Серия «Валерия Кольцова. Истории, увиденные во снах. 2013»

Ответы на эти вопросы пришли от древнего врача Гиппократа, которого удалось повстречать с помощью осознанного сновидения.

…Розовые лучи восходящего солнца осветили разбросанные в синей морской глади камни островов. Где-то внизу среди скал пробивается зелень. Вот она ближе и ближе. Над обрывистыми склонами изрезанного морскими волнами берега, кричат чайки. Это один из многих островов, раскинувшихся здесь, в Эгейском море, как подсказал внутренний голос.

Сквозь густую зелень просвечивают белые колонны. Вот ветви деревьев расступились, и передо мной оказались мраморные ступени. Они вели в здание с колоннами. Виноградная лоза оплела несколько колонн, и ее спелые кисти налились янтарным блеском. Они тяжело нависали над входом. Но вот он уже позади.

Внутри – полумрак. Горят бронзовые светильники. Тени от пляшущих языков пламени ползают по стенам. Вдруг навстречу мне из глубины комнаты вышла женщина, укутанная в длинную серую ткань. В ее руках я разглядела небольшой глиняный кувшинчик, заткнутый пробкой. Женщина бережно прижимала его к груди. Внутренний голос подсказал, что это лекарство для ее больной дочери.

Ее фигура исчезла в дверном проеме, а в углу комнаты я заметила склонившегося над деревянным столом старика. Стол был весь заставлен глиняными чашами различного размера. В этих чашах были какие-то порошки и жидкости. Чуть поодаль на стене я заметила множество полок с различными емкостями. А еще дальше множество свитков. Их было видно из полуоткрытой дверцы некоего пристроенного к стене шкафа. Старик встал из-за стола и подошел к ним. Бережно он взял один из них и подошел к светильнику возле колонны. Здесь оказался еще один маленький столик, по-видимому, раскладной. Придвинув такой же складной стульчик, старик сел и стал просматривать свиток.

Вдруг старик обернулся в мою сторону. На его изрезанном морщинами лице горели живым блеском золотистые глаза. Седые вьющиеся волосы и борода обрамляли лицо. Он, казалось, всматривался во что то, слегка теребя рукой свое белое складчатое одеяние.

И тут я услышала внутри себя незнакомую речь. Голос был грустным. Но вдруг речь стала переводиться, и я услышала: «Нет у вас настоящего лечения. Забыли ваши лекари, что такое исцеление. Разучились ваши лекари укрощать болезни… Эх, разучились и продали свое знание повелителю Аида и демону Танатосу».

Старик посмотрел еще раз в мою сторону и отвернулся. Но тут внутренний голос подсказал, что этот старик – не кто иной, как знаменитый Гиппократ – известнейший древнегреческий врач.

Но почему он такое сказал...?

Тут он снова обернулся и рукой подозвал меня к себе. На столе лежал развернутый свиток. Похоже, это был египетский папирус, на котором были нарисованы человеческие фигуры с их внутренними органами. А рядом был непонятный текст – подобие размытых египетских иероглифов. В углу свитка же находилось несколько четких прорисованных египетских иероглифов.

Вокруг фигур были нарисовано несколько оболочек, и странно, в этих оболочках тоже были какие-то органы.

И тут Гиппократ снова заговорил, а его речь стала автоматически переводиться: «Ваша наука не знает истинного строения тела человека, хотя и тел животных тоже… И при этом ваши лекари утверждают, что умеют лечить болезни. Хотя они почти не представляют, что это такое, а действуют вслепую.

К сожалению, для вас исчез главный мой труд о причинах болезней тонкого плана. Увы, свитки сгорели в пожаре Александрийской библиотеки. А то, что вам осталось – лишь малая часть моих изысканий.

Многое я узнал в Египте и других восточных странах, за рекою Инд и за горами гималайскими. Ваши врачи лечат лишь следствия болезни, но не причины ее. Даже простуда просто так не привяжется, если нет на то причин в ослабленности тела не только физического, но главное – тонких тел или ауры.

Если залатать ауру многие болезни исчезнут, хотя поддержка физического тела травами и минералами иногда необходима, чтобы переломить ход болезни.

Но ваши лекари напрочь забыли об основном принципе лечения – не навредить своими действиями. Они не задумываются о вреде для больного, а проводят эксперименты. В вашем же веке они просто стали в большинстве своем преступниками и орудием преступников, заведомо проводя жуткие эксперименты в виде прививок от болезней. И как всегда, на преступления их толкает золото, увы.

Прививка от болезни не спасает, а уничтожает природную защиту. Каждая прививка – это искусственная болезнь, внесенная внутрь организма, минуя защитную сферу. Естественная вирусная болезнь сначала пробивает защиту организма, а прививка вносит заразу прямо в кровь. Это значит, что внешняя защитная сфера не сталкивается с вирусами и другими микробами извне. Она сталкивается с ними изнутри. Что при этом происходит? Защитные силы организма мобилизуются, чтобы уничтожить болезнь – это естественно. Но они теперь направлены внутрь. Да, болезнь побеждается, но механизм защиты испорчен. Теперь он ищет угрозы внутри, а не снаружи. Так начинают развиваться процессы, приводящие к тому, что вы называете онкологией или раком. Организм начинает бороться сам с собой, и уничтожает себя. Заметьте, до появления вакцин люди не слышали о раке. А ваша наука ищет от него лекарство… Конечно, не только вакцины в этом виноваты, но они – страшное зло, особенно, когда их вводят детям. При этом дети после процедуры вакцинации уже не смогут выжить в естественной среде, они становятся детьми искусственного мира, поддерживающего жизнь при помощи химических лекарств. И все это передается по наследству их детям. До изобретения вакцин люди не знали, что такое аллергия. Она - результат перестройки организма на искусственный лад, а попросту – результат отравления вакцинами детей. Я большее могу сказать, вакцины вашим ученым подсунули те, кто хочет, чтобы человечество мутировало. Они не земляне, они давно управляют людьми, их знали, как анунаков. (См. другие темы).

Почему вирус или другой болезнетворный микроб начинает приживаться в теле и начинается болезнь? Да, внешне он просто попадает в тело и начинает свою жизнедеятельность. Но почему попадает? А потому, что есть брешь в тонких защитных слоях ауры. Многие «цивилизованные» ученые будут смеяться над тем, что я скажу. Но магия, привлечение сущностей из низкого астрального плана для того, чтобы нанести вред другому человеку тут же пробивает ауру жертвы. Сущность поселяется в тонких оболочках человека и начинает материализовывать в наш трехмерный мир из двухмерного тех, кого мы знаем, как болезнетворных микробов. Средние века вашей истории изобиловали колдовством. Результат – эпидемии чумы и других болезней, вынутых из мира второго измерения и принесенных черной цивилизацией троллей с их планеты в том самом втором измерении.

Появление новых вирусов – результат их выпадения из низких миров. Почему они оттуда выпадают – из-за общего понижения вибраций населения планеты, массовой порочности и превращением этой порочности в норму. Порочность разрывает защитные оболочки человека. Низкие вибрации беспорядочных и извращенных половых действий, низкие вибрации черной магии и действий, направленных во вред другому, открывают ворота сущностям болезней. Это тоже своеобразный защитный механизм планеты. Порочные люди – это те же болезнетворные микробы. И защитный механизм планеты начинает уничтожать свою болезнь в виде людей, которые загоняют ее в пространства низких миров.

Настоящий врач должен уметь лечить тонкие оболочки в первую очередь. Тогда болезнь будет укрощена. Но вылечить их порочному человеку невозможно. Это закон космоса, его самоочищающий механизм.

И тогда инстинктивно порочный человек превращается в энергетического вампира и начинает перекачивать тонкое вещество внешних оболочек соседа, родственника и т.д. на себя. Таким образом, он выздоравливает (внешне), а тот, с кого он содрал защитный слой – заболевает. Но ваша наука считает это сказками, ведь это выгодно всем этим «вампирам». Ведь именно они своей беспринципностью, пороками и любыми путями приходят к власти и известности, они правят миром. Они подсознательно будут отрицать все это.

Еще одна жуткая вещь вашей медицины – удаление больных органов. Она вытекает из неумения восстановить тонкие структуры и таким образом победить болезнь. Легче просто удалить, то, без чего, по мнению вашей науки можно жить. Но жить-то можно без органов как раз тем, кто из ряда энергетических вампиров. Свою ущербность после удаления они неосознанно возмещают за счет аур родственников и знакомых. А многие вампирами становятся именно после операций с удалением органов. Их организмы перестраиваются сами и начинают подпитку от окружающих. Люди же сами и не подозревают о том, что становятся вампирами поневоле. Но все это входит в план по понижению вибраций планеты. А этот план нужен все тем же анунакам и пославшей их цивилизации Нибиру. Это также все нужно развоплощенным сущностям тьмы из низких измерений, ведь так они завоевывают себе пространство для своего существования.

Лжеспасение жизни за счет удаления больного органа, а, особенно, пересадки чужого органа приводит к необратимым последствиям для той составляющей человека, которая вечна и которая есть человек на самом деле. В следующем воплощении человек с пересаженным органом может родиться уродом, ведь его тонкие оболочки изуродованы операцией. Он может стать сиамским близнецом с тем, чей орган ему пересадили, может родиться мутантом. У вас же подобные операции поощряются и востребованы. И более того они снова влекомы пороком обогащения. И врачи становятся преступниками даже в прямом смысле этого слова, даже по вашим законам, если они намеренно не спасают человека, чтобы использовать его органы для другого пациента за золото для личного обогащения. Они не могут исцелять, ибо исцеление – это восстановление целостности и физической, и энергетической. Ваши врачи, наоборот, разрушают целостность даже физическую.

Ваши лекарства почти все – яд. Спасая одно, они уничтожают другое. Ваши машины диагностики используют ультразвук, который разрушает клетки тела, а особенно мозговое вещество. Более того ультразвук вообще может выгнать душу из тела эмбриона, и туда вселится низкая сущность. А вы при помощи них (УЗИ) пытаетесь посмотреть еще не родившегося малыша. И не удивляйтесь потом, почему он родился нервным, суперподвижным, невоздержанным или еще хуже кретином, уродом, больным с младенчества, почему у него в раннем детстве обнаруживают онкологию или порок сердца. Все это – результат прививок, сделанных вам в вашем детстве – раз, результат вашей противозачаточной химии и пороков – два, результат всяких аппаратов типа ультразвукового исследования – три.

«Но как же тогда лечиться?» - спросят многие из вас. Лучшие лекарства – травы, выросшие в природе и другие природные вещества – грибы, мед, воск, минералы. Ваши лекарства можно применять, но ограниченно. А главное, восстановление энергетических тонких оболочек путем медитаций и подобных практик, и полный отказ от порочных желаний. Пороки неизбежно ведут к болезням. Это закон. И видимая оттяжка возмездия – за счет кого-то (чьей-то энергии, чьих-то органов) не спасет. Нельзя обмануть природу. Обман всегда когда-нибудь откроется».

Таковы были последние слова Гиппократа – древнего врача и целителя. Он вновь уткнулся в свой свиток. И вот его фигура и вся комната стали куда-то отодвигаться и медленно исчезать, удаляясь все дальше и дальше…

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
08.09.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

В веках осталась в памяти мудрость Соломона, но еще мудрее оказалась одна из его жен, кстати, наша соотечественница, дочь скифских степей, ведь скифы и славяне были родственниками.

...Далеко, в бескрайних просторах степи, раскинулось кочевье. Множество узорчатых шатров расположилось по кругу в этом становище. В центре же возвышался самый большой и богатый шатер с золотистой бахромой и высоким султаном.

Охраняли становище воины, прохаживающиеся дозором возле изгороди.

Здесь живут скифы. А было это, как я поняла, очень давно, задолго до нашей эры.

Утреннее солнце золотит шатры, ржут лошади в загонах, а на горизонте появился длинный караван. Важно вышагивают верблюды, на их спинах покачиваются пестрые тюки. На некоторых возведены целые шатры с занавесками.

Люди в длинных одеждах и длинных платках, стянутых по голове скрученной тканью в виде обруча, крики погонщиков и облако пыли... Караван движется, словно плывет.

Издалека, видимо, едут эти люди, и везут они большие богатства.

Но тут внутренний голос начал объяснять мне, кто эти люди и цель их приезда.

Оказывается, далеко отсюда было богатое царство, и правил там царь Соломон. Это было то самое знаменитое царство Соломона, израильско-иудейское, которое в это время было в самом расцвете.

Царь Соломон был очень богат, но у него была одна слабость. Он имел большой гарем, где были женщины из разных стран, разных национальностей. Причем это были не наложницы, как в гаремах восточных правителей. Соломон женился на всех этих женщинах.

Так вот, он прослышал, что в диких степях на севере есть свободолюбивый народ, который не привязан к определенному месту, а свободно кочует по бескрайним просторам, что даже женщины этого народа умеют лихо скакать на лошадях.

И решил тогда царь Соломон жениться на такой вольной всаднице. С этой целью, исполняя его прихоть, отправился караван с дарами для кочевников, чтобы выкупить невесту для царя.

…Но тут вдруг я оказалась в теле скифской девушки. Она была еще совсем молода, примерно лет двенадцати.

