Есть ли риски для детей, воспитываемых в однополых парах?⁠⁠

Небезопасный контент

В 2005 году Американская Психологическая Ассоциация (АПА) выпустила официальное письмо о детях из однополых «семей» (Patterson et al. 2005). Проанализировав 59 разных исследований таких детей, АПА не увидела никаких доказательств, что детям в однополых семьях живётся хуже, чем в традиционных. Эти выводы многократно цитировались в среде «ЛГБТ+»-движения, среди прочего, в судебных делах в США — включая «Obergefell v. Hodges», решение, которое и приравняло однополые партнёрства к традиционным 26 июня 2015 года.

Тем не менее, некоторые специалисты не боятся выразить несогласие с «линией партии» и указывают на значительное количество методологических ошибок в исследованиях, на которые ссылается АПА (Marks 2012; Nock 2010; Lerner 2001; Schumm 2010). Более того, даже исследователи, придерживающиеся аффирмативных по отношению к «ЛГБТ+»-движению позиций1, вынуждены оговориться и, пусть и вскользь, упомянуть ряд методологических недостатков подобных исследований (Biblartz 2001; Perrin 2002; Anderssen 2002; Tasker 2005; Meezan 2005; Redding 2008).

Исследователь Вальтер Шумм предупреждает, что абсолютные заявления об отсутствии различий, мягко говоря, преждевременны, и существует риск того, что читатели могут принять их за чистую монету. Он сообщает, что Паттерсон не включил в свой анализ такие исследования, как Sarantakos (1996a, 2000d) и Puryear (1983), обнаружившие многочисленные существенные различия между детьми гетеросексуальных и гомосексуальных родителей, в отношении успеваемости, сексуальной ориентации, употребления алкоголя и наркотиков, сексуальных отклонений и гендерной идентичности (Schumm 2015).

Вот что пишут социологи Ричвайн и Маршалл:

«…В исследованиях в области социальных наук неспособность найти доказательства предполагаемого эффекта автоматически не означает, что эффекта не существует. Качество проводимых исследований, особенно в отношении размера и репрезентативности выборки данных, помогает социологам определить, действительно ли гипотетические эффекты отсутствуют или просто не обнаруживаются с помощью имеющихся в их распоряжении статистических инструментов. Значительная часть прошлых исследований по сравнению детей в однополых и гетеросексуальных семьях не предоставляет возможности уверенно исключить наличие различий при сравнении в более широкой выборке населения.

В частности, главная задача подобных исследований заключалась в первую очередь в том, чтобы просто найти достаточное количество подобных детей для анализа. Большинство существующих наборов данных с подробными демографическими данными не содержат достаточного количества детей родителей, состоящих в гомосексуальных отношениях для проведения информативного анализа. Например, широко используемый набор данных «Add Health» содержит только около 50 таких детей, несмотря на то, что общее количество участников составляет 12105 подростков …» (Richwine 2012).

Исследователь Лорен Маркс провёл детальный анализ тех самых 59 исследований, на которые сослалась АПА — мы рассмотрим этот анализ ниже.

Исследование Лорена Маркса

В 2012 году журнал «Social Science Research» опубликовал работу Лорена Маркса, перепроверившего данные и методологию 59 исследований, на которых основывала свои выводы АПА (Marks 2012). Маркс выяснил, что «решительные заявления, включая те, что высказала АПА, не были эмпирически обоснованы» и «не основывались на науке», выборки оказались однородными; 26 из 59 исследований вообще не имели гетеросексуальной контрольной группы, а в других в качестве «гетеросексуальной контрольной группы» часто использовались одинокие матери (!). Кроме того, ни одно из исследований не имело достаточной статистической мощности, необходимой для выявления невыраженных эффектов. Ниже рассмотрены основные проблемы исследований2, на которые опираются активисты «ЛГБТ+»-движения, отстаивая аргумент об «отсутствии разницы» между детьми из традиционных семей и однополыми парами.

