Расстановка сил накануне сражения

Битва на озере Поянху является частью китайского военно-исторического мифа и регулярно фигурирует в списках крупнейших водных баталий. Количество участников наиболее смелыми исследователями оценивается в 900 тыс., более «скромные» ограничивают ее 500 тыс. Попробуем разобраться, что же там происходило и так ли масштаб сражения соответствует существующим мифам.

В это время в Китае уже больше 10 лет шла война (Восстание красных повязок, или Война красных войск) против монгольской династии Юань. Началась она как крестьянское восстание, очень похожее на революцию – лидеры крестьянского движения хотели заменить собой правящий класс, чтобы привести Поднебесную в эпоху райского процветания. Но встав на место господ вчерашние крестьяне вскоре сами превратились в этих самых господ, т.е. обычных средневековых феодалов и принялись по старой феодальной традиции делить страну в попытках отхватить себе кусок пожирнее. Так в разгар антимонгольского восстания сформировалось несколько повстанческих государств. Главным из них и до определенной поры самым успешным была возникшая из религиозной секты Минцзяо империя Сун во главе с Сяо Мин-ваном. Во второй половине 1350-х годов ее армии доходили до предместий Даду (ныне Пекин) – столицы империи Юань – и были близки к окончательной победе над ненавистным супостатом, но что-то пошло не так.

Вскоре монгольский полководец Чаган-Тэмур перегруппировал основные силы Юань и начал теснить повстанцев по всем фронтам. Вассалы Сяо Мин-вана с интересом поглядывали на развитие событий, выжидая момента, чтобы присоединиться к победителю. Именно такую позицию занял Чжу Юаньчжан, поднявшийся из крестьянского сословия военачальник «красных войск» - к 1363 г. он уже имел титул гуна - У-го-гун, то бишь князь У– иными словами, проделал путь из «грязи в князи». Пока шло триумфальное наступление монголов, он посылал к ним посольства с подарками и просьбой принять его на службу. И тут обстановка снова изменилась – Чаган-Тэмур погиб, а его военачальники начали междоусобную войну на севере Китая. Недолго поразмыслив, Чжу Юаньчжан отправился в поход к Аньфэну (ныне провинция Аньхой, уезд Шоусянь, 寿县), чтобы захватить в свои руки императора Сяо Мин-вана и от его имени командовать остатками «красных войск» империи Сун.

С большим интересом за этим походом наблюдал другой герой нашего рассказа Чэнь Юлян. Как и Чжу Юаньчжан, он происходил из низшего сословия: в юные годы был простым рыбаком, во время восстания поднялся до должности командира гарнизона, потом, убив самозваного императора Сюй Шоухуя, сам объявил себя императором, а свое государство именовал Хань. Произошло это в 1360 г. и с тех пор Чэнь Юлян развернул агрессивную политику против своих соседей – прежде всего таких же участников Восстания красных повязок. Его первый поход против Чжу Юаньчжана окончился полным провалом и большими территориальными потерями. Новоявленный У-го-гун распространил свое влияние далеко на запад, установив границу вдоль озера Поянху. Озеро соединяет реку Янцзы с южными речными бассейнами, служа своего рода речными воротами на юг Китая. Тот, кто контролировал озеро Поянху, мог спокойно осуществлять экспансию на южные провинции – наличие судоходных рек, по которым можно было осуществлять быстрое снабжение армии, в немалой степени этому способствовало. Кроме того, это была и важная торговая магистраль. Чэнь Юлян с таким положением смириться не мог и начал собирать силы для реванша, попутно выжидая удобный момент для нападения. И вот он настал – князь У отправился на север в Аньфэн, чтобы захватить императора Сяо Мин-вана. Была большая вероятность того, что он увязнет там надолго, ибо императора желал заполучить и другой влиятельный персонаж – Чжан Шичэн, а также правительственные войска под командованием Лю Чжэня.

