Я почти летел по небу, когда серебристый корабль начал спускаться на нас. Меня несло сквозь большие деревья на огромной утренней паутине, а рядом со мной были друзья. Наши дни протекали всегда одинаково и приятно, и мы были счастливы. Но не менее счастливы мы были, увидев, как из космоса на нас падает серебристая ракета. Ибо это означало новый, хотя и вполне обдуманный поворот нити в нашем тканом узоре, и мы чувствовали, что сумеем приспособиться к этому рисунку, как миллионы лет приспосабливались к любым виткам и завиткам.

Мы — старая и мудрая раса. Одно время мы рассматривали возможность космических путешествий, но отказались от этой идеи, поскольку тогда совершенство, к которому каждый из нас стремится, оказалось бы разорванным в клочья, словно паутина в жестокую бурю, и стотысячелетняя философия прервалась бы как раз в тот момент, когда она принесла самый спелый и прекраснейший из своих плодов. Мы решили остаться здесь, в нашем мире дождей и джунглей, и жить себе мирно и свободно.

Но теперь... этот серебристый корабль, спустившийся с небес, заставлял нас волноваться в предчувствии тихого приключения. Ибо сюда прибыли путешественники с какой-то другой планеты, которые избрали путь диаметрально противоположный нашему. Ночь, говорят, может многому научить день, а солнце, продолжают, может зажечь луну. И вот я и мои друзья счастливо и плавно, как в сказочном сне, стали спускаться на поляну среди джунглей, где лежала серебристая капсула.

Не могу не описать этот день: огромные паутинные города сверкали от прохладных дождевых капель, деревья стояли, омытые свежими струями падающей воды, и ярко светило солнце. Я только что разделил с другими сочную трапезу, отведал прекрасного вина жужжащей лесной пчелы, и теплая истома умеряла мое волнение, делая его еще более сладостным.

Однако... странное дело: в то время как все мы, числом около тысячи, собрались вокруг корабля, всячески выказывая свое дружеское и доброжелательное отношение, корабль оставался неподвижным и наглухо запечатанным. Двери его не открылись. В какой-то момент мне показалось, будто в небольшом отверстии наверху мелькнуло какое-то существо, но, возможно, я ошибся.

— По какой-то причине, — сказал я своим друзьям, — обитатели прекрасного корабля не осмеливаются выйти наружу.

Мы стали это обсуждать. И решили, что, возможно, — а природа суждений существ из других миров вполне может отличаться от нашей, — что, возможно, они почувствовали себя в подавляющем меньшинстве по сравнению с нашей гостеприимной делегацией. Это казалось маловероятным, но тем не менее я передал всем остальным это чувство относительно нас, и менее чем через секунду джунгли всколыхнулись, гигантские золотые сети паутины задрожали, и я остался один возле корабля.

После этого я одним махом приблизился к отверстию и громко вслух произнес:

— Мы приветствуем вас в наших городах и на наших землях!

Вскоре я с радостью заметил, что внутри корабля работают какие-то механизмы. Минуту спустя вход открылся.

Но оттуда никто не вышел.

Я дружелюбно позвал.

Не обращая на меня внимания, существа внутри корабля вели какой-то оживленный разговор. Разумеется, я ничего не понял из сказанного, поскольку он велся на незнакомом языке. Но сутью его были замешательство, некоторое раздражение и огромный, непонятный для меня страх.

У меня прекрасная память. Я помню этот разговор, который ничего не значил и до сих пор ничего не значит для меня. В моем мозгу хранятся слова. Мне стоит лишь вытащить их оттуда и передать вам:

— Ты пойдешь наружу, Фриман!

— Нет, ты!

Потом следует нерешительное бормотание вперемешку с опасениями. Я уже готов был повторить свое дружеское приглашение, но тут одно из существ осторожно высунулось из корабля и замерло, глядя на меня снизу вверх.

Чудно. Это существо тряслось от смертельного страха.

