Серия «просто старые рассказы»

Охотник

Охотник медленно шагал среди обгоревших деревьев и развалин, где когда-то цвела жизнь и цивилизация. Прошло уже немало времени, возможно, целые десятилетия, но следы бушевавшей войны всё ещё были свежи. Подобно могиле древнего мира были разбросаны обломки камня из разрушенных стен. Как воспоминания о былой славе стояла на половину обрушившаяся башня, покрытая слоем мха и лозы. Обожжённые деревья, возможно, тут когда-то был цветущий сад, с почерневшими ветвями и мёртвыми листьями, сухими и хрупкими.
Охотник шёл медленно среди этого хаоса. Воздух был слегка тяжел, видимо, из-за остатков магии, что бурлила в этих местах, словно аномалии, они искривляли пространство, как жар костра солнечным днём.

Солнце медленно клонилось к закату, и тени беспокойно ползли по земле, словно души, поглощавшие последние лучи света. Охотник замер и, оглядевшись, медленно снял со спины старый деревянный лук. На поясе висел колчан с несколькими стрелами, что он нашёл несколько дней назад в заброшенных руинах. Они были почерневшие, с металлическими наконечниками и очень острые. Словно последние вздохи былой цивилизации уткнулись в дно его колчана.

«Мёртвый мир» - прошептал охотник себе под нос. Его взгляд снова проскользнул по разрушенным стенам, которые когда-то олицетворяли могущество и защиту. «Интересно, остались ли те, кто несёт в себе это магическое проклятье, погубившее мир?»

Посреди покрытой пеплом улицы раздался громкий звук. Охотник повернул голову и его взгляд замер на большом кабане, что медленно и лениво выходил из-за развалин. Огромные клыки сверкали в тусклом свете заката, а взгляд волочился по земле в поисках пищи. Охотник, не спуская глаз с цели, поднял лук, и, достав стрелу, натянул тетиву. Раздался хлопок, стрела со свистом помчалась к цели. Кабан поднял голову, его глаза на миг вспыхнули ярко-синим светом, и стрела рассыпалась в магической искре.

«Что за чудовище?» - прошептал охотник, чувствуя, как от страха начинает застывать кровь.

Раздался рёв, земля под копытами животного затрещала. Кабан направил свой взгляд на охотника и сделал несколько уверенных шагов вперёд. «Проклятье! Ещё одна магическая тварь!» - подумал охотник, отступая назад. Его спина коснулась холодной каменной стены.

Оглушающий рёв зверя пронзил мёртвый воздух руин, земля дрогнула под его тяжелыми копытами, когда кабан рванул вперёд. Охотник вздрогнул, но быстро взял контроль над своими чувствами. Бой начался!

Огромные клыки, словно клинки в темноте, блеснули, когда кабан метнулся в атаку. Охотник ощутил силу этого зверя, едва увернувшись от удара. Отпрыгнул в сторону и, схватив ещё одну стрелу, быстро натянул тетиву. Снова раздался хлопок, но стрела, едва сорвавшись, тут же рассыпалась. Синие искры танцевали в воздухе, словно мерцающие фейерверки, подчёркивая беспощадную природу магии.

Кабан развернулся и снова атаковал, пронзая воздух своими клыками. Охотник продолжал избегать ударов, но зверь был настойчив. В один момент человек почувствовал сильную боль в боку, когда животное очередной раз пролетало мимо: острые клыки порвали одежду и кожу, оставив свежую рану. Боль на мгновение ошеломила охотника, но он снова быстро взял себя в руки.

Отпрянув, чувствуя жгучую боль, охотник встретился взглядом с кабаном. Вновь раздался рёв, а охотник, слегка пошатываясь от боли, снова натянул тетиву. Стрела сорвалась вперёд, но зверь, словно предугадывая каждое действие противника, легко избежал удара, отскочив в сторону.

Бой продолжался в жутком ритме – кабан атаковал, охотник уклонялся, пытаясь сделать ещё несколько выстрелов. Каждый раз, когда зверь поднимал свой взгляд, он сверкал магией, предвестием неизбежности. Когда стрелы кончились, охотник отбросил лук в сторону и извлёк из ножен длинный зазубренный нож. Недоверчиво посмотрев на него, человек неуверенно сделал несколько взмахов в воздухе, словно привыкая к этому оружию.

Зверь продолжал своё наступление. Острые клыки мелькали в воздухе, а каждый удар говорил о его дикой природе. Охотник продолжал уклоняться, изредка рассекая воздух своим оружием, пытаясь нанести очередную рану зверю.