Непредставительные выборки

Для того чтобы полученные научные данные можно было применить для популяции в целом, выборки (группы исследуемых), в которых получены данные, должны как можно более точно представлять популяцию в целом. Наиболее точной для научного изучения является вероятностная выборка — такая выборка, в процессе получения которой каждый член общей популяции имеет равные шансы быть отобранным в выборку, а отбор является случайным. С другой стороны, непредставительные выборки не позволяют делать достоверных обобщений относительно популяции в целом, поскольку они не представляют её. Например, мнение населения страны по поводу действий правительства невозможно изучить на основании опросов сторонников одной партии, для точного анализа необходима выборка с участием сторонников всех партий и многих других факторов.

Удобные выборки

«Удобные» выборки (convenience samples) — в статистике удобными выборками называют такие выборки, которые не были получены путём случайного отбора, когда для создания представительной выборки не хватает данных (например, крайне маленькая частота наблюдаемого явления). Такие выборки становятся доступны для статистического анализа, но не отражают характеристики всей популяции. Например, методом создания «удобной» выборки для изучения родителей в однополых отношениях является реклама в газетах и журналах для гомосексуальной аудитории. Затем исследователи просят людей, которые откликаются на рекламу, порекомендовать других, которые могут быть готовы принять участие. Следующему набору респондентов предлагается указать других потенциальных респондентов и т. д. Выборка нарастает по принципу «снежного кома»3.

Нетрудно заметить, как «удобные» выборки могут быть нерепрезентативными для изучения популяции целом. Люди, которые имели негативный опыт в качестве родителей, могут быть менее склонны добровольно участвовать в опросе, чем люди с положительным опытом. Отбор по методам снежного кома также имеет тенденцию создавать выборки, которые являются однородными, поэтому в предшествующих исследованиях однополых родителей преобладают белые и обеспеченные жители городов4. Получение объективной выборки является важнейшим аспектом исследований в области социальных наук в целом. Независимо от рассматриваемого предмета или исследуемого населения большие и репрезентативные образцы необходимы для выработки убедительных выводов о конкретной группе.

Маленькие выборки

В исследованиях, на которые опирается АПА, количество детей, воспитываемых в однополых парах, составило 44 — в то время как всего в выборке было около 12 тысяч детей; также в исследовании было всего 18 гомосексуальных матерей, в то время как всего в выборке было 14 тысяч матерей (Kim 2012). Среднее количество детей, воспитываемых однополыми родителями, изученных в 44 исследованиях вообще составило 39 (Kim 2012).

Ложно-отрицательные результаты

Маленькие выборки увеличивают вероятность получения ложно-отрицательных результатов, т. е. заключения, что различий нет, в то время, когда они действительно существуют. Исследователи всегда стараются настолько, насколько это возможно, уменьшить вероятность получения ложно-отрицательных результатов. В обзоре 2001 года (Lerner 2001) было обнаружено, что из 22 исследований5 (на которые ссылаются «ЛГБТ+»-активисты), только в одном случае размер выборки был достаточно большим, чтобы снизить вероятность ложно-отрицательных результатов до 25%. В остальном 21 исследовании вероятность ложно-отрицательных результатов варьировала от 77% до 92%.

Несогласованные контрольные группы или вообще их отсутствие

Чтобы сделать вывод о том, что две группы различны по какому-либо исследуемому показателю, необходимо сравнивать изучаемую группу (например, детей, воспитываемых однополыми парами) с контрольной или сравнительной группой (например, детьми в традиционных семьях). В идеальном исследовании эти две группы — изучаемая и контрольная — должны быть идентичными, за исключением характеристик, которые могут влиять на исследуемые показатели. В случае исследования детей в однополых парах — это характер сексуального влечения и отношений родителей. Тем не менее, среди 59 исследований, на которые ссылается АПА в отчете 2005 года, только в 33 имелись контрольные группы, а из этих 33 в 13 исследованиях в качестве такой контрольной группы использовали детей с гетеросексуальными матерями-одиночками. В оставшихся 20 исследованиях контрольные группы были очень обобщённо определены как «матери» или «пары», и только в редких случаях было чётко указано, что контрольные группы собраны из детей, родители которых состоят в браке.

