morem09

Проучились мы всего-то немного. Первый сентябрьский месяц, до половины октября, пробыли на уборочной. Вернулись, стали заниматься, постепенно втянулись. Та первая неделя в сентябре, до уборочной, как-то и трудно было назвать учебой: нам больше начитывались лекции, и частично были практические семинары по отдельным предметам. Самая обычная вводная неделя, чтобы студенты разобрались, где какие находятся аудитории, сколько времени понадобится на переезды, где можно быстро перекусить или закусить, в перерыве между лекциями.

И уже первый месяц учебы показал, что всех студентов можно разделить на несколько групп:

Умные и всегда готовившиеся к занятиям – «зубрилки».

Умные и время от времени, заглядывающие в учебники – «разгильдяи» (есть более емкое слово – «распиздяи»).

Дураки, но с элементами тяги к знаниям – «деревня».

Полные дураки – ни тяги к знаниям, а если бы и тянуло, то все равно ничего бы не понявшие из всех этих мудрых учебников – «по направлению из деревни» и определенной области, которым был обязан институт подготовить специалистов

Демобилизованные из армии - «армейцы», включали в себя все вышеприведенные группы.

«Общественники» - были и дураки и умные. Чаще первые.

Пусть на меня не обижаются деревенские ребята и девчата с успехом, закончившие мединститут и прекрасно работающие в здравоохранении, но это было мое чисто студенческое разделение всех студентов нашего курса.

В первых двух группах были ребята и из деревни и из города. К старшим курсам это условное разделение сглаживалось, так как за три курса, все наши профильные кафедры, почти избавлялись от третьей и четвертой группы. Ведь недаром гуляла в институте студенческая истина:

«Будешь хорошо учиться – будешь хорошим врачом!

Будешь плохо учиться – будешь главным врачом!»

Наша группа, в основном состояла из второй группы, и один был «армеец» – представитель пятой группы. Так вот и Витя Коршунов, и Юра Шкандратов, как представители «распиздяйского» братства и попали под карающий меч нашей «мамы».

Витя, как студент со стажем, был убежден, что до сессии его никто не выгонит. Но не тут-то было. Получив уйму двоек по химии, наша прекрасная парочка, вывела из себя «классную даму». Она собрала групповое собрание, на котором каждый студент должен был в обязательном порядке высказать свое мнение по поводу успеваемости наших товарищей. Естественно, что и на других предметах, у них дела были не блестящи. Выслушав, каждого студента задала вопрос:

- Ну и, что мы с ними будем делать? Ограничимся групповым порицанием, объявим им выговор с занесением или отдадим дело в деканат, и пускай они там сами решают, что с ними там делать?

Никто из ребят не хотел, чтобы нашим товарищам объявляли выговор, да еще куда-то с занесением. В нашем понимании, выговор это было очень тяжелое наказание. Поэтому, думая, только из лучших побуждений, мы решили помочь ребятам и отправили дело в деканат. Оформили протокол, староста, комсорг и профорг под ним подписались и с легкой совестью разошлись. Наш куратор согласилась сама передать этот протокол в деканат. Ну, а мы все и успокоились. Не знаю, что там и наговорила наша классная в деканате. Не прошло и недели, как мы узнаем, что наших Витю Коршунова и Юру Шкандратов за систематические пропуски занятий и плохую успеваемость, по ходатайству самой группы, исключили из института.

После этого известия, мы всей группой рванули в деканат. В то время, там заместителем декана был доцент Анатолий Николаевич Косачев, сам по профессии хирург, основатель впоследствии кафедры детской стоматологии и просто прекраснейший человек. Он отвечал за первые курсы, принял нас и спросил:

Ребята и кто же вас надоумил направлять дело на разборки в деканат? Вы, что там обалдели? Что, не смогли сами вынести в группе провинившимся студентам порицание? Разве вы не знаете, что деканат, если ходатайствует и просит о студенте группа, может только одно принять решение – исключить студента из института. Сегодня состоялся ректорат, на котором был зачитан ваш протокол собрания. Членам ректората, если их просит вся группа принять решение по поводу нерадивых студентов, может только одно вынести решение: «Исключить из института», что и было ими единогласно принято. Вы своими руками решили судьбу своих товарищей.

Только тогда до нас дошло, что какими дураками мы были. Сами не наказали своих студентов, взвалили это на плечи деканата и вот такой, оказался печальный результат. Этот случай заставил нас по-другому смотреть на обстановку в институте.

Да, это была не школа, где каждого двоечника тянули, как могли, лишь бы он не портил среднестатистические показатели по успеваемости. Больше мы, ни по какому вопросу не обращались к нашей «классной даме». Боялись от нее подвоха, да и она особенной любви к нам не испытывала. Ведь мы были будущими стоматологами, а значит ущербные изначально, по своей сути.

Отношения у нас с нашей «мамой» стали натянутыми, и она не слишком нас приветствовала, что выражалось и в оценках на практических занятиях и на результатах сессии.

Так уж получилось, что когда на одном из самых первых занятий, я вышел к доске и стал писать формулы химической реакции, небольшая заминка была расценена нашим преподавателем, как незнанием домашнего задания и была поставлена первая и единственная двойка за все время обучение. В дальнейшем, все контрольные работы я неизменно писал на четверки и когда на экзамене по химии отвечал нашей классной даме, она сказала:

- Вот, как вы занимались, так и отвечаете, на тройку.

- У меня не было ни одной тройки за все время обучения у вас, - попытался я возразить, только четверки. Могу спорить, что я только одну двойку имел, да и ту исправил при отработке на четверку.

- Этого не может быть! – резко ответила она, - какую вы оценку имели в семестре, то ту и получите на экзамене. Сейчас старший лаборант, принесет журнал и вы убедитесь, что я права.

Через несколько минут лаборант принес журнал, наш преподаватель, открыла нужную страницу, что-то усердно читала, а потом после некоторого раздумья с раздражением сказала:

- Странно, и правда, у вас общая оценка за семестр стоит четверка. Придется ставить и за экзамен четверку.

Так был сдан первый экзамен.

Кстати, эта четверка, была в группе еще у двоих человек, остальные кое- как натягивали на слабую троечку. Вообще на экзаменах наша «классная дама» отвела душу – понаставила семь двоек, две четверки и две тройки. Наши двоечники пересдавали химию до самой весны. Никого не отчислили больше, но эта задолженность сильно потрепала нашим ребятам нервам, не говоря уже о том, что лишила их стипендии – 28 рублей в месяц. Какие – никакие, а это были деньги, на которые многие студенты в общежитии и жили, да еще успевали вместе со всеми веселиться и учиться.

Студентам, проживающим в общежитии, этих денег хватало с лихвой. Им из деревни родители привозили картошки, сала, овощей, и они сами готовили себе пищу. Коронным блюдом считалось жареная картошка на сале. Эту еду мог любой студент приготовить, ну, а старшекурсники варили себе различные супы и борщи. Хлеба было достаточно в магазинах, стоил он очень дешево: булка серого хлеба 16 копеек, а белого – 20 – 24 копейки. Того изобилия, что мы видим сейчас в любой пекарне, конечно же, не было. Ну, может, какой-нибудь батон для чая или сдобная булочка. Пакет молока стоил 14 копеек за пол-литра. И студенты, имеющие подпитку из деревни, неплохо жили на стипендию, на эти несчастные 28 рублей. Хватало и на водку и на вино. Пиво раньше было в большом дефиците.

Сам процесс приготовления пищи занимал несколько часов и в этом процессе, участвовала обычно вся комната – четыре человека. Если один чистил картошку, то другой обычно все время находился на кухне и сторожил. Часто бывали такие случаи, что в самый последний момент кастрюлю с готовой едой просто воровали, а потом уже пустую подбрасывали. Или, если никто за варевом не следил, то половина содержимого безжалостно съедалась, тут же на кухне, в крайнем случае, вылавливались крупные куски мяса и они, так же бесследно исчезали.

Поиски пропавшей еды ни к чему не приводили, так как укравшие, затаившись в своей комнате, пережидали розыски потерпевшими, а потом уже съедали весь приготовленный ужин.

Холодильников в те времена не могли себе позволить студенты, и все продукты хранились в сетке, вывешенной на улице. Студенты- мужчины стомфака жили на втором этаже, а девчонки на третьем. Лечебники, же проживали на четвертом и пятом этажах. Так вот умудрялись снимать сетки с продуктами, не только со второго или третьего этажа, но и с четвертого и пятого. Как их снимали, приходилось только догадываться. Но были мастера, которые забрасывали петли, а другие каким-то невероятным способом просто срезали сетки.