Бой становился всё более интенсивным. Хрип кабана и крики охотника наполняли воздух. Каждый был на грани и, казалось, один момент мог решить исход этого противостояния. Зверь сделал очередной рывок. Чувствуя угрозу, охотник резко ушёл в сторону и, воспользовавшись моментом, с криком бесстрашия метнулся вперёд. Остриё ножа пронзило воздух и впилось в плоть зверя. Кабан завыл, его тело поддалось удару и охотник, почувствовав сопротивление в каждом сантиметре пронзённой плоти, надавил ещё сильней, погружая лезвие глубже и глубже. Кабан начал дёргаться, охотник вытащил оружие из тела животного и сделал ещё несколько быстрых ударов, не особо прицеливаясь. Зверь захрипел, сделал несколько шагов в сторону и с грохотом повалился на бок. Охотник стоял над поверженным врагом, его окровавленное оружие крепко сжимала дрожавшая рука. Кровь стекала по лезвию, словно красный поток памяти о том, что произошло в этом забытом временем месте.

Тяжело дыша, охотник взглянул на кабана, а в их взглядах переплелись последние нити битвы. Сохраняя тишину, нарушаемую лишь хрипом зверя, охотник подошёл и, целясь в сердце, замахнулся. Измученный и сломленный, противник опустил голову, а его взгляд потерял магический свет и потускнел.

Охотник стоял, держа в руках своё оружие и тяжело дыша, а в его глазах отражались не только измождение и усталость, но и тень мелькнувшей тоски. Победа принесла облегчение, но и ощущалась тяжесть потерь и боли, словно цена, заплаченная за кратковременную радость, была высока и неизбежна. Он оглядел разрушенные руины, обожженные деревья и, ничего не говоря, обшарил глазами землю в поисках лука. Немногочисленный набор стрел закончился безвозвратно, уничтоженный дикой магией зверя, да и сам лук оказался переломлен. Опустив голову и, словно попрощавшись со своим боевым товарищем, охотник склонился над тушей поверженного врага.

Уходящее солнце, словно завершавшее свой последний аккорд вечернего концерта, осветило облака пыли, поднимающейся от усталых шагов охотника. Среди развалин и обгоревших деревьев лежала туша разделанного зверя, чей облик теперь покоился в пыли и мраке. Ненависть тлела в глазах человека, и он знал – эта тварь была источником той самой магии, которую он так презирал. Той самой магии, что уничтожила мир. Той самой магии, что до сих пор приносит столько боли потомкам тех, кто пережил самые страшные события в истории

Нолтгей. Окрестности Нортбурга.
1г. Второй эпохи.

Они медленно шли среди снегов. Одетые в меха, с накинутыми длинными плащами поверх одеяний, путники медленно пробирались вперёд, где на горизонте виднелся лес. Шаг за шагом, тяжело дыша, выпуская пар, они продвигались, словно не зная усталости. Через половину часа, добравшись до первых деревьев, люди облегчённо вздохнули. В нос тут же ударил запах хвои, настолько сильный, что, казалось, он может перебить любые другие запахи.
Путники углубились слегка в лес. Найдя там удобное место, они вытоптали снег вокруг одного дерева и, расположившись, начали разводить костёр. Спустя несколько минут появилось пламя, которое тут же начало пожирать растопку, увеличиваясь в размерах. Путники накидали несколько собранных веток, от чего пламя сначала немного поутихло, но потом начало гореть с новой силой.

- Как думаешь, она скоро вернётся? – с тревогой в голосе спросил Урфинг, невысокий, слегка полноватый рыжий парень. – Уже больше недели её нет…
- Да, думаю, со дня на день будет уже дома выслушивать от отца очередные нравоучения! – рассмеялся Олав. Он был тоже рыжий, очень похожий на своего брата. – Вот увидишь, снова будут крики по всему дворцу, хлопанье дверей. Потом отец снова будет ходить хмурым пару дней, успокоится и так по кругу. Сам же знаешь, не впервой.
- Ну да… - протянул Урфинг. – И всё же я очень волнуюсь за неё.
- Она большая девочка. И воин хороший. Отец не зря её тренировал. Уверен, что с большей вероятностью на трон её посадят, нежели нас. С другой стороны, все эти ярловые обязанности меня очень смущают и не особо радуют. А ты? Хотел бы править Нортбургом?
- Не знаю. – Урфинг почесал подбородок. – Не задумывался об этом. Хотя, скорее всего это не моё. Думаю, из нас троих, всё-таки сестра больше достойна трона.
Олав тем временем достал из сумки вяленое мясо и бурдюк с вином. Сделав пару глотков, он впился зубами в мясо. Урфинг поступил точно так же.

Пока два брата отдыхали, на мир медленно опустилась темнота. Костёр всё так же горел, весело потрескивая и, разгоняя тьму вокруг, дарил тепло путникам, которые уже улеглись на снегу и тихо перешёптывались. Они не заметили, как заснули.
Утром они проснулись от сильного холода и тут же принялись снова разводить костёр. Следом был небольшой завтрак и, едва братья собрались дальше в путь, как где-то в небе услышали странный вой. Задрав головы, они увидели, как огромный змей на высокой скорости пролетел над ними и скрылся за горизонтом.

