whitetattoo

Негретятина - редкий гость на нашем столе. Однако, когда она появляется, из нее можно приготовить вкусное жаркое с брусникой и грибами.
Стоит сказать, что мясо негра, как и всякая дичь, жестче обычного и требует предварительной подготовки, причем подготовки весьма долгой - 48 - 72 часовой.
В наших условиях негретятина, как правило, попадается в замороженном виде. Это как раз то, что нужно. Пока мясо размораживается, приготовим маринад.
Для него возьмем стакан брусники и выдавим сок, добавим до стакана воды и доведем до кипения. Всыпем в отвар 0,5 чайной ложки соли, 1 ст. ложку сахара, щепотку сухих зерен укропа, штук 5-6 горошин черного перца, 2 небольших лавровых листа. Прокипятим 10 минут и добавим 100 г уксуса. Раствор остудим.
Размороженное мясо негра (1 кг) нарежем поперек волокон на небольшие кусочки (чтобы лучше промариновалось), как на шашлыки. Две большие луковицы мелко нарежем и пересыпем ими мясо. Также добавим туда мелко нарезанную зелень (петрушку, укроп, на любителя - сельдерей). Теперь зальем это все остывшим маринадом и хорошо перемешаем.
Затем емкость с замаринованной негретятиной накроем крышкой и поставим в холодильник на 2 - 3 дня. За это время несколько раз надо будет перемешать мясо.
Готовить жаркое из мяса негра мы будем в горшочках. Сначала приготовим заправку. В небольшом количестве сливочного масла спассеруем 2 луковицы и маленький зубчик чеснока. Обжарим там же шампиньоны (примерно 8 штук). Когда грибы будут готовы, добавим туда же 4 столовых ложки слегка размятой брусники, щепотку кориандра.
В каждый горшочек на дно кладем маленький кусочек сливочного масла, мясо негра, вынутое из маринада, и выкладываем заправку. Можно добавить по 1-2 столовой ложки маринада. Накрываем крышкой и тушим в духовке при 200 - 220 градусах примерно 2 часа. Через 0,5 - 1 час после начала полить мясо образовавшимся соком.
Подавать на стол в очень горячем виде вместе с гарниром из тушеной квашеной капусты или с картофельным пюре, мочеными яблоками, солеными огурцами.
Под жаркое из мяса негра с брусникой и грибами хорошо пойдет хреновуха - настойка на хрене.

Приятного аппетита!