Это мгновенно обеспокоило и заинтриговало меня. Я не мог понять этой бессмысленной паники. Я, без сомнения, спокойный и благородный индивид. Этому гостю я не причинил никакого вреда; на самом деле, последнее вредоносное орудие прогремело над нашим миром давным-давно. И вот теперь это существо наставило на меня то, что, как я понял, было металлическим оружием, и при этом дрожало.

Я немедленно успокоил его.

— Я твой друг, — сказал я и повторил, передав в качестве мысли эмоции. Я вложил в свой мысленный посыл теплоту, любовь, обещание долгой и счастливой жизни и послал все это гостю.

Что ж, пусть он не откликнулся на произнесенное мной слово, зато явно отозвался на мой телепатический посыл. Он... расслабился.

— Хорошо, — услышал я его ответ.

Именно это слово он произнес. Я точно помню. Ничего не значащее слово, но за этим символом мысли существа потеплели.

Прошу прощения, но здесь я хочу описать моего гостя.

Он был довольно мал ростом. На мой взгляд, не более шести футов, голова держалась на коротком стебельке, у него было всего четыре конечности, две из которых он, похоже, использовал исключительно для ходьбы, остальные же две не использовались для передвижения вовсе, а всего лишь для того, чтобы держать предметы и жестикулировать! С невероятным изумлением я заметил отсутствие еще одной пары конечностей, столь необходимых для нас и столь полезных. Однако это существо, похоже, совершенно комфортно чувствовало себя в своем теле, так что я принял его как есть, в том виде, в каком оно принимало самого себя.

Это бледное, почти безволосое творение было наделено необычнейшими по своей эстетике чертами, в особенности рот, а глаза были впалыми и на удивление выразительными, как полуденное море. В общем, это было странное существо, столь же занятное, как новое, захватывающее приключение. Оно бросало вызов моему пониманию вкуса и моей философии.

Я мгновенно внес поправки.

Вот какие мысли я передал своему новому другу:

— Мы все твои отцы и твои дети. Мы с радостью приглашаем тебя в наши великие древесные города, посвящаем в нашу соборную жизнь, в наши тихие обычаи и в наши мысли. Ты будешь спокойно ходить среди нас. Не надо бояться.

Я услышал, как он воскликнул вслух:

— Господи! Это чудовищно! Семифутовый паук!

После этого с ним случился какой-то приступ, припадок. Изо рта хлынула жидкость, ужасная дрожь сотрясла его тело.

Я почувствовал сострадание, жалость и грусть. Это бедное существо отчего-то почувствовало себя плохо. Оно упало, его лицо, и без того белое, сделалось теперь совсем белым. Существо задыхалось и дрожало.

Я двинулся к нему, чтобы помочь. Но скорость, с какой я совершил это движение, почему-то встревожила тех, кто был внутри корабля, ибо как только я поднял упавшее существо, чтобы оказать ему помощь, внутренняя дверь корабля распахнулась. Оттуда выскочили другие существа, подобные моему другу, они кричали, в смятении и страхе размахивая серебристыми орудиями.

— Он напал на Фримана!

— Не стреляй! Идиот, ты попадешь в Фримана!

— Осторожней!

— Боже! Таковы были их слова. Для меня они бессмысленны даже теперь, но я их помню. Однако в них я чувствовал страх. От него накалялся воздух. Он обжигал мой разум.

Мой мозг очень быстро соображает. В мгновение ока я бросился вперед, положил существо туда, где оно лежало, в досягаемости остальных, и беззвучно удалился из их жизненного пространства, совершая мысленный посыл: «Он ваш. Он мой друг. Вы все мои друзья. Все хорошо. Я помогу ему и вам, если смогу. Он болен. Позаботьтесь о нем как следует».

Они стояли, пораженные. В их мыслях царило изумление, смешанное с чем-то вроде шока. Они спрятали своего друга внутрь корабля и выглядывали наружу, таращась на меня снизу вверх. Я послал им свою дружбу, словно теплый морской ветерок. И улыбнулся.