Неудавшийся блицкриг Чэнь Юляна

К началу лета 1363 г. Чэнь Юлян собрал огромный огромный флот – по разным оценкам более 100 крупных и средних кораблей (с ними шла поддержка на более мелких джонках – их точное число неизвестно). Костяк флота состоял из крупных трехпалубных кораблей, известных как лоу-чань (башенный корабль). Он представлял собой плавучую платформу, которую приводили в движение несколько десятков гребцов. Такой корабль был рассчитан прежде всего для ведения осад прибрежных крепостей. Он был оснащен фальшбортом из раздвижных щитов, для защиты от огня борта могли обшиваться шкурами животных. Над лоу-чанями возвышались окованные железом башни для лучников и арбалетчиков, а на некоторых кораблях имелись также башни, в которых устанавливались требушеты с тягой и противовесом. Требушеты могли метать в противника камни, зажигательные снаряды, а также бомбы в железной оболочке. При взрыве оболочка бомбы разрывалась на множество осколков, поражавших живую силу противника. Такие бомбы известны в Китае с первой половины XIII в.

Башенный корабль с вихревым камнеметом

Бомбы с керамическим корпусом, использовавшиеся в Китае в эпоху династий Сун, Юань и Мин

План Чэнь Юляна заключался в быстром захвате стратегических крепостей от реки Янцзы до реки Ганьцзян – это позволило бы ему вернуть территории южнее озера Поянху, потерянные в ходе предыдущей кампании. Поначалу все шло гладко – крепости одна за другой оказывались в его руках, но вскоре его флот подступил к Хунду (современный Наньчан, провинция Цзянси) и тут планы честолюбивого полководца начали рушиться. Хунду представляла собой каменную крепость на берегу реки Ганьцзян. Прежде ее стены находились у самого берега, что уже однажды позволило Чэн Юляну захватить город: когда в сезон дождей река поднялась, он подвел к стенам свои высокие корабли и воины прямо с палуб перебирались на городские укрепления. После того как Хунду был завоеван Чжу Юаньчжаном, он отдал приказ перенести стены города на несколько десятков метров от берега реки. Поэтому сейчас армии Чэнь Юляна пришлось высаживаться на берег и штурмовать городские укрепления с суши. Гарнизоном крепости командовал племянник Чжу Юаньчжана Чжу Вэньчжень – разумеется о капитуляции перед заклятым врагом его родственника и речи быть не могло.

Китайские источники сообщают о широком применении огнестрельного оружия во время осады, но при этом говорится, что оно было только у защитников крепости.

В течение 85 дней шли ожесточенные бои, атакующие многократно делали проломы в стенах, но врывавшиеся солдаты каждый раз отбрасывались назад. Защитники города заделывали проломы под прикрытием деревянных навесов, а когда навесы захватывал противник, им приходилось строить стену, одновременно сражаясь с врагом. Сражения были ожесточенными, обе стороны несли тяжелые потери. К счастью для защитников, им удалось отправить гонца на рыбацкой лодке, чтобы известить союзников об осаде Хунду.

Сражение на озере

В августе 1363 г., получив известие от своего племянника, Чжу Юаньчжан двинулся на выручку осажденным. Путь вверх по течению Янцзы протяженностью около 400 км занял девять дней и прошел без приключений. Появление большой рыбы, которую приняли за водного дракона, все признали хорошей приметой. 25 августа Чжу Юаньчжан без сопротивления занимает город Хукоу. Часть армии высадилась на южном берегу Янцзы и двинулись на юго-запад, огибая озеро Поянху, чтобы зайти во фланг войскам, осаждавшим Хунду.

Взяв под контроль протоку из озера Поянху в Янцзы, Чжу Юаньчжан отрезал вражескую армию от основной линии подвоза снабжения – таким образом генеральное сражение на воде стало неизбежным. В то же время происходит еще одно занимательное событие. К концу лета уровень воды в реках начал падать, озеро Поянху заметно обмелело, что серьезно мешало маневрированию гигантских плавучих башен Чэнь Юляна и создавало преимущество для более мелких и маневренных джонок Чжу Юаньчжана.

Модель военной джонки эпохи Мин.

