Город Бо (Дик Спенсер) (последняя история)⁠⁠

пролог, Чарльз Брукс  Бенджамин N  Джордж Хемфри  Анри Бутей  Сидни Эббот, Эмма Сью  Роза и Альберт  Долорес  Питер Макферсон

Пристань Бухты Бо.

История, поведанная докерами доктору медицины Томасу Року.

Дик Спенсер

Дик в свои тридцать лет был завидным женихом и, направляясь в дом Клары, был уверен, что не получит отказа. Согласитесь, не каждый день в семью сапожника приходит свататься владелец каменного дома и скобяной лавки. Наверное, поэтому он повёл себя несколько бесцеремонно, сразу перейдя к делу и пообещав не забывать о семье жены. Вот тут-то будущий тесть его и ошарашил, озвучив сумму приданного. Кто мог подумать, что отец Клары смог скопить столько денег? Вот почему, выйдя от невесты, Дик направился не к себе, а в таверну. Как бы там ни было, судьба в очередной раз ему улыбнулась. Подозвав хозяина, он распорядился выставить всем по пинте и объявил о грядущей свадьбе. В этот вечер Дик с лёгкой душой позволил себе выпить несколько больше, а, вернувшись домой, долго не мог успокоиться. Сняв со стены древний дедов мушкет, он вылез на крышу и, выкрикнув, — Клара! – пальнул в ночное небо. Ствол разорвался в руках Дика, а его самого отдачей сбросило вниз, на камни мостовой. Спешно приведённый соседями врач констатировал, что левый глаз уже не спасти, а сломанную ногу придётся отнять по колено.

Встать с постели Дик смог только через три месяца. Опираясь на костыли, он подошёл к зеркалу и долго, с интересом разглядывал в нём одноногого калеку с чёрной повязкой. Через щёку и рот проходил глубокий багровый шрам, заставляющий губы кривиться в зловещей ухмылке. На месте верхних зубов зияла дыра.

— Мне очень жаль, — сказал, навестивший его, отец Клары. – Дочь решила забрать своё согласие.

Дик безразлично кивнул. Полученные увечья настолько затмили будущую женитьбу, что бедняга почти не вспоминал о ней.

Отныне, куда бы Дик не отправился, он постоянно ловил на себе сочувствующие взгляды соседей. Решив не выходить на улицу, попробовал всё время проводить в скобяной лавке, однако скоро стало ясно, что его лицо лишь отпугивает покупателей. Надо было уезжать.

— На Тортуге, — обнадёжил Дика старый приятель, — у каждого второго вместо ноги деревяшка, а на месте руки – крюк. А уж человек с двумя глазами, говорят, вообще, редкость. Да и девицы там не так требовательны к внешности. Продай лавку и нежься себе на солнышке до глубокой старости.

С тех пор мысль оказаться среди себе подобных не давала Дику покоя. Он никак не мог привыкнуть к зевакам, пялящимся на него. К детям, испуганно выглядывающим из-за материнских спин. К участливым вздохам знакомых. Конец сомнениям положила встреча с беременной Кларой, идущей под руку с мужем. Дик, надвинув шляпу на глаза и стуча деревяшкой, прошёл мимо счастливой пары прямиком к себе и принялся собирать дорожный сундук. На следующий день, он сдал лавку и дом в аренду, а вечером уже плыл на Карибы.

Тортуга встретила его раскалённым солнцем, тёмно-синим небом, золотым песком и запахом кофе. Узкие улочки, затейливо петляющие меж домов с выбеленными стенами, были полны разношерстным народом. Моряки, индейцы, рыбаки, торговцы, бродяги и полуголые мальчишки спешили по своим делам, говоря на добром десятке незнакомых ему языков. Приглядевшись, Дик обнаружил среди них множество увечных. Костыли и повязки на глазах были здесь обычным делом. Он облегчённо вздохнул и направился в ближайшую гостиницу, с удовольствием подмечая, что никто не обращает на него внимания.

— Счастлив видеть вас, сэр – обрадовался новому посетителю хозяин и кивнул на его ногу. – Видать, жаркое было дельце?

— Упал с крыши, — недовольно буркнул Дик.

— Виноват, сэр, — немедленно поскучнел тот лицом. – Это, действительно не моё дело.

Хозяин звякнул колокольчиком и велел вбежавшему негритёнку, отвести гостя в его комнату.

— Ох уж эти джентльмены удачи, — поднимаясь по лестнице, Дик услышал голос хозяина, — слова им не скажи.