- Что это было? – испуганно спросил Урфинг.
- Не знаю, - пожал плечами Олав. – Но эта дрянь явно очень опасная. Не завидую тем, у кого она приземлится. Знаешь, как прошёл Плач небес, всё стало слишком странно. Мне вот начали сниться непонятные сны, словно кто-то хочет со мной поговорить. И так почти каждую ночь. Видимо, либо я схожу с ума, либо мир.

Закончив подготовку, путники пошли дальше. Шаг за шагом, петляя в снегах среди деревьев, они высматривали добычу. Охота в этом году стала намного опаснее – последние события странным образом начали менять местную живность – изменились некоторые виды существ, получив очень странные особенности. Чего только стоили снежные волки, которые были покрыты тонким, но при этом прочным слоем льда. Хотя, этот лёд и имел странное происхождение, многие ремесленники смекнули и научились использовать этот лёд в производстве брони.
После нескольких часов блуждания братья уже отчаялись найти добычу и решили было повернуть домой. Но в последний момент Урфинг заметил среди деревьев северного оленя – большое существо с огромными ветвистыми рогами. Это была настоящая удача, ибо рог этого животного ценился очень высоко.

Стараясь не спугнуть жертву, Урфинг аккуратно снял со спины лук. Следом он медленно достал стрелу, натянул тетиву и прицелился. Его дыхание стало медленным и спокойным. Несколько секунд продолжалась тишина, после чего раздался громкий щелчок и через пару мгновений олень повалился на землю со стрелой в глазу.
- Метко! – отметил Олав.

Братья ломанулись к добыче, но на половине пути где-то в чаще до них донёсся громкий вой. Охотники замерли, пытаясь разглядеть сквозь деревья надвигающуюся опасность. Несколько минут ничего не происходило. Выдохнув, братья снова пошли к своей добыче. Едва они подошли к мёртвому животному, как снова раздался вой, но на этот раз уже ближе. Урфинг снова скинул лук, достал стрелу и встал на изготовку. То же самое сделал и Олав.

Снова раздался вой, ещё ближе и через мгновенье среди деревьев то тут , то там, от света солнца, что пробивался сквозь ветки, появились блики.
- Волки! – охнул Урфинг.
- Бежим! – выдохнул Олав и в тот же миг братья бросились наутёк.

Стая ледяных волков не желала отставать. Они пронеслись мимо убитого оленя, пытаясь поймать ещё жертву. Братья бежали по своим следам, но звери их медленно настигали. Урфинг, не теряя скорости, натянул тетиву и развернувшись, сделал выстрел в ближайшего волка. Стрела ударилась о ледяную броню животного и отлетела в сторону. Тем временем Олав не терял времени и тоже сделал выстрел. Его стрела попала в голову ближайшего волка, пробив ледяную броню и застряла там. Зверь же, казалось, не чувствовал боли и лишь стал ещё злее.
Раздался вскрик Урфинга. Олав, повернув голову, увидел, как два волка настигли брата и повалили его на землю, принявшись рвать плоть. Урфинг пытался отбиться, но безуспешно. Он кричал от боли и страха, брыкался, но животных было уже не остановить. Тем временем остальная стая подбежала к лежащему охотнику…

Олав бежал без оглядки и остановился, когда дышать было невозможно. Он опёрся на одно из деревьев и, переводя дыхание, пытался переварить произошедшее. Его брата больше нет. Олав отчётливо понимал это, но не хотел верить. Он надеялся, что Урфинг смог выбраться, но эти надежды разбивались о суровую реальность. Урфинг был мёртв.

Отдышавшись, Олав пошёл прочь от этого места. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как где-то поблизости снова раздался вой. Обессиленный Олав крепко сжал лук, приготовившись к своей последней битве.

***
Где-то далеко на юге пришла в себя молодая женщина, потерявшая память. Она была одета я меха, что выглядело очень странно для этих мест. С длинным луком за спиной и кинжалом, что подарил её отец, она озиралась по сторонам, не понимая что происходит...

Шум и крики наполнили раннее утро. Суматоха в рядах противника, казалось, сыграла на руку защищающимся. Но выучки и боевой дух имперской армии хватило, что бы быстро приступить к штурму. Первыми выдвинулись специальные тяжело бронированные отряды, которых называли просто «бронированные черепахи». Хотя, от черепах их отличала дикая скорость, с которой они смогли провести развёртывание.

Рванув из лагеря со штурмовыми лестницами на плечах, они в один момент достигли стен. Идущие спереди и по бокам бойцы с огромными ростовыми щитами принимали на себя вражеские стрелы, защищая своих соратников.

Начало штурма было продумано просто. Пять штурмовых групп «черепах» должны были закрепиться в разных частях города, что бы растянуть и без того малочисленную оборону противника. Закрепившись, они должны были расчистить площадку для основной наступательной силы.

