Не люблю я кошек. Вот не было их у нас никогда и не люблю. Зато собака была, боксер, с детства мы с ним друг друга воспитывали. А кошка единственная в деревне была у бабушки, но толку то с нее. Приедем на выходные, она пока привыкнет к толпе, вылезет - так уж уезжать. Словом, не кошатник я. Да и тупые они, кошки ваши, не понимают ничерта, не то, что собаки...
Жизнь вертелась, пока я доучивался институт, собакен мой, детско-юношеский друг - помер… Ну а в студенчестве какие животины? Куда их девать, когда, то переезжаешь с места на место, то друзья бухающие, то каникулы? Вот и жили мы тремя пацанами-одногруппниками в двухкомнатке, рубались в варкрафт по сетке и делали уборку раз в месяц, когда ноги к полу начинали прилипать... И случись тут соживцу одному нашему любовь. На что только не пойдет студент, чтобы завоевать сердце знойной красотки с потока. И вот наш герой, подбивая клинья, да обхаживая, значит, вызнает секретную информацию о том, что предмет его вожделения собирается сначала бурно Новый Год отмечать, а на все праздники уехать из города, да вот беда, кошечка у нее. А деть некуда. Прилетает он с красными глазами и большими ушами и давай теперь уже нас обхаживать, да умасливать. Мол, кошечка та - котенок еще, месяца четыре, но умная уже! Писить-какать приучена, человеков любит - что твой студент - халяву. Чудо зверь говорит, надо брать. Ну, мы же все понимаем... Свербит у пацана. Неси, чо, будем воспитывать. Так перед самым Новым Годом появилась у нас Кошка, белая с рыжой местами. А с большой буквы, потому что так и назвали - Кошка, чтобы не привыкать, наверное, на неделю же всего...
Мне, как собачнику прожженому, торкнуло зверюгу воспитывать, а поскольку кошки своенравны очень по природе своей, то мето́да собачья на них не действует - только отношения портит, но по-другому я не умел, потому лаялись мы с ней нещадно. Были у нас и ссоры, и обоссаный мешок картошки (спалила, корова, что студенты только ее и жрут), и отрыжки на кровати, и прыжки со шкафа на живот в шесть утра. Взаимно было, ей тоже доставалось.
Прошел семестр, про хозяйку ее уже не то что мы, сам ухажер забыл, а зверюга осталась. Пользу давай нам приносить. Смотришь, бывало, ага, пузо черное - пора полы мыть. И ведь так маралась, шельма, что приходилось чаще, чем раз в месяц, как привыкли. Ну и бонусы, конечно, когда девчонок приведешь - "Ути пути а ктё у нясь тють тякёёёй!!! Масипулистый мусипусипусик, писюсюничка пюшистомахнулистая, лапусяша слдкофуфуфусичная!". Короче плюс пятьдесят к нашему нападению, минус сто к их обороне. Все хорошее кончается, пришла пора и нам разъезжаться, Кошку забрал к себе на родину одногруппник, а я снова был свободен и плыл дальше.
Долго ли коротко… Женился. А моя - ну страсть, какая кошатница, давай, говорит, заведем мусипуличку, будет у нас пушистка, у тебя же была раньше! Я говорю, не, помню я эту белую невоспитанную особу - от нее хоть толк вышел, тебя, вишь, мне заполучить помогла. Я чмокнул жену в лобик и продолжил мысль о том, что теперь уже, женатому мне, собственно кошка и без надобности, понимать надо. И пошел варить борщ, кость-то уже уварилась. Картошки накидал, лучка порезал, морковочку почистил, бойко давай поджарочку делать, оп, а свеклы-то, нет! Мама дорогая, как без свеклы!? Так, время? Восемь, магазин в соседнем дворе овощами торгует – бегом! Вылетаю из лифта, спотыкаюсь обо что-то мягкое.
- Мяу!
- Че мяу, дура, сфига тут расселась то!
- Мяу!!!
- Ай, отстань, селедка лохматая, не до тебя сейчас, у меня борщ пропадает!
Выскочил во двор, а на улице мороз лютует, ну, думаю, киса не зря переселилась в подъезд – тут и околеть не долго, лишь бы не гадила.
Ура! Свекла есть! Купил, бегу со всех ног – жрать то хочется. Подъезд, лифт. Лифт. Лииифт? Хрен с тобой, пошли пешком, некогда рассусоливать. Первый, второй, третий, ой привет, киса – «мяу!», четвертый, пятый! Финишная прямая, «Скрумк, скрумк» ключ в замке – тааадааам!
В одной руке свекла, в другой пакет!
Я наварю нам борща на сто лет!
Между моих ног, уверенной походкой завоевателя, неспешно, как на параде, с гордо поднятой головой, в квартиру грациозно вплывает пестрая, худая как вобла и растрепанная как попугай, кошка. Занавес? Щазз! Бросив все, я ловлю млекопитающее в районе кровати, с которой, открыв рот, на явление кота народу, взирает супруга.
- Наглость не знает предела, так?!
- Миу…
- То есть знает, но все равно беспредельничает?
- Ми…
Выставив кису за порог, я захлопнул перед ее носом дверь.
- Уууууууиииииииииииииииииииииииииииии!!! Тамь жи кииисааааааааа!!!
- Наглая корова там, а не киса…
- Уиуиуиуииии! Давай ее возьмем, там снегдождьхолодслякотьзимавьюгажопааааааа!..
- Рррррррррррррррр… Ладно. Я сейчас просто открою дверь. Если она совершит рецидив – оставляем, но учти – она на тебе, я не убираю сраки, не мою ее, не глажу, не чешу за ухом – киса твоя. Ок?
- Дааа!!!
Дверь открывается, морда абсолютного превосходства смотрит на жалких людишек и не спешит. Повертев для верности хвостом, нанюхав порог, нагложопка шагнула в новую жизнь.
Эпилог.
- Зая, убери горшок, там Ася насралаааа! – крик жены заглушает батлфилд в наушниках.
- Сейчас! И вообще, она к тебе заперлась!
- Ага, за тобой приперлась, а ко мне заперлась, ну-ну… когти ей потом подстриги, а то опять на косяки бросается, шалава, и таблетку дай от кота.
- Мяу!
А через несколько часов, милый пушной зверек снова свернется в моей подмышке и, убаюкивая, замурчит, как делает уже третий год. Моя киса... Но я все равно заведу собаку, ведь ей так скучно, наверное, одной целый день сидеть дома?
