Я никогда не чтила себя деревенским человеком, хотя и сегодня уже со своей семьей живу за городом. Но все же при слове "деревня" я представляю ту единственную, запрятанную в рязанской глубинке деревушку, где прошло все мое детство, пусть и только летнее. В те времена, когда я еще ходила в сад или начинала грызть гранит науки в школе, от звонка до звонка мы со старшей сестрой сдавались на руки бабушке с дедушкой, а в отпуск приезжала и мама. Мое детство не было разухабистым, строгие интеллигентные взрослые не позволяли праздно шататься день и ночь. Меня ждали и не прополотые грядки, и обед по часам, и нередкие скандалы со вспыльчивой бабулей. Но все же сегодня, спустя лет 10-15 после тех каникул, я вспоминаю их и щемит в душе.

Это войлочная вишня, ранняя и вкусная, не все знают, что за зверь

Лет в 15 или 16 я взбунтовалась и приезжала в деревню урывками, гуляла, помогала с домом и садом, но постепенно отдалялась и становилась гостем. Потом началась учеба в университете, после первого курса я вышла замуж и за новым образом жизни визиты в деревню и вовсе сократились до пары за лето. А бабушка с дедушкой по-прежнему проводят там все лето до холодов, а мама - все выходные и отпуск.

Этот год заставил меня очень ярко увидеть быстротечность времени - у меня родился сын, я ощутила не только радость материнства, но и окончание беззаботной юности, а растущий катастрофически быстро ребенок и на глазах стареющие родные заставляют сердце сжиматься от почти физического ощущения быстротечности жизни.

Сколько я себя помню, мой дедушка всегда держал пчел и баловал нас настоящим медом. Я частенько помогала ему вешать и снимать ловушки, откачивать душистый свежий мед из тяжелых рамок с сотами, убирать и выносить ульи с гудящими семьями пчел, которые зимовали в пчельнике. В этом году последние две семьи - два улья погибли, а дедушка принял тяжелое, но верное решение - заканчивать с пчелами, потому что силы уже не те. Часть вещей удалось продать местным пчеловодам, часть еще стоит в пчельном сарае, но теперь знакомый сладкий запах вселяет тоску.

Стареет дом, зарастает местами сад, потому что сил у стариков все меньше, а помощники выросли и разлетелись по своим семьям, своим заботам. Тяжело и грустно замечать как запустение, так и изменения, потому что с детства мне казалось, что время не властно над этим местом. Оказалось, что это совсем не так. Уже никого не осталось в живых из тех дородных деревенских баб и сухоньких бойких старушек с морщинистыми руками, с которыми было неразрывно связано мое детство. Мы ходили в их дома за молоком с банкой в тряпочной серой сумке. Эта сумка по-прежнему висит на месте, только теперь дед выносит банки в ней на крыльцо, а молочники приезжают на ниве из соседней деревни, в нашей уже не осталось коров...

Дома достраивают и сносят, чтобы на их месте поставить новые - крепкие, современные, теплые и комфортные. Пропадает деревня. Вроде бы живет, не зарастает бурьяном, но неотвратно превращается в дачный поселок, теряя самую свою суть, забывая запах свежескошенной травы, теплоту парного молока и скрип телеги, запряженной рыжей Зойкой.

Дом не наш и не знаю чей, вроде еще не совсем заброшен

Все мои старики еще живы, одному этому стоит радоваться, ведь и бабушке и дедушке уже далеко за 80, а они еще возятся, сажают помидоры, варят варенье, что-то латают и ворчат на внуков и правнуков с безграничной любовью. Мне хочется сохранить в душе каждую встречу с ними, потому что никто не может знать, сколько их у нас осталось впереди.

Ну а это, конечно, моя бабушка

Пост вышел немного сумбурным и нет никакой связи между кадрами и текстом, кроме того, что речь о моей деревне и все фотографии сделаны там на прошлой недели. Просто разделите со мной эту неизбежную тоску, если она вам понятна. И позвоните бабушке или маме, если еще можете

Я люблю поесть в Якитории, но увидев этот ресторан, у меня закрались смутные сомнения.

Заметки художника. Пишу в первый раз, история реальная из моей жизни.