За несколько десятков шагов до стен над головами штурмующих пролетело несколько огненных шаров – это вступили в дело онагры, которые собрали буквально недавно из привезённых материалов. К счастью, Империя обладала нужным количеством ресурсов и инженеров, хоть и не особо уважали их. Технический прогресс не был сильной стороной государства.

Огненные шары были камнями весом с пару десятков килограмм. Обмазанные вязкой чёрной субстанцией и подожжённые, они несли смерть и разрушение защитникам.

***

Байзо шёл впереди, держа перед собой щит. Он чувствовал каждый удар стрелы в окованный щит, но продолжал поддерживать темп. Защитников было мало, но каким то чудом они обрушили на противника ураганный огонь. Стрелы свистели, бились о щиты. Справа один удачный выстрел убил идущего рядом напарника – стрела была выпущена под навесом и, обогнув щит, попала в сочленение доспехов на шее, одно из немногих слабых мест. Товарищ сначала схватился одной рукой за шею, держа щит в другой. Сделав несколько шагов, его тело обмякло и он упал. На какое то мгновение строй замедлился, но вот один из солдат быстро подобрал с земли щит и, удерживая его обеими руками, заделал брешь в строю.

До крепости оставалось не больше нескольких метров. В быстром и отточенном ритме солдаты расступились, давая ход несущим лестницы. За мгновение до того, как лестницы коснулись стен, туда, где стояли защитники, начавшие кидать вниз камни, ударило несколько огненных снарядов. Раздался грохот , небольшие осколки стен посыпались вниз, а наверху раздались крики.

***

Лео не годился в солдаты. Высокий, но слишком хилый, он создавал впечатление слабака и нытика. Хотя при этом он был хорошим конюхом, умел ладить с разной животиной.

В тот день, когда пришла весть о поражении на Каменных равнинах, он почувствовал, что это только начало. Возможность уехать из города была, но он не смог ей воспользоваться, ибо пожилые родители наотрез отказались уходить и бросать своё имущество, говоря, что тогда точно помрут с голоду. И его не отпустили, ибо забота о немощных стариках была выше всего. «Мы тебя родили, выходили, так что ты нам должен!» - так вечно приговаривал упёртый отец. Даже когда только-только началась осада и появился шанс успеть уйти, они воспротивились. «Ну, куда нам идти, мы же старые уже. А ты уйдёшь, мы точно тут помрём» - говорила ему матушка. Лео не стал особо спорить и просто начал надеяться на лучшее….

Сейчас он стоял на стене, одетый в кожаную броню и держа в руках грубое, наспех сделанное копьё. Он видел, как снизу приблизился строй солдат, первые ряды разошлись и вперёд выступили бойцы с лестницами. Лео отложил копье и нагнулся за камнем, что бы сбросить его вниз. В тот самый момент, когда он кряхтя поднял валун, раздался неприятный гул и следом сильная боль. Рядом стоящих товарищей буквально снесло огненными камнями. Раздался грохот и крики по всюду. У Лео потемнело в глазах, он сделал шаг в сторону и, запнувшись о лежащее без головы тело, упал. Боль была невыносима. Едва пелена с глаз спала, он понял, что вместо правой руки у него остался лишь шматок мяса и торчала обломанная кость – летящий камень оторвал ему руку.

Лео кричал изо всех сил, пока не почувствовал неприятную боль в горле и не осознал, что не может кричать. Подняться сил тоже не было, он просто лежал и хрипел, смотря в небеса, которые почему-то начали темнеть. Он поднял перед собой руку, словно в бреду. Последнее, что он увидел – высокий воин в тяжёлой броне, который забрался первым на стену. Он огляделся и, увидев лежащего защитника, двинулся в его сторону…

***

Байзо забрался на стену в числе первых. Странное чувство не покидало его. Он увидел, как его товарищ добил лежащего в крови противника и, поморщившись, огляделся вокруг. Участок стены был чист. Защитники покинули их и сгруппировались в городе, занимая оборону в тесных переулках и за баррикадами. С ближайших таких точек иногда прилетали стрелы, но их было мало и особого вреда нанести уже не могли.

«Интересно, на других участках так же?» - успел подумать Байзо, как позади раздался грохот. Воин почувствовал на мгновение тепло и, обернувшись, увидел след от камня в полуметре от себя.

«Чёртовы инженеры. Мы же на стенах, зачем они стреляют?» - со злостью подумал он. К счастью, обстрел прекратился.

- Байзо, не тормози! – раздался голос командира. Тот пронёсся мимо, и в числе прочих рванул на штурм баррикад. – Приказ продвигаться дальше. Подмоги сейчас не будет – у них там что-то произошло! Бегом! На нас сейчас лежит всё!