Когда же заканчивались продукты, то лучшей закуской считались свиные поджаренные шкварки с хлебом. Для студентов же главное было, это собрать побольше денег на выпивку, а уж о закуске можно было и не думать. «Гонец» обычно несся в магазин за вином. Сорта вин разнообразием не отличались: «Рубин», «Южное», «Вермут» и «Солнцедар» – студенческие бормотухи.

Впервые мне пришлось выпить в общежитии, в конце первого курса, куда мы с друзьями пришли в гости к своим согруппникам. Принесли, как порядочные, вина, а вот о закуске и не подумали. Но нас успокоили, что закуска будет. Через некоторое время в комнату занесли сковородку, полную поджаренных шкварок, скворчащих в горячем жире. Хлеб раздобыли в соседней комнате, всем поровну, по-братски разделили, и началось пиршество. Налив по полстакана «бормотухи», каждому по кругу передавали, а сковородку поставили посредине стола. Выпив свою дозу, студент брал кусок хлеба и макал в сковородку. Весь кусок, смочившись в горячем свином жире, отправлялся в рот. Тогда казалось, что лучше закуски и не бывает.

Каждый из выпивающих, зорко смотрел за действиями товарища, чтобы тому больше сала в рот не попало. Ну, а на второе, после опустошения свиного расплавленного жира, были шкварки, хрустящие, ароматные, тающие на зубах. Во время этой выпивки, мы впервые и познакомились с пятикурсником, мирно почивавшим на кровати с учебником в руках и проснувшимся в тот момент, когда мы стали разливать вино. Да, это был прославленный пятикурсник – Петя Максименко, или Петя Макс, как его звали друзья.

Обладая феноменальной памятью, Петя Макс готовился к экзаменам следующим образом. Достав, в последний день перед экзаменом учебник, в тот раз это был учебник по педиатрии, удобно, расположившись на кровати, Петя начинал подготовку к экзамену. Без всяких экзаменационных вопросов, он, начиная, с первой страницы, просто перелистывал страницы, задерживаясь на каждой не более двух-трех минут. В зависимости от объема учебника, Петя Макс успевал подготовиться к экзаменам за 2-3 часа. Особенно успешно готовился Петр тогда, когда у него была выпивка.

В этот раз ему безумно повезло. Пропив, все деньги Макс, не рассчитывал, что ему этот экзамен придется учить в сухую. А тут первокурсники принесли вина. Налили мы ему стакан, а он мечтательно так произнес:

- Эх, с таким прекрасным красным виноградным вином любой экзамен можно сдавать только на «отлично»! Я уже думал, что и не смогу подготовиться. Вот, уж спасибо, ребята, пребольшое!

Залпом, выпив содержимое стакана, закусив куском хлеба с салом, Петя принялся дальше за изучение предмета, отрываясь от учебника, лишь только для принятия очередной порции вина.

Самое, что интересное, экзамен тот, который вместе с нами «учил» Макс, он сдал как всегда на пятерку. Все-таки умный был студент! Но вот после сдачи, последнего государственного экзамена, ему сильно не повезло. Получив диплом, Макс так усиленно, отмечал это жизненно важное событие, что потерял свой диплом. Куда-то он его засунул, а вот найти долгое время не мог. Чем кончилась эта история, я так не узнал. Говорили, что впоследствии он его нашел, но вот подробности мне неизвестны.

Вот так и начиналась наша учеба в стенах Омского медицинского института.

Автор: Сергей Попов

Стоматологический факультет в 70-е годы двадцатого столетия занимал по своим достижениям последнее место в Омском государственном медицинском институте им. М. И. Калинина, среди четырех факультетов. Сейчас имя Калинина напрочь истерли из скрижалей истории, но в те времена, когда властвовала марксистко-ленининская идеология, любой из «революционеров», бравший «Зимний», был более почитаем, чем Господь Бог в церкви. Да, простит меня Иисус Христос.

Стомфак это был факультет, собиравший, все студенческие отбросы, неудачников, двоечников, колхозников, переростков, армейцев и всех, не проходивших на должность врача-терапевта или врача-хирурга.

Сюда, как правило, переводили всех абитуриентов, не набравших нужного балла с лечебного или педиатрического факультетов. Поэтому по своему качественному составу студентов, по учебе, дисциплине и другим социалистическим показателям, факультет вечно был на последнем месте. Даже санитарно-гигиенический факультет стоял выше в институтской иерархии, чем стомфак.

Это сейчас стоматологический факультет считается наиболее престижным и дорогим факультетом, но повторяю, тридцать лет назад было все наоборот. Если на лечебно-профилактический факультет поступали дети заведующих кафедр и профессоров и стремились передать по наследству свои опыт и знания вместе с кафедрой, то стоматология была прибежищем иногородних, сельских абитуриентов, а также имеющих аттестат между тройкой и четверкой.

Сейчас времена изменились. Санфак закрыли (вернее его переименовали), а на стоматологический факультет - самый высокий конкурс. Романтика врача-хирурга и педиатра - бессребреника уступили место доходности профессии в получении материального достатка. А стоматологи всегда были при деньгах. Особенно стоматологи - ортопеды.

В то время, из уст в уста передавались всевозможные истории о богатых зубных врачах и зубных техниках, наживающихся на несчастии честных тружеников и вставляющих им золотые зубы по баснословной стоимости. К моменту поступления в ВУЗ, я естественно слышал об этих историях, но кто и как там наживался, не имел ни малейшего понятия. Об этом я узнал подробнее, когда уже стал обучаться на стоматологическом факультете.

Представления же не было никакого о стоматологии. Фантазии дальше удаления зубов и «плумбирования» не распространялись. Понятия о том, что стоматологи делают также и сложные пластические операции: наращивают носы, удаляют опухоли, мастерят челюсти из ребер и пришивают слишком оттопыренные уши к голове об этом я вычитал в фойе института, где висела профессиональная стенгазета, рассказывающая о профессии стоматолога. Выбор был сделан и после некоторых раздумий, подумал и подал я документы на стоматологический. Одна стенгазета полностью перевернула во мне твердое убеждение о том, что надо было поступать на лечебный факультет. Родители всю жизнь мечтали, что их сын будет хирургом, будет резать и кромсать своих пациентов, возвращая их к жизни, а тут – какие-то зубы, да еще пораженные кариесом.

Все-таки, не зря, большевики придавали большое значение стенной печати. Ряд любительских фотографий и рукотворных статей на «ватманском» листе в полутемном коридоре, сделали больше, чем вся предыдущая агитация, посредством справочников, печатных изданий и разговоров с врачами.

По результатам вступительных экзаменов я набрал 19 баллов из 20 возможных. Хотя достаточно было набрать всего 14 баллов, т.е. сдать на две тройки и две четверки. С такими баллами мне была прямая дорога на лечебный факультет, где проходной балл был равен 18, но выбор был сделан.

На собеседовании, после сдачи экзаменов, меня спросили, какой общественной работой я занимался в школе. Наряду с множеством общественных поручений я упомянул, что был старостой в классе. Этому факту не придал особого значения, а вот когда пришли 1 сентября на занятия, то узнал, что меня назначили старостой группы и на этом посту я «прослужил» до окончания института. Должность старосты позволяла всегда иметь стипендию, даже при сдаче сессии на одни тройки. Поэтому на этот пост и назначали студентов, имеющих неплохую успеваемость, чтобы не разбазаривать стипендиальный фонд.

После зачисления, надо было за несколько дней до занятий, придти в институт и узнать в какую группу тебя распределили. И вот, когда я пришел в институт и стал искать свою фамилию среди списков поступивших, то нигде ее не нашел.

Холодный пот прошиб меня. Несколько раз лихорадочно читал списки снова и снова, и не находил.

- Что делать? Куда идти? У кого спрашивать? Может, забыли или на другой факультет перераспределили? – лихорадочно думал я. В этих случаях, говорят, можно всю свою жизнь вспомнить.

- Да, ты не расстраивайся, – посоветовал мне один студент – иди в деканат и там все выясни.

Побежал в деканат, а там очередь из таких же, как я горемык, видно тоже не всех попавших в списки, и хотевших узнать по какой - такой причине. Со многими были родители, переживающих больше за своих чад, чем сами несостоявшиеся студенты. Очередь дошла и до меня. Вошел в деканат. За одним столом сидит симпатичная девушка, секретарь, за другим столом какой-то хмурый мужчина, как оказалось декан.

- По какому вопросу? – спросила меня секретарь Ольга Анатольевна, - что бы вы хотели узнать?

- Да, вот, скажите, почему меня нет в списках поступивших студентов, – проблеял я, – нигде не нашел.

- Как это не нашли, Залобин, я сама лично помню, печатала вас, смотрите внимательно.

