Серия «Об истории идеологий »

Философы середины 19 века уже увидели - эмансипация приводит к разобщению, деловое партнёрство - к картелям, а здоровый эгоизм - к угнетению.

В ту эпоху дискуссия кипела вокруг тандема консерватизма и либерализма. Первые говорили: посмотрите на ужасы вашего "общества разума", так жить нельзя! Вторые отвечали: вспомните чудовищные феодальные порядки вашего "общества традиции"! Но коммунисты пришли, подобно сёрферам, оседлав волну промышленной революции. Они сказали: "Спокойно, сциентисты! Выдохните, люди! Мы использовали все достижения современной науки и можем математически рассчитать справедливое общество!" Там всё будет бесплатно, там всё будет в кайф.

Архитектура коммунистической идеологии представляет собой "ползунок" разумного замысла, выкрученный до предела. "Весь мир насилия мы разрушим, до основания, а затем..." - Именно так, как и пелось в песне. Вселенная, построенная по научному методу и человек, живущий настолько разумно, насколько это вообще возможно. Тема эмансипации, здорового эгоизма и делового партнёрства в принципе ушла из повестки дня - первое, второе и третье место заняла технократия.

Я даже не могу описать количество проблем, которые порождает такой подход. Я сейчас не транслирую русофобию, я люблю советскую историю, но коммунистическое общество в той итерации, в какой её строили, было попросту немного багованным. Причём это, скорее, довольно ожидаемая проблема - "самострой" может быть некрасивым и корявым (например, Лондон), а спроектированный с нуля дом (например, Дубай) может быть прекрасным внешне, но банально не иметь туалетов - проектировщик просто забыл о такой мелочи.

Во-первых, в коммунистической архитектуре отсутствовала взаимосвязь между расходной и доходной частью - я даже не говорю про отсутствие в плане закона стоимости, я говорю про то, что аспект экономической эффективности даже не ставился.

Во-вторых, мораль потеряла институты. В обществе при всём многообразии человеческого фактора и индивидуальных ценностей существуют головы, которые говорят очевидные вещи - например, церковь. При всей архаичности, они, скажем, сообщают: "Нет, массовые принудительные работы - это плохо". В обществах коммунистической идеологии стандартов нормы морали, как бы это странно ни звучало, не существовало попросту в силу отсутствия этой темы в архитектуре самого общества. Отсюда такие этические перекосы и расхождения как у разных коммунистических обществ, так и у одного общества в разное время.

В-третьих, игнорирование развития наук, изучающих человека. Опять же, их не столько не трансформировали под нужды общества, сколько в принципе не замечали - под них в архитектуре не было заложено места. Психология, социология, теория менеджмента и многое другое.

Я убеждён, что у каждого (по крайней мере, это относится к 100% моих знакомых с высшим не-физмат образованием) есть свой пример забавной казуистики, когда изобретение в области гуманитарных наук могло бы помочь советскому обществу, но которое просто проигнорировали.

Коммунистическая идеология потерпела историческое поражение, это нужно признать и с этим нужно смириться. Причина понятная - изначальные слишком высокие ставки. Коммунисты сказали: "Дайте нам руль и убейте всех наших врагов, принесите своё поколение в жертву, и тогда мы построим коммунизм". На практике выяснилось, что созданная архитектура недостаточная для достижения этой цели. Более того, она содержит системные ошибки. С ними можно жить дальше и жить комфортно, но если уж их существование очевидно, то зачем с ними мириться?

Смерть коммунистической идеологии - это худшее, что могло случиться с человечеством в 20 веке. Уже к концу прошлого века человечеству стала очевидна порочность либеральной идеологии. Коммунизм оставался последней мечтой сциентизма, последним оплотом Модерна, последней надеждой на всемогущество человеческого разума.

После 1991 года человек сказал себе: "Мы не можем". Наше общество потеряло веру в то, что человеческий разум способен согнуть Вселенную в бараний рог и создать идеальную архитектуру общества. Эпоха, начатая Просвещением, затухает. Идеологии умерли - в них перестали верить.

