owow2

Говорят, подводники в море уходят на полгода, но это байка для романтиков. На самом деле, максимум три месяца. Дольше только если вдруг решили открыть подводный салон красоты, где кровь превращается в морскую воду. Эксперимент проводили, но данные потеряли, потому что забили на "записать".

"Куда ты денешься с подводной лодки?" – спрашивают. Ну, вообще, вариантов немного: через торпедный аппарат, спасательное устройство, люк по буй-вьюшке или по мусингам... по мусингам! А если на базе, то и вовсе можно уползти через погрузочные люки, пока никто не смотрит, как настоящий подводный ниндзя.

У наших подводных лодок два корпуса: один, чтобы гладко плыть, другой – чтобы не утонуть. И в этом втором корпусе 2500 дырок, чтобы не заскучали. Лодка, она вообще как швейцарский сыр, только с экипажем внутри.

Рубка – это вам не уютная гостиная. Она не герметичная и заполняется водой. Как-то раз там забыли мичмана, который не вовремя решил позвонить, и закончилось всё грустно. А командир даже не получил нагоняя – видимо, у него был "лимит прощений".

Всплывать во льдах – это как парковаться в узком дворе: можно что-нибудь погнуть. Полыньи найти легко, измерить толщину льда тоже можно. Главное – не пытаться через неё проехать, как в игре на выживание.

Подводники ненавидят, когда лодку называют судном. Судно, по их мнению, только у больного под койкой, а подводная лодка – это боевой корабль, с душой и торпедами.

На подлодках курить можно! Есть специальные курилки на четырёх человек. В надводном положении – можно выйти на мостик, а если очень повезёт, то в рубке с видом на горизонт и чайками, которые смотрят на вас, как на закуску.

Единственный нормальный фильм про подводников – "72 метра". Всё остальное – Горюнов и прочие "кривые перископы". Ну, хотя бы смешно. А "72 метра" – это, знаете ли, трагедия с химией, а не с кракенами.

В сауне на подводной лодке был один раз за 15 лет. Впечатления? Да как сауна, только в железной банке, и полотенце надо носить из дома.

Радиационный фон в реакторном отсеке ниже, чем у гранитных набережных Петербурга. А вы ещё думаете, почему там столько туристов – может, им просто фонарик встроенный нужен.

Под водой лодка идёт "вслепую", как крот на драйве. Карты штурмана – это их Google Maps. Акустика включается только когда лёд начинает вести себя как бешеный холодильник.

Океан живёт своей жизнью. Акустики иногда ржут до слёз, слушая, как киты устраивают вечер караоке. А иногда – наоборот, пугаются: мало ли, это не креветки, а пришельцы пришли петь шансон.

Еда на лодке – рай и ад одновременно. Шоколад, вино, икра – как в отпуске. Но если коки готовят плохо, их ждёт гнев морского царя. А продукты грузят все вместе, кто-то с энтузиазмом, а кто-то – с энтузиазмом нытья.

Здоровье на лодке уходит быстрее, чем интернет-сигнал в метро. Воздух искусственный, вода дистиллированная, а ты превращаешься в консервированного подводника, готового к употреблению.

Так и быть, раз в горячем советская классика, расскажу реальную историю про всеми любимый фильм. Лето 1976 года стало для меня особенным. Именно тогда я впервые встретил Андрея — человека, который спустя годы оставил заметный след в моей жизни. Мы учились в одной школе, но толком не общались: он был из параллельного класса, и наши пути почти не пересекались. Все изменилось, когда нас обоих отправили в летний лагерь.
Я хорошо помню тот день: жара, запах сосновой смолы, и мы с Андреем, вдвоем отбивающие мяч в пионерболе. Сначала нас объединило просто общее времяпрепровождение, но за короткое время мы стали настоящими друзьями. В лагере мы успели вдоволь наплаваться в реке, исследовать окрестности и даже попасть в пару забавных передряг — однажды заблудились в лесу, пытаясь найти "тайную тропу", о которой ходили слухи среди ребят.
Однако, как это часто бывает, жизнь раскидала нас по разным уголкам. После школы Андрей уехал с семьей в Новосибирск. Мы еще переписывались какое-то время, но потом письма стали приходить реже, пока связь совсем не оборвалась. Жизнь понемногу шла вперед, и я даже начал забывать те теплые лагерные дни.
Шли годы. Был уже 1988 год, когда я неожиданно получил письмо. Почерк на конверте показался смутно знакомым. Открыв его, я с удивлением прочитал, что это от Андрея. Он написал, что вернулся в наш город по работе, случайно встретил нашего общего знакомого и через него узнал мой адрес. В письме было столько теплоты и ностальгии, что я тут же решил: нам обязательно нужно встретиться.
Мы договорились встретиться в столовой, которую помнили еще с детства. Место было не самым уютным, но сытным, и там всегда стоял аромат свежей выпечки. Андрей почти не изменился, хотя теперь выглядел более уверенным и спокойным. Мы долго говорили о прошлом, вспоминали школу, лагерь, забавные случаи из детства, рассказывали о том, как сложилась наша жизнь.
А потом Андрей ошеломил меня новостью: он работал в киноиндустрии! Причем не просто где-то на задворках, а участвовал в производстве фильма, который уже тогда начинали называть культовым, — "Кин-дза-дза".
Я слушал его, будто завороженный. Он с энтузиазмом рассказывал о своей работе: как команда боролась за каждый кадр, как искали те самые "инопланетные" декорации и костюмы. Затем Андрей рассказал мне главный секрет фильма. Оказывается, режиссер Георгий Данелия пердел на киноплёнку в различных условиях освещенности. В конечном итоге, этот пердеж на кинопленку стал всеми любимой советской классикой.