Есть у нас в Московском метро станция Парк Победы. Это самая глубокая станция в Москве, аж восемьдесят с лишним метров от поверхности. Ходят легенды, что оттуда есть стрелка в секретное Сталинское "метро-2". Но мой рассказ не об этом.
Был морозный зимний день, мы с другом Юркой гуляли по москве. Оба в форме Метрополитена, словно заправские машинисты, хотя нам до них еще учиться и учиться. - "Слух, а поехали на Парк Победы, погуляем там, а потом на "Сити", там близко"- предложил Юрка. Я согласился и мы поехали. Ехать надо было недолго, четыре остановки по синей ветке. Мы зашли на станцию Площадь Революции, и я почувствовал что что-то тут не так. Я долго не мог сообразить что именно, пока не заметил что в тоннелях горит свет. Я с детства увлекаюсь метрополитеном и знаю о его работе все, в частности то, что днем свет должен быть выключен. Всегда. Ну, думаю, наверное с ночи забыли погасить или работы какие идут. Подъехал "русич", мы сели и поехали.
Вот и Парк Победы. Смотри, говорит Юрка, мы совсем одни на станции! Я огляделся, и правда, несмотря на еще не поздний час, мы были в зале совершенно одни, небыло даже дежурной по станции... И тут я заметил то, чего не увидел ранее, станция была погружена во мрак, словно горела только половина лампочек. Пошли нафиг отсюда, говорю я. Чтобы выйти в город, нужно было сначала перейти по лестнице в параллельный зал, ибо станция двойная. Мы поднялись на переход, прошли по коридору, спустились во второй зал, и тут я увидел то, от чего моя логика забилась в истерике: мы оказались в том же самом зале! Вот панно с Кутузовым, но где эскалатор?! Так, понятно, я перепил, пошли назад, говорю я. Мы снова прошли по коридору и спустились на перрон. Да что за чертовщина! Тот же самый зал. Словно его поставили на место второго. Плюс ко всему, на платформе стало еще темнее, будто горит только треть ламп. Блин, что за фигня, говорю я Юрке, этого не может быть! - А ты заметил что поездов-то нет, сказал друг, и правда, все это время небыло ни одного поезда, ни в центр ни из. Слушай, пошли к дежурному, разберемся сказал я, и мы двинулись к началу перрона. Когда я вышел из за колонны к краю платформы, я увидел то, что заставило меня вздрогнуть. В начале платформы стояло около пятидесяти человек, обычных пассажиров. Юр, блин, как? Их же только что не было! А поездов нет... Плюнув на попытки осмыслить происходящее, я двинулся к двери дежурного. Когда я шел через толпу этих людей, они на меня смотрели злобно, даже с ненавистью. Я открыл дверь, зашел в кабинет дежурного, и понял что никого нет. Но это невозможно! Дежурный всегда должен быть на посту! Вылетев из кабинета, я подошел к Юрке. Слушай, я не знаю что за фигня тут творится, но если поезда не будет еще минут десять, я пойду через тоннель, пешком. И тут, как по заказу, со стороны центра с черепашьей скоростью выезжает поезд. Он как положено остановился на станции, но двери открылись только в первых двух вагонах. Люди стали садиться, я тоже хотел было зайти в вагон, но меня резко заставил бернуться душераздирающий крик моего товарища. Он стоял возле вагона, дрожащей рукой тыкал в цифры на стенке вагона и кричал нечто неразборчивое. Когда я подошел к номеру вагона, мои волосы встали дыбом: на стенке вагона красовались цифры 0210. Мы бросились прочь от поезда, побежали в соседний зал, и в почти полной тьме на станции (как мы этого раньше не заметили) я споткнулся на лестнице и полетел кубарем прямо на товарища, и мы оба растянулись на гранитном полу.
Очнулся я от неприятных ударов по щекам. Все так же лежал на станции, только было уже светло, ходили пассажиры, по щекам меня бил полицейский. Юра уже сидел рядом, и ныл от головной боли. Мы встали, отряхнулись, полицейский предложил вызвать врача, но я отказался. Мы пошли к выходу, и к счастью он там был. Мы вошли на эскалатор и я спросил у своего товарища: "что это было?" Он дрожащим голосом сказал: "не знаю, я видел вагон номер двести десять, это же тот самый вагон, который этим летом сошел с рельс возле этой станции. Погибли все, кто был в первых двух вагонах. Народу было немного, погибли пятьдесят три человека..."