Сражение началось утром 30 августа 1363 г. Чжу Юаньчжан разделил свой флот на 11 эскадр, поместив самые тяжелые корабли в центре. Чэнь Юлян использовал стандартную для того времени линейную тактику. Для образования непрерывной линии некоторые корабли соединялись между собой цепями (в Европе похожую тактику использовали в свое время викинги). Это, с одной стороны, лишает флот маневренности, с другой создает весьма устойчивое построение, которое было непросто разбить.

Источник того времени сообщает, что боевые корабли Хань снаружи были покрыты красным лаком, в то время как Чжу Юаньчжан использовал для опознавания своих кораблей белый цвет. Поэтому некоторые историки условно именуют ханьский флот «красным», а флот их противников «белым».

Пока экипажи тяжелых кораблей в центре сошлись затяжной схватке, легкие маневренные отряды «белых» начали фланговую атаку. Каждый из отрядов выстраивался в несколько эшелонов и имел на вооружении огнестрельные орудия, длинные луки и большие арбалеты. Солдаты сперва стреляли по противнику из ручниц с порохом, затем из луков и арбалетов и в довершение всего шли в рукопашную, пуская в ход короткие мечи.

Согласно Тонио Андраде, в битве применялись пушки небольших размеров – наиболее крупные орудия имели стволы длиной 36,5 см., диаметром дула 11 см. и средним весом от 16 до 30 кг. Их устанавливали на носу или вдоль борта корабля. Стреляли такие орудия железными и каменными ядрами, а также картечью из маленьких металлических шариков и каменной гальки. Точность их была невелика и основной эффект достигался в основном от кучности стрельбы с расстояния не более 50 метров.

Пушки эпохи Юань и ранней Мин

На другом фланге они, воспользовавшись попутным ветром, забрасывали противника зажигательными снарядами. Сгорело более двух десятков кораблей, но прорвать строй «красных» им все же не удалось. Напротив, загорелся флагман Чжу Юаньчжана, по которому сконцентрировали огонь ханьцы. Огонь в конце концов удалось потушить, но в этот момент флагманский корабль выбросило на мель. Противник окружил его и с безопасного расстояния начал осыпать горящими стрелами. На помощь командиру устремились другие корабли флота Чжу Юаньчжана. Они совершали столь резкие маневры, что подняли волну, которая сдвинула флагман с мели.

Вечером сражение завершилось. Поврежденные корабли отбуксировали вниз по течению. В целом бой прошел неудачно для флота Чжу Юаньчжана. На утро стало ясно, что Чэнь Юлян хочет продолжить бой. Ханьцы вновь выстроили свои тяжелые корабли в линию, на этот раз прикрыв фланги малыми кораблями. Напряжение на флоте «белых» достигло такого уровня, что несколько капитанов отказались идти в бой, за что были немедленно казнены. Но даже столь решительные меры по пресечению страха не помогли. Один из новоназначенных капитанов совершил самоубийство, другой, напротив, бросился в бой, но вскоре погиб от вражеских стрел.

Тогда Чжу Юаньчжан изменил тактику и приказал строить брандеры. Повсюду собрали рыбачьи лодки, нагрузили их соломой, камышами и порохом. По бортам расставили манекены солдат, призванные заставить противника думать, что флот «белых» собирается идти на абордаж. После полудня подул попутный ветер, и плотный строй кораблей Хань не смог уклониться от атаки брандеров. Ханьские корабли охватил огонь, в котором погибло множество солдат и командиров, включая младших братьев Чэнь Юляна. Тем временем флот Чжу Юаньчжана перешел в атаку, сея вокруг себя смерть, продолжая применять огневую атаку. Неприятельские корабли поджигались с помощью зажигательных сосудов. Среди последних были начиненные пороховыми зарядами зажигательные стволы, зажигательные стрелы, большие и малые зажигательные копья, зажигательные трубы «генерал» и петарды различных размеров. Имелся также зажигательный снаряд — так называемый мо-най-хэ («никуда не уйдешь»). Это был цилиндр из тростниковых матов 5 чи (1 чи = примерно 33 см.) в окружности и 7 чи в длину, оклеенный тряпкой или бумагой, обвязанный шелковыми или льняными бечевками и начиненный зажигательными сосудами с фитилем. Он подносился к мачте на бамбуковой жерди и привязывался к ее верхней части. Затем жердь натягивали веревками вниз, при подходе к неприятельскому кораблю зажигали шнур и обрубали веревку, жердь распрямлялась, и цилиндр со снарядом летел на неприятельское судно.