Обещания приятеля продолжали сбываться. В трактире, куда Дик зашёл поужинать, к нему отнеслись с таким же безразличием, как и к любому другому посетителю. Слуга, принёсший ром, поддерживал поднос протезом с крюком на конце. Троица завсегдатаев пригласила побросать кости, им как раз не хватало четвёртого игрока. Подсевшая к их компании девица, улыбнулась и заявила, что у Дика мужественное лицо. Случилось чудо! Тортуга приняла торговца скобяным товаром и раскрыла свои суровые объятия.

Что бы ещё больше походить на туземцев, Дик приобрёл широкие панталоны, офицерский сюртук и шёлковый пояс. Местный умелец покрыл его руки затейливой татуировкой в виде русалок и скрещенных пушек. Отказавшись от шляпы, Дик повязывал голову выцветшим платком, а в левом ухе теперь поблёскивала медная серьга. Последним штрихом стал, выученный им, набор морских словечек и ругательств. Казалось, владелец скобяной лавки исчез навсегда.

В стремлении копировать повадки окружавших его моряков, Дик оказался прилежным учеником. Теперь, когда заканчивался ром, он уже не подзывал трактирщика взмахом руки, а с силой стучал кружкой о стол. Знал, что получая очередной счёт за проживание в гостинице, следует сначала, как следует изругать хозяина и только потом заплатить. Перестал бриться, а отросшие грязные волосы заплетал в сальную косичку.

Однажды Дик, к своему стыду отметил, что у него нет складного ножа, без которого ни один уважающий себя джентльмен не вышел бы на улицу. Им орудовали за столом, чистили трубку, подрезали ногти и почёсывались. Кляня себя за невнимательность, Дик заковылял в ближайшую скобяную лавку. Толкнул скрипнувшую дверь, и немедленно, по укоренившейся привычке, разразился потоком ругани. Привыкший к подобным посетителям, сонный продавец лениво выложил несколько ножей на прилавок. Дик взглянул на них и просто взвился от негодования.

— Клянусь своей деревяшкой, — ревел он. – Таких как ты надо вешать на рее ещё в младенчестве. Кто так показывает товар покупателю, моржовый выкидыш? Что пучишь на меня глаза, будто дохлый краб? И какой дьявол перемазал все ножи маслом?

— Масло, сэр, — безразлично отвечал продавец, — необходимо, чтобы металл не ржавел.

— Ржавый якорь в глотку! — бесновался Дик. – Натри лезвие воском, а рукоять оставь сухой! Что бы нож было приятно взять в руку, тухлый ты трепанг. Не выкладывай весь товар разом, а начинай с самого дешёвого, жалкий тупица. И поинтересуйся, за каким дьяволом клиенту понадобился нож. Дай ему дельный совет, пресноводный ты гадёныш!

— Прошу прощения, сеньор — пробасил кто-то у него за спиной.

— Какого чёрта? — разошедшийся Дик обернулся и несколько опешил. Перед ним высился, почти упираясь головой в потолок, огромный мужчина.

— Хуан Торрес, — приподнял тот шляпу. – Хозяин этого заведения.

— Тут нечем хвастаться, — сбавил тон Дик, готовясь прошмыгнуть в дверь.

— Полностью согласен, сеньор, — горестно закивал головой Торрес. – Не позволите ли угостить вас кружечкой рома?

Растерявшийся и несколько испуганный Дик позволил, забыв добавить «проклятье» или «дьявол меня побери»…

— Два магазина здесь держу, — жаловался ему, час спустя, Торрес. – А, прибыли, как не было, так и нет. Продам в месяц ящик гвоздей, вот и весь оборот.

— Эх, приятель, — сочувственно хлопал его по плечу Дик, — скобяные товары это не бананы какие-нибудь. К такому делу особый подход нужен. Вот, прикинь, как в твоей лавке товар разложен? Медузам на смех! Темно, грязно, сыро. Дверь и та скрипит!

— Не хочу обидеть, сеньор, — осторожно предложил Торрес, — но, не возьметесь ли вы подучить моих ребят искусству торговли? Я в жизни не слышал столь разумных речей. А, может быть, согласитесь стать управляющим? За соответствующую плату, разумеется.

Дик от неожиданности поперхнулся ромом.

- Предложение, конечно, не ахти какое… - начал было Торрес и осёкся.

По обезображенному шрамами лицу сидящего напротив него пирата текли слёзы, капая на татуированную грудь.

КОНЕЦ