Затем я вернулся в город алмазных паутин, в наш прекрасный город, раскинувшийся меж высоких деревьев, под солнцем, в прохладных небесах. Начинал накрапывать новый дождь. Когда я добрался до дома, где жили мои дети и дети моих детей, откуда-то снизу, издалека, до меня донеслись слова, и я увидел, что существа стоят в дверях своего корабля и смотрят на меня. Слова их были такие:

— Надо же, они дружелюбные. Дружелюбные пауки.

— Как это может быть?

В отличном расположении духа я принялся ткать этот ковер и этот рассказ, вплетая в него плоды диких лимонных слив, персиков и апельсинов, развешанных на золотых нитях паутины. Получился неплохой узор.


Прошла ночь. Прохладные капли дождя падали, омывая наши города и повисая на их нитях светлыми бриллиантами. Я сказал своим друзьям: пусть корабль лежит там сам по себе, пусть существа, которые я нем, привыкнут к нашему миру, в конце концов они осмелятся выйти наружу, и мы подружимся, их страх рассеется без следа, как рассеиваются любые страхи, когда вокруг любовь и дружеское тепло. Нашим двум культурам будет чему поучиться друг у друга. Им, молодым и бесстрашно отправляющимся в глубь космоса в металлических зернышках, и нам, старым, спокойным, висящим в ночи на нитях своих городов, благодушно позволяя дождю капать на нас. Мы научим их философии ветра и звезд, поведаем, как растет трава и каково бывает полуденное небо — синее и теплое. Они, без сомнения, захотят об этом узнать. А они, в свою очередь, освежат наши представления рассказами о своей далекой планете, а быть может, о своих войнах и конфликтах, чтобы напомнить нам о нашем собственном прошлом, которое мы, по общему согласию, выкинули в море, как злую игрушку. Оставьте их в покое, друзья, терпение. Через несколько дней все будет в порядке.


Это, несомненно, любопытно. Я говорю о той атмосфере смятения и ужаса, которая неделю не рассеивалась над кораблем. Глядя из наших уютных древесных жилищ в небесах, мы снова и снова наблюдали, как эти существа таращатся на нас. Я перенесся разумом внутрь их корабля и услышал их разговоры, и хотя я не мог угадать их смысл, тем не менее мог уловить эмоциональное содержание:

— Пауки! Боже мой!

— Здоровенные! Твоя очередь идти наружу, Негли!

