Концлагерь на Сямозере,или остатся в живых.
У въезда в детский оздоровительный лагерь "Карелия Оупен" не слышно раскатистого смеха школьников. На спортивных площадках ни души. Корпуса заперты. Лишь сотрудники Следственного Комитета и МЧС завершают свою работу, а у ворот суетится усиленный наряд охраны.
— Здравствуйте, мы журналисты. Можем мы сфотографировать лагерь?
— Нет. Нечего вам тут делать! — сразу отрезает один из охранников.
— Так лагерь же закрыт, детей уже увезли в Москву!
— Ну и что? Там имущества на миллионы. Если что пропадёт, с меня спросят!
— Вообще-то дети погибли, а вы за имущество переживаете.
— Погибли. Всякое бывает. Что теперь, дать всё разворовывать? И вообще это частная территория. Не пущу.
Только указатель на дороге всё так же приветливо зазывает посетить "сказочный лагерь у кристально чистой воды Сямозера". Но эта вывеска никогда не расскажет о нравах, царивших в этом жутком уголке.
Бездонная пропасть
Елена Решетова — бессменный директор лагеря "Карелия Оупен" — превратила площадку для детского отдыха в весьма прибыльное предприятие. В погоне за прибылью эта энергичная женщина выжимала всё до копейки из бизнес-партнёров и собственных сотрудников. Платили ей и госструктуры: только в этом году парк-отель "Сямозеро" заключил контракт с московским департаментом труда и соцзащиты на сумму свыше 45 миллионов рублей. А в мае Минздравсоцразвития Карелии заключило контракт с Решетовой о закупке 98 путёвок на отдых детей на общую сумму 2,8 млн рублей. А в 2014 году её компания получила из бюджета региона 8,1 млн рублей.
Здесь должны были отдохнуть почти 1500 детей, попавших в сложную жизненную ситуацию. И это без учёта путёвок, купленных частными лицами. В этом году стоимость билета составила почти 38 тысяч рублей на одну смену — 21 день. Действующие сотрудники лагеря уверяют — оно того стоит. Детей якобы размещали в комфортабельных корпусах, кормили по пять раз в день, организовывали интересные походы и приключения. Один из охранников, седой мужчина с уставшим взглядом, полчаса нахваливает организацию отдыха вообще и Решетову в частности.
— Она сильная женщина, взяла на себя такую ответственность и справилась там, где другие давно рукой махнули бы.
По этой логике, если бы Решетова "не справилась", детских смертей было бы куда больше? Безусловно, начальница лагеря прекрасно разбирается в финансах и правилах ведения бизнеса. Но от сотрудничества с ней многие местные предприниматели уже давно отказались и готовятся к судебным искам против "энергичной бизнесвумен".
Бизнес-стратегия Решетовой "всё в дом, всё в семью" оставила в дураках не одного её бывшего партнёра. В том числе и директора одной из местных пекарен.
По его словам, Решетова сама вышла на предпринимателя и, выразив желание кормить своих детей только свежим хлебом, предложила сотрудничество. Документы о сделке было решено заключать на месте каждый раз, когда в лагерь приходили продовольственные машины. В первый раз всё прошло успешно. Хлеб детям — деньги пекарям. Тогда же обсудили и сроки следующей поставки. Через три дня всё повторилось. Всё, кроме оплаты. В лагере сказали: "Денег нет. Но мы всё вернём. Просим небольшой временной отсрочки. Во имя долгого и продолжительного сотрудничества".
И эта история продолжалась из раза в раз. Машина с хлебом приезжала регулярно, но денег пекари больше не видели. Теперь взыскать долги с Решетовой можно только через суд. К тяжбам готовится целый ряд карельских предпринимателей. С такой же лёгкостью хозяйка лагеря кидала и собственных сотрудников. Особенно местных.Сейчас постоянных жителей поселка Сяргилахта, что рядом с лагерем, можно пересчитать по пальцам одной руки. Но летом здесь многолюдно. Люди не бросают свои дома и используют их как дачи. Ещё пару лет назад многие местные работали в лагере, но почти все уволились. Ирине (имя изменено по просьбе женщины) на вид 60 лет. Два года назад она работала в "Карелия Оупен" поваром. Сотрудничество с Решетовой вспоминает с нескрываемым раздражением.