С души, как камень сняли, рванул вниз в вестибюль, где вывешены списки и среди двух листков, прикрепленных внахлест друг к другу и нашел, свою фамилию.

- Ура! Я поступил! Я студент! – мысленно орал про себя. На ум пришла сразу же давно известная студенческая песня, знакомая мне еще со школьной скамьи, на музыку песни Владимира Высоцкого «Здесь, вам, не лавина…»:

«Здесь, вам не школа, здесь институт!

Здесь по головке не гладят, а бьют.

Здесь, ты не просто так, а студент.

По целым суткам не ешь и не пьешь

Одними знаниями только живешь!

Умрешь, не поставят тебе монумент!»

И вот первая встреча с группой. Друг на друга смотрим недоверчиво, не знаем и о чем говорить. Но были среди нас и бывалые студенты, которые уже учились в институте, но по ряду причин были исключены, не проучившись и года. Надо сказать, что раньше студентов исключали из мединститута «пачками». Вот, к примеру, на первый наш курс стоматологического факультета поступило 187 человек, а закончили 128 человек. Очень много брали кандидатами и при приеме в 150 человек, всегда набирали больше. После первых же трех курсов основная масса бездельников, лодырей и просто дураков с деревни и города безбожно исключалась. А вот оставшаяся масса умников, но таких же лодырей и разгильдяев, заканчивала «Alma Mater».

Юра Коршунов и Саша Ракушин, как раз «успешно», проучившись один год на санитарно-гигиеническом факультете, ушли с первого курса, объясняя нам причину, что «не захотели проверять уборные и помойки». В дальнейшем мы выяснили причину, по которой наши друзья не захотели «проверять помойки» - академическая задолженность. Эта основная причина и вынуждала студентов раньше времени покидать стены мединститута. Кочующаяся байка, про студента мединститута, дескать, бросившего институт из-за анатомки, миф, который удобно рассказывать в кругу своих друзей на старости лет.

- Ой, братцы, так и не сумел я привыкнуть к трупам. Как тошнило, мутило, в обморок падал, вот и пришлось бросить институт – рассуждает несостоявшийся врач.

Если же и тошнило и мутило, то только с похмелья, а не от вида трупов. А, что исключали из института, так это не от вида трупов, а от незнания анатомии, которая, мягко сказать, не всем студентам давалась. Ну, не было «тяму» у студента на эту науку. Такие предметы и науки, как анатомия, химия, фармакология и являлись тем фильтром, через который и отбраковывались неудавшиеся студенты. Ведь недаром среди студентов мединститута ходила следующее выражение:

«Анатомию сдал – студент, фарму сдал можно жениться!»

Эту заповедь не все выполняли, потому, что свобода нравов в мединституте не располагала к ранней женитьбе и связыванием себя брачными узами. Правда, были и у нас ранние браки, которые, зародившись на первых курсах, благополучно расторгались на последнем.

Витя Коршунов любил рассуждать о правилах обучения в мединституте.

- Значит так ребята, на лекции можно не ходить, все это можно прочитать в учебнике – глубоко затянувшись сигаретой, и выпуская дым из ноздрей, как «Сивка - Бурка», разглагольствовал он. – Правда, желательно не попадаться на проверках, потому, что если поймают два раза, то могут лишить стипендии, а если и больше, то и выгонят из института.

Я, уже подозревал, что нелюбовь Витьки посещать лекции и практические занятия и послужили тем толчком к его исключению из института, а не «инспектирование помоек».

- Вот по химии лекции писать надо, да и по физике желательно – продолжал разглагольствовать Коршунов. – Анатомию невозможно записать, по биологии тоже не успеете за лектором. Главное, ходите, не пропускайте занятия, и все будет в порядке. Да, еще надо сдавать «тыщи», вот без них тоже некуда, не получишь зачет – не допустят до экзамена.

«Тыщами» оказались иностранные тексты, которые необходимо было сдавать каждый семестр. Норма отпускалась по нашим меркам значительная – 15 –20 тысяч иностранных знаков за семестр. Мне - то было еще сравнительно легко, а вот тем студентам сельских школ, которые изучали иностранный язык еще до армии, половину уже забыли, часто и преподавателей не было в школах, особенно сельских, приходилось особенно тяжко. Из таких студентов у нас и сформировалась одна группа, изучающих французский язык. Это «студенты-переростки», давно закончившие школу, имеющие уже и семьи и своих детей. Им было без разницы, какой язык изучать, хоть китайский. Также и нам «студентам - недоросткам» было все равно, что сдавать, только у нас знания в иностранном языке были несколько свежее.

Причиной, по которой студентов исключали из института, являлись также и пропуски практических занятий. Пропустивший одно практическое занятие, обязательно должен был его отработать. Если студент не отработал одно пропущенное занятие, то его не допускали к следующему. Стоило студенту по- настоящему заболеть, то пропуски всего одной недели занятий вели к катастрофе. Без уважительной причины, не допускали к занятиям, и число пропусков накапливалось. Особенно свирепствовали на химии и относились безжалостно к тем студентам, пропускающим их занятия.

На кафедре химии висело изречение Д.И. Менделеева: «Врач без глубоких знаний химии, совершенен, быть не может!» Эта надпись настолько врезалась в мою память, что по прошествии стольких лет, я еще ее помню. Ассистенты кафедры химии полностью взяли на вооружение, этот афоризм и с успехом применяли его на практике. Отсев студентов из-за химии, особенно на стомфаке, был колоссальный.

Никогда не забуду одну из первых лекций по химии. Читала ее, кандидат химических наук, женщина средних лет. По фамилии нам лекторы никогда не представлялись, видно считали это дело ненужным. Это сейчас, любой лектор обязательно вначале лекции расскажет о своих заслугах и званиях и только потом начнет читать лекцию.

Студенты перед лекцией в аудитории всегда ведут себя очень громко, весело, с шумом рассаживаются, кто собирается писать лекцию - усаживаются ближе к кафедре, ну, а кто пришел ради того, чтобы не отметили пропуск, старается садиться где- нибудь в задних рядах. Правда, скрывать особенно нечего, лекции по химии писали почти все, так как кафедра посчитала, что в учебниках неправильно дают материал и спрашивала, только по лекциям. Если же студент начинал отвечать по учебникам на экзамене, за это он обязательно наказывался. Экзаменатор начинал дотошно выяснять, как он посещал лекции, требовал у лаборантов журнал с посещением лекций и если, не дай бог, были пропуски лекции, то обычно ставилась неудовлетворительная оценка. Ну, а стоматологический факультет, так он был на последнем счету у наших преподавателей- химиков, неизменно получал заниженные оценки.

Так вот, женщина-лектор стремительно вошла в аудиторию, поднялась на кафедру и, я на всю жизнь запомнил ее слова.

- Вот посмотрите на эти лица, выражения этих глаз. На любой - другой факультет придешь, кругом студенты, как студенты, любо-дорого смотреть, умницы, а здесь на стомфаке одни дураки! Никакого проблеска ума и знаний в глазах. Одни тупость и невежество!

Вот так и началась наша первая лекция! Отношение к стоматологам со стороны преподавателей было крайне отрицательным, я бы сказал, хамским. Здесь необходимо еще пояснить, что согласно партийной иерархии, все кафедры в институте распределялись между факультетами. И на партийные собрания стоматологического факультета, согласно этому разделению, собирались кафедры химии, философии, три профильные стоматологические кафедры, физики, внутренних болезней, хирургических болезней. Надо сказать, что состав год от года менялся. В партийную ячейку стомфака, то добавлялись новые члены, то переводились в другую. Неизменно, оставались в составе каждого партбюро профильные кафедры: на стомфаке – стоматологические, на педфаке – педиатрические, на санфаке – санитарно-гигиенические и т.д. Ну, а те кафедры общего профиля, которые вели занятия со студентами первых курсов, постоянно тасовались и менялись своими местами.

Так вот, как раз в этом году и произошла, перегруппировка кафедр и химию прикрепили к стоматологическому факультету, отделив ее от санитарно – гигиенического факультета. Видно нашим «химикам» это было не по душе, и они срывали злость на студентах.

А вот о качестве лекций ничего плохого мы не могли сказать: читались с такой скоростью, при которой можно было все записать. И главное, лекторы никогда не пользовались конспектом, все читалось по памяти и ровно 45 минут, после которых следовал десятиминутный перерыв и опять 45 минут беспрерывного чтения. Бывало, записывали тему следующей лекции, несколько предложений и лекция заканчивалась.

Никогда не забуду прекрасного лектора Василия Никитича Шаповалова. У него была своеобразная манера чтения, но вот как он заканчивал лекции, ни один лектор по оригинальности с ним не мог сравниться. Ближе, к завершению лекции, Василий Никитич постепенно сходил с кафедры, медленно приближался к выходным дверям из аудитории и, не останавливаясь ни на мгновение, открывал дверь и уходил из аудитории.

