natashin

Самое плохое в Питере - это рестораны в красивых местах. Если коротко: вы идёте в видовой ресторан, где есть, да - чудесный вид сверху на город или место. И там вас ждут: девица у самого входа за стойкой, как в парикмахерской (-здравствуйте, вы кого-то ждёте? - нет, я же не в бордель пришёл, просто посидеть-пообедать), столы, крашеные "под патину", на которых вместо скатертей лежит бумага А3 с картинками блюд и тусовка официантов где-то вдалеке, лица и манеры которых ясно дают понять: здесь - их закрытый клуб и тебе здесь рады примерно как бомжу в "Пятёрочке".

Я был вчера,например, в месте, откуда вид действительно стоит по крайней мере, пары сотен чаевых. Дело было утром, я был голоден и обрадовался, увидев в меню "яичница - английский завтрак", Ну, думаю:

Через пол-часа мне принесли тарелку, на которой были: два пережаренных яйца, зачем-то уложенных на половинки полусусухих булочек; кучка очень мелко нарезанных и тоже пережаренных сосисок и ветчины, размер кучки "кот насрал"; нарезанный кружочками томат черри и веточка петрушки; плошечка с идеально безвкусным соусом. Всё.

Я это к чему: всё зло в современном мире - от дизайна. В ресторанном деле он теперь прямо подменяет хорошую кухню кафельными плитками для туалета вместо тарелок, листами бумаги с рекламой вместо скатертей и веточками травки вместо блюда с салатом к мясному.

К сожалению, в Питере теперь лучше всего можно поесть (да и посидеть-поболтать тоже) в недорогих кафе-столовых, расположенных в подвальчиках, где часто просто раздача и "Нескафе". Но там нормальные большие домашние котлеты  с пюрешкой, вкусная треска по-польски, солянки, пирожки и густое овощное рагу. Другой вариант - Чинафуд, как везде. Говорят, правда, что на Рубинштейна вполне, но это - "модное место", и пойти туда пообедать вряд ли захочется.

Сначала немного комментов к комментам ( по первому посту :)

"Преступление и наказание" - яркий представитель классической литературы, в мое время книга точно была в школьной программе, как сейчас не знаю. Триста с лихуем страниц пиздостраданий неуверенного в себе мямли.

Одним из самых известных "пиздострадальцев"  в начале 20 века был, например, купец Григорий Григорьевич Елисеев. Глава огромнейшего семейного бизнеса (известный магазин на Невском был лишь малой его частью, витриной). Отец двух сыновей и дочери, почтеннейший семьянин. Внезапно "потерял голову", встретив довольно немолодую уже даму, жену петербургского ювелира. Итог - разрушенная семья (жена Елисеева покончила самоубийством), огромный ущерб бизнесу (лютая ссора с сыновьями). Даму свою он получил, "мямлей"-то ведь не был, конечно. Ему тогда было 50. Другой "пиздострадалец", но с гораздо более длинным послужным списком - Владимир Маяковский. Рассказывать не нужно, я думаю. Так что, юноши, не зарекайтесь :)

Но вернёмся к теме.

Огромная проблема русской литературной критики (и, как следствие - читателей, обученных в школах) - неспособность различать материал и результат. И это та болезнь, которую советская идеология болезнью вовсе на считала, на свою беду. Герои - простые люди из низших слоёв? - значит, произведение "народно". "Герой нашего времени"? - значит, автор - узкий индивидуалист, не интересующийся жизнью простых людей. Так изящный дворянин Тургенев с его "Хорем и Калинычем" и оказывается порой в одной обойме с чудовищным (по его значимости для литературы) романистом Достоевским и глубочайшим индивидуалистом Горьким, которому место как раз рядом с Лермонтовым.

Каков будет результат написанного - определяется вовсе не материалом. Писатель (если он не фантаст и не социальный утопист) - не создаёт ничего. Литературное произведение - это всегда вариация на какую-то тему, предлагаемую реальностью. Соответственно, задача писателя (если понятие "задачи" применимо к такому делу) - раскрытие этой темы. Но тут - оп - Тургенев: "Вот, про забавных старичков написал. А, бедность народа? Ну, знаете, батенька, Россия ведь... Ладно, у меня поезд в Париж через час" :) А потом пять поколений училок в школе - "писатель сочувствовал страданиям народа, хотя и был далёк от прогрессивных идей своего времени".

К посту

https://pikabu.ru/story/pochemu_deti_ne_chitayut_klassiku__o...

Собственно, а какие могут быть претензии к кем-то когда-то написанному и изданному? Читательские жалобы на "скучно", "непонятно", "отстой" - кто их адресат? Писатели? Школьные учителя? Но это же несерьёзно. Все говорящие о литературе, все пишущие и читающие - суть адепты одной очень простой религии: языка. Религии, гораздо более всеобъемлющей и всепроникающей, чем любые религии культурного происхождения. И более древней, разумеется.

В чём причина, например, "революции фэнтези"? Ну правда, разве ещё лет 30 назад объём написанного (и прочитанного) фэнтези был сопоставим с тем, что мы видим сейчас? Причина - в бурной совместной истории литературы и обществ в 19-20 веках: последние 200 лет русский (и западный также, но в меньшей степени) читатели страшно напрягались, сопереживая литературным героям и размышляя над бесконечными "садами расходящихся троп", которые представляли собой тогда сюжеты "серьёзных книг". Люди страшно устали. И естественным образом, уже на грани читательских способностей восприятия (и на внезапных обломках двухсистемного мира) бурно расцвело фэнтези: Его герои требуют сопереживания и размышлений не больше, чем Том и Джерри. Вы много знаете в фэнтези сюжетов, скажем, об адюльтере?

И представьте теперь: 19 век, издана "Анна Каренина". Умеющие читать слои общества тогда буквально вспыхнули, как сказали бы сейчас мы. Для них Анна и Вронский были теми людьми, чьи экипажи они встречали на Невском, кому они почтительно уступали дорогу в Пассаже и кого они восхищённо разглядывали с галёрки в Мариинском. И - сколько совершенно таких же сюжетов узнали себя в свежем романе? - бог весть.

И теперь  - почему более чем миллионные тиражи Донцовой? - элементарно: простой синтез "человечинки" (не ледяная планета Хот, а наши улицы и машины) и полное избавление от необходимости переживать и осмысливать сюжет и героев (театр картонных кукол).

Пожалуй, попробую продолжить :)