Внутри шатер оказался просторным, хоть и был перегорожен войлочными коврами, которые сплошь покрывали удивительные узоры в виде грифонов, птиц, оленей, лошадей.

Эти узоры были сделаны из материала другого цвета и прикреплены к ткани. Такие же войлочные ковры с аппликацией устилали пол. Здесь были шелковые подушки, покрывала, обитые медью сундуки, кожаные бурдюки, какая-то утварь, металлические, покрытые узорами чаши, блюда, узкие изящные сосуды.

Мои войлочные носочки утопали в мягких коврах. А длинное зеленое платье было отделано замысловатыми узорами. Вернее, это было не платье, а что-то наподобие халата, из-под которого выглядывали теплые штаны. Темные волосы были заплетены в косы и поддерживались золотым обручем, украшенным фигурами фантастических животных. Такие же диковинные звери оплетали браслеты на запястьях и тяжелое нагрудное украшение с подвесками.

Я знаю, что мой отец – хозяин этого самого большого и богатого шатра. Он – вождь нашего племени и правитель в этом становище. Также я знаю, что у меня еще есть три старших брата. Мамы же эта девушка, в которой я была, так и не видела, потому что она умерла при ее рождении. Отец был суров. Он любил сыновей, а ее хотел быстрее отдать замуж.

Когда я была в ней, то перед глазами пролетали картины воспоминаний девушки.

…Когда-то меня уже возили далеко в город у большой реки. Отец там подыскал жениха. А город тот называли Кыйив (будущий Киев) Я видела его издалека, и каменные стены его возвышались у реки.

Но что-то случилось, и мы повернули назад. Отец увез меня домой, так и не подъехав к стенам города.

Теперь же снова мне, наверное, придется ехать далеко и уже навсегда уезжать из родных степей.

Странные приезжие люди, они так богаты, блестят одежды, и камни сверкают на быстрых руках. Чудесные ткани просвечиваются и мерцают золотыми узорами. Искусные блюда и чаши они везли в дар за меня.

Сейчас я одна, отец за «стеной» из ковров, там же и те иноземцы. Мне грустно прощаться с шатром, с деревянной лошадкой, с милыми сердцу степями и травами, где вольно скакала я на своей рыжей лошадке. Хорошо, хоть она будет со мною.

Но сколько таинственного в незнакомой земле. Там, наверное, все носят волшебные ткани и пьют ароматный нектар. Какие же там шатры, какие же там луга!.. Нет, я все же очень хочу туда! Там, наверное, лучше, чем в городе у реки.

Появившаяся старая женщина прервала ход моих мыслей. Она повела меня к гостям.

Как здесь было интересно! Странные одежды незнакомцев, красивая посуда, странные запахи и непонятная речь.

Гости воскуряли какие-то смеси, и что-то булькало у них в длинных кувшинах.

На блюдах лежали диковинные плоды, горы изюма, такого дорогого у нас, ведь его покупали у проезжих караванов.

Меня угостили сладостями. От неожиданности и неумения есть такие блюда, я вся перемазалась, и старая нянька увела меня.

Но вскоре я снова была там. Сладкие напитки, фрукты – такого я никогда не пробовала, а там, в той стране, это едят, наверное, постоянно.

Меня рассматривали, восхищались. И мне это нравилось. Затем меня обрядили в тончайшие ткани, и даже отец удивился, какая я стала красивая.

Я почему-то с нетерпением стала ожидать отъезда... И вот уже занимается утро, лошади и верблюды готовы тронуться в путь.

Утренняя роса легла на траву, тревожатся перед дорогой животные, люди, проверяют седла, подпруги, суетятся.

Отец тоже отправляет дары в далекое царство. Это тяжелые сундуки, меха и кожи, оружие. Со мной поехал один из братьев (старший был в походе против соседнего племени) и воины охраны. С первыми лучами солнца, осветившими великие просторы степи, караван тронулся. И идут вереницей, покачиваясь, верблюды, ослы, лошади, звенят колокольчики на верблюжьих шеях, пестрые балдахины треплются на ветру.

Животные сгибаются под тяжестью тюков, и моя рыжая лошадка идет рядом, постоянно поглядывая на меня, сидящую под балдахином на пушистой горе верблюжьих горбов.

Но тут я как бы куда-то провалилась и ощутила себя уже совсем в другое время и в другом месте.

Прекрасные залы роскошного дворца наполняет солнечный свет, который тысячи раз отражается от золотых рельефов, колонн, мерцает мрамор, теплом светится резная слоновая кость.

Кругом атлас и бархат. Мягкие подушки с кистями покрывают изящные золотые узоры. На полу – огромные цветистые ковры. Неспешно шелестят струи фонтана, а колонны поддерживают своды.

Легкая галерея ведет в садик, где тоже серебрится фонтан, а под его струями снуют золотистые рыбки. Тенистые деревья раскинули свои ветви, и с них свисают спелые плоды. В саду благоухают какие-то цветы, а я сижу в тончайших одеждах на ложе под балдахином с толстыми кистями.

Эти золоченые полупрозрачные ткани с широкой каймой укутали меня с головы до ног. Их скрепляли золотые украшения. Тяжелые браслеты, диадема, широкий золотой пояс с резным орнаментом и изысканное ожерелье с подвесками – все это было тогда на мне.

Входят служанки. Они словно тени, и их шаги не слышны. Только журчание воды и звон посуды выдают их присутствие.

Я уже более взрослая, чем тогда в шатре отца, а муж мой – правитель этой страны – Шоломон или Шолмон, как я слышала здесь, (т.е. Соломон). Но у него еще есть жены. Каждая из них имеет свой малый дворец или, так сказать, павильон на огромной территории дворца правителя, такай как тот, где я оказалась.

От каждого такого дворца к дворцу мужа вели дорожки, проходившие через сад. Площадь этого комплекса была огромной и включала в себя постройки, фонтаны, сады.

Все другие жены были старше меня. Я видела их у фонтана.

Одни из них улыбались мне и были довольно милыми, другие – смотрели с завистью. Тут были жены из разных стран: ассирийка, хеттка, египтянка, лидийка, вавилонянка, даже светловолосая гречанка и многие другие. Причем им разрешалось здесь исповедовать родную веру.

Гордая египтянка была холодна и заносчива. Она, наверное, была дочерью фараона и носила золотое оплечье. Полная вавилонянка с густыми черными локонами постоянно ела сладости. Но, пожалуй, меньше всего мне хотелось встречаться с самой старшей женой моего мужа – еврейкой: это ее сын должен унаследовать власть.

Поэтому чаще я оставалась в своих покоях, куда приходил муж. Он был высок ростом, длинное его платье было все сплошь покрыто золотыми узорами и стягивалось на талии золотым поясом.

Поверх этого наряда он носил плащ багряного цвета с золотой каймой и плетеной бахромой. Густые и кучерявые полосы стягивал широкий обруч с яркими каменьями. Иногда он носил золоченую чалму, из-под которой спускался на плечи тонкий платок.

Но вот на какое-то время я покинула тело молодой жены Соломона.

Когда царь появлялся здесь, то какое-нибудь новое удивительное украшение или тончайшее покрывало пополняло и без того богатую коллекцию его жены.

А он бывал здесь часто, и когда я была в ней, то казалось, что он – добрый отец, а не муж. Он любил, когда его молодая жена ездила на лошади по специально отведенному здесь месту, расспрашивал о ее народе, стране, богах, ведь он позволял ей поклоняться им, говорил о своих планах. Кроме того, здесь бывали разные учителя, обучавшие ее наукам, игре на арфе, пению и танцам. Все это она демонстрировала мужу, вызывая его восхищение.

Итак, было сказано, что однажды царь поделился со своей молодой женой идеей постройки великого храма Богу, Храма храмов, чтобы не было равного ему на всей Земле (чтобы мог любой прийти туда и молиться своему Богу, независимо от вероисповедания).

Он должен был стать Храмом, объединяющим религии, но там не должно было быть идолов – изображений Бога. Это был бы храм общей высшей духовной Сущности, храм Бога над всеми богами, ведь даже евреи имели разных племенных божков, а этот храм мог бы объединить всех.

Для постройки он избрал древний план, начертанный на папирусах, привезенных из Египта еще самим Моисеем. На тех папирусах были скопированы еще более древние документы атлантов.

И вот эти ценные рукописи он приносил и показывал жене и говорил, что желает построить такое же здание, как в той древней «Стране кентавров». Так он представлял себе Атлантиду. Тогда ведь считалось, что населяли ее кентавры – полулюди-полулошади.

Они действительно существовали, но это были создания атлантов. Но во времена Соломона эти сведения были уже искажены и Атлантиду считали страной кентавров.

Когда я была в теле скифской жены царя, я видела на тех древних свитках таинственные письмена, непонятные и самим египтянам. Я видела там и изображения прекрасных сооружений, но как я поняла, не все свитки были целы. Об этом, вероятно, и сказала жена Соломону. Она, видимо, была смышленой и пытливой девочкой и очень заинтересовалась этими свитками, что очень нравилось мужу.

Он сравнивал письмена в древних свитках с египетскими, и с письмом ее народа, но древние знаки так и не были расшифрованы.

Храм же уже начали строить под руководством финикийского зодчего, но он разваливался, т.к. был задуман очень большим, его залы должны были быть размещены в несколько этажей, а таких зданий евреи никогда не строили, да и в других странах того времени о таких постройках ничего не знали.

Тогда Соломон послал экспедицию в Египет за новыми свитками на более понятном языке, но та застряла в песках и так не дошла до цели. Потеряв много людей, посланцы вернулись ни с чем.

…Вдруг я вновь оказалась в той молодой женщине. Прохаживаясь по саду, я внезапно услышала крики, заглушавшие шум фонтана. Они доносились издалека, оттуда, где стены дворцового комплекса подходили к городским кварталам Урушалима (теперешнего Иерусалима).

Заинтересованная происходящим, я пошла через сад, минуя дорожки, павильоны других жен царя, и, наконец, оказалась у высокой стены.

Вот я уже забралась по лестнице и выглянула в узкую щель между зубчатыми краями стены. По извилистым улочкам, мощеным булыжником и заваленным всяким хламом подворотням бегают какие-то люди. Бедный ослик порвал привязь и, спотыкаясь, бежит впереди. Крики все ближе, уже обнажено оружие, наготове стрелы.

Как бы они не попали за стену? Я испугалась и быстро оказалась внизу, в саду дворца. Уже совсем скоро я была у себя. Я все дрожала, да еще и платье порвалось, где-то слетела расшитая туфелька.

На счастье, моя служанка входит в комнату и держит ее в руках. Теперь не узнают, где я была.

Я снова вдруг покинула тело женщины, а молодая жена царя начала расспрашивать о случившемся в городе у своих служанок. Мне же, как бы переводилась их речь.

Оказалось, сбежал какой-то пленник, продававшийся в рабство и привезенный сюда ассирийцами, и его не могли отыскать.

Успокоившись, хозяйка удалилась к фонтанчику. На какое-то время я снова оказалась в ней и тут же сильно испугалась. В кустах у цветочной клумбы прятался незнакомец в оборванном рубище.

Он был светловолос и голубоглаз. Таких здесь не встретишь. А вот в краях недалеко от моей родины, в том городе, куда меня везли выдать замуж в первый раз (Киев), таких было много.

Он заговорил, и его язык оказался похож на язык скифов. Слова его речи переводились в моем сознании, ведь я уже была где-то вверху, а он и жена царя стояли среди буйной зелени сада.

Он мечтал о родине. Когда-то он был зодчим в далеком отсюда Киеве и воином, затем попал в плен к скифскому племени, которое оказалось враждовавшим с ее отцом родом. Те кочевники продали его в рабство к ассирийцам.

После этих страшных лет плена его хозяин снова продал его заезжим купцам, направлявшимся в Ханаан и Иудею, здесь же ему удалось бежать, но он случайно оказался на территории царского гарема.

Молодая жена Соломона тут же сообразила, что его можно использовать при строительстве Храма, ведь он был зодчим. Она послала своих слуг к мужу, доказав заодно ему свою верность.

Царь долго беседовал с беглецом и решил, что тот сможет помочь в строительстве. Пленник смастерил на его глазах деревянное мерило и объяснил, что с его помощью сможет построить любое здание.

Беглому рабу пообещали свободу, если Храм будет стоять, но пришлось выплатить за него деньги взбунтовавшимся иноземным купцам.

...И вот вроде бы уже прошло много времени. В Урушалиме уже возвышается невиданное сооружение с колоннами, такое же, как было начертано на древних папирусах.

Это был целый Храмовый комплекс с внутренним двором и многоярусными постройками, колоннами, золотыми пилястрами, мраморными лестницами и зубчатыми стенами.

Он был построен из кедра и облицован мрамором, слоновой костью и золотом. Дерево имело символическое значение, ведь из него был сделан древний Ковчег спасителя Ноя.

Храм был возведен по чертежам атлантов, но с помощью инструмента русичей, секрет которого был принесен еще ариями из страны Гипербореи. После строительства славянский зодчий был отпущен в родную землю. Так было сказано.