За последние 35 лет мы пережили последние конвульсии идеологий. На волне гибели коммунистической мечты в 90е гг. появилась надежда на ренессанс либерализма. Это был короткий век мечты, основанный на неолиберальной философии и неоконсервативной экономике.

Сегодня полноценная цельная идеология - удел романтичных юношей и девушек в больших городах, у которых достаточно времени, сил и экономического благополучия на праздные мечты. Мета политической и экономической мысли - утилитарный реализм, основанный на спонтанных реакциях на возникающие проблемы. Человечество переварило достижения Модерна и пришло к новой традиции.

К "новой нормальности".

Как вы понимаете, к такой идее нетрудно прийти, она вообще характерна для общества Нового Времени всей Евразии. Она заключается не в опоре на традицию (как в консерватизме), а в отказе от традиции в пользу разумно созданной архитектуры. Здесь любой софист легко найдёт очевидный изъян - простите, мол, а как вы собираетесь строить в своём государстве разумно устроенную архитектуру, если вы всё равно базируетесь на интеллектуальной традиции именно вашего общества? Чтобы пояснить эту мысль, я приведу примеры одинакового подхода, но разных результатов. Например, на фундаментальном уровне Французская революция 1789 года и Синьхайская революция 1911 года не имеют различий - в обоих случаях небольшая группа интеллектуалов с опорой на национальную философию пытается построить модернизированное разумно устроенное эмансипированной общество. Но, как вы понимаете, дьявол как раз и сокрылся в деталях - акторы революций опирались на национальную философскую традицию при построении того самого "разумно устроенного общества".

Философы и политики довольно комичным образом пришли к решению этой проблемы. Подобно опытным программистам, они поняли, что чем изобретать велосипед, лучше заимствовать элементы архитектуры у успешных прецедентов. "Работает - не трогай". Поэтому для либерализма характерна болезненная для пропаганды среди простого населения идея: "Давайте возьмём и скопируем у вон того чужака". Как вы понимаете, в условиях стремительно развивающегося колониализма понятие "успешный прецедент" и понятие "он круто всех побеждает в войнах" стали синонимичными.

Закрепим мысль. Либерализм - это про разумную архитектуру, основанную на строгих правилах, тотальной эмансипации и деловом партнёрстве. В силу взаимного обмена идеями силовыми и мирными способами, либерализм очень быстро воспринял идею унифицированных обществ - вообще, это ещё платоническая и религиозная традиция, когда идеал предполагался не субъективным человеческим, а неким вселенским, божественным, абсолютным, находящимся за пределами внутреннего понимания правильного и неправильного, полезного и вредного. Соответственно, если идеал вселенский, то, опять же, почему бы не устроить все общества одинаково и одинаково разумно?

Однако уже в определении мы выходим на большую и сложную развилку, которая сделала столь похожие в начале архитектуры настолько непохожими друг на друга в результате. А именно - в каком же балансе должны пребывать разум, эмансипация и партнёрство? Где кончаются права человека - почему он не вправе пожертвовать естественными правами, если "его тело - его дело"? Насколько далеко может зайти сближение между экономическими партнёрами? Что делать, если разумное начало вступает в противоречие с человеческими животными потребностями?

Кроме того, надо держать в уме, что либерализм - это продукт своего времени. Эпоха Модерна в принципе родилась на идее потенциальной возможности при помощи науки и человеческой воли согнуть всю Вселенную в бараний рог, а всякого человека сделать сделать счастливым, богатым, если он примет новые правила игры и будет жить согласно разуму. Однако реальность очень рано начала бить либералов по щекам - в постоянно меняющемся мире необходимо постоянно адаптировать разумную архитектуру. Слепая вера в самоценность прогресса и следующий за этим дарвинизм разной степени людоедства (ведь, "очевидно" же, нежелающие принимать прогресс должны оставаться на обочине истории) привели к тому, что либералы сами стали похожи на секту свидетелей прекрасного будущего, которое они обязательно однажды построят.