Как это выглядело. К примеру, не уточняя, дословно смысл лекции.

…на этом реакция гидролиза заканчивается…, - Шаповалов подходит к двери, чуть приоткрывает ее, делает шаг к выходу и уже из коридора - … лекция закончилась. До сви-да-ния! –

Шум шагов затихает в коридоре, аудитория, вначале, несколько секунд сидит в недоумении, кто-то продолжает дописывать в тетради, а кто- то, подняв голову, уже озирается вокруг и не может понять, куда скрылся лектор. Потом раздается смешок, другой и все дружно начинают смеяться. Когда уже мы все привыкли к таким действиям нашего уважаемого лектора, то уже не смеялись, а по началу, для нас это было довольно неожиданно.

Наказывали за любую провинность. Но об этом позже. Мне же, как старосте пришлось особенно первые дни нелегко.

Продолжение следует.

Автор: Сергей Попов

В этом деле мы представляли интересы индивидуального предпринимателя — владельца АЗС, на территории которой сторожевая собака, принадлежащая работнику ИП (оператору) укусила несовершеннолетнего, самостоятельно отправившегося, якобы на поиски урны для мусора.

Обстоятельства происшествия:

Летом 2016 года, на АЗС, принадлежащую нашему доверителю, заехал автомобиль, в котором находились супруги-пенсионеры и их несовершеннолетний внук.

Пока водитель расплачивался с оператором, его пассажиры самостоятельно вышли из автомобиля, и будущий потерпевший — несовершеннолетний внук, переданный его матерью под опеку её родителей, самостоятельно отправился за здание операторской, где и был укушен собакой, охранявшей территорию АЗС.

Впоследствии, в исковом заявлении, это описано так:

В.Д.М. с разрешения К.Л.И., вышел из автомобиля и направился за правый угол здания АЗС для того, чтобы выбросить мусор в урну. Когда В.Д.М., подошел к урне, на него из-за угла неожиданно сзади набросилась собака серого окраса и укусила за голень. Почувствовав сильную физическую боль, В.Д.М. не удержался и упал спиной на асфальтированное покрытие, вновь испытав физическую боль (при падении получил ушибы в области локтевых суставов, бедер, голеней). В этот момент собака находилась рядом, однако несовершеннолетний смог отползти, благодаря чему смог избежать новых укусов. К ошейнику собаки была прикреплена цепь, однако длина цепи позволила собаке свободно добраться до места общего пользования, такого как урна.

Первоначально, ссылаясь на нормы статей, 15, 151 и 1064 ГК РФ, истица просила взыскать с предпринимателя (владельца АЗС) компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей.

Впоследствии, исковые требования неоднократно менялись и «уточнялись», и в окончательном варианте, истица просила взыскать по 300 000 рублей как с нашего доверителя (ИП), так и с его работника (оператора АЗС и хозяина собаки).

Сразу после происшествия наш доверитель предлагал уладить дело миром, но будущая истица (сотрудник МВД и дочь пенсионера МВД), отказалась даже разговаривать с ним, многозначительно заявив, что с ним теперь будут разговаривать другие люди, и он об этом сильно пожалеет.

По всей видимости, потомственная сотрудница полиции надеялась «проучить» предпринимателя в рамках уголовного дела, но… не срослось — несмотря на неоднократные попытки обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, оно так и не было возбуждено.

Защиту интересов нашего доверителя мы строили на доказывании фактов грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда (ч.2 ст. 1083 ГК РФ) и необоснованности размера требуемой компенсации морального вреда. Мы просили в удовлетворении иска к нашему доверителю отказать, хотя конечно мы понимали, что суд хотя бы из жалости, но в любом случае, что-нибудь да взыщет.

В итоге, суд взыскал с нашего доверителя 20 000 рублей, и 50 000 рублей с хозяина собаки. Решение было обжаловано истицей, просившей увеличить размер взысканной с обоих ответчиков компенсации морального вреда.

Возражения на апелляционную жалобу были принесены не только нами (представителями ответчика), но и участвовавшим в деле прокурором. Суд апелляционной инстанции оставил решение суда без изменений, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Автор: Морохин И.Н.

Ниже я подробнее расскажу, какие травмы не относятся к тяжкому вреду здоровью, но могут быть относительно эффективны при обороне.

Рукопашный бой.

Прежде всего следует упомянуть, что тяжким вредом является утрата общей трудоспособности свыше 30 %. Т.е. повреждения, о которых я буду говорить ниже, приводят к утрате общей трудоспособности не более 30 %.

1) Перелом челюсти. Драться со сломанной челюстью затруднительно.

2) Выбитые зубы.

3) Перелом носа — ситуация неоднозначная. Полученный вследствие указанной травмы вред здоровью будет средним или легким. С другой стороны, сломанный нос может остаться искривленным, а это, как ни крути, неизгладимое обезображивание лица. Таковое может быть квалифицировано судом как тяжкий вред здоровью. В целом, по всей видимости, перелом носа может считаться относительно эффективным средством победы в драке. Но некоторый риск возникновения тяжкого вреда здоровью при этом всё же есть.

Следует также помнить о том, что есть люди, способные продолжать нападение не только после перелома носа, но даже после перелома конечностей! Поэтому, нанеся удачный удар противнику, не следует расслабляться. Лучше держать ухо востро: атака может продолжиться.

4) Перелом руки. Как и в случае с переломом носа, вероятные последствия такой травмы различны. Причиненный вред здоровью может быть квалифицирована как средний, а может — как тяжкий.

5) Удар по ушам. Можно надеяться, что по ушам в драке также можно бить безбоязненно. Увы, это не совсем так: при ударе по ушам все-таки возможно наступление смерти.Кроме ттого следует помнить, что возникновение глухоты на оба уха — это уже тяжкий вред исходя из п. 6.5 Критериев. Так что при ударе по уху риск причинения тяжкого вреда здоровью или смерти, к сожалению, все-таки есть.

Оборона с ножом.

Тяжкий вред здоровью однозначно повлекут:

— уколы в голову и туловище;

— порезы лица — в случаях его неизгладимого обезображивания (ч.1 ст. 111 УК РФ);

— порезы ладони и внутренней стороны предплечья — в случае повреждения нервов кисти и сухожилий запросто наступит тяжкий вред.

Пальцы. Главное помнить, что отсечение двух пальцев весьма вероятно повлечёт тяжкий вред здоровью (за исключением безымянного и мизинца на левой руке — для правшей, для левшей — наоборот).

Иногда встречаются рекомендации при обороне ножом резать внешнюю сторону кисти и предплечья. Следует помнить, что причинение тяжкого вреда таким образом всё-же вполне вероятно. Это может зависеть от размеров, в т.ч. глубины повреждений и их количества, от того, какие сосуды повреждены и т.д.

Из сказанного выше ясно, что причинение тяжкого вреда здоровью нападавшего всегда значительно более рискованно, чем причинение, лёгкого или среднего. Поэтому, на мой взгляд, можно рискнуть и применить на поражение потенциально летальное оружие только в одном из трёх случаев:

1. если поблизости висит видеокамера, снимающая конфликт;

2. если оборонявшийся сможет представить в суд свидетелей, которые подтвердят, что реально были основания для защиты от нападения;

3. если есть основания очень-очень сильно опасаться за свои жизнь и здоровье. Что такое «очень-очень сильно» каждый решает сам для себя. Наличие/отсутствие камер и свидетелей уже не очень важно, ибо речь идёт о достаточно высоком риске для жизни. Впрочем, ради справедливости стоит отметить, что убить можно и голыми руками в драке один на один.

Говоря о камерах необходимо помнить, что на видеозаписи может быть толком ничего не видно из-за темного времени суток, большого расстояния до камеры или неудачного ракурса. Тогда от камеры будет больше вреда, чем пользы: она запишет сам факт драки, но не сможет подтвердить факт обороны. На записи нельзя будет рассмотреть, кто на кого замахнулся, были ли подняты и сжаты в кулаках руки нападавшего и т.п.

Также необходимо знать, что видеозапись нужно получить как можно скорее. Они обычно хранятся очень недолго, всего несколько дней. Если камера принадлежит какой-то коммерческой организации, следует обратиться туда. В крупных городах расположены тысячи камер, записи с которых можно получить в специально созданных государственных учреждениях.

В Санкт-Петербурге существует СПб ГКУ «Городской мониторинговый центр». (Официальный сайт СПб ГКУ «Городской мониторинговый центр»: http://spb112.ru/catalogue/4/). Он хранит записи со многих (но не всех) городских камер в течение всего лишь 7 суток, включая сам день происшествия. Но позвонив туда, можно попросить сохранить копию видеозаписи.Там же можно уточнить, как долго будет храниться запись и как её получить.