…Была суббота, священный день для евреев. Процессия направилась в Храм. Внутрь был помещен ковчег со скрижалями завета Моисея и древние реликвии, были поставлены чаши для огня, а у алтаря – семь свечей. Сам же ковчег завесили, его могли видеть только посвященные. Первосвященники принесли в жертву плоды, зерна, был заколот ягненок, а затем Храм наполнил дымок сгорающих благовоний.

Вдруг во время торжественной церемонии и пения гимнов вспыхнул свет под потолком, заискрился и стал похож на шаровую молнию. Искры начали летать по всему Храму, наводя благоговейный ужас на собравшихся. Все упали на колени и не смели поднять глаз на светящийся шар. Даже священники в высоких белых шапках пришли в священный трепет.

Вспыхнули семь свечей у алтаря, вспыхнул огонь – в чашах и испепелил в мгновение ока жертвы и дары, принесенные в Храм. Огонь, ударивший с неба, не обжигал, а был теплым и мягким. Его можно было трогать руками, и он не причинял вреда.

Люди плакали от счастья, прыгали, плясали, голосили. «Спустился небесный огонь и освятил новый Храм, Бог поселился в новом доме!» - так думали они.

И с тех пор небесный огонь вспыхивает каждый год в одну из весенних суббот на этом месте. Только теперь нет того Храма на этом месте, но есть святое место гроба Господня, и эта суббота совпадает с субботой перед Христианской пасхой. И до сих пор верующие с трепетом ждут сошествия Святого огня.

И тут внутренний голос начал свой рассказ. После смерти Соломона, еще какое-то время храм был священным местом, но ковчег завета, переданный евреям Моисею анунаками (См. другие темы) от имени Бога, куда-то исчез. А вернее он сгорел в священном огне от древнего кристалла, постоянно возгоравшемся здесь. Так как он был искажением Истины и посланием анунаков, выдававших свое учение за проповеди Бога. Так было сказано. Но евреи слепо верили этому учению и верили, что его дал Бог. Поэтому, когда пропал ковчег завета, храм был заброшен, долгое время там царили языческие культы, потом его снова пытались восстановить, поместив в него копию ковчега завета. Это совпало по времени с приходом в еврейские земли завоевателя Навуходоносора. И храм был разрушен вавилонянами. Прошло время, говорил внутренний голос, и храм снова был отстроен. Но на новом месте, где не было кристалла. Он немного был смещен от старого строения. Туда снова был помещен ковчег завета, но здесь ничего с ним не произошло. Ведь кристалл теперь не мог сжечь обманные истины анунаков. Таким образом, евреи полностью попали под религиозный контроль анунаков и стали их инструментом окончательно. Так было сказано.

Но и этот храм был разрушен в свое время римлянами и вновь отстроен по приказу царя Ирода. Но там теперь снова и снова поклонялись лжебогу от анунаков. И поклонялись соответственно. Во времена Иисуса, как сказал внутренний голос, в Храме продавали за деньги не только утварь, жертвенных животных и благовония, но и скрижали с отпущением грехов, аналог средневековых индульгенций. Именно это возмутило Иисуса, и он выгнал этих торговцев от священников из храма, ибо они творили кощунство, продавая за деньги отпущения грехов от имени Бога. Так говорил внутренний голос. Иисус предрек тогда еще падение этого храма, что и случилось. И стоит ныне лишь Стена Плача – остаток храма Ирода. А на месте древнего храма Соломона до сих пор возжигается священный огонь на пасху, только теперь там стоит христианский Храм Гроба Господня. Так было сказано.

…Ну а тогда мне запомнился еще один эпизод из той жизни, подсмотренной во сне. Это известный из Библии приезд к Соломону царицы Савской, а вернее, царицы страны Шеба или Саба, которая находилась на территории современного Йемена.

Узнав о великом Храме, она приехала взглянуть на него. Это была невысокая темноволосая женщина с круглыми глазами на выкате и широкими черными бровями. Она всегда носила тонкое золототканное покрывало, из-под которого едва просвечивало лицо. Это придавало ей таинственность и позволяло слагать легенды о ее красоте.

Такое же в несколько слоев тончайшей ткани платье стягивалось золотым ажурным корсажем. Разноцветными каменьями сверкали ее украшения.

Она посещала дворец Соломона. И здесь она всегда ходила в окружении своей свиты, несущей за ней золотистый балдахин с кистями и опахала из перьев страуса на длинных шестах.

Знатная гостья и Соломон часто беседовали у фонтана или прогуливались по саду, посещали вместе Храм. Это не могло остаться незамеченным и для жен царя, ведь Соломон даже забросил свой гарем.

Именно тогда, как было сказано, нашла общий язык с женами Соломона скифская жена. Я видела, как она ходила к каждой из них по очереди и советовалась с ними, чтобы заручиться их поддержкой.

У Соломона и царицы Савской же были частые свидания у фонтана на закате солнца. И вот скифская жена решила опередить царицу в одном из свиданий. Она приказала пошить себе точно такое же платье, как то, в котором появлялась царица. Слуги молодой жены Соломона все разведали, и даже было украдено одно из тончайших покрывал у царственной гостьи. Это было сделать довольно легко, ведь царица остановилась в гостиничном доме на территории гарема.

Вот молодая жена Соломона, одевшаяся так же, как и царица Савская, а рост их был почти одинаков, накинула покрывало гостьи, скрыв за ним лицо и объявилась в саду, где обычно отдыхал царь. Но она пришла раньше настоящей царицы. Соломон же принял ее за свою гостью, и они начали, как всегда, беседовать.

Было сказано, что «иноземная царица» все больше и больше ему нравилась, она ведь так обхаживала царя, как ему нравилось, чего не было раньше. Она так говорила, так могла повернуться, что бедный Соломон по уши влюбился.

На закате она ушла, и через некоторое время появилась настоящая царица Савская. Царь был в замешательстве, но решил, что это все выдумки его гостьи, которая теперь была неприступна и строга.

Долго после ухода последней размышлял он о хитростях женских и решился, наконец, пойти к своей скифской жене посоветоваться. Та его встретила очень радушно и начала точно так же обхаживать, как и там, в наряде царицы заморской.

Очень удивился тогда царь, но еще больше его удивило покрывало гостьи на постели жены. Он все понял. Но она попросила прощения, ведь не помешала же она их свиданию, а только украла капельку времени для себя, он же совсем ее забыл.

И вот уже смеется царь и дивится тому, как провела его, мудрейшего царя, собственная жена.

Вскоре царица Савская уехала, так и не выйдя замуж за Соломона и не объединив царства.

А было еще сказано, что через много веков к потомкам скифов, смешавшихся с тюрками-хазарами, стали приезжать евреи, гонимые арабами, и религия стала в Хазарии иудейской. Вспомнили евреи ту скифку – жену Соломона и привели ее в пример хазарам, чтоб те приняли «истинную» веру. Хотя на самом деле скифская жена Соломона так и не стала иудейкой, а до конца дней своих почитала родных богов, как было сказано.

Понемногу приоткрылась завеса тайны над библейским Соломоном, великим Храмом, царицей Савской. И самое интересное то, что Храм Соломонов помогли строить наши предки, зодчим был славянин. Но строили его по чертежам атлантов.

Да, много тайн хранит история, но придет время – и она нам откроется.

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
25.08.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

Об этом и многом другом сегодня и пойдет рассказ. Эта информация пришла через осознанное сновидение.

…Итак, сновидение перенесло меня в земли Египта. Розовый рассвет занялся над песками, вырвав на горизонте из тьмы вершины древних пирамид. Впереди толстенные колонны храма, все испещренные таинственными иероглифами. Но вот иероглифы как будто ожили и начали движение. Вот уже появились древние фрески, и лица египетских богов стали сменять друг друга. Оглянувшись, я поняла, что это уже не колонны, а стены. А вверху – глухой потолок, на котором нарисовано звездное небо и фигура богини неба Нут.

На стене же передо мной восседала огромная фигура в белом одеянии и высоком головном уборе. В руках она держала таинственные предметы. Осирис – подсказал внутренний голос. И тут глаза Осириса заблестели живым блеском. Он смотрел прямо на меня и через меня, и, казалось, через весь мир. И вот он ожил на стене и развел в стороны таинственные предметы, что держал в руках. И в этот миг стена исчезла и потолок. И яркое солнце осветило все. А вокруг росли зеленые пальмы, впереди блестела широкая лента реки. Пустыни не было и в помине. Белоснежные кристаллы пирамид выглядывали из моря зелени. А Осирис стал обыкновенным живым человеком, только очень высокого роста.

Он что-то начал говорить. А внутренний голос как бы эхом отзывался где-то внутри меня, переводя его речь:

«Да такой была земля Египта, зеленой и плодородной, в то время, когда мы пришли сюда из земли северной, которая теперь стала льдами. Давно мы уж на Земле, чтобы помогать расти цивилизациям. Когда-то пришли мы с планеты у звезды Сириус, и основали страну, которую многие из вас знают, как Гиперборею. Но потом разрушена она была и покрылась льдами. Тогда оазисы культуры были разнесены нами по разным странам, в том числе сюда. Хотя пирамиды мы построили тогда, когда земля на севере еще процветала, чтобы земля имела связь с другими мирами.

Во всех мирах нашей Вселенной мир Земли обозначается равносторонним крестом, что означает, что ведущее здесь четвертое измерение. Так было изначально, и физический мир людей и животных существовал на Земле всегда в пространстве четвертой мерности. Так было пока не вторглись силы тьмы. После страшной катастрофы, погубившей Фаэтон и другие миры на Земле, все изменилось, и ее жизнь была смещена на границу третьего и второго измерения. И населили ее существа низкие и злые. Это были черные драконы и змеи, с которыми вели непрерывные битвы светлые драконы и оставшиеся лемурийцы. (См. тему: «От Лемурии до Гипербореи или битвы драконов»).

Просьбы о помощи долетели до Сириуса, и мы пришли тогда сюда, и возвели пирамиды, в разных местах. При помощи них и кристаллов, привезенных с собой, мы изгнали темных драконов вглубь земли в пространство второго измерения и вновь восстановили на земле пространство четвертой мерности.

И было так. Пока обманщики с Нибиру – анунаки не пришли. (См. другие темы).

Долго мы противостояли им, но самое страшное они совершили даже не тогда, когда сгубили Атлантиду и Страну севера Гиперборею. Самым страшным стало их лжесотворение мира, когда они всунули в чрево земли свой отраженный мирок в золотом яйце. (См. тему: «Какой мир был сотворен за семь дней?»).

Ведь именно после этой «операции» над планетой доступ в пространство четвертой мерности оказался закрыт, и ведущим сделалось третье измерение. Таким образом, вся планета резко понизила свои вибрации и спустилась вниз по лестнице эволюции.

Древняя связь с другими мирами была разрушена, и древний крест перестал работать.

Но мы продолжали и продолжаем противостоять силам тьмы на Земле, приходя сюда в различных воплощениях. И везде нас люди почитали за богов, хотя мы не желали этого. Но людям, наверное, так легче воспринимать то, что мы делаем. Мы не боги, мы просто ваши помощники, Учителя.

Многие из вас не знают и не догадываются, что боги Египта, Индии, славянские боги – это одни и те же Учителя, только в разных воплощениях. Ты меня видишь, как Осириса египетского, но я рождался и в Индии, и имя там у меня было Кришна. Я приходил к древним славянам, и они звали меня Крышнем. Я рождался у древних иудеев с именем Елисей, а затем с именем Иисус я родился в городе Назарет, чтобы, наконец, исполнить давнюю нашу мечту – убрать влияние анунаков на умы людей.

Но, увы, они только использовали в своих целях, все то, что я хотел передать людям».

…Тут Осирис снова изменил положение предметов в своих руках, коснувшись изогнутым жезлом навершия своего высокого белого головного убора. И в этот момент все вокруг изменилось. Это уже не Египет, как подсказал внутренний голос, а может, это продолжал Осирис… Его речь еще слышалась в отдалении.

Впереди была каменистая пустыня, а вдали какой-то оазис. Пальмы и глинобитные домишки прилепились друг к другу. Вот это поселение все ближе и ближе. И оно оказалось довольно большим городом. Массивные крепостные стены окружают его. Но узкие улицы его пусты. Куда же все подевались, только уставший осёл привалился к доверху нагруженной телеге.

Но где-то слышен шум толпы. Да, это площадь. За домами и пустынными улицами сразу же оказалась толпа народу. Старики, дети, мужчины и женщины в пестрой восточной одежде, навьюченные ослы и повозки. Все оказались здесь и шумят. Кто-то кричит. Среди этой толпы возвышаются воины в железных доспехах, с копьями, кое-кто из них на лошади. Внутренний голос подсказал, что это римские воины, и что это древний Иерусалим. Площадь, запруженная людьми, была за стенами города. В центре ее находился холм. Присмотревшись внимательнее, я увидела, что в него воткнуто три деревянных креста. И тут все стемнело. И среди ясного неба мгновенно образовались тучи, и блеснула молния. Прогремел гром и полил сильнейший дождь. Люди в ужасе стали разбегаться, началась паника. А холм с крестами возвышался над всем этим. И вот я вижу уже один холм, и вот уже только центральный крест. Отсветы молнии осветили фигуру в терновом венце. Голова ее была опрокинута, а молнии продолжали сверкать. И тут все увиденное превратилось в христианский крест с распятием. И снова зазвучал голос Осириса. И стала переводиться его речь.