Первые баррикады были взяты с наскока. Отряд тяжелобронированных солдат буквально сметал всё на своем пути. Но через каждые несколько метров они становились всё медленнее: из окон домов, подворотен, буквально отовсюду начался обстрел. Сверху летели камни и лился кипяток. Люди падали и кричали, но продолжали идти. Отряд «черепах» медленно уменьшался, но отступать они тоже не могли.

Бойзо заметил, как быстро потемнело на улице. «Утро… странно» - пронеслось у него в голове в тот самый момент, когда он убил очередного защитника. Он прикрывался щитом, шаг за шагом шёл вперёд, хоть и медленно.

Небо тем временем потемнело ещё сильнее. Быстро, стремительно. Потом вспышка. Яркая, ослепляющая. Казалось, весь мир замер в этот момент. Защитники и нападавшие уставились в небо, странное чувство подсказывало всем, что это не к добру и каждая сторона думала, что это хитрые проделки противника. Но тем не менее битва остановилась.

Вспышка прошла, и с неба начали падать разноцветные осколки. Казалось, им нет конца – они падали с огромной скоростью, очень прочные. Они пробивали всё: крыши, доспехи, стены.

Продлилось это не долго. За несколько минут звездопад стих, а на его смену с неба пришёл странный голубой туман, который, дойдя до земли, тут же рассеялся. Он имел странный запах, оставлял во рту непонятное послевкусие. Но никто не отравился им.

Ещё через несколько мгновений темнота исчезла, дав место солнечному свету. Битва должна была продолжаться, но ни защитники, ни атакующие не могли воевать. Они стояли в шоке, пока один боец не выскочил из-за баррикад и не ткнул копьем прямо в забрало. Раздался хрип и высокая фигура упала на землю. Казалось, битва продолжается. Казалось…

Бойзо в числе прочих бросил своё оружие на землю и огляделся. Пока они прорывались вперёд, умудрились попасть в окружение. Скорее всего, продолжайся бой, он бы погиб тут. А так плен, шансы на выживание…

Город выстоял. На всех участках стены «черепахи» сдавались в плен. Основные силы так и не подошли – армия императора была разбита, а подкрепление, спешащее к осаждённому Шору, неожиданной атакой смело часть войска осаждающих. После такого решение о капитуляции было принято быстро.

***

Император Давлет смог сбежать и был в паре дней пути к столице. Он и небольшая горстка воинов, вернувшись, заперлись и начали готовиться к осаде. Осады не произошло – вместо неё прибыли послы, которые смогли заключить мир между королевствами. На несколько десятков лет Империя оставила попытки захвата других государств. Она закрылась, и то, что начало происходить в ней сильно изменило государство.

937 год стал переломным не только в истории людей. Другие расы, скрытые, неизведанные, загадочные, тоже ощутили на себе странное явление, которое, спустя много лет весь мир будет называть «плач богов». И именно с этого дня началась новая эпоха, названная всеми «эпоха восхождения»

1038г. 19 день второго месяца тепла.

Нойн сидел на стене, наблюдая, как люди спешно выкапывают рвы и ставят колья. Армия Империи была уже на подходе к Шору, и каждая минута была на счету.

Губернатор города, едва получил весть о поражении армии на каменных равнинах, тут же взял на себя оборону города. Заранее выслав всех, кто не может сражаться, он и ещё пара тысяч человек спешно готовились к обороне.

Вместе с беженцами он отправил гонца, который должен был доложить о положении дел королю. Жители Шора верили, что подмога успеет прийти и город не будет захвачен противником.

Нойн был опытным охотником. Хоть он и был слишком высок, но за годы жизни научился многому – он мог практически бесшумно подкрасться к добыче, понимал как лучше и правильно поставить ловушку, а стрелял из лука в десятки раз лучше королевских стрелков. Как о нём говорили в городе – лучший стрелок королевства. Как выяснилось позже, он оказался ещё и замечательным диверсантом.

Чуть больше чем за два дня город подготовился к осаде: кузнецы работали без сна и отдыха, что бы снабдить как можно большее количество людей оружием и доспехами. Естественно, оснастить весь город они не смогли, но лучшие воины смогли получить достойное вооружение. Обычные горожане делали импровизированные луки, копья, которые представляли собой длинную палку с привязанным ножом, точили топоры, делали из домашней утвари нечто, похожее на щиты…

Армия Императора окружила город в мгновение ока. Тут же по периметру началась вырубка лесов, дабы построить лестницы и тараны. Ближе к вечеру начали загораться костры, где отдыхавшие солдаты готовили себе ужин. Несколько десятков человек постоянно патрулировали по периметру, дабы не допустить беглецов.