Несмотря на использование огневой атаки, флот Чжу Юаньчжана тоже нес большие потери. Бой шел с переменным успехом. Ханьцы отражали атаки вражеских джонок с помощью «ударных шестов» (пай гань) – это были длинные 15-метровые жерди с тяжелым железным наконечником, которые опускались на вражеский корабль и своей тяжестью могли пробить палубу противника. Небольшие лодки от такого удара и вовсе уходили на дно. Более крупные не могли сократить дистанцию, пока их удерживала подобная жердь, а значит попадали под вражеский обстрел. В целом это классическая тактика китайских адмиралов того времени – избегать абордажного боя любой ценой.

Изображение речного сражения времен династии Сун (происходившее значительно раньше битвы на озере Поянху). Здесь собственно можно увидеть как применялись пай гани (ударные шесты), с помощью которых удерживались вражеские корабли.

Так или иначе после этого боя в сражении наступило затишье. Обе стороны понесли ощутимые потери и нуждались в передышке. 2 сентября сражение возобновилось. Чэнь Юлян, опасаясь повторения огневой атаки, приказал своим кораблям как можно быстрее вступать в абордажный бой, но и здесь он просчитался. Его моряки были хороши в дистанционном бою, но заметно уступали «белым» в ближнем бою. Войско Чжу Юаньчжана состояло в основном из закаленных во многих военных кампаниях ветеранов, многие из командиров служили еще в монгольской армии Юань. С рассвета и до полудня эскадра, посланная Чэнь Юляном, была окружена и разбита. «Брошенные знамена плавали на воде и устилали берега озера».

Вскоре Чжу Юаньчжан получил известие о том, что армия, отправленная к Хунду по суше, не только сумела зайти во фланг осаждающим, но и прорваться в город. Таким образом, цели кампании были достигнуты – осада Хунду снята, а флот Чэнь Юляна оказался полностью заперт на озере Поянху. Деваться ему было некуда, подвоз продовольствия полностью отрезан, силы армии таяли на глазах, многие из солдат дезертировали. Чжу Юаньчжан начал войну на истощение, отвел свой флот на север и расположился по обе стороны Янцзы, дожидаясь, когда враг попытается выйти из озера Поянху по протоке, и уже там навязать ему решающее сражение.

Подобная тактика быстро принесла свои плоды. Уже к концу сентября в лагере Чэнь Юляна произошел раскол: часть командиров настаивала на продолжении сражения на воде, другая выступала за то, чтобы сжечь свой флот и уйти по суше в Хунань пока войско окончательно не деградировало. К концу сентября противостояния этих двух партий достигло апогея и Чэнь Юлян после долгих колебаний принял решение отступить по суше. Тогда командир, настаивавший на сражении, испугавшись наказания, сдался Юаньчжану, уведя с собой своих воинов. Недолго поразмыслив, к беглецу присоединился и лидер второй партии (!), таким образом значительно ослабив и без того потрепанное войско Чэнь Юляна.

Развязка затянувшейся кампании случилась 4 октября. Флот Чэнь Юляна почти без сопротивления достиг Янцзы, где попал в заранее подготовленную засаду. Войска «красных» пришли в полное замешательство, выстроиться в боевой порядок они не успевали, более того им приходилось двигаться против течения реки. Пытаясь уйти от удара, Чэнь Юлян двинул свой флот на восток, где попал в другую засаду. Теперь он оказался полностью окружен.

В разгар боя Чэнь Юлян пал от вражеской стрелы (согласно легенде, он выглянул из своей каюты, а какой-то меткий эльф лучник поразил его прямо в глаз).