«Весь тот ужас, муки и страдания Христа запечатлены здесь навеки. Анунаки через лжепроповедников внушили последователям Христа, что это изображение защитит их от темных сил. Они внушили, что Иисус специально пошел на эту жертву, чтобы искупить перед Богом грехи людей прошедшие, настоящие и будущие. Кому нужна жертва? Богу? Тогда это не Бог, который милосердный и всех любящий, если ему нужны жертвы. Почему кто-то ценой своей жизни должен искупать чьи-то грехи, а не тот, кто сам нагрешил? Кто сказал такую несправедливость? Явно это не от Бога, а от лжепроповедников. И, конечно, все это было с радостью подхвачено тем, кто грешил. Никто из них не хотел сам искупать свою вину, а значит, не хотел исправляться. Да к тому же теперь еще и попадал в невежество, что, мол, и не нужно ничего искупать, Иисус все уже смыл своей кровью.

И стали носить христиане по учению лжепроповедников кресты с распятием на своей груди. И уже две тысячи лет они распинают Христа, продлевая его муки и набирая себе грехов этим и живя в невежестве. Нося распятие, человек не защищает себя от темных сил, он, наоборот, льстит им, показывая замученного ими Иисуса и энергетически продлевая его мучения.

Нося крест с распятием человек думает, что Иисус уже отмолил его грехи, но при этом сам не кается в них, и они остаются при нем. Распятие же обладая низкой энергией страдания, только притягивает темных сущностей, которые злорадствуют на вечные страдания Иисуса.

Крест же, как символ планеты при этом исчезает. Древний равносторонний крест четырехмерности стал искажен, ибо один его луч вытянут, как рукоятка. Именно за эту рукоять управляют оставшимися тремя лучами трехмерности анунаки через своих посланцев, трехмерности вашего земного мира, - так говорил Осирис. - Это анунаки через своих посланцев распяли Иисуса на символе мира, чтобы обречь его на вечные страдания, а людей на вечное невежество, вместо просветления и знания, которые нес Иисус людям.

Но, увы, теперь даже простые люди, верующие Христу, будут с пеной у рта доказывать, что Иисус специально пошел отдать себя в жертву, за их грехи, и будут продолжать распинать его на крестах своего невежества. Услышит ли кто меня…?» - вопрошал Осирис…

«Точно так же, - продолжал он, - одурманенные анунаками через лжепроповедников никогда не услышат и не поверят, что Осирис мог воплотиться Иисусом, Кришной, Крышнем. Слишком тяжелы оковы невежества, приросшего к эго, приросшего к догме, с которой комфортно и приятно жить, зная, что за твои грехи ответит кто-то другой, а ты будешь лишь просить его об этом и поклоны класть прилюдно. Ведь именно так о тебе скажут: какой ты праведник, если увидят на тебе крест, и как ты крестишься. А толку твоей душе при этом, увы не будет никакого. Впрочем, это и нужно было анунакам. Чтобы души не вырывались из стада и не знали бы истины, а жили бы в невежестве. Иисус пришел дать истину, но его смерть использовали, чтобы оставить людей в невежестве. Такова история», - сказал Осирис. И тут вдруг снова он коснулся своего высокого головного убора и тот превратился в терновый венец. Изогнутым жезлом Осирис скинул его, и на кресте исчезло распятие, и снова он превратился в равносторонний, а в центре его засиял кристалл. И начал он вращаться и превратился в свастику огненную…

И вновь раздался голос Осириса: «Это символ Солнца, Солнечной системы и этого мира, но и его умудрились исказить лжепророки и жуткие посланцы темных сил. Так присвоили себе этот великий символ нацисты второй мировой войны, и теперь стал он у вас нарицательным. Борьба продолжается во все века, идет она и поныне, в том числе и информационная, как у вас это называется. Но главное суметь отделить зерна от плевел…»

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
11.08.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

Кругом – красота. Начался новый день, щебечут птицы, свежая весенняя зелень бьет в глаза. Праздничными кажутся на солнце беленые домики горожан. В основном они одноэтажные с двухскатными или плоскими крышами, узкими окошками, в которых поблескивает какой-то серый полупрозрачный материал, наверное, слюда. Белые глухие стены сделаны из глины с соломой, а затем побелены мелом. Каждый дом имел толстую стену, за которой находился внутренний двор со всеми хозяйственными постройками.

У тех, кто побогаче, дома двухэтажные со стрельчатыми окнами наподобие восточных и с выложенными цветными камнями и затейливыми орнаментами на стенах. Сами дома сложены из белого обтесанного камня и крыты черепицей. Дома помельче крыли соломой. В центре города возвышались княжеские палаты.

Это сооружение имело глухую угловую башню с окошками-бойницами. Другие стены делали похожим это здание на высокий терем в три этажа, украшенный цветной каменной мозаикой. Во двор вели большие, окованные медью ворота, украшенные орнаментами из грифонов, крылатых львов и птиц с человеческими головами.

Чуть выше, на холме, было капище.

Там стояли почитаемые изображения богов – идолы. Они были каменные и деревянные.

Город, обнесенный стеной из дикого камня, беленного мелом, стоял на берегу широкой реки. Я потом узнала, это был древний Киев.

…Но сейчас я иду по улице. Солнце весело пляшет на стенах домов, прячась в оконных проемах и играя пестротой одежд горожан. Они спешат по своим делам: женщины в длинных платьях с закутанными тканью головами, перетянутыми широкими лентами, девушки с длинными косами и такими же лентами.

Но все же женщин мало. Они в основном идут за водой. Большинство – мужчины, их белые рубахи, широкие штаны, расшитые жилетки мелькают в толпе. Светлые, русые, каштановые, темные головы смешались на площади у княжеских палат.

Но там много людей довольно странной для этих мест наружности. Это скуластые и узкоглазые азиаты в цветастых одеждах, отороченных мехом, и воины в широченных штанах с широченными же поясами, к которым привешены кривые сабли. Головы воинов обриты, и только длинный чуб оставлен на макушке.

Вся эта пестрая толпа галдит на площади. Тут же сгрудились лошади и повозки. Кто-то чем-то торгует, растянуты на булыжниках кожи и ткани. Женщины и девушки здесь только в сопровождении мужчин.

И вот ворота княжеского дома отворились, и оттуда выехал князь с небольшим отрядом верной дружины. Все сразу смолкли и начали кланяться в сторону князя и его свиты. А он восседал на светло-сером коне с красными золочеными поводьями. Его латы блестят напаянными на них золотыми бляшками в виде грифонов, а красный плащ, сколотый на груди круглой брошью-фибулой, спускается по крупу коня, прикрывая тяжелый меч. Его открытое голубоглазое лицо, слегка подернутое рыжеватой бородкой, обрамляли кольчужные подвески, выходящие из-под крутого островерхого шлема. Те, кто был с ним, тоже были в шлемах, латах и при оружии.

Увидев князя, толпа возрадовалась в предвкушении богатых даров, за которыми отправился князь.

На зубчатую оградительную стену княжеских палат вышла женщина в длинном темно-красном платье, крепко стянутом на груди шнуровкой. Солнце высвечивало ее золотистые локоны, стянутые прекрасной диадемой. Рядом с ней был маленький мальчик. Она смотрела вслед удаляющемуся отряду и вдруг изменилась в лице.

С ужасом взглянула в пустоту неба, увидела то, что дано было увидеть только ей, и вдруг что-то закричала. Видимо, она хотела вернуть мужа, но он уже был далеко.

«Но как все интересно», - подумалось мне, ведь я была тем мальчиком. Жгучее любопытство – куда отправится князь и как он будет собирать дань с подвластного народа – распирало меня.

Ноги понесли меня знакомой дорогой, и я оказался во дворе большого дома. Здесь, у конюшни на копне сена, сидели мальчишки такие же, как и я, в ожидании меня. Они служили сыну хозяина, в теле которого я тогда была.

На какое-то мгновенье я увидела их со стороны. Они забрались на оседланных лошадей и поскакали, ничего не сообщив домашним.

…И вот я снова в теле мальчика. Мы за городом. Ветер свистит в ушах, я постоянно подпрыгиваю в седле. Мы мчимся по дороге, а кругом поля, луга, зеленые холмы. Белые облака, как пушинки, несутся по небу. Вдали блестит лента реки.

Отряд князя маячит где-то впереди на горизонте. Сколько ехать по времени, мы не знаем, но у нас есть с собой что поесть, и я с удовлетворением щупаю холщовый мешочек, пристроенный к седлу. За поясом – острый кинжал. «Бояться нечего», - думалось тогда.

Но день уже клонился к закату, а цели пути не видно. Там вдали люди князя спешились, раскидывают костер. Вокруг дикие леса, совсем смеркается и далекий огонек светит нам маяком.

У нас тоже горит костерок. Я жадно жую кусок ароматного хлеба, в котором попадаются крупные зернышки. Когда мальчишки начали болтать, я находилась как бы в стороне, и мой парень сам что-то говорил и смеялся.

Как прошла ночь, не помню, но вроде бы разбудил меня крик одного из мальчишек. Он забрался на дерево и показывал вдаль.

Мы вскочили на лошадей и помчались во весь опор. Как же мы проспали отъезд дружины? Нужно было ее догонять. Вскоре отряд снова показался на горизонте, и мы следовали за ним.

На закате, пробираясь лесами, мы увидели впереди себя бревенчатое селение, куда направлялся князь. За деревянным частоколом виднелись деревянные избы каких не было в нашем городе. Мы остановились на возвышении между тенистыми деревьями и засели в зарослях, чтобы нас не было видно.

Князь подъехал к воротам и затрубил в рожок. Но ворота не открывались. Он еще протрубил, но ответа не было. Один из дружинников громко постучал. Через некоторое время ворота отворили со страшным скрипом двое мужчин в длиннющих рубахах, которые стояли колом, т.к. были пропитаны солью - подумалось мне тогда.

Князь и дружина въехали, и ворота закрыли. Мы подождали немного, и вот ворота опять открыли. Приехавшие возвращаются, к их седлам привязаны огромные мешки. Пустые лошади, которые были с ними, теперь навьючены. Отряд быстро удалялся от поселения.

Мы уж тронулись за ними, как вдруг я увидел, как один из дружинников крикнул и остановился. Из мешка сыпался песок. Мешок развязали. Да, там один песок! Открыли ларцы с ценностями, вот их достают, срывают какие-то ткани, и все бросают, так как там солома вместо драгоценностей. Все развязывают и… выбрасывают.

Вот, схватив мешок с остатками песка, князь с людьми возвращается обратно, но на башнях и стенах их встречают лучники. Много стрел полетело в воинов. Воины падали, не успев сообразить, что произошло. Из ворот вылетели люди в длинных несгибаемых от соли рубахах. Они стащили раненого князя с лошади и поволокли в крепость.

Мы очень испугались, никого не осталось в живых перед воротами, вся дружина погибла. Мы незаметно повели лошадей подальше от этого места, как вдруг душераздирающий вопль огласил окрестности. От страха я чуть не упал с лошади. Сердце хотело вырваться из груди.

Но вокруг никого не было, мы пригнулись и поскакали что есть мочи. Мелькали деревья, из-под копыт летели камни. Ветер свистел. Лес кончился, впереди степь, уже темно, а страх и ужас все гонят нас, и лошадь храпит, но остановиться нет сил – вдруг этот ужас нас нагонит?

Как доехали, я не помню, но ночь сменилась днем. И вот передо мной городская стена, мы въезжаем. Мальчишки кричат на всю улицу о том побоище, очевидцами которого стали. Собралась толпа, все кричат и подгоняют нас на площадь.

В княжеские палаты открыты ворота, и оттуда выбегает женщина. На груди и плечах ее поблескивает расшитое золотом и драгоценными камнями оплечье. Рядом с ней – какие-то люди в латах. Я слышу, как по толпе пронеслось: «Ольговна!»

…Потом будет сказано, что так называли княгиню Ольгу, т.к. она, оказывается, была дочерью Олега и ее звали по отчеству. И имя у нее было, как у отца (производное от Олега). Так называли скандинавские викинги дочерей по имени отца. И еще было сказано, что князь Владимир – внук Ольги нарочно изменил летописи, где убрал то, что отцом Ольги был Олег, время правления Олега вообще сместил далеко в прошлое, а Ольге приписал биографию своей матери Малуши. Но об этом другая история…

Олега по-настоящему звали Хельгом на скандинавский манер, а его дочь Хельгой. А Игорь, которого убили в поселении древлян, был, по-видимому, зятем Олега.

...Но вернемся в то неспокойное время.

Женщина подбежала ко мне. Ее красивое, но бледное лицо обрамлял белый платок. Поверх него была надета золотая диадема с подвесками, усыпанными разноцветными каменьями и жемчугом. Оплечье играло на солнце роскошью камней, но голубые глаза были полны слез и золотой локон волос небрежно выбился из-под платка.

Она что-то причитала. Я слез с лошади и… Снова я увидела всех со стороны. Княгиня повела мальчика в палаты.

Они оказались в просторном зале, где эхом отзывались их шаги по обточенным до блеска каменным плитам пола. Сводчатый потолок нависал над ними, а на стенах горели факелы. Стены были все изрезаны орнаментом из фантастических животных, переплетенных с растениями.