— Адская работа! С 7 утра до 9 вечера нужно успеть приготовить завтрак, обед и ужин на 250-300 человек. Потом помыть всю посуду. Людей катастрофически не хватало. Специально был такой штат, чтобы не платить.
В ответ за ежедневный труд Решетова никогда не благодарила своих работников. Общалась с ними свысока, надменно. Как с людьми второго сорта. Но главное — задерживала зарплату.
— Деньги за июль-август нередко выдавали только через полгода, — рассказывает Ирина. — В январе-декабре. За любое, даже самое мелкое нарушение — штраф или лишение премии. Не нравится — увольняйся.
Логика Решетовой проста — местные жаловаться не будут. Им деваться некуда, другой работы в посёлке нет и не будет. Значит, можно издеваться. В итоге уволились почти все. Их места заняли другие люди, издалека. Они работают наездами, посменно, живут в лагере. А не платить вахтовикам, как известно, ещё проще. Ирина раскрыла тайну пятиразового детского рациона.— Макароны-макароны-макароны. И чай. Утром, днём и вечером.
Но не пять раз в сутки, а три. Маленькие порции от самого бюджетного производителя. Мясо и рыба тоже были, но в каком количестве и какого качества?
По стопам "великого комбинатора"
Решетова занималась зарабатыванием денег дистанционно, из Москвы, и однажды поняла, как можно добиться финансовой мечты любого бизнесмена — максимум доходов, минимум издержек. Естественно, за счёт детей. Чтобы увеличить количество отдыхающих, а значит, и повысить прибыль, директор лагеря придумала блестящий план.
Для процветания бизнеса можно продавать в три раза больше путёвок, чем могут принять корпуса лагеря. Для этого нужно постоянно перемещать детей, менять им условия проживания. Треть живёт в номерах, треть находится в импровизированном походе, ещё треть можно сослать на острова. Именно поэтому инструкторы повели детей в плавание, несмотря на штормовое предупреждение. Для того, чтобы освободить корпуса. За каждую смену предполагалось 2-3 таких круга.В прошлом году Решетова приказала перенести забор лагеря, чтобы захватить в свои владения пляж. Местные жители всё лето отдыхали в этом месте. Теперь доступ туда оказался закрыт. Ни жалобы в полицию, ни вмешательство органов местного самоуправления не смогли изменить границы владений Решетовой. Именно здесь и открылся палаточный городок.
В старые, промокающие, холодные палатки заселили вновь прибывших детей. Им объяснили, что это временно, что это такой поход. Поэтому пока у них спартанские условия. Ротация и переезд каждые 3-4 дня. Это же школа выживания. По факту лагерь может принять 150 человек, на самом деле количество школьников приближалось к 400. До трагедии эта финансовая карусель крутилась без остановки.
Недетские забавы
Отдохнуть и набраться сил и здоровья на Сямозеро приезжали самые разные дети. Кто-то покупал путёвки, за ребят из многодетных и неблагополучных семей и сирот платило государство. У каждого свои представления о жизни в коллективе без строгого присмотра со стороны мам, пап и бабушек. Воспитателя всегда можно обхитрить, если нужно тихо уйти за территорию лагеря. Да и вожатые из Петрозаводского педколледжа — не тюремные надзиратели.
17-18-летним студентам-инструкторам гораздо интереснее проводить время в своём кругу, чем приглядывать за детворой. Самим хочется попробовать взрослую жизнь на вкус, а тут все условия. Сосновый лес, чистый песчаный пляж — романтика, одним словом. Как не пригласить на ночную прогулку под звеёдами однокурсницу? Дело молодое.
Чтобы перебороть юношеское стеснение и набраться храбрости, в ход идут горячительные напитки. Куда же без них и на вечеринке вожатых? Сессия позади, впереди целая смена, а может, и не одна, взрослой весёлой жизни. Вожатые лагеря блоками покупали сигареты в местных магазинах, а пиво ящиками. Судя по стихийным свалкам вокруг лагеря, молодые люди не брезговали и водкой.