—

Они встретились глазами в городском парке, сидя на соседних лавочках. Они смотрели друг другу в глаза меньше секунды, но это не помешало увидеть ему в её глазах дикую обиду, боль и отчаяние. Он, решив разузнать печаль её голубых глаз, готов был поспешно обнять её за плечи и успокоить. Но вдруг что-то остановило его. Юноша взметнулся и стремглав побежал по тенистым аллеям.
«Андрей!»- мысленно крикнул он, - «Как ты посмел оставить её там одну рыдать на деревянной скамейке? Ведь это была отличная возможность познакомиться! Я слежу за ней уже практически полгода и до сих пор даже не узнал её имени. Упустить такой шанс! Вот псих!»
Он корил себя всю дорогу до дома. Думал о ней, готовя свой скудный ужин, работая за ноутбуком. Она не выходила из его мыслей даже ночью. Сны с участием приятной незнакомки снились ему всё чаще и чаще. Он влюбился в неё…
Юна сидела в парке и ревела. Её всхлипы были беззвучны, но выражали собой глубочайшее горе. Её родители…они погибли в автокатастрофе…сегодня утром… Ровно в десять вечера сторож проводил её до выхода из парка. Девушка медленно, словно окутанная дремотой, плелась вдоль оживлённой автотрассы и всем сердцем ненавидела её, ведь она положила конец жизни её родителям. Ещё и этот случай в парке. Она-то думала, что нравится ему. А он, словно не замечая её горя, рванул к выходу. Даже не оглянулся на бегу…
Она приходила в парк, на эту же самую скамейку каждый вечер. И каждый раз он гулял где-нибудь поблизости. Юна замечала его, но думала, что это простое совпадение, ведь у него на поводке был лабрадор. Он был палевый с рыжими подпалинами.
-Какой симпатичный пёс! – воскликнула она, когда они снова проходили возле её скамейки, - Как его зовут?
-Его зовут Симба, - сказал он, улыбаясь своей широкой белоснежной улыбкой и ясными карими глазами, - Как же хорошо на улице вечером!
-Да, прекрасно! А как же зовут хозяина Симбы?
-Андреем. А прекрасную незнакомку?
-Юной.
-Приятно познакомиться.
-Андрей, ты мне очень нравишься. Я специально прихожу на это самое место каждый вечер! – на одном дыхании выпалила она, и, смутившись, густо покраснела.
-Я влюблён в тебя…
Они снова встретились глазами и неожиданно рассмеялись.
-Я долго приглядывался к тебе и понял, что ты самая необычная девушка из всех, кого я знаю. И твоё имя подтверждает это.
-Спасибо!
Телефонный звонок резко оборвал этот милый разговор. Они расстались спонтанно, даже не успев обменяться номерами телефонов.
…Она, видимо застеснявшись, не показывалась в парке около недели. Каждый день Юна вспоминала его лучезарную улыбку, улыбающиеся глаза, басистый голос. Она размышляла о том, что бы было, если бы ни её скромность. В её мечтах они с Андреем поженились, у них даже был ребёнок. Но пора возвращаться в реальность. И тут стремительная мысль пронзила её мозг.
«Надо купить собаку! Я как раз мечтала о спаниеле»
Радостная мысль не давала ей покоя.
Утром Юна позвонила знакомому собаководу:
-Привет! Слушай, как ты относишься к тому, чтобы у меня появилась собственная собака?
-Здравствуй. Вполне положительно. Какая порода тебя устроит?
-Мне бы хотелось спаниеля, - мечтательно произнесла Юна.
-Тебе крупно повезло,--голос её знакомого из обычного сразу превратился в радостный, - Остался последний щенок, девочка.
-Ура! – вскрикнула от радости девушка, - У меня будет свой пёс. Когда за ней можно подъехать?
-Да хоть сейчас. Я пока подготовлю нужные бумаги.
-Ладно, жди меня через час. Пока!
-Буду ждать. Пока!
Юна быстро собралась и вызвала такси. Ей казалось, что машина очень медленно едет. Она читала все вывески и случайно увидела слово «бета». Поэтому свою собаку она решила назвать Бетти. Минут через сорок она приехала в контору. Подписав нужные документы, она наконец-то забрала свой комочек счастья. Бетти была чёрненькой с белоснежными пятнами, а на ушах у неё имелась рыжинка.
…дома, устроив Бетти местечко, купив и поставив рядом миски и игрушки, она принялась перерывать интернет в поисках полезной информации. За окном вечерело. Она решила взять Бетти в парк.
-Привет, Юна! – окликнул её Андрей, - Это твоё чудо?
-Да, знакомься, это Бетти.
Симба и Бетти, обнюхав друг друга, радостно повизгивая, носились в траве.