В Москве существует аналогичная возможность (см. подробнее: http://video.dit.mos.ru), но там немного иные сроки хранения информации — 5 дней, а не 7.

Следует иметь ввиду, что установленная поблизости камера может, увы, не работать. Вот интересная цитата с одного из интернет-форумов: «Не знаю, как в столицах обстоят дела с камерами, а у нас более 50% муляжи висят.… Недавно жене у магазина на парковке машину примяли и свалили. Начал рыть камеры — 4 шт. из 6-ти висящих оказались муляжами по факту. Так что найти не получилось».

Говоря о свидетелях, стоит помнить, что они, в отличие от камер, могут рассказать не только то, что видели, но и то, что слышали (например, словесные угрозы со стороны нападавшего). Будет лучше, если свидетели не состоят с вами в дружбе или родстве (хотя бы не в близком). Показания друзей и родственников суд запросто может не принять во внимание. Причина — указанные лица естественно заинтересованы вам помочь.

Выше мы выяснили, что видеокамеры могут не работать. Поэтому даже при их наличии следует постараться привлечь к конфликту внимание свидетелей. И обязательно взять у них номера телефонов, что будет не так-то просто сделать. Задача упрощается, если свидетель, например, продавец или охранник какого-то заведения поблизости. Разыскать его будет несколько легче, чем случайного прохожего, даже если выпросить номер телефона не удастся.

Продолжение следует.

Автор: Большаков В.А.

Источник: https://pravorub.ru/articles/76637.html

Действия ДО обороны

По смыслу ч.1 ст. 37 УК РФ, оборона — это причинение вреда посягающему лицу для защиты от его общественно опасного посягательства следующих объектов:

-личности и прав самого обороняющегося;

-личность и прав иных лиц;

-охраняемых законом общественных и государственных интересов.

Исходя из абз. 3 п.3 Постановления Пленума ВС РФ №19 от 2012 г., право на оборону возникает тогда, когда у вас появляются основания полагать, что некто готов перейти к совершению общественно опасного посягательства (например, готов вас атаковать).

Я рекомендую быть готовым назвать сотрудникам полиции эти основания. Например сообщить, что некий субъект высказывал угрозы в ваш адрес, стал быстро к вам приближаться, поднял сжатые в кулаки руки и пр.

Можно и репутацию его упомянуть, если она вам, конечно, известна. Но помните, что одной репутации и злобного взгляда для признания за вами в суде права на оборону может не хватить. В любом случае не существует никакого четкого законодательно закрепленного перечня оснований, дающих право на оборону.

Если вы намерены отпугнуть противника, продемонстрировав ему какое-то оружие, надо быть осторожным, чтобы избежать обвинений в хулиганстве. Оружием лучше стараться не размахивать (чтобы не нарушать общественный порядок). От угроз в адрес оппонентов также желательно воздержаться: уголовную ответственность за угрозу убийством и причинением тяжкого вреда здоровью пока не отменили (см. ст. 119 УК РФ).

Действия ВО ВРЕМЯ обороны

Необходимо учитывать не только момент возникновения права на оборону, но и момент окончания этого права. Согласно п.8 Постановления Пленума, право на оборону может сохраняться в случаях, если:

— оборонявшемуся не был ясен момент окончания посягательства;

— общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лица лишь приостанавливалось и могло продолжиться.

К несчастью, мнение оборонявшегося и мнение судьи о моменте окончания посягательства не обязательно совпадут. И тогда оборонявшийся может быть осужден по ст.ст. 109 и 118 УК РФ за мнимую оборону (абз.1 п.16 Постановления Пленума). А то и просто — за умышленное причинение вреда без учета состояния обороны.

Ещё бывает так: вы противника ударили вроде чувствительно, но понимаете, что скоро он отойдёт от «потрясения» и уж тогда вам не поздоровится. Понятное желание в данном случае — добить его. Но юристы и в этом готовы усмотреть преступление. Ведь право на оборону прекращается вместе с прекращением посягательства. А как было сказано выше, мнение оборонявшегося и мнение следователя/судьи о моменте окончания посягательства могут не совпасть. Поэтому добивание противника могут счесть как запоздалой обороной, так и просто умышленным причинением вреда.

Кроме того обмен множественными ударами между нападавшим и обороняющимся может быть квалифицирован как «обоюдная драка». Термин неофициальный, законодательно не закреплённый. Но от этого не менее реальный. Т.е. обмен множественными ударами якобы свидетельствуют о том, что вы не защищались, а вместе со своим оппонентом взаимно нападали друг на друга.

Поэтому оборона, на мой взгляд, должна отвечать следующим требованиям:

1. Она должна быть стремительной и сразу выводить противника из строя — чтобы исключить необходимость нанесения множественных ударов и добивания нападавшего.

2. Рекомендуется минимизировать вред, причиняемый агрессору.

Беда в том, что эти требования взаимоисключающие. Если вы лихо вырубили нападавшего 1 ударом, весьма вероятно, что причинённый ему вред не так уж и мал.

Кроме того, в драке нельзя победить по очкам. Победить в ней можно либо нокаутом, либо вследствие отказа противника от нападения. А последнее произойдёт лишь в случае, если враг поймёт, что у него есть реальные шансы опять-таки отправиться в нокаут. Потому что мы имеем ввиду не «хороших детей», которые плачут и убегают, получив разок в глазик.

Мы имеем ввиду граждан, которые в глаз получали столько раз, сколько мы за всю жизнь яблок съели. В связи с этим позволю себе привести интересную цитату:

«Любой прием… предназначенный для самозащиты, так или иначе рассчитан на причинение нападающему более или менее тяжких повреждений — иначе в нем просто не будет никакого смысла. Какая польза будет вам с того, что вы вновь и вновь бросаете наземь противника, если он после этого в состоянии встать и снова напасть на вас?

Его надо просто бить, бить больно и жестоко, калечить его руки и ноги, невзирая на то, какую технику он применяет… Эффективность удара или захвата расценивается прежде всего с позиций максимальной болезненности, приведения противника в состояние, когда о продолжении боя нет и речи» (Сенчуков Ю.Ю. Дацзешу — искусство пресечения боя)

К несчастью, люди писавшие Уголовный кодекс обо всём об этом не подумали. И получается, что сегодня реализация права на оборону — это попытка протиснуться в узкую щель между молотом и наковальней. В роли молота — напавший на вас преступник, а наковальня — опасность быть несправедливо осуждённым.

Вероятность возбуждения уголовного дела против оборонявшегося будет наименьшей, если он сможет защититься без использования оружия и с применением исключительно борцовских болевых приемов. Это позволит избежать причинения какого-бы то ни было вреда здоровью нападавшего (если, конечно, не ломать ему руки-ноги намеренно). А значит и с точки зрения УК РФ вам, скорее всего, ничего не грозит. Едва ли гопник побежит в полицию жаловаться, что ему ручку за спинку заломили.

К сожалению, чем больше мы заботимся о здоровье нападающего, чтобы ему было безопасно нападать, тем больше повышаем риск для себя. И здесь каждый должен решить для себя: способен ли он в соответствующей ситуации справиться с оппонентом, не причинив ему вреда? Уверен ли в своих силах? Желательно, конечно, хотя бы примерно представлять себе, как будешь защищаться в определенных типовых ситуациях.

Но разумеется, не всегда все идет по намеченному плану. И возможно, что заранее продуманный алгоритм обороны придется спешно корректировать прямо во время схватки, принимая решение о том, насколько жестко следует действовать. При принятии решения опираться придется по большей части на интуицию. Ибо времени на спокойный взвешенный анализ ситуации просто не будет. Попытка подумать и проанализировать ситуацию во время схватки настолько опасна, что может сразу же обернуться поражением.

Вот и получается, что неверно принятое решение может стоить оборонявшемуся свободы, с одной стороны, и жизни и здоровья, с другой. Грустно.

К условно нелетальному оружию я бы отнёс электрошокеры, а также аэрозольные и струйные баллончики. Последние могут быть пригодны даже для применения в помещении. В Интернет выкладываются многочисленные отзывы о применении баллончиков и даже видео испытаний на добровольцах. Это позволяет каждому подобрать себе эффективный и недорогой баллон по душе.

Несомненным достоинством баллончика является то, что он выводит нападающего из строя без причинения тяжкого вреда здоровью. Согласно пункту 3.2. ныне действующего ГОСТа Р 50743-95, средства самообороны в аэрозольной упаковке не должны наносить вред здоровью средней тяжести с дистанции более 1 м. Таким образом на меньшей дистанции в принципе возможно причинение средней тяжести вреда здоровью. Случаи причинения тяжкого вреда здоровью с использованием баллончиков мне не известны.