По мнению группы исследователей из Института Американских Ценностей:

«… Самой большой проблемой [в обсуждении вопроса о влиянии на детей, воспитываемых однополыми парами] является то, что большинство исследований, показывающих отсутствие различий, основаны на сравнении одиноких гомосексуальных матерей с разведёнными гетеросексуальными матерями. Другими словами, они сравнивают детей из одних семей без отца с детьми из других семей без отца … » (Marguardt 2006).

Другие методологические проблемы

Исследователи отметили ряд других методологических проблем в исследовании детей родителей, состоящих в однополых отношениях. Они включают в себя множество проблематичных аспектов, таких как сомнительная надёжность и обоснованность анализа данных, а также потенциально предвзятые ответы участников (например, гомосексуальных родителей) по соображениям социальной целесообразности (Meezah 2005; Lerner 2001). Кроме того, во многих исследованиях, как сами участники, так и исследователи были информированы о характере исследования6, а данный факт мог привести к искажениям на этапах сбора и обработки данных (Kim 2012). В довершение всего, лишь в немногих исследованиях изучались отдалённые, долгосрочные последствия, в то время как некоторые эффекты могут не наблюдаться до позднего подросткового возраста (Perrin 2002; Redding 2008).

Исследование Марка Регнеруса

В июле 2012 года в англоязычном рецензируемом журнале «Social Science Research» появилась статья Марка Регнеруса, профессора социологии из Университета Остина (Regnerus 2012a). Статья называлась «Насколько отличаются взрослые дети людей, состоящих в однополых отношениях? Результаты Исследования новых семейных структур». Когда Регнерус опубликовал свои результаты, со стороны либеральных организаций и учреждений, поддерживающих гомосексуалистов, началась масштабная кампания по дискредитации его самого и его исследования. Регнерус подвёргся травле7: десятки тысяч оскорбительных писем присланных на электронную почту и в его дом, обвинения в предвзятости, критика его методов и результатов, призывы к редакции журнала отозвать его публикацию, и к руководству Университета Остина уволить его (Smith 2012, Wood 2013).

Что же такого особенного было в исследовании Регнеруса? Регнерус исследовал совершеннолетних людей, выросших в семьях различного типа, таких как: семья из женатых друг на друге мужчины и женщины; семья, в которой родители состояли в гомосексуальных отношениях; приёмная семья; семья, с отчимом/мачехой; неполная семья и др. Он обнаружил, что по ряду различных социально-психологических показателей, дети, чьи родители состояли в гомосексуальных отношениях, отличались как от детей, выросших в полной традиционной семье, так и от детей из других, неполных или приёмных семей.

Результаты Регнеруса

Регнерус в статье указал, что акцент в исследовании был на сравнении детей из традиционных полноценных семей с детьми, родители которых имели гомосексуальные наклонности. В сравнении с респондентами, выросшими с биологическими женатыми родителями, респонденты, мать которых состояла в гомосексуальных отношениях, показали статистически значимые различия по следующим параметрам:

Получение семьёй финансового пособия (17% (трад. семья) против 69% (мать в гомосекс.отн.))

В настоящее время на денежном пособии (10% против 38%)

В настоящее время имеется работа на полную ставку (49% против 26%)

В настоящее время без работы (8% против 28%)

Идентифицирует себя как 100% гетеросексуала (90% против 61%)

Измена в браке (13% против 40%)

Когда либо перенес ЗППП (8% против 20%)

Когда-либо испытывал прикосновение сексуального характера от родителей (2% против 23%)

Когда-либо принуждался к сексу против воли (8% против 31%)

Индекс достижений в образовании (средние групповые значения: 3,19 против 2,39)

Индекс чувства безопасности в родительской семье (4,13 против 3,12)