-Что-то я раньше не замечал у тебя собаки, - растерянным тоном сказал парень, - Когда она у тебя появилась?
-Сегодня днём. Прости, я ещё не воспитывала собак. Не поможешь ли ты мне?
-Да запросто.
Вечер пролетел незаметно. Юна и Андрей так увлеклись разговором, что совсем забыли о своих любимцах. Слава Богу, Симба был уже взрослый и не давал маленькой Бетти далеко убежать.
-Ладно, уже поздно. Встретимся завтра?
-Хорошо, пока!
-Пока!
Они встречались каждый вечер. Юна трепетно ждала сумерек, чтобы на крыльях лететь в парк. Андрей советовался с другими собачниками, чтобы было, что сказать Юне.
Каждый вечер проходил в атмосфере дружеского тепла и поддержки. День за днём Бетти становилась всё взрослее и взрослее. Ей исполнилось полгода. Тогда Юн, купив собачьих лакомств и взяв щенка, отправилась в парк. Там их уже ждали Андрей и Симба.
-Привет, с полугодиком тебя, Бетька! А вот и мой сюрприз, - сказал он, доставая свёрток из рюкзака. Он развернул его и достал жилистую косточку.
- Это тебе, - обратился он к Бетти и протянул ей подарок. – А это твоей хозяйке, - сказал он, разворачивая бумагу и доставая оттуда статуэтку, точь-в-точь похожую на Бетьку.
-Как неожиданно! Не думала, что ты помнишь, - Юна была приятно удивлена, - Но всё равно большое спасибо!
Она стали видеться всё чаще и чаще. Теперь они виделись не только вечером, но и утром: питомцев-то надо выводить на прогулку.
Как-то раз вместо Андрея с Симбой в парке появился его друг Сергей.
-Привет, Симба, - поздоровалась с псом Юна, - Здравствуйте, молодой человек. А где Андрей?
-Андрею пришлось срочно уехать. Теперь с Симбой гуляю я. Меня зовут Сергей. Можно просто Серёжа.
-Будем знакомы. Я – Юна.
-Какое красивое имя!
-Спасибо! А как скоро вернётся Андрей?
-Не знаю. Он не предупредил меня.
Теперь они гуляли с Серёжей со своими любимцами. Прошло уже 2 месяца, а Андрей всё ещё не появлялся.
-Он остался жить в Америке, - на одной из прогулок оборонил Сергей, - он уже нашёл там работу.
Эта фраза окончательно вывела из строя нежную психику Юны. Она стала требовать его телефонный номер. Наконец добившись своего, она стала писать ему SMS-ки с одним простым намерением: попросить объяснения, почему он оставил её одну, когда ей так нужна поддержка? Андрей ответил ей всего одним сообщением: Я уехал навсегда. Не жди меня, малыш. Прости, просто так получилось.
Она нервно стучала кулаками по стенам, не в силах поверить, что он оставил её одну. Она заработала себе нервный срыв. Её положили в клинику, где она лежала очень долго без посетителей, не подпуская к себе ни подруг, ни знакомых.
Прошло время, молча унося в прошлое все воспоминания. Сергей помог ей встать на ноги, быть собою. Прошли годы, они с Серёжей стали ближе друг к другу. Вскоре они поженились. Юна ждала ребёнка.
Юна начала жизнь с чистого листа.
…спустя 5 лет…
Дочери Юны и Серёжи было уже около пяти лет.
Однажды пришёл конверт. Обратный адрес не был указан. Только имя отправителя и получателя. Письмо было от Андрея к Юне. Она раскрыла конверт с усмешкой на губах, даже с иронией. Но вскоре улыбка от её лица пропала, она упала, прижимая к сердцу письмо, на котором он писал ей:
«Здравствуй, Юна! Если читаешь эти строки, ты - молодчина. Много лет назад я не смог тебе сказать то, что решил написать. Я ушел молча, сказав что-то напоследок про то, что я уехал. Так нелепо! Я написал это письмо тебе той же весной и попросил отдать тебе когда-нибудь в будущем, когда ты уже будешь счастливой, и ничто не будет напоминать тебе о горестном прошлом. Мне пришлось тебя обмануть, прости, я не ищу оправданий. За меня распорядилась моя судьба. Поверь, я тоже сейчас плачу и плакал ночью, а дело вот в чём. Врачи сказали, что у меня опухоль мозга. Мне, серьёзно, осталось жить пару месяцев. Я никуда не уезжал, не любил другую, разве я мог разлюбить тебя, мою родную. Мог забыть твои объятья, твои улыбки? Прости, что не примерил на тебя белое платье. Я надеюсь, это сделает кто-то другой. Всё было хорошо. Просто нам не повезло. Я желаю тебе счастья, поэтому я не смог умирать на твоих глазах. Так было лучше. Иначе ты жила бы прошлым. Я искренне тебя любил и люблю даже сейчас, на последнем вздохе.
Оставайся с Богом!»

