Антиутопия напротив⁠⁠

- Ребята, вы откуда? – С натяжной улыбкой посмотрела на нас полная женщина. Можно было увидеть границу, где оканчивается яркая помада, и начинаются бледные губы.

Сигнальный вопрос, которого мы ожидали.

- Всё в порядке, они мои друзья, тётя Даша! – Довольно вытянулся Пашка. Ему нравилась важность, которой его наделял двор дома.

- Ну, тогда ладно. – Дама приуныла, кажется, надеялась на скандал. – Только осторожно, и не играйте возле малышей. – Напоследок бросила она, прежде чем сесть возле тортиков из песка. Каждый всего по три листочка.

Вот так это обычно бывало. И все эти «нормы и методы» контроля начались тогда, когда в Пашином дворе построили целый детский комплекс из качелей, пластиковых туннелей, домиков и лабиринтов. Конечно же, не обошлось и без песочницы, но это территория малышни, не наш профиль. Тогда же взрослые из прилегающей высотки начали свои ревизорские игры: кто не живёт в их доме – на площадке играть права не имеет. Даже охрану наняли следить за всем.

На первое время у нас был Пашка. Одно его присутствие устанавливало какое-то новое право, которое все мы ненавидели, но на которое так надеялись – ведь детский городок был гораздо лучше единственного турника? И это если к нему не привяжут нити для сушки белья. И в какой-то момент наш товарищ стал злоупотреблять явившемуся к нему на деньги родителей могуществу. С тех пор, звать его в игры мы больше не стали. Не сказать, что он отчаялся – в таких-то хоромах; да и новых друзей быстро нашёл – все хотят друга с такими хоромами.

- Но ведь, по сути, что они нам сделают? – Как-то не выдержал Коля, хмурый настолько, что брови его слились в одну сплошную линию, заливающую глаза. – Охранник не посмеет нас коснуться. А те бабки, тем более. Вызовут полицию? Я готов! – Восседая на рваной шине, словно на скакуне он был готов штурмовать заново восставший, величественный Царьград. На этот раз в России, а не Византии.

- Не надо так. Со злом. – Покачал головой Влад, поправив свою шляпу «волшебника». Коля ощетинился, собственные аргументы ему нравились больше. Да и всем остальным тоже. – Даже если тебя и не тронут ни охранники, ни чьи-то родители, сможешь ли ты насладиться игрой под их крики и ругань?

- Смогу! – Выпалил Коля, хотя сам понимал обратное. Нет, не сможет.

Влад не стал раззадоривать его пыл ещё больше, изобразив безымянное согласие.

- Да, в конце концов, почему они это делают? Жалко им что ли? – Подал тогда и я голос, возмущённый – нет, обиженный тем, что его обделили. – Боятся, что мы у них один из вагончиков утащим? Глупости! Вон, наш турник до сих пор стоит, никто же его не «выкорчил». – Скрестил я руки, но мгновением погодя понял, что сморозил. Вагончик в сравнение с нашим турником никак не шёл: красивый, но такой хрупкий – то ли дело бесполезная, прочная палка из земли. Однако меня никто не поправил. Всех душило неприятное чувство, кроме, разве что, Влада.

- Сделаем свою площадку.

Так и порешали.

Первым проектом был: «Космодром». Папа Вали даже показал нам, как можно самому сделать настоящие карманные ракеты. Над рецептом таинства из дворового времени 60-х мы бдели все, опасаясь не так вдохнуть. Луноход мы построили быстро, но затем долгое время таскали во двор картон, балки и деревяшки для станции. В среду, днём их увез мусоровоз. Хотя запуск ракет мы провели всё равно.

Вторым проектом стала: «Тортуга» - название для пиратской бухты предложил я. У меня вообще хорошо с географией. На этот раз мы готовились лучше, неиспользованные материалы начали прятать, а на месте постройки установили предупреждающую табличку. Каждый из нас стал прославленным пиратом и головорезом (ни один крапивный куст при постановке боёв не пострадал!). Коля стал Чёрной Бородой, я – Эдвардом Инглэндом, Валя – Саидой аль-Хура, а Влад – Бартоломью Робертсом. Да и корабль у каждого из нас был свой. Правда, Коля откровенно жульничал, предпочитая кораблю своей эпохи – таранящую галеру. И всегда подкреплял картон с другой стороны борта. Проект пришлось закрыть после жалоб старух со второго подъезда. И наши корабли снова увёз мусоровоз.

Третий проект под названием «Олимпа» внезапно привлёк к нам гостей. Заявился Пашка, но почему-то без своих новых друзей. Прогонять мы его не стали, но и всячески старались продемонстрировать независимость.

- Что вы делаете здесь? – Перелез он через заборчик к нашей строительной площадке.

- Божественную обитель, сын мой. – Возвышенным голосом, подражающим мудрецу, ответил ему Влад.

- Чего это ты со своего городка ушёл? Ещё и один. – Коля готов был начать язвить в любой момент.

- А что там делать..? – Хмыгнул Пашка. – Я на этих горках себе уже всё протёр. Да и надоедает каждый раз подняться, да спуститься. – Он спрятал кисти в карманах штанов. – А ребята те полные идиоты. – Вероятно, и они его кинули после пары другой выражений о собственной важности, и то, как ему обязаны за место во дворе.

Я одёрнулся на его слова, отложив книгу с описанием греческих богов, откуда мы должны были выбрать себе аватары. Я смотрел на Пашку и недоумевал. Совсем недавно, моя учительница литературы пыталась втолковать нашему классу понятие антиутопии, но только теперь, кажется, я по настоящему понял её слова пока смотрел на скучающего ребёнка из лучшего детского городка, о котором оставалось только мечтать.