Глядя на старших товарищей, во все тяжкие пускались и некоторые дети. Многие покуривали, самые отвязанные, зажмурившись, глотали горькую. Два года назад в парк-отеле "Сямозеро" произошло ЧП. Алкогольная вечеринка едва не обернулась трагедией. Десятки детей серьёзно отравились. Разбираться приехали полицейские и сотрудники прокуратуры. После непродолжительной, но, видимо, приятной беседы с руководством, правоохранители уехали восвояси. Лагерь, в котором дети занимались совсем не детскими делами, продолжил свою работу. "Присесть на стакан" любили и сотрудники базы отдыха.
Три года назад пьяный спор между охранниками превратился в уголовное дело. Отстаивая свою правоту, один секьюрити забил насмерть своего напарника. Убийцу посадили, руководство лишь немного пожурили. Все повздыхали, поохали, и алкогольный водопад с новой силой обрушился на всех обитателей парк-отеля "Сямозеро".
Тягу к спиртному не могло победить даже расстояние. До ближайшего магазина не менее 15 километров. Этот путь дети преодолевали на редких попутках. Если повезёт, можно обернуться за пару часов. В посёлке Эссойла сразу несколько торговых точек. Продавщица маленького магазинчика на окраине Эссойлы, молодая симпатичная девушка, уверяет:
— Продавать алкоголь детям? Никогда! Это наши конкуренты спаивают отдыхающих.
Каждый год отдел по делам несовершеннолетних проводит здесь рейды. Ребёнка отправляют купить бутылку водки, и почти всегда школьник с заданием справляется. Владельцы магазинов получают штрафы, но ничего не меняется. Напротив, к началу летнего сезона коммерсанты готовятся особо и мысленно считают дополнительную прибыль. За счёт продажи сигарет детям из лагеря выручка на "табачке" возрастает в 1,5—2 раза. Одна из администраторов соседнего магазинчика даже привела цифры.
— В июле 2014-го мы продали сигарет на 80 000 рублей против 50 000 в другие месяцы.
Отдыхающие школьники предпочитают более дорогие марки сигарет, чем местные жители. Обычно берут большими партиями, сразу по несколько блоков. Но даже если в магазине откажутся продавать детям алкоголь или сигареты, школьники никогда не уходят с пустыми руками. За пачку папирос или 100 граммов водки местные алкоголики всегда готовы прийти на помощь. Покупают они, а травятся дети.
Гребите, с*ки!
Рядом с детьми должны постоянно находиться вожатые и инструкторы, но, видимо, чувство безнаказанности и уверенности передалось от высокого начальства и им. Большинство детей, посещавших лагерь, были из неблагополучных семей или вовсе сироты. Кто будет слушать их жалобы? Как и в любом классе, тут были и свои хулиганы, и послушные, исполнительные ребята.На фоне безразличия некоторых вожатых, зачастую находящихся в алкогольном заплыве, дети решали все свои проблемы самостоятельно. Как умели. Нередко между ними возникали ссоры и драки.
Из-за мелкого синяка не принято выносить сор из избы. Никто не бил тревогу и по более серьёзным происшествиям. В угоду финансовой карусели даже серьёзно простудившихся детей заставляли выходить в водные и пешие походы. Судя по отзывам отдыхающих на самых разных интернет-порталах, детей не спешили лечить, даже когда у них была температура 39 °С и выше.
На 400 детей в лагере постоянно находились лишь фельдшер и медсестра. Случись что, качественной медицинской помощи не дождёшься. Когда все были предоставлены сами себе, на первый план выходили именно личные отношения вожатых и детей, а также воспитание наставников. На тех же интернет-форумах о каждом из них можно прочитать самые разные отклики. Некоторых вожатых дети благодарили. Некоторых ругали.
Отдельные будущие учителя, студенты петрозаводского педколледжа вели себя хуже сержантов дисциплинарных батальонов. Наказывали, пугали, награждали подзатыльниками. Главное, чтобы не оставалось синяков и ссадин. Одна из девочек, отдыхавших на Сямозере в прошлом году, свидетельствует.
— Во время похода на каноэ все дети сильно устали, вёсла вываливались из рук. Чтобы прийти к островам вовремя, инструктор стал кричать на детей: "Гребите, с*ки!"
Но то, что произошло в этом году во время трагедии, и вовсе за гранью добра и зла. Оказавшийся в ледяной воде вожатый, вместо того чтобы помогать школьникам, не скрывая злобы, орал на них: "Выживет тот, кто будет плыть! Кто не хочет или не может — сдохнет! Слабаки могут тонуть прямо сейчас!"