Сегодня кажется, что мы живём в эпоху победившего либерализма и отчасти это так. На самом же деле, современная архитектура, которая действительно задумывалась архитекторами в качестве либеральной, пестрит встроенными в неё костылями. Мы действительно эмансипировались, действительно вложили разумное ядро в устройство общества и действительно основываемся на здоровом эгоизме. Но последняя великая либеральная мечта - построение унифицированного разумного глобального общечеловеческого общества - разбилась об очередную скалу душной реальности. Именно поэтому сегодня на наших глазах повсеместно крепнет правый, консервативный поворот - люди по всему миру обращаются к национальным религиям, традициям, обычному праву и многим другим ещё недавно казалось бы давно ушедшим на обочину истории ценностям.

В России неоднозначное отношение к либерализму. Это странно осознавать, но, вообще-то, если идти за мыслью теоретически, то первый исторический прецедент либеральных реформ - это внутренняя политика Петра Великого, следующий - политика Екатерины Великой, следующий - политика Александра Второго и, наконец, политика Горбачёва и Ельцина. Во всех этих случаях население переносило модернизационный скачок болезненно, без внутреннего осмысления, без понимания и с немалой долей жертвенности. Либерализм пугает людей - он сулит большие и опасные перемены, а также социальную трагедию. Люди настроены к либералам недоверчиво и скептически, они не верят и не хотят верить в их ценности.

Кроме того, если в близких нам по духу европейских обществах либералы шли за массами, то в нашей стране они были плоть от плоти государством. Именно по этой причине ту роль в народных умах, которую в Европе играет либерализм, в Азии играют альтернативные идеологии. В нашей стране это был коммунизм.

Я приведу пример, который использовал в серии постов "Красота Новой Азии". Династия Мин пришла к власти в 14 веке и написала правовые основы, опираясь на идеи династии Тан, которая закончила править в Китае в 10 веке. Реформы династии Мин - это консервативная революция. Китай не воспроизвёл порядки позапрошлой династии, а создал архитектуру, которая базировалась на традиции позапрошлой династии. В отечественной истории хороший пример - это реформы Александра Первого. Он не воспроизвёл порядки своей бабушки, а совершил консервативную революцию, которая базировалась на порядках позапрошлой правительницы.

У консерватизма есть очевидная внутренняя проблема, которая знакома любому историку - невозможно воспроизвести умершее общество, фарш назад не провернёшь. Консерваторы-популисты могут сказать: "Мы вернём династию Романовых и возродим общество чести!" Но мало-мальски разумный консерватор ответит: "Но вы не вернёте архитектуру дворянской чести спустя сто лет после истребления дворянства". Поэтому философы-идеологи консерватизма заперты в тиски неуклюжих для себя рамок - они осознаю́т неизбежность модернизации, но хотят внести в него разумное начало, опираясь на опыт традиции.

В современной России консерватизм представлен ностальгией по СССР. Подобно тому как в США эта идеология представляет собой тоску по временам слабого государства и сильного зубастого рынка, в России она представлена тоской по социальному государству и вообще-то революционной идеологии. Когда человек говорит: "Уберите мигрантов, раньше они жили у себя и все были счастливее - и мы, и они!", он имеет в виду следующее: "Вспомните как мы жили при СССР - никто никуда массово не мигрировал, зато все развивали свою маленькую Родину и участвовали в развитии большой Родины". Когда человек говорит: "Это глупость какая-то - учителя и врачи зарабатывают копейки, а жильё никому не доступно! Где наше социальное государство?", он имеет в виде следующее: "Я хочу, чтобы было как в СССР - сильное государство делало социального работника и зажиточным, и авторитетным, а распределение жилья брало в свои руки государство!"

Почему же тогда консерватизм настолько ненавистен столь большому наших сограждан? Всё дело в том, что единственные не-консервативные силы в политическом поле нашего общества - это революционеры. Причём всякие - и декабристы, и эсеры, и большевики, и либеральная команда позднего СССР, и современная несистемная оппозиция. Именно они отрицают попытку модернизации по образцу прошлого и предлагают импортные или альтернативные способы архитектуры государства. С другой стороны, представьте себе, насколько радикально консервативным должен быть человек, чтобы его в такой стране записали в консерваторы - ведь если все консерваторы, то никто не консерватор.