Деревянные двери, балки были все орнаментированы. Стены следующей залы были облицованы деревом, тоже резным и крашеным в зеленые, красные и васильковые цвета. Стояли длинные лавки вдоль стен, горели светильники. Дневной свет проникал сюда только через узкие оконца и разделялся на радугу, проходя через мелкие стекловидные камушки в них. Кругом стояли богатые сундуки, обитые бархатом и металлом.

О чем говорила княгиня с мальчиком, мне не довелось узнать, но запомнилось, как они вышли в большую залу. Там было несколько приближенных к княгине воинов, и один из них оказался отцом мальчика. Он что-то сказал ему и уже поднял руку, чтоб ударить за непослушание, за то, что тот поехал за князем и ничего не сказал родным. Но княгиня жестом остановила отца.

…Еще помню, как в теле мальчика я еду опять в то поселение, но уже с княгиней и ее войском. Княгиня была бледна и вся в синем. Синий платок укутал ее голову. Этот цвет, видимо, был цветом траура.

Оставив малолетнего сына под присмотром нянек и своего верного слуги, а может, друга отца – это был уже пожилой мужчина с короткой бородой, – она приехала за телом мужа.

Но на стенах снова показались лучники. Завидев же большое войско, куда входили и восточные наемники, они ретировались. Были открыты ворота, жители кланялись, устилали дорогу княгине богатыми тканями. Княгиня же была как каменная, а я в теле мальчика с удивлением рассматривал чужой город, который был весь построен из дерева. Заплутав между домами, я услышал, как рухнули вдалеке две толстые березы под ударами топоров и мечей, и тут же заголосила женщина. Это, наверное, княгиня увидела тело мужа, убитого древлянами.

Процессия вышла на улицу. Тела не было видно, так как его завернули в княжеский темно-красный плащ и несли на длинном щите.

У ворот стояли большие сундуки с дарами. Бледная, как мел, княгиня не взглянула на них. Ей помогли сесть в седло, а когда она выезжала через ворота, то растоптала копытами лошади подношения.

По-видимому, тело князя сначала доставили в Киев, а потом повезли хоронить на курган вдали от города. На похороны была приглашена и древлянская знать, ведь она была должна доказать свое подданство. На поминки – тризну княгиня приехала вместе с сыном на одной лошади (седло было двойное). Их сопровождал тот человек, на которого она оставляла сына, когда ездила к древлянам за телом мужа.

Я же снова на какое-то время оказываюсь в теле мальчика. Княгиня Ольга, видимо, была благодарна ему за то, что тот сообщил подробности побоища у стен древлянского города, и поэтому держала его недалеко от себя. Там же был и его отец.

...На высоком холме была насыпана земляная горка, куда вели врытые камни-ступеньки. Наверху этого кургана разложили поленья для большого костра. На них была установлена рака (выдолбленный из дерева гроб) с телом, покрытым княжеским плащом. Выдолбленная рака была украшена вырезанными изображениями солнца и птиц с человеческими головами. Внизу кургана была сделана насыпь в виде подковы, которую покрыли досками, а сверху – узорчатыми тканями.

Воины собрали оружие у приглашенных древлян и киевлян. Это были знатные люди. Они начали рассаживаться по периметру «подковы»-стола, крытого тканями.

Княгиня с сыном и несколько дружинников, приближенных к ней, торжественно поднялись наверх. Она долго смотрела на покрытую раку и едва сдерживала слезы, но вот не выдержала и зарыдала.

Гнетущую обстановку развеяли двое дружинников, с факелами поднявшиеся наверх, а ее главный приближенный держал в руках третий, самый большой факел.

Он взял за руку сына Ольги и Игоря (будущего князя Святослава), и княгиня замолкла и медленно пошла вниз. Преданный воин положил ручонку мальчика на древко факела и как бы вместе с ним зажег погребальный костер.

Двое других воинов тоже опустили свои факелы.

Костер быстро запылал, а люди спустились вниз. Княгиня смотрела на языки пламени, едва сдерживая слезы, но ей помогли плакальщицы. Женщины, с ног до головы закутанные в синие одеяния, начали вопить и причитать. Когда все было кончено, княгиня с большим ковшом золотистого хмельного напитка, испив из него сама, обошла свою дружину. Затем она обнесла им киевлян и древлян.

Потом подавали мясо, испеченное на огне, хлебы, прикатили бочки, наверное, с пивом, и вскоре приглашенные стали пьяны. Пьяные древляне, видимо, начали говорить что-то неприятное для княгини, они нагло смеялись. И княгиня решила уехать с сыном, но перед этим в последний раз проститься с мужем. В закатных лучах она поднялась к догорающему костру.

И вдруг я услышал, как верный приближенный княгини крикнул ей: «Хельга!» Он назвал ее так, как называли ее скандинавы. Она мгновенно догадалась и припала к земле, обхватив сына, потому что один из древлян, не хотевших примирения даже здесь, на поминках, метнул нож в нее. Нож скользнул по камням совсем рядом с Ольгой. К ней бросилась охрана, а на того древлянина налетел с кулаками один из пьяных киевлян.

Ольга прижала к себе сына и была полна гнева. Она что-то сказала на ухо одному из своего окружения.

Я как будто остолбенел, началась свара: воины и наемники растаскивали дерущихся киевлян и выталкивали их из-за стола, древляне же были перерублены здесь же. Но этого я уже не видел. Окрик отца вывел меня из оцепенения. Обернувшись, я. увидел его на коне рядом с княгиней, которая махнула мне рукой. Отец придерживал мою лошадь, на которой я оказался очень быстро.

...Что было далее, я не видела, но еще кое-какие яркие фрагменты врезались мне в память.

Я помню, как все собрались возле идолов на холме в Киеве, и вдруг раздались крики. На берегу горела ладья. Как я поняла, ее подожгли древляне-лазутчики. На этой ладье прибыли древляне в Киев, чтобы примириться. Их волхвы вместе с киевскими волхвами поднялись на капище. Но древлянской знати Княгиня Ольга запретила ступать на киевскую землю. Они так и остались ожидать в ладье. И как сказал внутренний голос не все древляне хотели, оказывается, примирения с Киевом, у них были разногласья между собой. И многие хотели помешать приезду делегации в Киев. По приказу древлянского князя Мала по следам миротворцев отправились лазутчики. И, видимо, по приказу Мала знатные древляне были сожжены в этой ладье. Древлянский князь же обвинил в этом злодеянии Ольгу.

Но вот я снова оказалась в теле того мальчишки. Стою во дворе княжеских палат, и тут стражники тащат какого-то другого стражника. На крыльце появилась Княгиня. Со схваченного человека сорвали шлем. Вот это лицо! Я запомнил его! Да, именно этот человек стащил раненного князя Игоря с лошади. Это он вместе с другими людьми из того поселения древлян, наверное, и убил его.

Я вылетела из тела и увидела, как тот, в ком я была, кинулся к ногам Ольги. «Убиваши! Убииваши!» Кричал он, показывая на схваченного пальцем. (стражники тоже что-то говорили, и после их слов княгиня задрожала. Внутренний голос сказал мне, что этот человек, убив одного из охранников, проник на княжеский двор, чтобы убить наследника и единственного сына Ольги.

И вот я слышу, как сквозь гневную речь княгини прорвалось слово, которое я запомнила. «Аспид», – так она называла его. Его велели скормить собакам, которые зло лаяли от этого переполоха на заднем дворе.

Когда княгиня узнала о покушении на сына, то решила до конца расправиться с мятежниками, ведь это переполнило чашу ее терпения. Вместо даров и дани она взяла с древлян по голубю со двора. И потом было сказано, чтобы недалеко от древлянского поселения привязали к голубям горящую солому и отпустили. И загорелось все селение — древлянский город.

И вот я вижу, как суровая княгиня вместе с сыном поднимается на холм на белой лошади. И смотрит на пожарище вдали и на своего сына смотрит, будущего наследника, князя Святослава, ведь вынуждена была она так поступить. Древляне же начали все это, а она спасала себя, сына и государство от мятежников, оставшись вдовой, без поддержки мужа в то суровое время, полное войн и коварства.
Записала Валерия КОЛЬЦОВА
28.07.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

Но обо всем по порядку.

…Вокруг чернела бездна. Она мерцала мириадами звезд и галактик, гигантские светящиеся облака некой материи проплывали перед моим взором. И вот я увидела Солнце, а вернее, что это оно – мне подсказал внутренний голос. На некотором расстоянии от него в пространстве висели разные по размеру и окраске шары-планеты. Они слегка шевелились, вращаясь вокруг себя и медленно двигаясь вокруг Солнца. Среди них я рассмотрела голубоватую Землю и маленький желтый шарик Луны. Но что-то странное я увидела с другой стороны Солнца на таком же расстоянии, как и Земля. Там была еще одна планета. Но это был не Марс, не Венера, не Меркурий, не Юпитер. Это была незнакомая большая планета золотого цвета. Именно золотого, она не казалась такой в солнечных лучах, а сама как бы отражала их своей золотой поверхностью. И причем эта поверхность не была однородной, а скорее напоминала атмосферу с облаками и закрученными циклонами, но золотого цвета, будто замешанная с золотым песком. Планета была больше Земли, но гораздо меньше огромного полосатого Юпитера и окруженного кольцами Сатурна. И находилась ближе их к Солнцу. Еще ближе было только две планеты, по-видимому, Венера и Меркурий.

И тут внутренний голос сказал, что золотая планета – это Глория, которую не видно земным телескопам, так как она стоит точь-в-точь на орбите Земли и как раз на противоположном краю орбиты за Солнцем. А золотой блеск в ее атмосфере – это искусственно выведенный в атмосферу золотой песок.

И тут информация пошла как-то сама собою и как от внутреннего голоса. «Глория, как ее сейчас называют – планета, искусственно поставленная на орбиту Земли. Она когда-то вращалась вокруг Нибиру. Нибиру же – это странный объект: полупланета-полузвезда, состоящая из двух равных по массе черных дыр, образующих две воткнутые друг в друга пространственные воронки. Остатки непоглощенного этими дырами света мерцают вокруг черного диска в виде сереневатых завихрений (так это видно со стороны).

Глория была обитаема, но цивилизация этой планеты всегда вынашивала захватнические планы. И когда их звезда – Нибиру вторглась в пределы нашей галактики обитатели Глории (они себя называли нифилимами) решили встроить свою планету к Солнцу, так как Нибиру как раз находилась вблизи Солнечной системы. И им это удалось при помощи их технологий. Нибиру же тоже встроилась на орбиту к Солнцу, только на очень большом от него расстоянии, да и орбита Нибиру стала очень вытянутой».

Нифилимы и их планета, как говорил внутренний голос стали паразитами и для Солнца, и для Земли. Они в огромном количестве стали поглощать своими механизмами энергии Солнца и Земли, на чью орбиту пришли. Причем Солнечная система до этих событий пережила невиданную катастрофу, когда погибла планета Фаэтон, когда почти исчезла жизнь на Марсе, когда испепелилась Венера, и когда Земля еще не оправилась от жутких катастроф. (См. темы: «Фаэтон, Нибиру и истории золотых пластин Шамбалы» и «От Лемурии до Гипербореи, или Битвы драконов»).

Более того Нифилимы посадили Солнечную систему в некий мешок времени и пространства своими технологиями, так чтобы в Солнечной системе исказилось течение времени, и она оказалась бы отрезана от других миров космоса. Они решили создать здесь свой мирок и поработили оставшихся после катастроф людей на Земле. Для людей они называли себя анунаками, что означало на их языке «господин или бог».

Им удалось тогда ведь поработить не просто дикарей, а оставшихся после катастрофы лемурийцев. Как сказал внутренний голос своей искривляющей магнетизм техникой им удалось исказить информацию о себе, и лемурийцы им поверили. Много тысячелетий нифилимы-анунаки таскали с Земли на свою искусственную планету за Солнцем золото, чтобы создать некое вещество для своей атмосферы, ибо без него солнечные энергии были очень вредны нифилимам. Цивилизации, возникшие на Земле после прихода нифилимов, все платили им дань золотом. Атлантида тоже поставляла золото на Глорию.

…Но тут я вдруг провалилась куда-то вниз. Земной шар быстро приближался снизу, и вот он уже стал живой картой, как если бы я летела на самолете. Внизу плыла желтая пустыня. И вот показались пирамиды. Да это были египетские пирамиды и сфинкс. Они все ближе. И вот каким-то образом я пролетела через каменное тело сфинкса и оказалась внутри.

Здесь – маленькая камера. В центре ее стоит плоский круглый камень. Я оказалась прямо в центре.

И тут отовсюду полился мягкий зеленый свет. И кто-то заговорил густым басом на непонятном языке. Но эта речь сазу стала переводиться где-то внутри меня. Это говорил сам Сфинкс. Он сам представился.

В зеленом свечении вокруг стали мелькать картинки, только объемные, как панорама вокруг меня. Сначала показалась та же пустыня и пирамиды, что были снаружи, потом показались какие-то античные развалины. Гигантский храм с колоннами, высился среди песков. «Это Баальбек, - сказал Сфинкс. - Римляне только чуть-чуть перестроили древний храм Баала, - говорил он, - и назвали храмом Юпитера. Давным-давно это сооружение вообще не было храмом», - сказал Сфинкс.

