« Копай глубже, кидай дальше, пока летит - отдыхай, а не хочешь - так иди учиться » - мой отец часто повторял мне это, когда я ленился работать на барина. Долгие годы мы мучались, работая на барщине. По пять дней... Свою землю еле обрабатывали, денег не было, а нужно было ещё и за землю платить. Это, наверное, батюшку и подкосило, ослабило его. Заболел он сильно, но незадолго до смерти он выкупил у барина мою душу. Не знаю, где батюшка столько денег взял, если рубль серебряный для нас уже был счастьем... И мать за отцом ушла... Но всё это я узнал уже позже…
С самого детства у меня была мечта стать помещиком. Если я буду дворянином, то я смогу выкупать крестьян, над которыми издеваются, я смогу сделать их более счастливыми... Так я думал... Годы шли. Тяжким трудом я попал в гимназию. Я не стану говорить вам, каких мне трудов стоило сделать это: уж больно зазорно мне вспоминать те провинности, что достойны лишь европейских интрижек. Учился я, как мог, хорошо. Русский, математика, черчение, шахматы и французкий мне давались на « ура » . Другие дети учились без желания. Я не понимаю, как можно учиться без желания. Это ведь очень интересно, это может помочь нам в жизни. Большая часть ребят хотели стать чиновниками, офицеров было у нас мало. Но мне преподаватели говорили, что если бы не моё положение в обществе, то я сразу бы мог стать офицерского звания. Это, право, мне льстило, и я вам скажу, как льстило! Представьте себе ребёнка из крестьянской семьи, который, невесть как вообще, попал в гимназию и тут на тебе - пророчат офицера. Я, конечно, уже давно стал офицерского звания да и свитой одного хорошего генерала, но как вспомню, так всё ещё радостно на душе, хотя прошло, без малого, лет семь. Но я забегаю вперёд, друзья мои. Да и история не совсем о том.
Помнится, как - то удалось мне понюхать пороху, так тогда - то все мои мечты и свелись к тому, чтобы больше ни ногой, никогда в жизни не побывать на поле боя. Сразу забылись мечты про помощь бедным крестьянам. Помнится, после войны, уже без глаза меня пригласил к себе генерал, у которого я служил и которому я спас жизнь, к себе на чашечку изумительного китайского чая. Мы обсудили с ним былое, разговорились, он меня щедро отблагодарил за спасение его жизни. Также его милая дочурка одарила меня своим скромным поцелуем в щёчку, в этот момент я как раз, в первый раз после войны всерьёз задумался о будующей невесте, а генеральская дочка предложила себя, что вызвало общий смех и хорошее настроение окружающих. Но, как выяснилось, она говорила всерьёз и после долго выслушивала отцовские наставления о том, что простой человек, ещё не дворянского рода не может стать её женихом, и тут я вновь вспомнил о детской мечте. Как тогда мы разговорились о этой самой мечте, это просто уму непостижимо. Разговор закончился лишь под утро и был наполнен множеством, уже чуть ли не дружеских споров. Но, всё же, мой генерал пообещал, может и в шутку, помочь мне с моей благородной целью: стать настолько полезным государю, чтобы получить дворянский чин. Но одно я усвоил в тот день очень ясно! Крестьянин на то и крестьянин, что государю не полезен в высоких чинах. Крестьянин нужен, чтобы кормить чины, а чины нужны, чтобы оберегать крестьянина, а над ними - наш государь. Государь нужен для того, чтобы помогать законами и тем, и тем. Всё то столь просто, что я не понимаю, почему я не задумывался над этим раньше. Но во всяком случае это было очень полезно, потому что я теперь больше понимал, что я должен делать.
Ох, помню как же я все таки был робок и стеснителен, когда в первый раз полюбил по - настоящему. Как помню, мне тогда было уже лет двадцать семь. Я, неаккуратно бритый, в мундире, с одним глазом и она, аккуратно одетая, скромная, с красивым голосом, белоснежной, ухоженной, без единого изяна кожой, рыжеватыми волосами и горящими юностью глазами. Ей было, без малого, двадцать. Она млела от моих детских идей и детской мечты: освободить крестьян, дать им свободу, порадовать вольностью.
