Как я бросил пить⁠⁠

Итак, год трезвой жизни. Вчера я рассказал о том, как медленно, но верно превратился в алкоголика. Сегодня о том, как мне удалось «соскочить».

Я понимал, что качусь в пропасть. Хуже всего, что мне было плевать. Единственное, что заставляло держаться на плаву – дочь. Если бы не она, я бы никогда не бросил, и в конце концов либо сдох от перепоя, либо покончил с собой.

Мне часто приходило в голову, что необходимо бросить, но сил не было. Я решил закодироваться (в Барнауле есть неплохая контора, которую хвалил шурин Шура: ему там помогли). Но, во-первых, это удовольствие не дешёвое, во-вторых, для эффективного кодирования надо было несколько дней не пить, а я еле выдерживал два трезвых дня.

Утром 23 марта прошлого года на втором уроке зазвонил мой телефон. Известие повергло меня в шок: умер человек, который был для меня… Даже не знаю. Другом? Я был бы счастлив, если бы это было так, но слишком велика была разница. Учителем? Во многом – да, хотя он всего на год старше. И дело даже не в том, что Коля Марухин был обыкновенным гением, хотя это, безуслвно, так. У него был о удивительное свойство делать окружающий его мир чище и добрее, извините за банальность. И вот его не стало. Для меня это был почти такой же шок, как и смерть жены, конечно, не сравнимый по масштабам, но в ту минуту я почувствовал себя так же. Не помню, как закончил уроки. Не помню, сколько купил водки, кажется, три бутылки. Не помню, как уснул (или потерял сознание). Наутро еле дождался девяти часов, чтобы затариться новой порцией алкоголя. Больше ничего в субботу не помню, кроме того, что, засыпая, установил все будильники на шесть утра: я должен был ехать в Барнаул, сказать Петровичу последнее «прости». Удивительно: я даже не ощущал похмелья. Когда прощание закончилось, я опять отправился в магазин. Домой вернулся уже «в дрова», но успел позвонить директору, честно во всём сознаться и попросить отгул на понедельник, благо, начались каникулы. А потом снова начал пить.

Не знаю, во сколько я проснулся. Первую секунду я даже удивился: почему не ощущается похмелье? Но тут оно нанесло удар. Нет, голова не болела, и не тошнило. Я просто не могу описать это состояние. Наверное, как-то так приходит смерть. Я чувствовал, что ещё немного, и она меня заберёт, кошмар закончится. И мне очень этого захотелось. Страха не было, наоборот, даже радостно от того, что моя никчёмная жизнь наконец-то подошла к концу…

И тут я вспомнил, что умирать мне никак нельзя. У меня есть мать, и у меня есть десятилетняя дочь, и они не смогут без меня. Я должен жить, хотя бы ради них.

Кое-как я встал с кровати и добрёл до туалета. Вернувшись, я обнаружил возле кровати недопитую бутылку. Вот оно – спасение, - пришла мысль. Вот она – смерть, - понял я, опять пошёл в туалет и вылил водку в унитаз.

Не скажу, что я сразу утвердился в желании жить. Порой становилось так дурно, что хотелось махнуть на всё рукой. Мне казалось, что стоит только попросить, и смерть заберёт меня. Но я гнал от себя эту мысль. Иногда удавалось задремать, но пробуждение не приносило облегчения. Наутро мне было ненамного лучше, но я заставил себя одеться, умыться, почистить зубы и пойти на работу. Лишь в обед я смог проглотить несколько ложек супа, потом натопил баню, париться не рискнул, но хорошенько помылся, смыв запах застарелой бомжатины.

Более-менее нормально я почувствовал себя в четверг и решил, что с зарплаты поеду кодироваться. Но когда пришли деньги, то подумал, что пить мне совсем не хочется, так стоит ли выбрасывать их на ветер?

Потом был первый трезвый «Последний звонок», первое трезвое окончание проверки ГИА, первый трезвый День рождения, первое трезвое Первое сентября… И это было здорово! Несколько раз мне приходилось присутствовать на коллективных пьянках – совершенно не было желания присоединиться: я пил сок и был счастлив. Мои друзья – адекватные люди, и никто не смеялся, не осуждал мой выбор и не предлагал махануть за компанию, за что им большое спасибо.

Ну и большой плюс – у меня появилась любимая женщина. Это тоже стимул не пить: алкаш ей не нужен.

Да, я в курсе, что бывших алкоголиков не бывает. Уверен ли я, что никогда не сорвусь? Нет, не уверен. Иногда мне очень хочется употребить. Пожалуй, самое трудное – после тяжёлого дня (в моём случае – понедельник и среда: по восемь уроков), пройти мимо магазинов. Если добрался до дома – всё, проскочил: я слишком ленив, чтобы, будучи трезвым, переться почти километр до ближайшей торговой точки… Но как только я обнаруживаю в себе желание выпить, то вспоминаю страшный день 26 марта, и мне сразу становится противно. Я хочу жить!

PS. В фильме «Звоните Ди Каприо» есть персонаж Вася, который не пил ровно год, выступил на собрании анонимный алкоголиков с пламенной речью, а потом ужрался в хлам.

Не дождётесь!