Индекс отрицательного влияния родительской семьи (2,30 против 3,13)

Индекс депрессии (1,83 против 2,20)

Шкала уровня зависимости (2,82 против 3,43)

Частота употребления марихуаны (1,32 против 1,84)

Частота курения (1,79 против 2,76)

Частота просмотра телевизора (3,01 против 3,70)

Частота арестов полицией (1,18 против 1,68)

Количество сексуальных партнёров-женщин (среди женщин-респондентов) (0,22 против 1,04)

Количество сексуальных партнёров-мужчин (среди женщин-респондентов) (2,79 против 4,02)

Количество сексуальных партнёров-мужчин (среди мужчин-респондентов) (0,20 против 1,48)

В сравнении с респондентами, выросшими с биологическими женатыми родителями, респонденты, отец которых состоял в гомосексуальных отношениях, показали статистически значимые различия по следующим параметрам:

Получение семьёй финансового пособия (17% (трад. семья) против 57% (отец в гомосекс.отн.))

Недавно были мысли о самоубийстве (5% против 24%)

В настоящее время на пособии (10% против 38%)

Идентифицирует себя как 100% гетеросексуала (90% против 71%)

Когда либо перенес ЗППП (8% против 25%)

Когда-либо испытывал прикосновение сексуального характера от родителей (2% против 6%)

Когда-либо принуждался к сексу против воли (8% против 25%)

Индекс достижений в образовании (средние групповые значения: 3,19 против 2,64)

Индекс чувства безопасности в родительской семье (4,13 против 3,25)

Индекс отрицательного влияния родительской семьи (2,30 против 2,90)

Индекс чувства близости с биологической матерью (4,17 против 3,71)

Индекс депрессии (1,83 против 2,18)

Индекс качества текущих отношений (4,11 против 3,63)

Индекс проблемности отношений (2,04 против 2,55)

Частота курения (1,79 против 2,61)

Частота арестов полицией (1,18 против 1,75)

Количество сексуальных партнёров-женщин (среди женщин-респондентов) (0,22 против 1,47)

Количество сексуальных партнёров-мужчин (среди женщин-респондентов) (2,79 против 5,92)

Количество сексуальных партнёров-мужчин (среди мужчин-респондентов) (0,20 против 1,47)

Следует отметить, что показатели респондентов, чьи родители состояли в гомосексуальных отношениях, отличались в худшую сторону не только от респондентов из полноценных традиционных семей, но и от респондентов, выросших в других формах семей (приёмные семьи и т.д.). Отдельный интерес вызывает то, что наличие родителя с гомосексуальными наклонностями влияет на формирование полового поведения детей.

Травля

Публикация вызвала эффект разорвавшейся бомбы далеко за пределами сообщества учёных, которые работают в области семейной социологии. Это открытие противоречило устоявшемуся с начала 2000-х годов в либеральной американской научной среде мейнстриму об отсутствии влияния сексуальных наклонностей родителей на детей и вызвало ярость общественных объединений гомосексуалистов. Регнеруса моментально заклеймили «гомофобом» и обвинили в том, что его результаты свидетельствуют против легализации гомосексуальных «браков» (история случилась до известного решения Верховного суда Америки), хотя Регнерус нигде в статье не выдвигал подобных аргументов. Либеральные СМИ даже обозвали Регнеруса «слоном в посудной лавке мейнстримной социологии» (Ferguson 2012).

Социолог Гари Гейтс, директор «Института сексуальной ориентации и свободы» при Калифорнийском университете, сам состоящий в гомосексуальном партнёрстве, возглавил группу из двухсот «докторов философии и медицины», которые направили письмо на имя главного редактора журнала «Social Science Research» Джеймса Райта с требованием объяснить, «каким это образом данная статья вообще прошла рецензию и была допущена к публикации» (Gates 2012). Текст этого письма был опубликован в блоге «Движение за новые гражданские права», который вёл пользователь «Скотт Роуз» — это псевдоним другого активиста «ЛГБТ+»-движения Скотта Розенвайга, который потратил немало усилий на дискредитацию Регнеруса.