Один из верных командиров взял на борт его труп и вместе с наследником престола Чэнь Ли сумел вырваться из окружения и бежал в Учан (современный Ухань, провинция Хубэй). Остатки ханьского флота сдались победителям.

Последствия битвы

Государство Хань просуществовало после этого недолго. Уже в 1364 г. Чэнь Ли капитулировал перед войсками Чжу Юаньчжана. Теперь князь У стал самым могущественным человеком к югу от Янцзы. Его титул У-го-гуна уже перестал соответствовать фактическому положению Юаньчжана, и он решил присвоить себе титул вана (некий аналог великого князя).

Параллельно с этим новоявленный У-ван принял другое судьбоносное решение – отрекся от секты Минцзяо, которой он был во многом обязан своим нынешним положением. Такая перемена объяснялась прежде всего желанием Чжу Юаньчжана воссоздать традиционное китайское государство с опорой на конфуцианскую аристократию. Религиозным фанатикам из секты Минцзяо в нем было не место. И хотя многие из командиров «красных войск» являлись членами секты, они довольно легко приняли перемены – мало кто из них был готов отказаться от высокого социального положения и богатства ради наивной идеологии. Поэтому вместо крестьянской революции в Китае началась реставрация старой империи. Битва на озере Поянху не могла изменить неизбежного, она лишь расставила акценты и определила имя будущего объединителя Китая.

Судьба плененного императора Сяо Мин-вана (Хань Лин-эра), о котором упоминалось выше, была весьма печальной. В 1367 г. номинальный глава Восстания красных повязок был утоплен во время переправы через реку. Официальной причиной его смерти объявили несчастный случай.

Вскоре Чжу Юаньчжан был провозглашен новым императором Китая под именем Хунъу (см. портрет ниже)

Численность армий

Вопрос о численности войск остается довольно щекотливой темой. Китайский историк У Хань утверждал, что в данном сражении участвовало около 650 тыс. человек на стороне Чэнь Юляна и 250 тыс. на стороне Чжу Юаньчжана. Итого около 900 тыс. – прямо баталия масштабов Первой мировой войны! Более того патриарх китайской историографии заявляет, что корабли Чэнь Юляна, те самые трехпалубные плавучие башни, перевозили по 2-3 тыс. человек экипажа. На минутку – это примерный размер экипажа линкоров времен Второй мировой войны. В этих моментах уважаемый историк очевидно преувеличивает. Конечно, имеются упоминания о гигантской плавучей башне длиной около 180 метров, построенной в III в. мастером Ван Чуном по прозвищу «Адмирал скачущего дракона». Он соорудил квадратную по форме башню, которая держалась на нескольких корпусах (по-видимому, четыре группы по четыре корпуса). Длина стороны башни достигала 180 м, она могла вместить около 2000 человек. Замечу, однако, что сия история почти легендарная. Кораблей подобных размеров на р. Янцзы в более поздние века никто не наблюдал. Наиболее крупные корабли Чэнь Юляна скорее всего имели длину не более 30 метров. Разумеется, судно таких размеров никак не могло перевозить по 2-3 тыс. человек.

Далее рассмотрим заявленную численность армии «красных». 650 тыс. для захвата нескольких небольших городов – это довольно расточительно. Вряд ли население Хунду и окрестных крепостей (я молчу про размер их гарнизонов) могло составлять хотя бы 1/3 от такой численности. Так зачем опытному полководцу приводить с собой 650-тысячную орду и сидеть под маленькой крепостью почти 90 дней к ряду? (Одно снабжение такой массы войск – это целый трудовой подвиг!) Логично предположить, что, имея такую армию, Чэнь Юлян разделил бы ее на несколько колонн, которые наступали бы по разным направлениям, охватывая широкий фронт на сотни километров. В этой же истории мы видим лишь локальные сражения на относительно небольшом театре военных действий.

