа Сайфуллина».

«Справка: Торф – порода, образующаяся в болоте из разложившихся в условиях отсутствия кислорода мха и растений. Используется в качестве топлива, а также перегноя в растениеводстве.

В годы войны, после захвата Донбасса немцами, угольные шахты для советских предприятий оказались недоступны. С наступлением немцев на Сталинград прекратились поставки кавказской нефти. Торф, хотя и намного уступающий по своим энергетическим качествам, становится стратегическим топливом.

13 февраля 1942 года Президиум Верховного совета СССР издает указ о привлечении трудоспособного населения к добыче торфа. Отправить на торфяные предприятия подлежало женщин и мужчин от 16 до 45 лет. Мужчины в эти годы все были на фронте, поэтому в действительности на торфоразработках трудились одни женщины».

Следующая статья проекта «Татарстан Республикасының Бөек. Ватан сугышы. Виртуаль музее. ТАТАРСТАННЫҢ ҖИҢҮГӘ КЕРТКӘН ӨЛЕШЕ!» (Республика Татарстан. Великая Отечественная война. Виртуальный музей. ВОПРОС ТАТАРСТАНА В ПОБЕДЕ!» «Жогальская Надежда Михайловна. Далёкая весточка из Пскова спустя семь десятилетий» упоминает ещё б одной участнице добычи торфа на кизическом предприятие торфодобычи.

«9 июля 1916 года в городе Старая Русса родилась Надежда Михайловна Жогальская. Благодаря ее публикации в ЗОЖ, в которых упоминался Заинский район в годы эвакуации мы смогли связаться с ней. Перед Вами отрывок из ее воспоминаний того времени

"В конце октября 1941 года мы, т.е. я и вся моя семья из 10 человек, в товарном вагоне прибыли в г. Казань. Город был переполнен эвакуированными, и нас отправили на подводах в Заинский р-н, в деревню Корчажки.  Там мы сразу включились в колхозную работу: доставали из-под снега ржаные и пшеничные снопы и подтаскивали их к комбайну. Затем с конца 1942 г. по 25 марта 1943 г. я училась в 7м классе Заинской средней школы, фамилия моя была Силина Надежда Михайловна. Помню, провожала своего отца, Силина Михаила Петровича, на фронт с Заинского военкомата. В 1943 г. он погиб под Ленинградом. Мама осталась в восемью детьми.

В начале 1943 года нас завербовали в город Казань на Кизическое торфопредприятие. Торф добывали ручным способом. Затем начались курсы по подготовке техников, и следующие три года зимой я училась на курсах, летом работала техником по торфу в г. Елабуга, Набережные челны, а затем меня взяли на работу в управление местной топливной промышленности при СНК ТАТССР, которое находилось в Кремле в г. Казани. Затем я работала техником по торфу в Арском р-не, деревня Купербаш,- до ноября 1947 года.

На родину, в город Старую Руссу, мы вернулись восстанавливать наш разрушенный войной город. В 1950 году я вышла замуж за военного, и с тех пор до выхода на пенсию работала машинисткой в штабах воинских частей. В настоящее время я на пенсии; работаю председателем общества инвалидов 15-го микрорайона города Пскова.  После войны я гимнастикой восстанавливала своё здоровье, и это вошло в привычку.

Я хорошо помню весь период с 1941 года по 1945 нахождения в Татарстане; даже помню фамилию семьи Крайновых из деревни Корчажки. Помню также директора Кизического торфопредприятия в г. Казани — Гайсин. К сожалению, забыла имя и отчество. Благодарю от всего сердца людей, с которыми я работала и училась. Не помню ни одного случая, чтобы обидели меня, наоборот, все нам помогали, и татары, и русские».

Продолжение во второй части.