Если вы, уважаемый читатель, являетесь несовершеннолетним (далее — НЛ), я должен предупредить вас еще кое о чем. Существует такой закон — Федеральный закон «Об оружии» от 13.12.1996 N 150-ФЗ (далее — закон «Об оружии»).Согласно абз. 4 и 5 п.1 ст.3 названного закона, газовый баллончик и электрошокер являются самым настоящим оружием. И их приобретение допускается только с 18 лет — исходя из абз.1 ст. 13 закона «Об оружии».

А вот ношение и применение баллончика либо электрошокера законы несовершеннолетним вообще не запрещают. И никакой ответственности за это нет.

Получается, что НЛ не может законно купить баллончик, а вот носить и применять — пожалуйста.

К потенциально летальному оружию я отношу всё, с помощью чего можно относительно легко лишить жизни: палки, ножи, пистолеты.

Следует иметь ввиду, что ношение холодного оружия с целью обороны не допускается. Перечень оружия, признанного в России оружием самообороны, содержится в п.1 ст.3 Федерального закона «Об оружии». И холодного оружия в этом перечне нет. А п.6 ст.6 закона «Об оружии» прямо запрещает ношение холодного оружия в целях самообороны. За ношение холодного оружия в целях самообороны ч.4 ст.20.8 КоАП предусмотрена ответственность в виде штрафа в размере от 500 до 2000 рублей, либо временного лишения прав на хранение, приобретение и ношение оружия.

Однако не все ножи признаются оружием. Равно и поднятая с земли палка или обломок кирпича не являются оружием. На языке юристов они будут называться «предметы, использованные в качестве оружия». А вот заранее выструганная дубинка может быть признана холодным оружием — палицей — исходя из п.4.25 ГОСТ Р 51215-98, который содержит перечень видов и типов холодного оружия (в 3 и 4 разделе соответственно).

Исходя из последнего абзаца п.1 ст.1 закона «Об оружии», к оружию не относятся изделия, сертифицированные в качестве изделий хозяйственно-бытового и производственного назначения.

Если вы приобретаете в серьезном специализированном магазине нож, к нему должен прилагаться информационный листок с синей печатью. В указанном документе, среди прочего, должна содержаться информация о том, что ваша покупка не является холодным оружием.

Если каким-то образом сотрудниками полиции при вас обнаружен нож, наличие ИЛ поможет убедить их, что найденный нож оружием не является.

Надо ли говорить, что не стоит покупать нож, к которому ИЛ не прилагается?

При ношении с собой ИЛ будьте внимательны: он имеет свойство теряться. Разумеется потеря ИЛ не лишает вас возможности объяснить стражам порядка, что ваш нож никакое не оружие. Можно даже попробовать найти в интернете копию ИЛ к вашему ножу и распечатать — чтобы при необходимости показать полицейским. И возможно они даже поверят. Но если не поверят, его могут изъять, чтобы установить, не является ли он оружием, а вы — административным правонарушителем.

Надо ли говорить, что полицейские не вправе тут же взять с вас «штраф на месте»? А при изъятии ножа обязательно составление протокола — исходя из ч.5 ст.27.10 КоАП. Иначе изъятие — никакое не изъятие, а вовсе хищение вашего имущества сотрудниками полиции. А еще ИЛ может быть порван сотрудниками полиции и выброшен в мусорное ведро.

Так или иначе следует сохранять спокойствие и заранее ввести в свой телефон номер дежурного прокурора и дежурной части местного Управление собственной безопасности МВД. При нарушении полицейскими ваших прав следует туда немедля позвонить. Неплохо работает и звонок по телефону 112. При условии, конечно, что полицейские в принципе не лишат вас возможности вообще куда-либо звонить.

Но вернемся непосредственно к теме обороны с применением оружия.

Есть мнение, что при вооруженной обороне нельзя говорить следователю/дознавателю/судье о том, что носил использованный для обороны нож именно с целью самозащиты. Те, кто подобное мнение высказывает, не всегда могут внятно объяснить, почему же нельзя. Попробую сделать это за них.

Когда-то давно мне попался на глаза один судебный акт, размещенный в интернете. Подсудимый был оправдан, хотя при обороне потыкал в кого-то из оппонентов ножом. При этом оборонявшийся уверял, что убивать никого не хотел, а просто не глядя размахивал ножом во все стороны, дабы отпугнуть нападавших. И один из них был так агрессивен, что от избытка чувств сам нарвался на нож.

Суд не усмотрел в действиях подсудимого умысла на причинение вреда. А исходя из ч.2 ст. 24 УК РФ в ее взаимосвязи со ст.108 и 114 УК РФ, превышение пределов необходимой обороны — исключительно умышленное преступление. Посему вышеупомянутый подсудимый был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления: он уверял, что НЕ ХОТЕЛ преднамеренно причинять вред. Т.е. будучи в состоянии обороны причинил вред неумышленно, по неосторожности.

Предполагаю, что слухи о подобном решении суда разлетелись среди граждан, интересующихся проблемой самозащиты. Вот поэтому и ходит в народе миф о том, что в случае обороны не надо говорить следователю/судье, что специально для этого носил оружие и применил его с целью причинить вред нападавшему. Надо, дескать, говорить, что работаешь на мясокомбинате и случайно прихватил с собой тесак. Но убивать никого не хотел, а хотел только защититься. Махал-махал тесаком во все стороны, глядь-поглядь, а злодей-то сам на ножик напоролся, вот жалость какая. Это он сам, а я, мол, тут не при чем, гражданин судья.

Позволю себе с таким подходом не согласиться. Подобные показания выглядят не слишком-то правдоподобно. Мне известны случаи, когда в ответ на такие пояснения в приговоре появлялись слова вроде: «Показаниям подсудимого суд не доверяет и считает, что они даны с целью уйти от уголовной ответственности». И все.

В связи с изложенным я полагаю, что с точки зрения закона не так уж важно, как в вашем кармане оказался нож и для чего вы носили его с собой: людей резать или карандаши точить. Важно то, что оборонявшийся специально с целью обороны ударил/выстрелил, а следовательно умышленно причинил вред здоровью своего оппонента или смерть.

Кроме того, вряд ли следователь/судья поверят россказням вроде: «Я хотел только защититься, а резать его не хотел. Он сам на нож нарвался!» Тем более, что подобные показания могут быть опровергнуты как случайными свидетелями, так и экспертом, который будет выносить заключение о характере телесных повреждений у «потерпевшего» (т.е. нападавшего). Просто одно дело — случайно наткнуться на нож или скользящий удар клинком, и совсем другое — целенаправленный удар колюще-режущим предметом. Характер повреждений может очень отличаться.

В итоге, вместо того, чтобы доказывать правомерность своей обороны, подсудимый начинает валять дурочку. Судья ему, разумеется, не верит и выносит обвинительный приговор. Как следствие, при его обжаловании в вышестоящие судебные инстанции осужденному будет еще труднее доказать свою добросовестность и правомерность своих действий. Труднее — из-за избытка вранья в ранее данных показаниях. Потому что судьи, как и большинство людей, не очень любят, когда им врут.

Продолжение следует.

Автор: Большаков В.А.

Источник: https://pravorub.ru/articles/76635.html

Введение

Меня давно заинтересовал вопрос, вынесенный в заголовок настоящей работы. Я всегда удивлялся тому, насколько беспечно люди относятся к ответу на этот вопрос. Многие о нем даже не задумываются. А зря. Задумываться об этом нужно своевременно, а не тогда, когда вам зачитывают обвинительный приговор за нападение (!) на мирную компанию пьяных хулиганов.

Поиски информации привели меня к достаточно неприятному результату. Выяснилось, что сегодня невозможно однозначно ответить на вопрос, вынесенный в заголовок.

Это связано, по моему мнению, с целым рядом причин:

-крайне размытым законодательством об обороне;

-существующей системой оценки качества работы следователей и прокуроров;

-обвинительным уклоном судов;

-слабым представлением людей, в т.ч. юристов, о том, как надо защищаться, чтобы оборона была эффективной(это не то же самое, что законной).

Упомянутые причины порождают чудовищные случаи, когда вроде бы правомерно защищавшийся (с точки зрения обывателя) человек, вдруг оказывается за решеткой. Между тем необходимость обороняться может возникнуть у нас совершенно неожиданно. Поэтому я решил поделиться найденной информацией с другими. С вами, уважаемые читатели.

При написании этой работы я не ставил себе задачи превратить вас в адвоката, способного самостоятельно выиграть дело в суде. Изложенные ниже рекомендации касаются действий обороняющегося до того, как в дело вступит профессиональный защитник.