И тут картинки изменились, пустыня вокруг храма стала зеленым оазисом, а сам храм засиял белизной. Гигантские колонны его тогда украшали, оказывается не римско-античные завитки капителей, а головы быков и львов. «Дух Быка и дух Льва когда-то создали цивилизацию в созвездии Тельца, - сказал Сфинкс, - и ее представители пришли на помощь Земле, когда Атлантида пошла по темному пути развития. Быко-львов позвали Гиперборейцы на подмогу, чтобы предотвратить захват земли пришельцами с Глории – нифилимами-анунаками, ведь атланты во главе со своим тогдашним правителем Хроносом стали служить нифилимам.

Долго силы были равны, много тысяч лет, гиперборейцы и «быко-львы» сдерживали агрессию нифилимов, и вроде как наступило на долгие времена шаткое равновесие, - продолжал Сфинкс, - пока нифилимы-анунаки не «сподвигли» атлантов на войну с Гипербореей и не научили их толкнуть ядро Земли тектоническим оружием.

Ну а дальше произошла катастрофа, уничтожившая саму Атлантиду, в последствии погибла и Гиперборея. Мир стал дичать. От атлантов осталась горстка людей с их правителем Зевсом, который залез на Олимп, спасаясь от потопа, гиперборейцы рассеялись по свету, уйдя в земли нынешней Индии, Ирана, Руси. Проходили века и тысячелетия, но продолжала оставаться не покорная нифилимам твердыня. Это город-база быко-львов, нынешний Баальбек и город, который после гибели назвали Мохенджо-Даро. Да еще оружие, оставшееся у Зевса, не давало покоя нифилимам. И решили они тогда все проблемы свои решить одним махом, и заодно начать свой великий эксперимент по созданию пространства без времени, чтобы создать вечную жизнь как они думали, конечно, за счет Земли и ее населения. И было это примерно 5 тысяч и 700 лет назад». Так говорил Сфинкс.

Он смолк. И снова поплыли в зеленоватом свете живые картинки. Я вижу Глорию и от нее отделился гигантский корабль в виде черной пирамиды. Он направляется к Земле. Он настолько велик, что закрыл полнеба. Поднялись волны от приливной силы. А он все ниже и ниже. И вот из корабля высветился ярчайший и тонкий луч и коснулся он поверхности Земли. Только это произошло, как вспоролась земная твердь, из нее вырвалось пламя и лава огромными струями, образовавшими огненную стену до небес. Смешалась земля, и вода, и огонь. Трещина на земле расширилась и по лучу с корабля в нее спустилась гигантская капля похожая на расплавленное золото. Эта капля была настолько велика, что, наверное, занимала всю внутренность огромного корабля в полнеба. Она полностью ушла во чрево земли, и трещина зашипела от хлынувших в нее вод. Ужасное цунами и землетрясение постигло эту часть земли, а корабль улетел назад на Глорию.

И снова Сфинкс продолжил свой рассказ: «На месте трещины образовалось Красное море. И с тех пор у Земли появилась так называемая внутренняя земля. «Золотая» капля внутри Земли приняла форму некоего яйца и обернула собой ядро Земли. В составе золотой оболочки действительно присутствует золото, так необходимое нифилимам-анунакам и ртуть. Но внутри нифилимы сделали мирок-лабораторию. Они сделали так, что весь земной мир отразился внутри при помощи этой оболочки, а ядро Земли стало Солнцем для этого отраженного мира внутренней земли. Отраженный мир нифилимы населили подопытными из своей среды, сказав им, что они избраны для этой миссии самим диском Нибиру – их божеством. Избраны стать богами для диких землян, то есть стать анунаками для них. Так они говорили тем, кто отправился в золотое яйцо внутренней земли, предварительно убрав из их мозга часть информации о Глории, о Земле и о самих нифилимах для чистоты эксперимента.

Золотое яйцо нифилимы вживляли в Землю ровно семь дней. Анунаки из яйца по плану нифилимов должны были забыть все, что знали и понять, что они есть боги этого мира Земли, и что этот мир все для них, и что они могут делать с ним все что захотят, но их самих создал Бог диска Нибиру и этот мир им создал. Эта программа была вложена в головы новоиспеченных богов из яйца – анунаков. Из яйца можно было проникнуть на поверхность на специальных кораблях и только через определенные места. Внутри яйца время остановилось, там возможны все времена одновременно. Там ходят фантомы динозавров и мамонтов, появляются древние моллюски и современные небоскребы, камни Лемурии, дворцы Атлантиды, храмы Рима и средневековые замки. Но все это лишь фантомы и не более, этот мир лишь отражение мира Земли. Об этом нифилимы не сказали анунакам, отражение так реально, что анунаки действительно считают свой мир единственным и самым реальным, они знают, что мир сотворен за семь дней (их мир, но он для них все), и то, что на поверхности, они не отделяют от своего мира, только считают вотчиной своих экспериментов.

Золотое яйцо находится под толстым слоем мантии Земли, состоящей из расплавленного вещества. Рядом с яйцом находятся некие пустоты, заполненные развоплощенными и воплощенными черными рептоидами, которые еще задолго до внедрения яйца были загнаны энергетическими кристаллами в глубь земли гиперборейцами – сирианами. (См. другие темы). Там есть ад анунаков, а внутри яйца – их рай. Имя главного из анунаков яйца Иеяховва. Он провозгласил себя богом, сотворившим мир за пределами яйца, то есть Землю. Иеяховва стал посылать подчиненных ему анунаков на поверхность Земли к оставшимся после катастрофы, связанной с «творением» мира анунаков. Так анунаки стали выходить на контакт с людьми, говоря о боге Иеяховве, едином боге, сотворившем мир за семь дней, и о том, что люди – рабы его, и должны делать все что он скажет и не должны ослушаться его, ибо он накажет потопом, подобным тому, что был.

Конечно, люди могли бы не поверить анунакам яйца, но нифилимы для этого сильно постарались, чтобы анунакам поверили. Ведь во время «творения» они провели не одно «сотворение», но и разрушение. Именно на это время падает ядерная катастрофа Мохенджо-Даро. Ведь именно по наущению Нифилимов-анунаков с Глории Прометей украл оружие у Зевса и отнес его враждующим братьям в Индию. (См. тему: «Ядерная катастрофа Мохенджо-Даро»). И взрыв в Мохенджо-Даро произошел чуть раньше «операции» по «творению» яйца и отвлек внимание правителя Баальбека Баала. Но когда началось «творение» яйца – Баал направил все свое оружие на корабль нифилимов, но оно так и не успело взлететь.

Удар с другого корабля Глории обрушился на город, который теперь знают, как Баальбек. Баал едва успел сам спастись и спасти свой народ, использовав мгновенное катапультирование всей своей базы. Город увы был разрушен. Баал еще продолжал сражаться с нифилимами в воздухе и в космосе, ему удалось все-таки подбить корабль анунаков, но яйцо уже было внедрено в землю к этому времени. И Баалу пришлось уйти. Силы тогда были не равны. У Баала была только база, а у нифилимов целая планета за Солнцем.

Итогом того «творения» стал малый потоп в Двуречье, который теперь ученые Земли путают с Всемирным потопом, при котором погибла Атлантида. Первыми внесли эту путаницу сами анунаки назвав «сотворение» своего яйца «сотворением мира», ну а потоп, разумеется, не мог быть вместе с творением. Так искажалась история еще в те времена. А Баала для людей анунаки превратили в Дьявола, демона Ваала, ведь он противостоял «творению».

С тех пор в недрах земли сидит яйцо-паразит, - продолжал Сфинкс. - Оно питается энергиями земли и людей, энергиями их страданий, энергиями войн и смертей, сексуальными энергиями похоти, пороков и покаяния за эти пороки анунакам и их богу, богу Иеяховве. Именно все эти энергии питают яйцо и поддерживают его механизмы, не позволяющие стареть и умирать анунакам, остановившие время внутри яйца. Анунаки яйца, под видом бога тоже избрали себе народ для своих экспериментов, и вывели его из Ура Халдейского в землю обетованную, где были выходы из яйца. И рассказали этому народу о «сотворении» мира и человека богом Иеяховвой и дали ему свои заповеди раба божьего.

И с тех пор учение об этом «сотворении» обошло весь мир земной и календари ведут от него отсчет. Но не все. Так славяне хоть и вели старый христианский календарь от сотворения мира, но дата была изменена. И означала та дата совсем другое событие, сотворение мирного договора в одной из войн, важной для ариев древности. Хотя истинное событие сотворения мирного договора мало кто помнил, а все было подчинено идее ануначного «сотворения» мира.

До сих пор яйцо-паразит сосет соки Земли и питается грехами вашей цивилизации и покаяниями богу анунаков. - так говорил Сфинкс. - Тиран в теле Гитлера тоже хотел проникнуть во внутреннюю землю, но он не оказался избранным. До сих пор некоторые анунаки яйца продолжают приходить на поверхность земли в телах людей и творить здесь политику, и веру, и деньги, и власть, и свою идеологию, они приходили и творили это во все века от «сотворения» мира, искажали и переписывали историю, вершили судьбы государств, сталкивая их друг с другом. Им не нужно, чтобы их овцы и бараны стада человеческого задумывались над смыслом своей жизни, а жили бы в своих пороках и в страхе наказания за них, чтобы они жили в невежестве собственного эго, национализма, нетерпимости, и не допускали бы и мысли о других мирах. Именно они и их ученики имеют все деньги мира и все его золото. И имеющий голову догадается для чего…»

Сфинкс умолк. Зеленое свечение погасло.

«Но где-то там зреют силы, которые сумеют освободить Землю и освободят ее!» - вдруг пронеслось в сознании, или это прошептал Сфинкс напоследок...?

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
14.07.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

Этот мир недавно постигла катастрофа. Было сказано, что недалеко от этой планеты пролетело странствующее космическое тело. Оно как-то повлияло на местную звезду, и с нее сорвалось огненное облако, которое накрыло планету.

Некогда цветущие тропические ландшафты были выжжены и превратились в пустыню. И теперь тоскливое дневное светило проливает на голые растрескавшиеся камни свои бурые безжизненные лучи. Красные песчаные дюны перекатывает ко всему безучастный ветер. Теперь он царит здесь днем и ночью.

Когда-то планета была полна жизни, но только скудные колючки остались от нее на некоторых холмах, а глубокие пещеры укрывают под темными сводами спасшуюся горстку людей и животных.

Было сказано, что здесь до катастрофы жили только приматы, и первобытные племена людей.

Теперь все они прятались в пещерах, а их будущее было обречено.

Вот я вижу, как они, покрытые обезьяньими шкурами, идут охотиться на последних обезьян. Они потрясают копьями и каменными топорами и приплясывают у костра.

Это очень смуглые люди, а волосы их коротки и свиваются в маленькие колечки.

Это получилось, как было сказано, при воздействии большой дозы радиации во время катастрофы.

Дикари что-то выкрикивают на непонятном мне языке, прыгают, раскинув длинные ноги. Лица их застыли в трансе.

Я, было, подумала, что попала в Африку, так они были похожи на негров.

Но, несмотря на все эти ритуалы, все меньше и меньше становилось добычи, все страшней и страшней становилась безысходность, и рыжие блики костра все чаще освещали печальные лица последних людей, переживших катастрофу.

С наступлением темноты на черном небе загоралась голубая звезда, которая была ярче всех звезд, едва различимых, а то и вовсе невидимых из-за слоя пыли и сажи, оставшегося в атмосфере со времен катастрофы.

Взоры обреченных были прикованы к ней, ведь там жили их боги. Для нас эта звезда называется Сириусом. Она была намного ближе к той планете, чем к Земле, и обитатели планет ее системы помогли родиться человеку на той дикой земле и стали для него богами.

Они же потом стали и богами для землян, как подсказал внутренний голос.

Катастрофа той планеты отразилась и в системе Сириуса, как было сказано. Бродячая планета залила водой одну из планет, на которой жили предки тех, кто переселился на Землю и стал атлантами. (См. тему: «Луна – ковчег атлантов»). Та бродячая планета стала ноевым ковчегом, а затем нашей Луной.

Но дикие люди пещер не знали всего этого. Они продолжали молить своих богов о спасении, молить о еде и одежде, о том, чтобы стало все как раньше.

Волей случая, в это время недалеко пролетала та планета-ковчег с праатлантами, и дикари заметили на черных небесах своей обожженной родины, что от их звезды (Сириуса) отделилась светлая точка. Она все увеличивалась, и все сильней плясали в молитвенном экстазе несчастные люди.

И вот уже серебристые диски праатлантов спускаются на каменистое плато. Сами «боги» спустились с небес, чтобы спасти их. Так они думали тогда.

«Боги» были высоки ростом (раза в два выше аборигенов), одеты в серебристые костюмы и прозрачные круглые скафандры, которые местные приняли за большие головы.

Но вот вроде бы пролетело уже много времени. Было сказано, что праатланты забрали тогда к себе на «ковчег» всех оставшихся на той планете. Это была горстка спасшихся людей и несколько видов обезьян. Они поселили их в полостях и пещерах нижнего яруса.