Вкусное человеческое мясо! У нас лучшее человеческое мясо в Европе! - вывески подобные этой, украшали улицы Москвы, зазывая в рестораны посетителей.
Действительно, ряд учёных, политических деятелей успешно доказывали, что поедание человеческого мяса, не только не аморально, но и полезно.
"Доказано, что человеческое мясо повышает потенцию, оказывает положительное влияние на мозговую деятельность". "Тысячелетиями нас обманывали, утверждая, что поедание человеческого мяса аморально и преступно, особенного цинизма эта ложь достигла при коммунистах, обслуживающие проклятую власть учёные утверждали, что это якобы вредно, не пытаясь как-то доказать это голословное утверждение" - сообщали беспристрастные дикторы Первого и Единственного Российского телеканала. Но эти сообщения придумывали не они. Ну, разве, могут до такого додуматься информационные службы провинциального региона мира? Естественно нет. Этим занимались более мощные, и более грамотные компании мира, впрочем, есть ли смысл перечислять их?
Пройдёмся-ка, лучше по поставщикам. Бесспорно лучшими поставщиками, не только в России, но и во всём мире считались чеченцы. Правда, их конкуренты из ЮАР, постоянно пытались обвинить, в том, что они не соблюдают Международной Конвенции о производстве и добыче человеческого мяса. И вместо того, чтобы выращивать в спец-резервациях, а потом безболезненно умерщвлять их, специальными инъекциями, они убивают пленных захваченных в ходе 25-й контртеррористической операции. Нет, конечно, подобной гнусной ложью, они не добились, от ВТО, запрета на мясо, поступающее из Чечни, но, тем не менее, снизили число клиентов.
Впрочем, и самим южноафриканцам приходится отбивать обвинения в том, что мясо, которое поставляют они, не является мясом международных специалистов, из комиссии по окончательному и бесповоротному искоренению апартеида, которые пропадали в республике, очень и очень часто.
На удивлённые вопросы, которые мог бы задать, какой-нибудь наивный человек, живший в конце XX века, впрочем, какой он мог задать вопрос? Начал бы лепетать какую-нибудь глупость, вроде того, что есть человеческое мясо, что-то не то... Неэтично, не принято как-то, одним словом, начал бы нести явную бессвязную глупость, пребывая в плену у диких предрассудков своего времени. Кто-то из них стал бы ссылаться на религию, мол, не по божьим законам. И на это есть уже ответ - поедание человечины никакой не грех. На, что современный религиозный человек, ткнул бы ему в нос решение Нью-йоркского Совещания всех Ветвей Христианства. Не грех это, не грех друзья мои, или вы считаете, что столь святые люди, чьими устами говорит бог, могли ошибиться? Или, типун вам на язык - продаться? Пшёл вон отсюда мерзкий язычник, не богохульствуй!
Что спрашиваешь? Мусульмане? Да кого эти варвары интересуют. Главное, чтобы к нам со своим образом жизни не лезли. А некоторые, наиболее прогрессивные, чеченцы, там, или турки вон приторговывают как лихо.
Остальные религии? Какие? Нет таких. Всяких сектантов вывели давно и надолго. Да чего ты дёргаешься? Ваша эпоха жуткий примитивизм, вам недоступно понимание процессов протекающих в организме человека, когда останки другого человека переваривает желудок. А проблемы перенаселения - быстро решились, сожрали, не парясь пару миллиардов человек, да продолжаем вот так регулярно поедать. Чтобы слишком много не развелось, а то не просто человечины, а банального хлеба не хватит. Кстати хлеб жуют представители преимущественно низших классов, им-то на нормальную порцию человеческого мяса, за всю жизнь не заработать, и чаще всего они сами идут на бойню. Что опять удобнее, когда будущее мясо ест растительную пищу. Качество его мяса повышается.
Что дорогой мой житель рубежа XX-го и XXI-го веков, тошнит оттого, что ты прочитал? Ну, если да тогда не всё ещё потеряно. А если нет - то, потерпи друг немного, и увидишь на прилавках филейную вырезку человека. Только не забывай арбайтен, арбайтен, и ещё раз арбайтен, а то филейная вырезка будет висеть из твоего мяса. В общем, начинай поедать людей в переносном смысле сего слова, чем мы человечество занимается с тех пор, когда перестало, есть физически.
Великого разума людей хватает только на мелкие пакости!
А если серьёзно, то, как только мы перестанем "поедать" себе подобных, только тогда сможем назвать себя людьми.
Ну, да ладно: Don"t worry - be happy!

- Сегодня очень красивый день для смерти, как думаешь?

Я смотрел на неё полубезумным взглядом, а она улыбалась. В этом голубом платье она была удивительно красива. Когда-то оно было одного цвета с небом, но сейчас небо стало багряным от бесконечных взрывов и смертей.

Мы не знали, что это случится так быстро. В новостях часто предупреждали об угрозе конфликта, о том, что страны вот-вот разорвут пакт о ненападении, но нам, как всегда, было плевать. Мы были молоды, пьяны жизнью и влюблены, какое нам дело до политики?

Кто-то сказал, что счастье не может длиться вечно, и он был бесконечно прав. Наше счастье тоже закончилось – так же быстро, как и началось. Я уже и не помню, что там случилось – то ли кто-то убил какого-то президента, то ли кто-то на кого-то скинул бомбу. Впрочем, сейчас это уже не важно.

Наша страна долго придерживалась политики невмешательства, и до недавнего времени вполне успешно. Раскаты взрывов долетали до нас только через телевизор, а ядерные грибы мы видели только на фотографиях в газетах. Только в одно прекрасное – прекрасное ли? – утро всё повернулось с ног на голову.