В настоящей статье будет показано, какое обвинение может быть предъявлено лицу, отразившему нападение. Как, с точки зрения автора этих строк, лучше всего действовать непосредственно до обороны, во время и сразу после нее, чтобы снизить риск привлечения защищавшегося гражданина к уголовной ответственности. К сожалению, полностью устранить такой риск нельзя. Наконец я опишу возможные алгоритмы обороны.

По какой статье привлекать будем?

Как бы дико это ни звучало, Уголовный кодекс Российской Федерации содержит множество составов преступлений, которые при определенных условиях можно вменить в вину оборонявшемуся.

Во-первых, существует ответственность за убийство или причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необ­ходимой обороны (ч.1 ст. 108 и ч.1 ст. 114 УК РФ).

Во-вторых, можно обвинить оборонявшегося в том, что он не защищался, а нападал. Тогда наступает ответственность за умышленное причинение смерти или вреда здоровью различной степени тяжести (ст.ст. 105, 111, 112, 115, 116, 317, 318, 334, 335 УК РФ). И надо сказать, часто события развиваются именно по такому сценарию. Дело в том, что исходя из ст.ст.15, 108 и 114 УК РФ, превышение пределов необходимой обороны — преступление небольшой степени тяжести. Его раскрыть — невелика заслуга для горе-правоприменителей. Гораздо выгоднее выставить оборонявшегося нападавшим и отчитаться в раскрытии особо тяжкого преступления, например убийства.

О том, какая разница между вредом здоровью разной степени тяжести можно прочесть в соответствующих статьях УК РФ: 111, 112, 115 и 116. Более подробно об отличительных признаках различных степеней тяжести вреда здоровью вы узнаете, ознакомившись с Приказом Минздравсоцроазвития РФ № 194н от 24.04.2008 и с приложениями к нему.

В-третьих, можно обвинить оборонявшегося в причинении смерти или тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ст.ст. 109 и 118 УК РФ). Это будет так называемая «мнимая оборона», когда отсутствует реальное общественно опасное посягательство и лицо ошибочно предполагает его наличие (см. абз.1 п.16 Постановления Пленума ВС РФ №19 от 2012 г., далее — Постановление Пленума).

В четвертых — в убийстве, а также в причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 107 и ст. 113 УК РФ). Кстати, именно по ст. 107 УК РФ изначально была осуждена небезызвестная Александра Иванникова (Дело Иванниковой // Википедия. [2017—2017]. Дата обновления: 05.02.2017. URL: http://ru.wikipedia.org/?oldid=83491969 (дата обращения: 02.04.2017).). По всей вероятности судья решила, что Иванникова очень разозлилась вследствие насилия и аморального поведения потерпевшего. Поэтому в гневе и при отсутствии угрозы его убила. В итоге Иванникову, правда, сочли невиновной. Но так бывает далеко не всегда.

В-пятых оборонявшегося можно обвинить ещё и в хулиганстве. Да-да! Таковым признаётся, в том числе, грубое нарушение общественного порядка с применением оружия (ст. 213 УК РФ). Что такое «грубое» нарушение, и чем оно отличается от негрубого, закон умалчивает.

Можно предъявить обвинение сразу по нескольким статьям. Допустим, оборонявшийся защищался в общественном месте с помощью ножа и причинил лёгкий вред здоровью нападавшего. Есть вероятность обвинения в причинении легкого вреда здоровью и одновременно — в хулиганстве. Это называется «совокупность преступлений» (ч.1 ст. 17 УК РФ). Совокупностью преступлений может быть и одно действие, если оно содержит признаки преступлений, предусмотренных несколькими статьями УК РФ (ч.2 ст. 17 УК РФ).

Следует отметить, что хулиганство, исходя из ст. 15 УК РФ относится к тяжким преступлениям. Следовательно полицейскому отчитаться в его раскрытии может оказаться предпочтительней. Это делает любую вооружённую оборону потенциально опасной для оборонявшегося в смысле риска привлечения к уголовной ответственности. Поясню подробнее.

Допустим, имела место успешная безоружная оборона с причинением, например, лёгкого вреда здоровью. В худшем случае это может грозить оборонявшемуся привлечением к ответственности за совершение деяния, предусмотренного ст. 115 УК РФ. Это преступление небольшой степени тяжести (смотри ст. 15 УК РФ). Наказание будет сравнительно мягким. Есть надежда, что стражи порядка даже не станут слишком ретиво искать оборонявшегося. Если его личность и место жительства известны нападавшему — всё равно не беда. В этом случае полиция квалифицирует деяние как преступление, дело по которому возбуждается в порядке частного обвинения (ч.2 ст.20 Уголовно-процессуального кодекса РФ, далее — УПК РФ). Тогда материал проверки сообщения о преступлении, согласно п.3 ч.1 ст. 145 УПК РФ, должен быть направлен в суд для рассмотрения дела частного обвинения в порядке ст.ст. 318-319 УПК РФ. Исходя из ч.1 ст.318 и п.2 ч.4 ст. 321 УПК РФ в делах частного обвинения потерпевший сам собирает доказательства и поддерживает обвинение. То есть фактически выполняет функции дознавателя и прокурора. Для далекого от юриспруденции человека это весьма трудно и хлопотно. Можно, конечно, нанять профессионального юриста, чтобы он занимался сбором доказательств и поддержанием обвинения в суде. Но это требует чувствительных финансовых затрат. Сказанное выше значительно затрудняет процесс привлечения к уголовной ответственности за причинение легкого вреда здоровью.

Продолжая говорить о безоружной обороне, следует сказать несколько слов о недавних изменениях в законодательстве. Сначала летом 2016, а потом зимой 2017 были внесены изменения в ст. 116 УК РФ «Побои». В Кодексе об административных правонарушениях (КоАП) появилась статья 6.1.1 с аналогичным названием. Теперь побои являются административным правонарушением, за исключением случаев, указанных в ст. 116 УК РФ.

К таковым, исходя из новой редакции упомянутой статьи, относятся побои:

-по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы;

-из хулиганских побуждений. Согласно абз.2 п.12 Постановления Пленума ВС РФ № 45 от 2007 года, это означает, что побои были причинены без какого либо повода либо с использованием незначительного повода. Какой повод считать незначительным не уточняется. Оговаривается лишь, что «если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, лицо не подлежит ответственности за совершение в отношении такого потерпевшего преступления из хулиганских побуждений».

Указанные изменения в законодательстве порождают некоторые сложности.

Представим себе, что при защите от нападения оборонявшийся причинил побои посягавшему лицу. Какой будет правовая оценка этого события? ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона» находится в главе под названием «Обстоятельства, исключающие преступность деяния». Т.е. раньше бы действия оборонявшегося не считались преступлением в силу ст. 37 УК РФ. Но побои теперь в ряде случаев не являются преступлением, а являются административным правонарушением. Вот только КоАП статьи о необходимой обороне просто не содержит. Получается, что оборона с нанесением побоев нападавшему юридически теперь и не оборона вовсе? Или в данном случае возможно применить ст. 2.7. КоАП — «Крайняя необходимость»? Однако под таковой традиционно понимается причинение вреда не нападавшему, а иным, сторонним лицам (или их имуществу) с целью предотвращения еще большего вреда...

Из сказанного в предыдущем абзаце ясно, что сейчас возникла некоторая правовая неопределенность. По какому пути пойдет практика сказать трудно. Но я лично опасаюсь, что ничего хорошего ждать не приходится. Там, где есть правовая неопределенность, там есть простор для произвола и несправедливости. Одно радует — причинение побоев, как правило, обходится без вмешательства полиции. Поэтому причинение побоев в состоянии обороны будет как правило обходится также без вмешательства полиции. И без привлечения защищавшегося к ответственности за административное правонарушение.

Сказанное выше позволяет утверждать, что безоружная оборона, особенно если нападавшему причинен только легкий вред здоровью или побои значительно снижают вероятность привлечения оборонявшегося к какой бы то ни было ответственности вообще.

Иное дело — оборона с применением оружия. Вот тут вас могут обвинить не только в нападении, но и в хулиганстве. Последнее же является тяжким преступлением и делом публичного обвинения (ст. 20 УПК РФ). Так что в этом случае искать оборонявшегося будут ретиво и охотно. Поэтому повторюсь: любая вооружённая оборона является потенциально опасной для защищавшегося в смысле риска возможного привлечения к уголовной ответственности не только за якобы нападение, но и за якобы хулиганство.