Она была человеком купеческого рода. Хоть её семья и не была столь богата, но род был известен своим умом и заслугами перед государями. Да – да, именно государями! Она смотрела на мою идею не так, как я, но она нас объединила. Да мы с ней и по сей день живём вместе, рады, счастливы, но не в этом суть. Продолжим.
Долгие годы сменяли друг друга, скучные вечера растягивались один длинее другого, а партии в шахматы с генералом, свитой которого я являюсь, становиись слегка полегче. Когда она особенно был утомлен боем, мне даже удавалось выиграть. Его дети росли и также хотели идти в армию, радовать отца и даже вызывали меня на тренировочные бои, в результате которых я обучил их многим премудростям боя на шпагах. Да, годы шли, и, уже когда мне было чуть больше тридцати, я вновь отправился на войну. Теперь, не было той горячности, самоотверженности. Когда тебе есть что терять, помимо мечты, ты больше думаешь, меньше рискуешь и всегда идешь лишь на оправданый риск. Когда тебя ждут дети, думаешь уже не только о товарищах. В первую очередь думаешь о себе и о том, что некому будет заботиться о твоих детях, если тебя не станет.
То чувство, когда умирают близкие у тебя на глазах, мне знакомо еще с прошлой войны, но тогда я был лишь солдат, лишь простой солдат... Теперь… Теперь я испытал новую боль... Надеюсь, что никому из вас не доводилось видеть смерть своих подчинённых – солдат, что по вашим приказам шли в бой, атаковали, отступали, стреляли, убивали, а затем умирали сами. Но не просто во имя государя, не во имя друзей, а по приказу, с пониманием того, что если умрут не они, умрут другие. И тех будет больше. Лишь из - за этого понимания люди шли на смерть. Жизнь человека стоит тех жизней, что связаны с ним, и в первую очередь тех жизней, что он спас или способен спасти. Но учтите, что здесь нет место « бы » . И лишь, чтобы набить себе цену, люди шли в бой. Мы все, так или иначе, умрём. На поле боя или же нет, но умрём... Но один мой боец преподал мне урок. Он сказал, что он живёт не как я, не ради детей, любимой, матери, отца и прочего... Он живёт ради цели, а ради цели можно и умереть. Цель стоит, порой, дороже жизни одного человека, и жизнь человека с целью, порой, стоит жизни целой армии... Да, лишь потому мы и служим государю... Мы армия... Мы... Вновь я... Вновь жизнь преподнесла мне урок. Научила, рассказала: почему люди живут, почему люди дышат. Почему люди - это люди. Люди... Потому и люди,.. Что у людей... Есть цель... Цель отличная, отличная от желания просто прожить свою жизнь и оставить потомство. Оставить потомство - цель животных, свиней, коров и прочего скота, но человек потому и человек, что имеет отличные от этого цели. Пускай они порой не без греха, пускай нередко вредят людям, пускай ... Пусть эта цель - само зло. Пусть это цель, которой позавидовал бы сам чёрт! Если есть цель, человек ещё жив! Человек жив, пускай даже у него есть низменные желания, но разве это жизнь? Жить, думая лишь о еде и детях. Да, в который раз я вспоминаю свою детскую цель. Пускай я был тогда наивен, глуп и ничтожен, по сравнению с тем, что я есть сейчас, но я жил! Жил, мечтая! И жизнь моя возродилась на братской могиле. На поле боя всегда много свежих остатков друзей, товарищей, врагов, многих я даже не то, что не знаю… Я даже и не представлял себе, что подобные люди есть в мире. Во имя всех павших в этом бою я буду жить, ибо моя жизнь стоит жизни тех, кто за меня умер, а моя цель стоит жизни тех, кто будет спасён ею.
История дворянства - История первая - Невольный хлебопашец.