Допустим, что каждый из кораблей Чэнь Юляна мог привезти в среднем по 200 человек. Умножаем это на 100 (по приблизительному числу крупных кораблей в его флоте) – получим 20 тыс. человек. Добавим к этому экипаж более мелких кораблей. Пусть их будет 10-15 тыс. человек + возможное подкрепление, которое могло прийти к ним по ходу осады, минус боевые и небоевые потери от болезней, кровавого поноса и т.п. Итого получим число в пределах 40-50 тыс. человек (методика расчета, признаю, далека от идеала).

Численность армии Чжу Юаньчжана традиционно занижается по сравнению с армией его соперника. Но при этом он действует весьма уверенно, с первых же дней не избегает генерального сражения, а напротив сам же провоцирует врага на битву. Уверенность Юаньчжана подкреплялась тем, что его войско было более опытным и уже побеждало Чэнь Юляна 3 годами ранее. Одного лишь этого явно недостаточно. Любое средневековое сражение было сравни игре в русскую рулетку – проиграть мог каждый. Вероятно, разница в численности между армиями была не столь фатальной. К тому же по ходу сражения к Чжу Юаньчжану постоянно подходили подкрепления – Янцзы вниз по течению от Поянху до Цзянькана (современный Нанкин) была под его контролем. Быстрота, с которой он провел мобилизацию и переброску сил в театр военных действий, тоже говорит не в пользу гигантской 250-тысячной армии. Согласно Тонио Андраде, соотношение сил между «красными» и «белыми» было 3 к 2. Опираясь на такую пропорцию, предположим, что у Чжу Юаньчжана на первом этапе было порядка 26-33 тыс. комбатантов.

Непосредственно в боях на озере Поянху вся масса войск конечно же не участвовала: кто-то оставался на суше, охраняя лагерь и занятые прибрежные крепости, кто-то участвовал в фуражировке, кто-то в осаде Хунду и его деблокировании и т.п. На воде они, вероятно, бились примерно равными составами, основная разница была лишь в габаритах, маневренности кораблей и степени их оснащенности артиллерией. Ключевую роль сыграла быстрота действий Чжу Юаньчжана: он сумел занять важнейшие стратегические точки в районе озера Поянху и снять осаду с города, тем самым полностью блокировав вражеский флот. Даже поначалу неудачно складывающееся сражение на воде не смогло переломить его тактику. Оставшись без снабжения, армия Чэнь Юляна быстро деградировала и распалась за счет внутренних конфликтов военачальников и их последующего предательства.

Навеяно вот этим постом: Белорусский сервис #102.

Вспомнилась моя история второй беременности. Это произошло ровно 7 лет назад. Я была беременна, 7-8 недель. Беременность желанная, я здорова. Все было хорошо. Но, в один из дней, разболелся живот, появились кровавые пятна на белье. Я очень испугалась и позвонила своей тёте. Она акушер-гинеколог, работает в роддоме, и первого ребёнка принимала у меня сама. Сообщила ей о своих ощущениях, на что она предложила мне приехать к ней на следующий день, тк в этот день она просто не успеет меня осмотреть, из-за проверок какой-то комиссии. Я была очень напугана, говорю, что до завтра страшно очень терпеть. Моя тётушка предложила мне компромисс, чтобы унять страхи просто сходить на УЗИ и убедиться, что есть сердцебиение. А утром она сама меня осмотрит и определит, что со мной происходит.

В общем, пошла я в частный мед центр, не далеко от дома, на УЗИ. На ресепшн мне так расхвалили узистку, какая она опытная, и как долго они ждали ее прихода в этот центр. Когда попала к ней на приём, все было как обычно, я волновалась, но о плохом не думала. Огромным ударом для меня было, когда врач мне сообщила, что сердцебиения нет и плод замер более 5 дней назад. Я просила ее посмотреть еще раз, может не видно из-за плохого ракурса, может проблема в технике. Но она развернула ко мне монитор, показала матку, а тёмное пятно в ней это замерший плод. А я по первой беременности помню, что сердечко ребёнка бьётся белым пульсирующим цветом на мониторе. Это единственное, что я могу различить при узи плода. В этот раз пульсации сердечка не было. Столько надежд на новую жизнь рухнуло в тот момент. Я помню, как начинаешь мечтать о новом человечке, когда узнаешь о беременности. Представляешь, каким он будет, какой будет его жизнь. Как изменится жизнь всей семьи с его приходом. И с нетерпением ждёшь встречи с чудом-со своим малышом. А вот момент все это разбилось. Я не могла поверить и принять, что никакого чуда не будет.