Надо сказать, что нарушая общественный порядок при обороне, гражданин всё-таки делает это, как правило, неумышленно. Т.е. он думает как бы защититься, а не как бы нахулиганить. Он обычно даже не думает о том, что нарушает общественный порядок. Другими словами, не имеет на это умысла (ст. 25 УК РФ). А хулиганство — это умышленное преступление исходя из ч.2 ст.24 и из ст. 213 УК РФ. Т.е. нахулиганить по неосторожности в принципе невозможно.

Более того, согласно абз.2 п.1, Постановления Пленума ВС РФ от 15.11.2007 №45, хулиганство совершается в силу желания именно противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним. А исходя из п.13 того же Постановления, хулиганство может быть совершено только с прямым умыслом. Т.е. нарушение общественного порядка является непосредственной целью хулигана. А при обороне общественный порядок нарушается вынужденно. Поэтому обороняющегося с оружием никак нельзя считать хулиганом. То есть «хулиганство» при обороне по факту и не хулиганство вовсе. Вот только следователь не всегда того же мнения.

Не хочу быть понятым неправильно: я не призываю отказаться от вооружённой обороны. Напротив, я являюсь категорическим её сторонником. Но в условиях, когда оборона — это попытка и отбиться от нападавшего, и не стать обвиняемым, совершенно необходимо учитывать все имеющиеся риски. И знать, как их минимизировать. Поэтому важно понимать, как действовать до, во время и непосредственно после обороны.

Продолжение следует.

Автор: Большаков В.А.

Источник: https://pravorub.ru/articles/76383.html

Первым опомнился заведующий отделением.

- Ну, что будем делать? Как настроение? Как вам понравилась эта проверка? Ведь предупреждал я вас, что дело добром не кончится.

- А, что мы, - подал голос заведующий производством, - мы золотом не занимаемся, эта Татьяна пилит направо и налево, она и пришла к нам из другого отделения. Откуда нам знать, что она работает с золотом.

- Ох, уж так и не знаете, - продолжал наш начальник, - как будто она не с вами в одном помещении сидела. Лучше бы вставляла себе в коронки бриллианты, а то только успела один драгоценный камень себе в коронку вставить. Сидит и сверкает. Досверкалась…

Надо сказать, что в те далекие восьмидесятые годы среди зубных техников было модой вставлять в золотую коронку драгоценный камень. Это сейчас никого не удивишь с приклеенными дешевыми стразами на зубе, а вот тогда казалось диким, ходить с золотой коронкой на переднем зубе и сверкать бриллиантом перед людьми. Тогда еще это все было дурным вкусом, но зубные техники все равно вставляли. Больше прикалывались, балдели.

- Валентин Георгиевич, - обратился к нашему шефу завпроизводством, - ведь ничего же еще не произошло. Да и вам не за что отвечать. Она же всего два месяца у нас проработала. Нас же никто не тормошил и никогда не будет. Просто разрешите нам немного снять стресс, все равно сейчас ни до какой работы нет настроения и желания.

- Это, что водку распивать на рабочем месте? – спросил наш начальник, - а если кто придет еще с одной проверкой из наших медицинских органов…. Да, вообщем то, вряд ли сейчас, кто сюда пожалует. Но я вам ничего не разрешал и не говорил.

- Всё будет нормально, - заверил завпроизводством, - мы закроемся и никого в отделение не пустим.

Наш начальник еще для приличия потоптался немного на месте и уехал домой. Мы, собственно особо его и не спрашивали о проведении всяких вечеринок. Как уже по заведенной традиции, пятница, считалась днем зубного техника. Каждую пятницу техники и врачи сбрасывались, покупали закуску, водку и устраивали небольшой праздник в одном из подсобных помещений. Обычно собирались в полимеризационно – паяечной комнате, где с одной стороны находилась большая электроплита, с двумя конфорками и 10 литровой кастрюлей, где собственно и происходил процесс полимеризации протезов. Дальше располагался вытяжной шкаф с паяльным аппаратом и компрессором. С другой стороны находился стол, во всю длину стены, где зубные техники разводили пластмассу, паковали, ставили под пресс и помещали в кастрюлю с кипящей водой. Вот на этих столах и размещались врачи с зубными техниками.

Для постороннего человека находиться там было бы большой мукой. От испарения мономеров и кислот начинала кружиться голова. Но нам было там привычно, запаха почти и не замечали, при курении дым выходил в вытяжку, тепло исходило от электроплиты, а бутылку с водкой всегда можно было мгновенно спрятать, если, кто заявится с неожиданной проверкой. И запах спирта там было сложно унюхать. Амбре, исходящее от пластмассы, начисто отбивало все посторонние запахи. Я еще вспомнил, что когда приходил в гости к судебным медикам, то они устраивали застолье в небольшой комнате за секционным залом где вскрывали трупы, куда было мало желающих заходить.

Горы трупов на секционных столах отбивали всякую охоту у любопытных заглядывать в секционный зал. Этим и пользовались судмедэксперты, прячась за секционным материалом. В нашем случае, резкий специфический запах зубных протезов, также являлся препятствием для особо любознательных личностей.

В одном месте на столе ставили закуску, водку, раздавали стаканы и по кругу наливали каждому желающему. Кто-то не участвовал из врачей в этом мероприятии, но сегодня все, как один, решили снять стресс. Благо личных автомобилей ни у кого не было, ездили на автобусах, время еще было бедное и нищее, и каждый пришел со своим стаканом.

Разговор в основном вертелся вокруг проверки. Каждому хотелось высказаться и было видно, что никто не хотел оказаться на Танькином месте.

- Да, дела…. – протянул один из врачей, - столько лет работаю, но не хотел бы попасть в такую ситуацию. Уж как ловко и профессионально провели они обыск, и всё изъяли из столов.

- Если, мы, не спрятали бутылку с золотыми обрезками, - подхватил другой врач, - было для нее еще хуже. Ведь там она собрала золото за несколько лет своей работы. Там же тысячи коронок.

- У кого с Татьяной в последнее время были золотые работы? – спросил завпроизводством, - надежные были пациенты, или так с улицы. Надо всех предупредить, чтобы не проговорились нигде, а иначе нас всех затаскают. Потом еще в газете пропечатают, что раскрыли тайное отделение по производству золотых коронок и нас поразгоняют всех к чертовой матери. Вот вы молодые не знаете, а я помню, что был в Омске старый зубной техник Николай Иванович, фамилию не буду называть. Так он на протяжении многих лет занимался изготовлением золотых коронок. Имел свой собственный кирпичный дом, машину «Волгу», всю современную по тем временам бытовую технику, как говорят, купался в золоте. И в один миг, всё это рухнуло. Кому-то не понравились его золотые коронки, или просто по заказу всё сделали, но написали на него жалобу. Пришли вот такие молодчики, что сегодня у нас были, всё описали, потом по суду всё конфисковали и впаяли ему восемь лет строгого режима за подрыв экономической мощи Советского государства. Был, Николай Иванович и нет, дяди Коли. И прокуратура с милицией не помогли, где у него было много знакомых. А какие оргии устраивал в своем доме. Бабы, самые красивые, цыгане поют и пляшут. И все мигом отобрали. Недавно, встретил его на улице, после восьмилетней отсидки, так он мне говорит: «Знаешь, а моя «Волга» при Обкоме партии находится. Узнал её родимую». Ну, а где еще ей находиться, спросите вы. Кто отобрал, тот и взял….

- Ой, Александр Иванович, не надо о грустном, лучше налей и так на душе хреново.

- Будет еще хреновей, когда и по вашу душу придут. Не увлекайтесь, ребята. Добром это все не кончается. Аккуратней надо, протезировать только проверенных людей, а то загремите под фанфары, как наша Таня! Она же любому, с улицы, как говорят и паспорта не спросив, делала золотые коронки. Вот и залетела!

Все застолья заканчивались одинаково. Выпив всю водку, техники разводили гидролизный спирт, который им выдавался для работы, для поддержания пламени в спиртовках и как выползали из отделения, наверное, могли бы рассказать жители близлежащих домов, но они к тому времени отдыхали в своих квартирах. От этой «гидрашки» на утро болела голова, но ничего не останавливало нас. Позднее многие техники, вместо использования гидролизного спирта устраивали у себя на столе подобие нагревательной электрической спирали, где и раскаляли свои шпателя, экономя таким образом спирт.

В этот же вечер я вспомнил, как нас на первом курсе, просвещали насчет работы с золотом. Уже с первого курса, попав в этот стремительный кругооборот кафедр, лекций и практических занятий, мы, недавние абитуриенты не знали, как нам стоило вести в той или иной ситуации. Первые советы бывших студентов и вновь поступивших, то есть проучившихся, меньше года в институте, слушать можно было, но советы не всегда соответствовали истине и чаще носили негативный отпечаток.

(продолжение следует)

Автор: Сергей Попов