***

Император Давлет выбрал оптимальную стратегию в этой войне. Его армия была очень большая, и после разгрома противника несколько дней назад, он понимал, что рано или поздно придёт подкрепление. Поэтому он оставил около шести тысяч человек под стенами города, а сам, во главе десятитысячной армии двинулся в сторону столицы врага. Он понимал, что король Санг, правитель королевства Фокраис, не сможет собрать большую и полноценную армию, при том, что его элитный отряд был уничтожен полностью. По донесениям шпионов, Санг смог собрать от силы тринадцать тысяч человек, при этом оставив своё королевство почти без мужчин.

Да, Империя славилась своей многочисленностью. Столица, сердце и колыбель человечества насчитывала в себе больше сорока тысяч жителей, и это не считая окрестных деревень. Второй город Империи был меньше, но и там при случае можно собрать огромное количество бойцов. Что не говори, но Давлет знал как управлять страной.

Уровень жизни в Империи не был на высоком уровне. Очень сильное расслоение населения загнало больше половину жителей в нищету, но при этом государство функционировало, особенно за счёт религии и пропаганды. А если добавить показательные казни несогласных, то можно полностью исключить возможные восстания. Правительственная верхушка буквально высасывала соки с граждан, а её безумная бюрократическая машина исправно делала своё дело, увеличивая пропасть между слоями населения.

Давлет, как и его отец, продвигал веру в Покровителя и всячески отвергал науку, боясь, что поумневшие граждане смогут использовать технологии против власти. При этом он умело балансировал между тиранией и качественной пропагандой, от чего каждый житель империи считал своим долгом помочь вернуть все территории под крыло родной страны. Само собой со временем это вылилось в то, что государство не вело торговлю с соседями, и при этом находилось со всем миром на грани войны. Лишь чудо и сильная армия сдерживала потенциальных противников. По крайней мере так думал император. На самом деле соседние государства просто не хотели связываться с Империей, но при этом старались избежать возможной войны, осознавая, что рано или поздно милитаристическое государство сделает первый шаг. И оно сделало, напав на своего северного соседа и разгромив армию, что была расквартирована на приграничных землях.

***

Первые пару дней осады прошли без инцидентов, но потом…

Нойн тихо прокрался сквозь патрули. Все три луны были скрыты тучами, поэтому темнота помогла охотнику зайти вглубь вражеского лагеря. Нойн действовал решительно – чудом он смог найти один из складов провианта и отравил воду. Прокравшись ещё дальше, он обнаружил огромную сине-красную палатку и двух солдат, что её охраняли. Подкравшись ближе, он с удовольствием отметил, что оба солдата спали, опершись на копья. Семь ударов сердца и два метких выстрела понадобилось, что бы уничтожить столь беспечную охрану. Уже войдя внутрь, он увидел человека, что стоял к нему спиной и, опершись на стол, что-то изучал. Не оборачиваясь, он произнёс:

- Альберт, что это за звуки? Опять уснули? Утром этих двоих идиотов надо наказать! Так, что бы все знали, что спать на посту нельзя! Расслабились эти ополченцы, быдло тупорылое… Кстати, - он так и не обернулс, а Нойн тем временем медленно достал стрелу и натянул тетиву. – Альберт, положи это на табурет слева. Я доработаю план атаки и потом уже пужи…. – он не успел договорить. Стрела вонзилась ему в шею, пробив её насквозь. Захрипев, генерал схватился за горло и, развернувшись, вытянул руку в сторону чужака. Нойн не терял времени – он выхватил кинжал и, сделав несколько шагов к своей жертве, нанёс несколько ударов в грудь.

- Господин… - раздалось у входа. Нойн среагировал мгновенно и выкинул руку, сжимавшую кинжал, в сторону входа. Лезвие вонзилось в грудь незнакомца. Тот удивлённо ойкнул и, ухватившись рукой за кинжал, словно пытаясь его вытащить, попятился назад. Нойн заметил, как тот пытается закричать, но раз за разом у него сбивало дыхание. Одни меткий выстрел и ещё один враг лежал на земле со стрелой в голове….

Через несколько часов Нойн уже докладывал губернатору о результатах разведки. А ранним утром, едва солнце появилось на горизонте, в стане врага началась суматоха и крики. А потом начался штурм...

Нолтгейт. 1038 год. Битва на каменных равнинах. Приграничье империи Идвард и королевства Фокраис.

- Не бойся, парень! – Отто положил руку на плечо молодого бойца. – Эту битвы мы точно переживём!

Старый солдат подмигнул молодому новобранцу. Эйри, ровно как и остальные бойцы, стояли ровным строем на каменных равнинах, ожидая сигнала к атаке. Его снаряжение соответствовало имперским стандартам – шерстяная одежда, поверх которой была надета кольчуга, шлем на голове, большой прямоугольный щит, копье и короткий меч. Всё это получал обычный солдат, который являлся скорее ополченцем, нежели наёмником или воинами, что находились всегда на службе у короны.