Розенвайг потребовал от руководства Техасского университета в Остине провести расследование действий Регнеруса как «этического преступления». Руководство университета ответило Розенвайгу тем, что начало проверку, чтобы определить, имеется ли в действиях Регнеруса «состав преступления», необходимый для запуска официального расследование. Розенвайг незамедлительно разместил эту новость у себя в блоге, назвав её «расследованием действий Регнеруса» (Scott Rose 2012a). Проверка не выявила несоответствия действий Регнеруса научным этическим стандартам, расследование не было начато. Однако история была далека от завершения.

В блогосфере, СМИ и официальных изданиях началась травля Регнеруса, причём не только в виде критики его научной работы (аналитических методов и обработки статистических данных), но и в виде личных оскорблений и угроз здоровью и даже жизни. Последнее заслуживает особого внимания как показатель истерической эмоциональной атмосферы, окружающей эту историю. Регнерус детально ответил на критику своей работы в последующей статье в «Social Science Research», опубликованной через четыре месяца после первой (Regnerus 2012b).

Ответ на критику

Статья содержала ответы на основные моменты, за которые зацепились критики Регенеруса.

1. Использование аббревиатур «LM» («мать-лесбиянка») и «GF» («отец-гей»). Исследование Регнеруса касалось только взрослых детей, которые сообщили, что кто-то из их родителей имел гомосексуальную связь, таким образом, у него не было возможности узнать, идентифицирует ли данный родитель сам себя как гомосексуалиста. А в западной сексологии и социологии это имеет важное терминологическое значение, поскольку, с их точки зрения, внутреннее ощущение имеет более весомое значение, чем участие в гомосексуальной связи. Регнерус согласился с этой критикой и сказал, что исправит аббревиатуру «LM» на «MLR» (мать в лесбиянских отношениях» и «GF» на «FGR» (отец в гомосексуальных отношениях). Сути его выводов и правильности анализа это не меняет.

2. Сравнение семей респондентов с родителями, имевшими гомосексуальную связь с полными семьями с женатыми друг на друге биологическими родителями. Критика заключалась в том, что в этом сравнении семьи с родителями, имевшими гомосексуальную связь, включали в себя неполные семьи, и сравнивать их с полноценными стабильными семьями — предвзято. Регнерус опроверг данное обвинение. Он отметил, что его исследование включало сравнение разных организационных форм семей, в том числе и приёмных, и неполных, с одним родителем, в которых, однако, не имелись гомосексуальные отношения. Разница с такими семьями также была не в пользу родителей, имевших гомосексуальные отношения. Он также отметил, что крайне низкое число пар со «стабильными» однополыми отношениями сделало невозможным отдельное сравнение подобных стабильных однополых пар со стабильными гетеросексуальными семьями.

3. Выбор семей респондентов с родителями, имевшими гомосексуальную связь, в качестве независимых переменных. Это критическое замечание было ещё одной формой недовольства по поводу разной формы стабильности пар в его исследовании. Существует вероятность, что (уже существующая) нестабильность в гетеросексуальной семье явилась фактором, определившим переход некоторых мужчин и женщин в гомосексуальные отношения, и в таком случае нестабильность в семье должна быть «независимой переменной», а не гомосексуальные отношения. Регнерус предположил, что эти факторы могут быть каким-либо образом связаны, но согласно методологическому академическому научному подходу, является ошибочным смещать акцент с чётко определяемого явления (гомосексуальная связь) на менее чёткое и более расплывчатое в определении (семейная нестабильность). Например, чтобы провести анализ успешности футболистов, необходимо взять за переменную количество забитых мячей, а не красоту дриблинга.