Сами они жили выше, вырубали в породе дома-фасады и целые улицы с колоннами и мощеными дорогами, которые освещали «вечные» лампы. Все это было в лунных подземельях. Нижний же ярус представлял собой не обжитые и не отделанные пещеры, правда, здесь тоже сделали освещение.

В эти «трюмы» и были спущены дикари. Но они даже не заметили перемен, так как местный ландшафт напоминал их умирающую родину, а «боги», которых они видели, и их корабли, казалось, были только во сне.

Но в душах спасшихся все же поселилась надежда, что теперь они будут жить безбедно, хоть и небо стало каменным, и вечный свет освещал их новые жилища. Они верили, они знали, что «боги» рядом, что они заботятся о них.

Часто «боги» посылали в лабиринты нижних пещер каких-то рогатых животных, наподобие буйволов, которых они выращивали у себя.

На этих животных охотились спасшиеся дикари. Они вновь исполняли охотничьи танцы в темных пещерах, и языки первобытного костра плясали вместе с ними, моля об удаче.

Ничего не изменилось, но время продолжало свой бег. Дикари рождались и умирали, праатланты же жили по нескольку тысяч лет и продолжали вести «ковчег» через просторы Космоса.

…Вдруг я оказалась в теле дикой женщины. Скудная утварь, темная пещера да бьющийся в темноте огонь обступили меня. Мы не знаем, что будет дальше, не знаем, что было раньше. Знаем только одно – мы живем, едим, и все это нам дали боги, которые где-то рядом. Они есть, хотя их никто не видел. (Ведь те, кто видел, давно умерли).

Старики рассказывали, что они – высокие, белые и могущественные существа. Они дают нам пищу. Рассказывали также и о какой-то яркой звезде, хотя, что такое «звезда», никто не помнил. Мы не знаем, что это, мы никогда не видели этого.

У меня есть брат. Он – сильный и смелый охотник, но без богов у него не было бы добычи.

Но тут все куда-то пропало, и меня окутала тьма, а через мгновенье я вновь почувствовала себя в теле, но уже совсем другом. Теперь я была молодой девушкой из тех, кто жил в верхних ярусах ковчега.

Тончайшая перламутровая ткань укутывала меня, золотистые локоны волос катились по плечам, а я тайком иду куда-то вниз.

Там живут те, кого мы спасли с умирающей планеты.

Очень интересно взглянуть на них. Я с трудом проползаю через расщелину. Душный воздух обдает меня... Топот копыт, храп животного. Темный буйвол несется прямо на меня.

Как же мне быть?

Я хочу вернуться назад, но никак не могу. Руки холодеют, а безумная морда все ближе. Почти в забытьи слышу истошные крики, и какой-то черный силач ухватил буйвола за рога. Еще чуть-чуть и... он свернул ему шею. Ужасный хруст раздался под каменными сводами, и он победно взвалил себе на плечо... целую тушу!

Надо же, какой сильный!

…И тут я вновь оказалась без тела. После этой встречи молодая «богиня» – дочь какого- то знатного человека из рода праатлантов, имевшего дом на «ковчеге», стала часто наведываться в глубокие пещеры, где жили дикари.

Ее что-то неодолимо влекло сюда. Она была так поражена силой, мощью и храбростью первобытного силача, что, несмотря на некрасивое лицо и темный цвет кожи, без памяти влюбилась в него.

Вскоре она показалась в его семье. Те же восприняли это, как знак свыше, ведь к ним спустилась сама белая богиня. Все чаще и чаще она бывала здесь, приносила еду из дома и угощала всему дивившихся дикарей. Давала она им и сладкий напиток бессмертия, который продлевал жизнь на неимоверно долгий срок.

Но тут снова все затуманилось передо мной, а затем внезапно показалась совсем другая картинка.

Уже нет каменных потолков, над головой – голубое небо и солнце, а внизу плывет земля, как если бы я летела на самолете. Внизу из океана вышла огромная территория. «Будущая Атлантида», - слышу внутренний голос. А рядом – странный материк, напоминающий по форме голову негра. «Будущая Африка», - снова раздается тот же голос.

Она ведь и до сих пор похожа на голову негра, если приглядеться повнимательнее.

И было сказано, что будущие атланты высадили своих подопечных на этот материк, так же, как и оставшихся обезьян, которые частью сроднились с человеком, сделав его еще более одичавшим.

Праатланты высадили дикарей в те места, где теперь простирается необъятная Сахара. Тогда же там был тропический рай.

Сами праатланты все еще боялись чужеродных воздействий и одевались в скафандры. В таком виде они предстали перед дикарями, которые такими их и запомнили – высоких, с круглыми прозрачными головами и в серебряной одежде.

Именно такие изображения встречаются на древних скалах пустыни Сахары и вызывают множественные споры ученых.

История же той, что влюбилась в первобытного силача, была печальна. От нее отказались ее родственники, считая, что она опозорила их род связью с представителем низшей расы и испортила аристократическую голубую кровь атлантов (они в действительности имели кровь голубого цвета), ведь она была беременна.

Древние атланты считали, что даже если избавиться от этого ребенка, все равно следующему ребенку, уже от другого отца, могут передаться признаки дикаря.

Так она была оставлена вместе со своим возлюбленным и его народом в африканских землях, где стала белой богиней дикого племени и его царицей.

«Боги» ушли, а она так и прожила весь свой век с первобытным народом. Так было сказано. У нее был сын, похожий на отца как две капли воды. А когда он вырос, то стал художником, изображавшим на скалах сцены охоты.

Время летело перед моим взором, словно кадры хроники. Эти люди продолжали жить охотой, а вечерами собираться у костров и вспоминать историю своего спасения, которую они так и не понимали до конца.

Оставшаяся с ними белая женщина почиталась за богиню. Ее молили о дожде и хорошей добыче, о рождении детей и семейном счастье. Вокруг паслись тучные стада антилоп, зебр и других животных.

Сын живой богини рисовал на скалах жизнь племени богов, приведших их в эти земли.

Эти фрески существуют до сих пор в самом сердце Сахары на плато Тасселин-Аджер и Ахаггар и поражают современных исследователей своей живостью и правдивостью. И фигуры древних людей охотятся, нянчат детей, танцуют ритуальные танцы на стенах пещер. Но и современные жители Восточной Африки, которые когда-то ушли из этих мест, ставших засушливыми, ничем не отличаются от нарисованных. Они словно сошли со стен тех древних пещер и живут в нашем мире. Первобытная культура сохранилась до наших дней, несмотря на засухи, потопы и переселения народов.

Сохранились и фрески, изображающие круглоголовых людей. Это огромные белые фигуры с головами, похожими на скафандры. Ученые до сих пор бьются над их тайной. Они же не знают, что сын Белой царицы изображал тех, кто привез их на Землю, изображал такими, какими видел: в комбинезонах и скафандрах, и огромного роста. Есть на тех же скалах и изображение его матери. Это так называемая «белая дама», которая тоже является загадкой для ученых.

Но вот я вижу, что у этой женщины есть не только сын-художник, но и дочь.

Но она не такая смуглая. Ее сильно вьющиеся волосы разноцветны. Светлые пряди соседствуют с темными. Крупные черные ее глаза обрамляют густые дуги бровей, а нос такой же ровный, как у матери.

Племя признало и ее богиней, ведь она была совсем не похожа на остальных соплеменников и напоминала тех, кто спас этих людей.

Ее изображение тоже сохранилось на скалах. Оно наполовину нарисовано белой краской, наполовину темной. Так первобытный художник изобразил ее происхождение от белой матери и черного отца.

Но тут я снова куда-то провалилась, и вдруг оказалась в теле молодой девушки, той самой дочери белой правительницы племени. Только теперь она сама уже правит здесь, ведь мать ее уже умерла, прожив не одну сотню лет.

Кусок леопардовой шкуры был намотан на мои бедра, а на шее болтаются костяные бусины.

Костер разбрасывает веселые искры, а в расщелину начинает проникать розовый утренний свет. Постепенно он заползает все глубже, рассеивая ночную тьму и освещая вздремнувшего воина у входа. Его копье валяется, лук – тоже. Мне стало зябко, и я стала раздувать костер, чтобы тот горел жарче.

Почуяв это, стражник очнулся и виновато посмотрел на меня, схватив свое копье.

Снаружи раздались какие-то крики. Стражник вышел, а вслед за ним и я, так как была удивлена шуму в такое раннее время. Возле моего убежища собрались все воины племени. Что-то случилось. И тут я заметила странный предмет, движущийся среди скал.

А вот еще один, и еще. Какие-то непонятные штуковины двигались на круглых, как солнце, камнях, как мне тогда показалось. Они приближались. И тут я увидела, что эти предметы тянули лошади, круги катились, а на них были люди.

Это были колесницы, как я потом узнала, а ведь то племя, где жила моя героиня, не знало еще колеса.

На самой блестящей колеснице стоял прекрасный юноша. Его правильное лицо выражало мужество и решимость. Странный высокий головной убор украшал его голову. А блестящие, словно солнце, лучи ожерелья – грудь.

Страх закрался в мое сердце, и я убежала к себе. Но мать когда-то говорила мне, что за мной должен приехать один из тех, кого здесь считают богами, и забрать к себе. Я вдруг так этого захотела, хотя и боялась.

…Снова пролетело, наверное, много времени. Я – снова та девушка. Но на этот раз я увидела на небе два солнца. Одно было таким, как всегда, а другое напоминало колесо в тех колесницах.

Но оно было огненным и катилось по небу. Наши люди упали на землю и стали взывать к богам, от страха я спряталась за скалу и вся дрожала, как вдруг колесо остановилось и село на землю.

Всполохи огня стали зелеными, затем синими, фиолетовыми и совсем исчезли, обнажив какой-то круглый блестящий предмет. Он раздвоился, и там показался тот, кого я видела на колеснице.

Снова в голове зазвучали слова матери, а вернее, это были образы и какая-то непонятная мне сейчас речь, что за мной придут.

Высокий смуглый юноша шел прямо ко мне, и я, как завороженная, шла к нему, напоследок я обернулась и что-то крикнула брату.

Потом я поняла, что та, в ком я была, поручила брату оставшихся людей, чтобы он стал вождем племени. Она ведь ушла с высоким пришельцем. Я также узнала, что тот юноша был сыном Осириса и Исиды, правивших в Египте, и которые к этому времени ушли вместе со светлыми учителями с Сириуса. Его звали Хоор или Гор. Он был первым фараоном Египта, сыном бога Осириса и тоже, в конце концов, стал для египтян божеством.

Все это было в допотопные времена, еще до гибели Атлантиды.

И вот я оказалась в прекрасном дворце, своды которого поддерживались толстенными колоннами и уходили ввысь. Наверху комнаты они распускались бутонами из камня. Блеск золота, камней, огромные залы и переходы, изысканные золотые сосуды и не известная мне вкусно пахнущая еда. Все это сводило с ума, а рядом был он...

Я попала к богам, я попала в рай, думала тогда. На меня одели эластичное обтягивающие платье перламутрового цвета, которое поддерживалось широкими лямками, скрепленными золотыми бляшками в форме Солнца, на голову одели обруч, а на шею – лучистое оплечье. На ноги же одели сандалии, верх которых был в виде полумесяцев, усыпанных камнями.

Во всем этом наряде Гор повел меня в огромный зал, который был полон людей в белых одеждах. И тут я вылетела из тела той девушки, оставив ее на торжественной церемонии, ведь Гор представлял свою жену.

...А потом я полетела над Нилом. Солнце окрасило в золото его воды. И они медленно текли меж зеленых берегов. Вдали пирамиды мерцали в лучах заходящего солнца, которое также бесстрастно осветило пещеры в центре Сахары и до сих пор продолжает освещать ее высохшие земли.

Много тысячелетий утекло с тех пор, как погибла Атлантида и изменился климат Земли. Люди Сахары ушли на Восток и Юг. Но следы прошлого остаются. И стоят до сих пор, попирая время, пирамиды Египта, и фрески на скалах Сахары волнуют современные умы, и древние мифы доносят до нас сквозь толщу веков имена Осириса, Исиды, Гора и легендарной страны – Атлантиды.

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
30.06.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com

И тут вдруг внутри себя слышу объяснение увиденному. Оказывается, я попала в далекое прошлое. По Земле недавно прокатился великий потоп, описанный в Библии. Погрузилась в морскую пучину Aтлантнда, а через некоторое время и последний остров Гипербореи. С севера надвигались ледники.

Люди уходили на юг, ведомые Арием, Рамой и Хануманом. Опустели некогда цветущие земли Страны Ханумана (См. тему: «Сибирская история Ханумана и Рамы»), располагавшейся на территории современной Сибири.

Но, как оказалось, не все покинули эти ставшие вдруг негостеприимными места. И было это около 10 с половиной тысяч лет назад, как было сказано.

Я вижу, что здесь еще остаются жители.

Какое-то племя предпочло не уходить с насиженных мест вслед за Рамой и Хануманом, а дождаться лучших времен на своей родине.

В лесу у реки стоят странные жилища этих людей. На фундаментах, сделанных из огромных валунов, громоздились низенькие бревенчатые стены, и все это покрывалось высокими крышами из войлока и шкур. Эти крыши мне очень напомнили чумы северян.