В последние годы наёмников становилось всё меньше и меньше, а регулярная армия наоборот увеличивалась. Словно весь мир готовился к войне, не обращая внимания на слухи об угрозе с юга, которая тенью нависла над разрозненными королевствами людей.

Эйри посмотрел на Отто, который уверенно стоял и смотрел вдаль. Вздохнув, он поправил шлем и замер, вслушиваясь в тишину.

Где-то вдалеке протрубил рог, и Эйри вздрогнул, понимая, что битва началась.

- Да не бойся! – подбодрил его Отто. – Говорят, Фокраис так и не смог собрать годную армию, а их гордость – «Закатных рыцарей» мы одолеем в один миг, не зря же первые ряды занимает этот мусор из «искуплённых»! Хах, да они увязнут там мигом!

«Искуплённые» - особая часть войск, состоявшая из преступников, которым грозила смертная казнь. В мирное время им бы давно уже окончить свой путь под топором палача, но в военное из них собирали отряды, которые бились на передовой. Каждая шеренга была скована между собой цепями, что не давало возможности им разбежаться в стороны. Они не могли сбежать, поэтому молча стояли, сжимая длинные копья, которые были единственным их шансом на выживание. Стояли и смотрели, как на них несётся клин из пяти десятков всадников, закованных в броню.

Битва началась. Всадники под крик и лязганье доспехов прорвали строй, уволакивая за собой людей, которые были на флангах. За считанные секунды почти половина «искуплённых» погибла, а те, кому повезло больше – получили серьёзные ушибы. Кому то оторвало ногу в момент натиска, других же просто поволокло по инерции. Но они выполнили свою миссию – конница увязла быстро.

Эйри слышал крики людей, которые были обречены с самого начала. В тот самый миг, когда конница почти остановилась, позади раздался громкий свист, что являлся командой к наступлению. Эйри рванул вперёд с копьём наперевес, крича от страха и возбуждения. На какой-то миг крик солдат заглушил всё вокруг, и, когда Эйри был в нескольких шагах от отбившегося от своих противника, который неуклюже махал топором на длинной рукояти, юный воин, не сколько не колеблясь, с размаху упёрся копьем прямо в грудь противнику. Копьё не пробило броню, а отскочило в сторону, оставляя на синем нагруднике полосу. Он хотел было попробовать ткнуть противника в лицо, прикрытое забралом, как в тот же миг конь под всадником заржал и повалился на бок: Отто пырнул животное прямо в глаз, который, казалось, был чуть ли не единственным уязвимым местом.

Добить противника Эйри не смог – толпа сзади волной пронеслась к врагу, буквально затоптав лежащего на земле. Молодому воину на какой-то миг послышался предсмертный хрип всадника, но он отбросил эту мысль и с криком понёсся дальше, подгоняемый задними рядами. Краем глаза он увидел Отто, который на секунду замешкался, перепрыгивая мёртвую лошадь. Старому солдату не повезло – он неудачно приземлился и упал на лежащего солдата, который был одет в лохмотья. Эйри отвернулся, что бы сконцентрироваться на атаке.

Пока центральный отряд буквально сминал конницу, на флангах армий началась настоящая бойня. Подоспевшая пехота столкнулась с элитными частями, которые без особых проблем прорубили себе путь вперёд, медленно окружая оставшуюся пехоту врага. Тем временем вышедшие на позицию стрельбы лучники обменивались между собой градом стрел. С каждым залпом их становилось всё меньше и меньше, но они продолжали вести огонь по противнику.

Эйри не заметил, как буквально из неоткуда появился ещё один небольшой отряд. Они держали дистанцию всё время, не вступая в ближний бой. Когда кричащая толпа была от них в паре десятков шагов, на них полился град метательных копий. Первый залп выкосил почти всех, кто бежал впереди. Эйри удачно прикрылся щитом, который через пару мгновений был пробит в нескольких местах. Пользоваться им уже не представляло возможным, поэтому солдат откинул его в сторону и помчался на врага. Следующий залп оборвал его жизнь. Он с хрипом упал на спину, хватая ртом воздух. Боль разнеслась по всему телу и через мгновение утихла. Эйри остался лежать на земле, смотря на небо безжизненным взглядом.

Поднявшись с земли, Отто увидел, как где-то впереди происходит нечто странное – за несколько мгновений из четырёх сотен солдат на ногах осталось меньше трети. Они стояли на месте прикрывшись щитами, и медленно пятились назад. Отто почувствовал, что что-то идёт явно не так. Но до конца понять он так и не смог – один из лежащих на земле рыцарей, притоврявшийся мёртвым, выкинул вперёд руку с топором, разрубая солдату колено. Упавший на землю и воющий от боли Отто увидел ещё один взмах топора, который расколол ему череп…

Империя Идвад выиграла это сражение. В жестокой битве были уничтожены почти все ополченцы и сброд из «искуплённых». Они приняли на себя основной удар конницы и застрельщиков, которыми всегда славилось королевство Фокраис. В это время регулярная армия завершила бои на флангах и стремительным ударом уничтожила остатки противника. Отто, Эйри и ещё около тысячи изменили ход войны, позволив Империи продолжить наступление.