4. Фокус на неустойчивых отношениях гомосексуалистов. Согласно его критикам, причина в том, что неустойчивые отношения гомосексуалистов, преобладающие в выборке Регинера, были «пережитком прошлого», когда такие отношения были стигматизированы, и что более современная выборка продемонстрировала бы большую стабильность подобных отношений. Регнерус ответил, что он не разрабатывал исследование, чтобы выявить родителей, имеющих нестабильные гомосексуальные отношения. Его исследование сфокусировано на совершеннолетних детях, которые были воспитаны в определённый период времени в определённых условиях. Однако он отметил данные, свидетельствующие о том, что однополые браки в Норвегии и Швеции имеют более высокий, чем гетеросексуальные браки, риск развода (Andersson 2006, Biblartz 2010), а также данные, свидетельствующие о более высоких уровнях расставания и развода среди современных однополых пар в Америке (Hoff 2010).

5. Небольшое количество стабильных женских гомосексуальных «семей» в его выборке. Критика является частью обвинений в том, что выборка «NFSS» была нерепрезентативной. Регнерус не скрывает, что в его выборке имеется только два респондента, которые проживали со своей биологической матерью и её гомосексуальной партнёршей в возрасте от одного до восемнадцати лет. Тем не менее, Регнерус вновь подчеркнул, что его целью являлось определение влияния родителей, бывших в гомосексуальных отношениях, а не выявление зависимости гомосексуальных наклонностей и стабильности гомосексуального семейного партнёрства:

«… Некоторые восприняли этот факт как признак подозрительной и нерепрезентативной выборки данных… Подмечу, что критикам стоило бы учитывать социальную специфику временного периода, в котором стабильные гомосексуальные партнёрства с детьми были просто менее распространены… Также имеет значение такой факт, как определение понятия стабильности, который способствуют необоснованным ожиданиям, особенно после множественных публикаций исследований, основанных на неслучайных и предвзятых выборках… Например, в предыдущих исследованиях детей с матерями-лесбиянками, выборка ограничивалась белыми финансово-благополучными женщинами, которые могут позволить себе оплатить процедуру искусственного оплодотворения, в то время как выборка «NFSS» гораздо более представительна и включает и не белых женщин из более низкого класса (Rosenfeld 2010, стр. 757) (…) Более того, в предыдущих исследованиях влияния гомосексуальных наклонностей родителей на детей были включены только «дети, которые проживали с обоими родителями как минимум на протяжении пяти лет» (Rosenfeld 2010). Само собой разумеется, что подобная выборка покажет иные результаты, чем выборка, которая включила бы детей вне этого критерия … » (Regnerus 2012b).

6. Различия между выборкой Регнеруса и данными переписи в Америке. Перепись показала более высокий процент детей, которые воспитываются в гомосексуальных парах, чем было выявлено в выборке Регнеруса. Регнерус ответил, что он опрашивал не пары, а взрослых детей; вопрос задавался о сексуальных отношениях своих родителей, чего в переписи не было; перепись отражает данный конкретный момент в истории пары, в то время как его исследование фокусировалось на воспоминаниях о всём детстве.

7. Отсутствие анализа браков людей со «смешанной ориентацией». Некоторые критики утверждают, что опрошенные Регнерусом взрослые были детьми из браков со «смешанной ориентацией», и что именно этот факт влияет на его результаты, а не однополые отношения родителей. Регнерус ответил, что его исследование не затрагивает «этиологию гомосексуализма» и «теорию изменчивости ориентации», у него нет способа узнать, имели ли родители в этих браках «смешанную ориентацию». Опять же, его исследование основывается на данных о детях, которые были воспитаны в определённый период их детства родителем в однополых отношениях.

8. Отсутствие анализа бисексуальных наклонностей. Эта критика является разновидностью предыдущего пункта: некоторые критики выдвинули гипотезу о том, что во многих случаях родители были бисексуалистами. Регнерус ответил аналогично. Вдобавок, хотя это не опровергает его выводы, этот вопрос было бы интересно рассмотреть.