Доктор дала мне направление на чистку, чтобы удалили мёртвый плод. Утром я должна была пойти туда. Я вышла из кабинета и ревела в коридоре у окна. Позвонила мужу, сообщила все ему. Он сразу выехал с работы к мне. Когда он приехал, я была уже на перекрёстке у дома. Мы обнялись, и побрели домой.
Дома я позвонила тёте и сообщила свои новости. Тётя запретила мне ехать на чистку, сказала, чтобы утром я приехала к ней, она назначит мне препараты для медикаментозного аборта. Как прошли вечер и ночь, думаю не трудно представить. Дома плакала тихонько свекровь, звонила мама, тоже плакала. Маме больше было жалко меня. Я плакала за своего ребёнка, а она за своего, за меня, что мне выпало это пережить.
Утром мы с мужем вместе поехали в роддом, к тёте. В этом роддоме я рожала первенца. Столько хороших ассоциаций у меня с этим местом, и так странно было идти туда с горем.
Тётя попыталась меня подбодрить, сказала что на таком сроке выкидыш означает, что ребенок был не жизнеспособный, наверняка были отклонения в развитии. И это благо для него. Страшнее родиться с тяжёлыми заболеваниями и мучится всю жизнь. Я конечно, умом все понимала. И понимала, что это надо прожить.
Тётя предложила мне снова пройти узи, у нее, хотела определить срок, когда он замер, размер эмбриона, чтобы подобрать точную дозировку лекарства. Делает, значит, она мне узи и сообщает, что видит сердцебиение ребёнка. Я лежу на кушетке, боюсь поверить и пошевелиться. Молчу и только слезы скатываются к вискам. Тётя пригласила зашедшую в кабинет коллегу к монитору, тк начала думать, что выдаёт желаемое за действительное. Ведь нам даже в голову не могло придти, что вчерашний врач ошиблась. Но коллега с недоумением глядя на тётю подтвердила, что видит обычное, нормальное сердцебиение эмбриона. Типа, ты че, мать, слепая?
Я молча лежала и ревела, осознавая и смакуя это чудо.
В общем осмотр показал, что с ребёнком все в порядке, у меня даже угрозы выкидыша не было. А кровь... говорят такое бывает, хоть и редко, и при беспроблемной беременности.
Выхожу из роддома, муж стоит на улице, курит. Я с глупейшей улыбкой сообщила ему, что ребенок наш жив и с ним все в порядке. Муж с таким же глупым и счастливым лицом сказал что так и думал. Говорит, я чувствую его живым.
А потом его накрыла ярость на вчерашнего врача. В смуте предыдущего дня он даже не спросил, в каком центре я проходила обследование. А их много в нашем районе. Как он ни требовал у меня дать ему название или адрес центра, я не дала. Я просто испугалась, что убить он конечно не убьёт никого, но порушить там сможет много. Потом, в дальнейшем, он еще не раз просил меня дать название медцентра. Но я молчала как партизан. У меня появился суеверный страх, что муж там устроит разборки и докторша меня проклянет, пожелает мне или ребёнку плохого. Так и не призналась. Кстати, всю эту беременность со мной был страх потерять этого ребёнка. Как только при плановом осмотре врач поликлиники видел, что что-то идёт не совсем так, у меня начинались рыдания и я не могла себя контролировать. Ни в первую, ни в третью беременности такого не было.
А ребёнка я доносила до конца срока, трудноватая была беременность, но все закончилось хорошо. Я родила здорового сына, ужасно доброго и доверчивого. Уже 6 ему. И его, и потом дочку , тоже принимала моя тётя. Она первая, кого видели мои дети с момента рождения)).

Щедрые порции от ресторана Евразия. Сверху фотография из меню. Снизу снимок самого блюда. Зубочистка для осознания размера.

DeviantArt