Попал я тут случайно на один женский
блог и масса барышень сетовала на то,
что мужиков нынче не осталось. Одни
трусы и говнюки. Хохотал я чесс слово
от души, теперь хочу сказать вот что.
Дорогие дамы, за говно-мужей
благодарите своих мамаш и свекровей.
Всех тех, кто нарожал вам и воспитал
такую массу уродов, что теперь и
выбрать-то не из кого.
Теперь по существу. Прошлым летом
был я на даче, ну, и хуе-муе как
говорится было там полно детей:
племянников, племянниц и прочее.
Стал я показывать детям, как драться,
как правильно носить нож. Как его
применять. Как сделать из подручных
материалов порох, как сделать компас,
как ориентироваться в лесу, как найти
воду, как переночевать в лесу, если
нет костра и теплой одежды. Как
подкрадываться к зверям и
разделывать их чтобы пожрать. Как
есть сырое мясо. Как продубить
одежду. Как пробить иголкой сталь. И
прочая, и прочая. Я учил 11-летних
водить машину. Объяснял принцип
работы двигателя.
И что я услышал от мамаш, когда они
прочухались? Самое ласковое слово
которое я услышал было слово: гнида.
- Нашим детям не нужны твои ночевки
у костра, автоматы и прочее говно.
Наши дети будут учиться в институтах,
играть на скрипке и дудеть на трубе.
Они будут жить в городе, ебать
красивых барышень. И никогда твоим
говном заниматься не станут.
Потом я собирал куски этих скрипачей
и ебарей на улицах Грозного. Те
сопляки, которые отвертелись от
фронта - выжили и стали мужьями этих
неудовлетворенных баб. Дети мои, а
вы сами виноваты в том, что ваши
мальчики стали говном. Вы сами
виноваты, что некого теперь найти.
Общество наше обабилось свыше
всякой меры. Каждая баба считает себя
самодостаточной, умной и мудрой,
хотя на самом деле... Своих мальчиков
они воспитывают, как барышень.
Так чего ж вы теперь удивляетесь, что
ваш мужик превратился в бабу? Вы
сами загоняете его в эти рамки. А
родное правительство и радо
стараться. Хуле тебе дурак учиться
орудовать ножом - есть милиция.
(Видел я этих чмошных ментов в бою.
Даже плевать неохота) Она поможет.
Хуле тебе учиться воевать, владеть
оружием - есть специально обученные
люди, которые все сделают за тебя. А
ты дурак сиди пиликай. Государство
баб, в которое превратилась наша
Россия, давно и сознательно
вытесняет мужиков из их среды
обитания. А потом все эти ученые
дамы, которые читают говно типа
наркоманов и алкоголиков Мураками,
Коэльо удивляются: куда делись
мужики.
Да они вашими стараниями стали
пидарасами, другие говнюками, а
третьих - вы просто не хотите
замечать. Потому что они заведомо
сильнее вас, умнее, практичнее, а вам
нужны тряпки, чтобы вздыхать в
курилках.(C) Автор не известен
Мать по природе своей считает сына
своей собственностью и потому
подсознательно хочет продлить свою
власть над ним. А отец над дочерью. А
в одной квартире это возможно
сделать. Результат такого общежития
отлично виден в Чечне (особенно был
виден в 1-ю войну). Это не боевые
качества чеченского бойца
преобладали над качествами русского
солдата, но чеченское воспитание
мужчины значительно преобладает
над воспитанием парня в русской
семье. Отсюда и возник феномен
«наших мальчиков», которых хватают
в плен жестокие чеченские бородачи.
Русские пацаны пересиживают в
теплых гнездах добрых пять-десять
лет дольше, чем нужно, и влияние
дебелой, доброй, стокилограммовой
российской славянской мамы
превращает их к призывному возрасту
в тесто. Чеченский пацан с сопливого
возраста крутится среди мужчин. Наш
проводит слишком много времени
среди женщин. Российская семья
удушает мужчину. (Разумеется,
существуют исключения, из деревень и
маленьких городков приходят более
мужественные пацаны.) Для
правильного становления мужчины
пацана надо как можно раньше
изымать из семьи. Это вредное место,
как Чернобыльская АЭС.