Внезапно я оказалась внутри такого жилища, и, более того, я стала местной женщиной.

…Вокруг какое-то мрачное помещение. Посередине бьется огонь, это очаг. Здесь на раскаленных камнях пекутся лепешки. Свет проходит только через верхнее отверстие для дыма.

В неровном свете языков пламени можно различить едва заметные очертания металлической и глиняной посуды, кожаные бурдюки и замысловатые узоры войлочных ковров. На возвышении стоят маленькие деревянные фигурки божеств и священной Медведицы.

Мы еще помним, что когда-то со звезд спустились боги и позволили нашим предкам стать людьми, ведь раньше они были животными. Хотя не все наши предки были животными, некоторые из них сами были богами только в телах животных.

Так, когда-то давно мы были медведями, и боги привели нас сюда. Боги победили силы тьмы и загнали их под землю, а потом поселились в блаженной стране на далеком севере (Гиперборея).

Тогда там не было льда и снега, а царило вечное лето. Боги помогли духам наших предков воплотиться в человеческих телах, и теперь мы рождаемся только так.

Но мы помним и их, наших предков, нашу великую Мать-Медведицу. Она всегда с нами. Но она – мать не только нам и медведям, но и мохнатым людям леса (йети). Иногда ее можно увидеть плывущей по небу, словно облако или полупрозрачную тень.

Но на север пришел белый холод, и боги ушли в свою божественную страну, а их посланцы – Рама и царь волосатого народа Хануман повели нас на юг. Труден был наш путь, как говорят деды, труден, опасен и далек. Это был путь в неизвестность.

Но когда-то же боги говорили, что отступят снега и льды, и уйдет холод. Поэтому мы решили остаться и не идти дальше.

День и ночь мы ждем тепла и солнца, а их все нет и нет. Ушли боги, ушли под Землю их Великие храмы. А с нами осталась только наша мать – священная Медведица.

В очаге потрескивают поленья, в лесу завывает ветер. Хорошо мне здесь, дома, сидеть, укутавшись в теплую шерстяную одежду, шитую из множества маленьких лоскутков. Они скрепляются только одним концом и образуют что-то наподобие чешуи пли перьев, они греют наши тела, как шерсть греет тела животных.

Мои темные волосы заплетены в тугие косы, уложенные по голове, они стянуты старинным золотым обручем.

Лепешки скоро испекутся, но как же там мой муж? Он должен вернуться с охоты вместе с другими мужчинами нашего племени.

Мы уже не знаем, где брать себе пропитание. Земля так часто скована льдом и снегом, и мы испросили возможность охотиться у великой Медведицы на добычу медведей, а именно – на крупных мохнатых оленей и лосей.

Сегодня мужчины должны вернуться с едой, ведь завтра будет священный обряд.

Уже вторую зиму мы пережили с мужем, а детей все нет. Может, хоть на этот раз Мать-Медведица смилуется и даст нам ребенка.

Завтра мы собираемся на холме и, как наши предки, будем молить нашу Мать.

К ней обращаются и мохнатые люди леса (йети), живущие рядом с нами испокон веков. Много ушло их из этих мест на юг вместе со своим вождем Хануманом.

…Вдруг время как бы пролетело, и я оказалась участницей древнего обряда. Я снова была той женщиной. Я не одна была обделена ребенком. И вот мы, семь женщин племени, кто хотел, но никак не мог родить, собрались у огромного валуна с большой выдолбленной ямой. Мы принесли угощение для хозяйки леса. Специально для этой цели мы собирали в дуплах мед, а на кустах – редкую мелкую красную ягоду, а мужья наши принесли мясо – лучшую часть добычи.

Когда я проснулась, то этот обряд мне живо напомнил уже виденный мною в одном из снов, когда древние кельты поклонялись медведице в камнях Стоунхенджа. (См. тему: «Стоунхендж – ворота в другие миры»).

…Ну а сейчас я, конечно, ничего не помнила об этом и с замиранием сердца ждала появления Медведицы, погружаясь в тайны древней мистерии.

Тишина звенела в ушах, леденящий воздух сковывал дыхание. Но вот из леса появилась Она, обыкновенная бурая Медведица. Не обращая на нас внимания, она залезла на камень и в мгновение ока проглотила угощение, а кусок мяса потащила в зубах, удаляясь в черноту хвойного леса.

Теперь в углубление, где лежали дары, забрался шаман. Круглый, расписанный орнаментами бубен взметнулся к небесам.

«Бо-о-а-у-мм...», - раздался протяжный звук, огласивший Вселённую. А затем еще и еще, и зазвучали лес и небо, задрожали и запели камни, и стихло ледяное дыхание ветра.

На темнеющем небе проступила золотая россыпь звезд. Вдруг все закружилось, и я поплыла вверх, как в тумане.

А там издали приближалась к нам полупрозрачная фигура Медведицы и тысячи ее медвежат, которых она дарила женщинам племени, чтобы они рожали детей.

И вот уже один из них оказался у меня на руках. Какое счастье, он будет хранить моего ребенка и спасать его от опасностей, как это делает и мой хранитель. Я часто его вижу за спиной, и его мохнатая полупрозрачная мордочка всегда рядом.

Медведица посылает медвежат и другим женщинам. К одной из них запрыгнуло сразу два медвежонка, значит, будут двойняшки. А на уже довольно пожилую женщину Медведица рычит. Уже несколько обрядов проходила она, но не давала ей медвежат наша Мать. Ведь когда-то прогнала она мохнатого малыша и сделала ему больно, убив нерожденного сына.

Вдруг, изгнанный медвежонок сжалился над несчастной и сам запрыгнул к ней на плечо. Как счастлива была она! Сколько времени она ждала этого мгновения!

…Но тут я отделилась от тела женщины и уплыла куда-то вверх.

Медведица и медвежата провели меня через какие-то ворота, и там я увидела то, что было неимоверно давно. Все это провернулось перед моим взором, как кадры кинопленки.

Это было время, когда на Земле еще никто не жил, а она была горячим шаром, который кипел и пузырился.

Но жизнь во Вселенной была во многих местах, впрочем, как и сейчас. Множество планет, несущих ее, было в туманности Ориона.

Там была планета, на которой обитала высокая цивилизация, выходцы из которой теперь стали Вознесенными учителями, как было сказано. На разных планетах жили разные цивилизации, например, большие птицы с человеческими головами, разумные крылатые лошади. Но нужно добавить, что многие планеты Ориона, системы Сириуса и других звездных систем находились и находятся не в том измерении, что наша Земля, и их обитатели имеют полупрозрачные тела, которые могут сгущаться и разрежаться.

Жители тех планет могут летать, не применяя летательных аппаратов, а с помощью мысли. Так же они и передают друг другу свои сообщения и различные предметы на любые расстояния.

Там родились те, кого люди называли отцами и матерями богов. Египетский Осирис и индийская Сарасвати были из системы Сириуса, тибетская Тара – с Ориона. Но там же, на Орионе, были еще и другие цивилизации.

И кроме человека, оказывается, существуют еще и другие формы, достигавшие высокого развития, тех же из них, кто не достиг такого развития, мы встречаем на Земле в телах животных.

Так есть цивилизация кошек, цивилизация медведей, цивилизация слонов, драконов, собак, волков, сов, рыб и так далее.

Жители этих планет могут свободно изменять свои тела. Я видела, как там ходили полулюди-полумедведи.

Какая-то женщина человеческого вида, в одеждах, похожих на одеяние той, в чьем теле я только что была, шла по улице какого-то города. Вокруг стояли присадистые крепкие домишки.

Но вот навстречу ей идет, видимо, знакомый ей мужчина. Он коренаст и мускулист, на лице – густая борода. Он загляделся на нее и тут же стал превращаться в медведя. Вот его тело уже медвежье, и только голова остается человеческой. Женщина тоже вдруг обрела тело медведицы.

И это было также привычно здесь, как если бы мы переодевались в другие платья. Такие же вещи происходили и на других планетах, где жили перетекающие, как было сказано цивилизации.

Та планета медведей как было сказано находится в созвездии Большой Медведицы. Там же есть еще и планета разумных медведей более плотного плана. Разумные существа там ходят в шерсти, в медвежьих телах, но на двух ногах и руки у них похожи на человеческие. Но живут они не в берлогах, а в домах и у них есть вполне человеческая культура с языком, искусствами, наукой, более того они строят космические диски и летают в космос.

Было сказано, что нет разницы какое тело человеческое (гуманоидное) или другого вида, например, как у земных животных. Высоких духовных состояний можно достичь и не только в человеческом обличье. Существуют высокие Учителя нечеловеческого вида. Достаточно вспомнить египетских богов с кошачьими, львиными, птичьими головами…

И вообще, как было сказано, Человеческий (гуманоидный) образ появился в результате смешения негуманоидных рас на духовном уровне. Так древние иерархи разных рас, например – драконов и птиц могли породить одну из гуманоидных рас. А медведи и волки другую. Ведь и гуманоидных рас в космосе очень много, а на Земле живут их потомки – потомки переселенцев из разных миров.

Так потомками медведей, сов, лебедей, волков были пришельцы с Сириуса. Они были людьми, но в их предках были расы, которые мы называем животными. Эти люди основали легендарную Гиперборею и стали богами для многих своих потомков – землян: арийцев, египтян и других.

Именно так еще не на Земле предками людей и богов их были расы разумных животных.

И теперь, как сказал внутренний голос можно проследить корни древних предков – животных у многих нардов.

Люди, чьими предками были слоны, расселились на юге Индии, а бывшие когда-то волками населили центральную Азию и Европу. Они шли по землям после потопа параллельно с потомками медведей и смешивались с ними. Кровь тех и других течет в жилах русских и скандинавов. Так у славян, скандинавов и кельтов в предках есть медведи и волки. Кроме того, у славян в предках есть птицы с человечиьми головами. Эта цивилизация обитает на одной из планет у Сириуса. Вспомним славянских Алконоста и Сирина, а также жар-птицу и Феникса. Калмыки, башкиры, татары произошли от волчьих. Ведь даже до сих пор башкиры называют себя «башкорт», что значит «голова волка», и до сих пор они носят волчьи хвосты на своих шапках. Племена, жившие некогда в Месопотамии, имели в предках быков.

От волков произошли так же германцы, латины (древние римляне) и этруски. Последние в честь своего тотема поставили статую волчицы, которая потом стала символом Рима и Римской империи.

Ярким примером смешения волчьих и медвежьих являются скандинавы и кельты. У них даже имя такое было: «Беавульф», что значит «медведеволк». Но со временем древние понятия извратились, и это стало обозначать оборотней.

Что же касается кошек, то от них произошли древние египтяне, а также при смешении их потомки попали в арабскую, тюркскую и японскую нации. Но кошка, как было сказано, означает не только обыкновенную кошку, но и тигров, львов, леопардов и т.д.

Лошади были одними из предков тюрок и монголов. Драконы – предки древних лемурийцев, а значит китайцев, корейцев, японцев и других народов Азии, чьими предками были лемурийцы, спасшиеся от потопа в стране Му.

Известные нам по мифам и работам Платона атланты произошли от смешения кошачьих, дельфинов, осьминогов и глубоководных моллюсков. Но это произошло еще не на Земле, как и в случае с Гиперборейцами.

Но как говорил внутренний голос – существуют как светлые, так и темные цивилизации, пришедшие из антимира.

Темные иерархи антимира и их посланцы в нашем мире – анунаки и другие (См. другие темы), как-то сумели оттянуть время, предназначенное для поднятия монад в человеческое естество, и людьми успели стать те, кто не должен был.

Так появились племена людоедов, охотников за черепами, дикарей Африки, Америки и островов Океании. Они уже не помнят истинных богов и поклоняются только своим предкам. Неразвитые народности, которые еще не должны были делаться людьми, стали поедать своих «предков», охотясь на них, чтобы забрать себе их силу.

Но нужно оговориться – эти племена появились не на Земле, их тоже на Землю забросили разные пришельцы, посещавшие наш мир. Вообще, как было сказано, физическая эволюция не могла произойти на одной нашей планете. Слишком коротки сроки ее существования. Эволюция видов происходила и продолжает происходить в масштабах Вселенной и виды разносятся с планеты на планету.

Так же было сказано, что человек никаким образом не происходит от обезьяны. А все как раз наоборот. Обезьяна – результат экспериментов анунаков – пришедших с Нибиру. Она появилась от смешения человека и животных, когда анунаки пытались сделать из потомков гиперборейцев и атлантов себе послушных рабов, не помнящих своих корней.

Внутренний голос говорил мне, что слово «обезьяна»: «о-без-я на» означает образ, в котором нет высшего, в смысле осознанного «я», которое не проявилось в сознании. Обезьяна – человек, лишившийся своего «я».

…Вдруг я снова увидела женщину из древнего племени, поклонявшегося священной Медведице. Она уже беременна, и ее народ все-таки решил уйти из этих мест, уйти от неотвратимых холодов.

И вот уже покатились повозки. И идут перед моим взором животные, катятся тяжелые колеса, и люди двинулись в путь по земле: на запад, на восток и на юг, чтобы родить множество наций и народностей нашей планеты.

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
15.06.2013
Источник: https://shambavedi.blogspot.com