Следующей целью был захват приграничного города Шора, который, узнав о поражении от выжившего гонца, начал стремительно готовится к осаде.

Видел тут несколько интересных рассказов. Хотелось бы внести и свою лепту. Надеюсь, вы не пожалеете, что потратили время и получите хоть долю удовольствия. Ну, а если зайдёт, то можно будет скинуть и другие, верно?

Петрович

Ночь. Улица. Фонарь. Скамейка... на которой сидел человек, откинувшись на спинку и созерцая безоблачное звездное небо. Он то выискивал знакомую звезду, показывая невидимому собеседнику на нее пальцем, то опускал голову, и, смотря в землю, продолжал говорить.

Подойдя ближе, дорогой читатель, ты заметишь, что сей человек одет крайне странно для такого времени, места и ,тем более, рассуждений. Его седую голову покрывала потертая временем кепка, развернутая козырьком назад, а сам человек был одет в старый, застиранный комбинезон.

Человек засунул руку в карман и, достав сигарету и коробок спичек, легким движением прикурился. Ветер пытался затушить хрупкое пламя, но человек прикрыл его ладонью, словно родитель защищает свое драгоценное дитя от ужасов этого мира. Но едва огонь сделал свое дело, человек бесцеремонно взмахнул рукой, обрывая и без того короткую жизнь пламени и выкинул дымящуюся спичку на землю.

Довольно попыхтев, раскуриваясь, человек снова взглянул на небо и заговорил:

- Мы будем блохами космоса, скачущими со звезды на звезду. От старой к новой, постигая новые миры, новые аспекты бытия и открывая новые законы мирозданья. Эх, кому я рассказываю? – вздохнул он. – Все равно что обезьяну учить как ракеты строить. Ты же ничего не понимаешь, верно? – последние слова он проговорил громко, уставившись в землю, откуда спустя пару мгновений донеслось глухое, но едва разборчивое согласие.

Человек довольно прищурился и продолжил развивать свою мысль:

- И ведь в огромном, непостижимом, бесконечном – кто знает, чего мы найдем. Может, такие же миры или двери в другие вселенные, где все наоборот. Где ты, мой друг, сидишь тут, а я там, под землей, среди темноты и смрада, который окружает тебя. Может, ты расскажешь мне, как это – быть подземным обитателем? Что твориться по ту сторону этого мира?

- Б@я, Петрович, ты за@бал уже. То, что тебе не выдали перчатки, не значит, что можно так сидеть и гнать свою х@ню! Дай лучше газовый ключ, а то тут полный п@здец! – Донеслись довольно громкие крики из рядом находящегося открытого люка. Судя по тону, подземный житель был крайне недоволен.

Петрович, вздохнув, потянулся к рядом стоящему на земле чемоданчику, в котором лежал разный инструмент. Схватив газовый ключ двумя пальцами, словно аристократ, он поморщился и небрежно бросил его прямо в открытый люк.

- Б@лять! - донеслось из под земли. – Пи@дец каске! Спасибо, е@а! Аккуратней подать не мог?

- Успокойся! – меланхолично проговорил Петрович. – Гнев лишь порождает гнев. Не обращай внимания на удары судьбы и тогда она одарит тебя подарками…

- Если ты сейчас же не завалишь хлебало, то удары судьбы будут по тебе. Этим самым ключом!

Петрович тем временем докурил сигарету и, небрежно щелкнув пальцами, отправил бычок прямо в люк, откуда спустя мгновения полился новый поток крайне нецензурной и крепкой брани, которую, исходя из которой, можно было сделать вывод об ориентации Петровича, о том, что он приемный а его родная матушка редкостная блудница.

Сам же Петрович пропустил всю ругань мимо ушей. Он снова смотрел в звездное небо, где далекие и холодные звезды манили к себе, скрывая миллионы тайн. Он хотел оказаться там, на огромном корабле, что рассекает пространство, а не вот это все. Не быть обычным работягой, а героем, что открывает новые миры.

Снизу доносились крики, но Петрович их не слышал. Он посмотрел на часы и отметил, что рабочий день закончен. Медленно встав со скамейки, он подошел к люку, вглядываясь в темноту, где копался его напарник.

- Петрович, ну ты че, оглох? Инструмент, говорю, дай, маразматик старый! – донеслось до его ушей.

Петрович пододвинул чемоданчик ближе к люку и, слегка пнув его ногой, отправил все содержимое вниз, где тут же раздался грохот и новая порция матов. Но он их уже не слышал. Погрузившись в себя и в мысли о звездах, он медленно пошел домой, поскольку часы показывали окончание рабочего дня…