Volkswagen
Видимо в дальнюю поездку собрался.
0 просмотренных постов скрыто
Добро
Ты знаешь, что сказали мне вчера?
Что мы другие, мы с тобой больны.
Я думал долго, думал до утра.
Они неправы. Прав лишь свет луны.
Им кажутся чудными наши речи,
Слова и бесконечный звонкий смех,
Желанье оставаться человечным
И быть собою несмотря на всех.
Любить цветы и ждать закат у горизонта,
И плакать, если в нашем сердце грусть.
Карандашом ломать в блокноте контур.
«Они сказали…» Правда? Ну и пусть.
И роскошь в нашей жизни ни к чему.
Зачем все эти розы и машины?
Но тянут свои руки к одному –
К алмазам на сверкающей витрине.
А мы хотим на звёзды над травой
Смотреть и раскрывать друг друга тайны,
Читать стихи и грезить синевой,
И говорить, что наша встреча не случайна.
На тёплой кухне пить с лимоном чай,
Смотреть на снег, что за окном искрится,
На снегирей. Их миллионы стай.
И свитера вязать на старых спицах.
И доброта важнее всех монет,
Важнее власти, золота и клубов.
И нам милей ромашковый букет,
Чем те подарки в упаковках грубых.
Не лучше ли ценить своих друзей
За искренность и милые слова,
Быть настоящим, становиться всё живей,
Творить добро, а значит колдовать.
Но я, прошу заметить, не считаю
Себя особенным, а может и другим.
Но вот они уверенны, что знают…
Безумцами мы кажемся лишь им.
Точка обзора
Интересно, а москвичи в курсе, что для всей России замкадыши - это именно они?
Пользователь Reddit нашёл тёзку своей бывшей подруги ради совместного кругосветного путешествия.
Они провели три недели в самых романтичных городах мира — и остались друзьями, потому что у девушки уже есть бойфренд.
Мой уголок на работе :)
Древний инопланетный космопорт.
Летящий гаишник
Было это в самом конце 80х. Я тогда гостил у бабушки в деревне и – вот надо же было такому случиться – заболел. Причем серьезно. Воспаление легких убивает, даже сегодня. А тогда оно могло убить меня с гарантией. Спасла деревенский фельдшер… тетя Шура вообще-то заслужила памятника, жаль что местные быстро про нее забыли после смерти. Скотство – она не одного из них в свое время вытащила с того света.
Дорог, как таковых, нет. До областного центра – 122 километра жирной, жидкой после дождей грязи. Легковые машины не пройдут. Трактора пройдут, но с их скоростью потратят на дорогу сутки. В качестве компромисса меня посадили в кузов грузовика ГАЗ-66. Со мной ехали и деревенская почтальонша, и директор сельпо, и еще какие-то люди, которых я (с температурой под 40) запомнил очень смутно.
Хоть убей, не могу сказать, как мы преодолели бездорожье. В те годы там даже тракторы «Кировец» иногда тонули. Но, видимо, преодолели. Вроде бы нас даже гаишники встречали – особые гаишники, на ГАЗ-69А, деревенские. Что-то такое я помню. И еще помню, как ГАЗ-66 волокли на тросу за трактором. Все. А вот на въезде в город располагался стационарный пост ГАИ. И этого поста наш водитель очень опасался. Ну нельзя было в кузове бортового ГАЗ-66 возить пассажиров.
«Будка» поста ГАИ стояла высоко. И видно из нее было далеко. Так что гаишник нам радостно замахал полосатой палкой еще на подходе. Узрел нарушение. Водитель начал обреченно сбрасывать скорость. А гаишник начал спускаться из будки по лесенке вниз. Чтобы встретить нас, так сказать, с распростертыми объятиями. И тут…
Он поскользнулся. Просто поскользнулся. И покатился кубарем вниз по лестнице. Летел красиво. Я думал, убьется. Но хрен там. Шлепнулся на задницу прямо на дороге, и пока мы мимо проезжали, он так и сидел с отсутствующим взглядом. Пролетел он около шести метров, вроде бы немного, но ушиб пятую чакру здорово. Мы миновали пост, а он все еще сидел и, видимо, соображал, что же такое случилось и почему законная его «пятерка» ускользнула.
Дорог, как таковых, нет. До областного центра – 122 километра жирной, жидкой после дождей грязи. Легковые машины не пройдут. Трактора пройдут, но с их скоростью потратят на дорогу сутки. В качестве компромисса меня посадили в кузов грузовика ГАЗ-66. Со мной ехали и деревенская почтальонша, и директор сельпо, и еще какие-то люди, которых я (с температурой под 40) запомнил очень смутно.
Хоть убей, не могу сказать, как мы преодолели бездорожье. В те годы там даже тракторы «Кировец» иногда тонули. Но, видимо, преодолели. Вроде бы нас даже гаишники встречали – особые гаишники, на ГАЗ-69А, деревенские. Что-то такое я помню. И еще помню, как ГАЗ-66 волокли на тросу за трактором. Все. А вот на въезде в город располагался стационарный пост ГАИ. И этого поста наш водитель очень опасался. Ну нельзя было в кузове бортового ГАЗ-66 возить пассажиров.
«Будка» поста ГАИ стояла высоко. И видно из нее было далеко. Так что гаишник нам радостно замахал полосатой палкой еще на подходе. Узрел нарушение. Водитель начал обреченно сбрасывать скорость. А гаишник начал спускаться из будки по лесенке вниз. Чтобы встретить нас, так сказать, с распростертыми объятиями. И тут…
Он поскользнулся. Просто поскользнулся. И покатился кубарем вниз по лестнице. Летел красиво. Я думал, убьется. Но хрен там. Шлепнулся на задницу прямо на дороге, и пока мы мимо проезжали, он так и сидел с отсутствующим взглядом. Пролетел он около шести метров, вроде бы немного, но ушиб пятую чакру здорово. Мы миновали пост, а он все еще сидел и, видимо, соображал, что же такое случилось и почему законная его «пятерка» ускользнула.
