История Д.⁠⁠

Пост в Лигу Психотерапии.

Давно не было в распоряжении психологов такого богатого материала для наблюдений, какой даёт нам эта история. Она, конечно, достойна того, чтобы войти в учебники по социальной психологии как иллюстрация сразу нескольких явлений в окружающей нас общественной жизни.

По мере развития истории любой, кто с ней знаком, легко отследит смену декораций вокруг одного и того же человека: учёба в колледже - поездка за город – суд – телеэфиры - социальные сети – возвращение к обычной жизни. Ситуация – это не обстоятельства действия. Это другое. Кто умеет видеть, как меняется ситуация, тот сумеет увидеть, как меняются времена.

Какое из описаний относится к дореволюционному времени, какое к советскому, а какое к настоящему времени?

1. Имярек опорочил честь студенческого мундира позорным поступком, совершив непозволительный поступок в отношении мещанки Д.

2. Солдат ребёнка не обидит? Молодой человек 21 года, в возрасте тех мужчин, кто уже отдал Родине свой долг в рядах армии, защищая мир и покой своих близких, совершил тяжкое преступление против учащейся ПТУ.

3. Имярек воспользовался состоянием опьянения своей случайной знакомой, чтобы попробовать на ней, - девушке другого социального круга, - всё то, что он когда-то видел в порно.

Времена – это система культурно-исторических координат, в которой люди действуют. Интуитивно понятно, что три описания выше задают три разных эпохи. Наше настоящее поражает особой наивностью всех участников истории.

Первый вид наивности, конечно, наивность половая. Слышит ухо, да мозг неймёт, что "изнасилование и насильственные действия сексуального характера" это то, что называется оральным и анальным сексом. Притом в такой форме, что после медицинского освидетельствования судья не колеблясь дал строгое наказание за содеянное. Наивные дети обсуждают "переспал-не переспал", не догоняя, о чём им рассказывают в репортаже.

Второй вид наивности, это наивность психологическая. Мотивы действующих лиц совершенно ускользают от всех, кто эту историю обсуждает. Слово "унизительное" никто даже не озвучивает. А ведь именно унизительность совершённого может объяснить многое в этой истории. И позицию родителей, требующих самого строгого наказания и стремящихся сохранить эти детали в тайне (в документах в сети часть строк зачернена). И садистический триумф самой Д., которая после приговора суда разместила в социальной сети фотографию, как она лежит в мягкой постели, "а кто-то на шконке". И реакцию общества на её садизм, желание поставить на место, осадить неприкрытое злорадство.

Третий вид наивности, это наивность моральная. Особенно умилительно выглядят фотографии осуждённого мужчины, который иначе как в ленте через плечо "Выпускник 2014 года" и не фигурирует. Та, которая подвернулась ему под руку для "пробы" "разных поз", как пишет пресса, ни разу не дана в виде фото семиклассницы 13-ти лет. Ей форы "три года назад" никто давать не стал, соцсети лепят другой образ. Между тем, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: преступление сходит с рук только отъявленным негодяям. Если ты кибернегодяй в интернете, обычный негодяй или неустойчивый морально студент, правосудие рано или поздно тебя настигнет.

Два суда слушали дело и оба признали мужчину, совершившего негодяйский поступок, виновным. Но общественное мнение его уже простило. А её нет. За что? Чего ей не простили и не простят?

Этот вывод не лежит на поверхности, но общественное сознание чётко считывает в Д. талант, который есть не у каждого. Публика не простила ей ни того, что она умеет извлечь максимум из сложившейся ситуации – именно её предприимчивости.

Преступление было в марте, родители поступили наиболее правильным из всех возможных способов – они обратились к властям, в полицию и к врачам. Суд рассмотрел доказательства и установил вину. В декабре пресса написала о деле несколько строк. В январе состоялся телеэфир на национальном телевидении. Мастера телевизионного дела сняли три программы, число подписчиков Д. в социальных сетях достигло шестизначных цифр и приближается к семизначной. Впереди маячат доходы от рекламы в раскрученном аккаунте, продажа доменного имени на "прецедентное выражение", сказанное ею на телеэкране.

Парадоксальным образом, она воплощает мечты своего поколения о бизнесе, который сделает богатым в считанные месяцы. Не желая того, она задела нерв своего поколения: любой ли ценой можно стать прославленным и обеспеченным, любое ли лыко годится в биографическую строку. Они с жаром выясняют это в социальных сетях, боясь её садистического триумфа (адресованного не им, а того, кто надругался над ней, как хотел), помноженного на известность, в ответ. Сбиваются в группу, чтобы вместе остановить её. Называют женщиной с низкой социальной ответственностью. Создают ей репутацию (работают на неё, другими словами).

В какой-то момент она испугалась, что восстановила всех против себя. Но ситуация поменялась в очередной раз, на поле массового сознания появились финансовые носороги, - её образ использовали в рекламных компаниях, чтобы опередить конкурентов. Она вошла в историю медиа, - просто потому что однажды пришла на телепередачу неподготовленной. Самонадеянность подвела: пришла "в образе", оделась как серьёзная студентка, сделала взрослую причёску, не подумала о фантазиях аудитории, заранее решившей, что горе случилось с нею вчера (а не много месяцев назад, когда история изжёвана семьёй словесно вдоль и поперёк) и надеждах подглядеть, как жертва  умирает от душевной боли в прямом эфире (публика тоже не чужда садизма, и так же не осознаёт своих желаний). Д. обманула ожидания публики, - урок на будущее так не делать. Отстаивать свои взгляды это судьба принципиальных, от публики независимых.

Она зависима. Легко подстраиваясь под новую ситуацию, она пришла на второй эфир в новом образе, - судьба предприимчивых чутко откликаться на любую ситуацию (Д. взялись клеймить с новой силой за смену образа, за то, что пошла на поводу у ожиданий публики). Совпасть со зрительскими симпатиями не получилось. Она не стала унывать - открыла канал и пробует себя в качестве ютьюбера, - раз есть заинтересованная аудитория, значит, будут просмотры. Лет через десять она напишет об этом учебник по бизнесу.

Третий важный момент, который наглядно проявился в истории Д. и общественном резонансе, который она вызывала, больше говорит о поколении молодых, чем о действующих лицах из Ульяновска. Этот момент – запрет думать о мужчинах как о великодушных и благородных. Ни мужской лагерь, ни женский, ни родительский лагерь, ни юношеский ни словом не вспоминают, что на свете есть идеализация мужчин. Образ идеальной женщины, какой она должна быть, ещё как-то витает во всех этих спорах. А вот образ идеального мужчины просто не допускается в сознание.

Как поступил бы великодушный мужчина 21 года от роду, державший в руках оружие и готовый взять ответственность за своих близких, если бы в его присутствии случайная гостья на празднике, малолетка, напилась алкогольных напитков, которые ей не по возрасту? Очевидный ответ заглушен кляпом цинизма.

Что ждёт это поколение, когда к тридцати годам они переживут кризис и наконец разрешат себе друг друга идеализировать?