Нет, это не было внезапным нападением чужой страны. Это было нападение своих на своих. Как будто все внезапно обезумели и начали грызться, как волки. Грабежи, разбои и насилие в одну минуту стали нормальным состоянием нашей жизни. Мы с ней до поры до времени прятались в своей квартире, лишь иногда совершая вылазки за провизией, но и это тоже не могло быть вечным спасением.

Безумие добралось и до нас.

Сначала это было незаметное чувство при виде нищеты, голода и разрухи. Странная, непонятная радость от вида пожаров, разбитых витрин и истерзанных трупов. Запах крови стал пьянить и вдохновлять. Ощущение оружия в руке стало приносить невероятное счастье и эйфорию, как от наркотика. И как от наркотика началась настоящая ломка.

Всё чаще хотелось насилия. Убить, раздавить, растоптать. Хотелось бить всё, что бьётся, убивать всё, что живо и сеять хаос вокруг себя. Это ощущение было настолько… прекрасным, что в какой-то момент мы не устояли.

Всё больше ярости, всё больше ненависти, всё больше жестокости – такое ощущение, что мы стали машинами для преступлений. Что нам стоит занести нож над младенцем? Что нам стоит отобрать последний кусок чёрствого хлеба у старика? Да кто вообще сказал, что мы не можем этого сделать?

Эйфория переросла в желание. Желание переросло в жажду. Жажда переросла в необходимость. Нам жизненно необходимо было уничтожать и разрушать, иначе мы чувствовали себя безжизненными марионетками, которым обрезали верёвочки.

А когда от окружающего нас пространства остались лишь руины и трупы, пришла война. Ослабленная безумной междоусобицей страна никак не могла противостоять врагам и стремительно погибала под ударами снарядов. Город за городом, дорога за дорогой, страна превращалась в пекло. От большинства выживших давно осталось лишь кровавое месиво, изящно дополнившее картину полного разрушения.

Наверно, это ненадолго отрезвило нас, потому что мы бежали. Бежали так долго, как могли, не заботясь о нашей жажде. А когда бежать было уже некуда, мы повернули назад и пошли навстречу тому, чего избежать было нельзя.

И мы стали желать смерти.

Убить себя или её рука не поднималась, да и у неё, наверно, тоже, потому мы покорно ждали конца, с трепетом наблюдая за приближающимися войсками, вышагивающими по оголённой земле. Мы с трепетом ожидали, когда в сердце вобьётся штык, или пуля размозжит голову, или, на худой конец, наши тела превратятся в уголь под ударом снаряда. Но смерть долго не шла, как будто война вдруг решила сделать передышку.

А мы всё ждали.

И вот, наконец, сегодня мы увидели, как войска вступают в руины города, где мы находимся сейчас. И мы ждём в самом центре, не скрываясь, когда нас увидят и, наконец, подарят такую желанную смерть.

Я смотрю на неё с любовью. Даже измождённая и безумная – она всё равно красивая. Такая красивая, какой, наверно, больше никто никогда не встретит. И рядом с ней я счастлив.

Я обнял её, потому что это был последний шанс ощутить тепло её тела. Несмотря на то, что смерть была столь необходима, отпускать её я не хотел. Ни за что на свете, даже ценой собственной смерти я не хотел, чтобы она уходила. Я лучше останусь жив, чем потеряю её.

Она обняла меня в ответ, когда мы услышали крики солдат. Похоже, они искали хоть что-то, чем можно поживиться в городе, давно пожранном мародёрами и убийцами. Глупцы, как будто они в других городах не были.

Кто-то заметил нас, я слышал по голосу. Нет, языка я не понимал, но интонация говорила сама за себя. Вот сейчас, сейчас нас, наконец, убьют.

Я слышу шаги, щелчок затвора, который, кажется, громче майской грозы. Голос бормочет на неизвестном языке ругательства. Во всяком случае, мне так кажется.

Нас берут за руки и разводят в разные стороны, размыкая объятия. Что… Какого чёрта они делают? Почему, чёрт подери, не стреляют?

Я кричу, и она кричит тоже. Мы кричим о смерти, о своей жажде. На нас смотрят со снисхождением и улыбкой, и это слишком неправильно.

Нет, нет, нет.

Я не хочу жить. Или умирать?

Я не хочу. Чего?..

Не хочу.