9. Тот факт, что не был учтён опыт приёмной семьи. Некоторые критики отмечают, что в период времени, который был изучен Регнерусом по воспоминаниям его взрослых респондентов, родители-гомосексуалисты часто брали детей из детдома или же сами отправляли своих детей в приёмную семью. Любая из этих ситуаций способствовала бы плохим результатам в исследовании. Регнерус вновь проанализировал свои данные и обнаружил 21 случай детей, у которых был опыт проживания в приёмной семье. В трёх случаях дети переехали из приёмной семьи в пару матери и её партнёрши, после того как были в приёмной семье — это подходит под первую ситуацию, описанную критиками. Четверо были направлены в приёмную семью после того как проживали в подобном партнёрстве — это подходит под вторую ситуацию. А данные остальных не подходят под критерии любой из описанных ситуаций. Другими словами, низкое количество респондентов с подобным опытом говорит не в пользу данной критической теории.

Регнерус ответил своим критикам ещё одним элегантным способом. В ноябре 2012 года он депонировал данные выборки «NFSS» в хранилище данных «ICPSR» (Межвузовский консорциум по политическим и социальным исследованиям) Университета Мичигана. Это означает, что любой учёный, имеющий институциональный доступ к «ICPSR», может проверить его выборку. Анализ Регнеруса легко проверяется, и его исследование открыто — расчёты можно повторить. Прошло несколько лет с момента внесения данных, и до сих пор никто не выявил, что выборка является плохого качества или что статистическая обработка Регнеруса была ошибочной.

Усилия по маргинализации статьи Регнеруса изначально были вызваны отнюдь не сомнениями в его методах, а жёстким идеологическим неприятием результатов его исследования. Его критики хорошо понимают, что адекватная оценка работы Регнеруса на такую острую для западного общества тему исходит из того, что его статья была опубликована в авторитетном рецензируемом журнале. Поэтому с самого начала усилия многих активистов по нормализации и популяризации гомосексуализма были потрачены, в первую очередь, на дискредитацию решения журнала опубликовать статью.

Член редакционной коллегии «Social Science Research» профессор Даррен Шеркат из Университета Южного Иллинойса вызвался провести внутренний аудит публикации Регнеруса и написать отдельную самостоятельную рецензию. В своих действиях Шеркат пользовался поддержкой кампании по дискредитации Регнеруса и переписывался со Скоттом Розенвайгом. В июле 2012 года Шеркат отчитался перед Скоттом Розенвайгом (тем самым блогером-активистом, который требовал от руководства университета Остина начать расследование в отношении Регнеруса), отправив тому по электронной почте письмо, в котором заявил, что «процесс рецензирования статьи прошёл с нарушениями». Розенвайг процитировал это письмо в своем блоге под заголовком «Сенсация! В гомофобной статье найдены нарушения» (Scott Rose 2012b). Редакция «Social Science Research» в условиях мощного давления предоставила черновик самостоятельной рецензии Шерката журналу «Chronicle of Higher Education», который опубликовал его. Самостоятельная рецензия Шерката, в которой он обвинил рецензентов статьи Регнеруса в «недостаточном профессионализме» и требовал «незамедлительно отозвать статью», которую он назвал «дерьмовой» (Bartlett 2012), получила восторженные отклики и медиатизацию в блогосфере. Тем не менее, будучи частным мнением Шерката и разделяющих его взгляды специалистов, на судьбу статьи Регнеруса она не повлияла.

Примечательно, что Скотт Розенвайг позже опубликовал у себя в блоге полный текст письма Шерката. Некоторые выдержки из него:

«… Регнерус провёл чрезвычайно искажённое и плохое исследование, которое не должно было публиковаться в таком крупном авторитетном журнале общего интереса … Он просто отстой и является политической шлюхой. Позднее он заплатит за это потерей репутации … Я хочу поблагодарить тебя и всех остальных активистов за то, что вы постоянно держите эту тему на переднем плане. Как это исследование прошло рецензирование? Рецензенты — это правые христиане! … » (Scott Rose 2012c