Электричка в неизвестность

Запланировать приключения сложно, обычно они сами меня находят, но можно им помочь, совершив какой-нибудь безрассудный поступок. Например сесть днём в электричку, чтобы исследовать новые места в области, и не посмотреть время обратного отправления. Я был не один. Со мной поехал мой друг, также любитель живописи и путешествий. В сумке у меня лежал альбом, и как я думал карандаши (на самом деле я их забыл положить). Сорок километров от Курска- дальше ехать не получалось, начинались контролёры, а бегать от них желания не было. Мы вышли возле небольшой деревушки, за которой были поля, река, лес. Был там и небольшой магазин, он же почта. Чтобы дойти до леса, пришлось идти мимо огородов. Нигде никого не было видно, ни в огородах, ни на улице. Только возле магазина была жизнь. Мы сели делать наброски возле реки, но это сложно, когда есть на чем, но нечем... Выход нашёлся- мы разожгли небольшой костёр, и нажгли из веточек угольков. Рисовать ими так себе занятие, но это и не главное. Самое интересное только начиналось..

Закапал дождь и мы поняли, что вообще то уже вечер, и пора домой. Проходя по деревне мы встретили бабушку.

-Не подскажите во сколько электричка до Курска?

-Ужо ушла, а вы хто такия?

-художники, рисовали природу вашу.

- аа, а мы смотрим урки какий-то шастают по огородам.

То что мы никого не видели, не означало, что никто не видел нас.

Денег на такси не было, телефонов в то время тоже, надо было что-то придумывать, но выхода было не видно. Мы пришли в магазин, купить сигарет, и узнали, что вечером магазин превращается в питейное заведение. Там были все. Вся деревня. Старики и молодежь, на мотоцикле с коляской приехали трое парней из соседней, безмагазинной деревни. Житель Москвы с женой приехали на джипе- он уроженец этих мест, а теперь бизнесмен. Мы были явно чужими. Нами стали интересоваться, кто такие, зачем, почему. Допрос. В общем могло получиться не приключение, а большая неприятность. Командовал явно бизнесмен, его слушали и не спорили...

К художникам у людей всегда особенное отношение, примерно как к блаженным. Художники существа безобидные, не из этого мира. Вот и к нам по итогу отнеслись дружелюбно. Не все. Но бизнесмен предложил угостить нас пивом, мы согласились, и трубка мира была выкурена. С бизнесменом не спорили, но некоторые явно что-то имели против нас, и с этим нам ещё предстояло столкнутся.

Отвозить нас в Курск никто не захотел, - все выпившие. По деревне на машине рассекать пожалуйста, а в город где милиция- нельзя. Было решено оставить нас на вечернюю дискотеку, а после отправить спать в дом к бизнесмену. С утра электричка и домой.

Ну что ж. Танцы, так танцы.

Трезвыми конечно не танцуют, и поэтому ещё часа полтора, мы пили и слушали истории местного деда, о старых знакомых ему художниках, о заводе, о том какие здесь места красивые. После мы погрузились в джип и проехали пятьсот метров до большого кирпичного сарая с одним окном и дверью. Это был клуб. Возле входа стояла женщина и собирала со всех по десять рублей. Деревенская дискотека имеет ряд негласных правил: Мужики приходят и расчищают танцпол, отодвигают стулья в углы. Мужики не танцуют, во всяком случае первые два часа из трёх. Первыми танцуют девушки нескромного поведения, для привлечения самцов, потом остальные. Курить и пить можно везде. К девушкам лучше не подходить, так как они все чьи то сестры. Даже если они не скромного поведения.

Все бы было ничего. Сиди себе и пей пиво, но местной молодёжи хотелось почесать кулаки, и мы были достойными для этого кандидатами. Оставалось найти за что. Был среди них парень имеющий явные умственные отклонения, и вот его науськали толкать нас, говорить грубости, всячески вызывая нас на конфликт. Как бы "наших" обижают, получите сударь в морду. Нереагировать нельзя, огрызаться нельзя. Можно отшучиваться. Это продолжалось долго и местным надоело ждать. - "выйдем поговорим..". Но разговора не состоялось. Девчонки окружили нас, оттеснили пацанов, и забрали на танцпол. Это только разозлило местных, и они ворвались в помещение вслед за нами. Ха! Внутри драться нельзя! Это ещё одно негласное правило. Тетя-билетёр выгнала их взашей и запретила им в тот день появляться. Она - власть. Нам оставалось дождаться бизнесмена, и свалить. Ночь прошла спокойно, и утром мы опять шли по безлюдной деревне, в которой были закрыты все двери, даже магазин.

Но то что мы не видели никого, не означает, что нас никто не видит.