Часто встречается заблуждение, о равенстве людей. Я не о равенстве перед законом, это вообще потешный термин, хоть Колин Пауэлл, показавший стиральный порошок и убивший этим миллионы иракцев, хоть Иванов-младший, сбивший насмерть старушку, и получивший тяжелую психологическую травму, исключающую дальнейшее преследование - отлично иллюстрируют инфантильность размышлений на этот счет. Я о равенстве другом, моральном. Измеряя, оценивая поступки людей мы неминуемо примеряем событие на себя, и часто ошибаемся. Так совершенно бессмысленно судить наркомана, за распил пилой жены или за то, что он грел ребенка в микроволновке. Мы судим о животном, наделяя его человеческими свойствами. Наблюдая картину происходящего у соседей многие задаются вопросами: что же с ними сделали и когда это пройдёт?
Возьму на себя смелость утверждать, что не делали ничего нового, а «не пройдет», вот тут точная дата известна, - никогда. Сейчас обосную.
Вот разговариваешь ты с попутчиком, например в поезде, о Трезини и Кваренги, и тут обязательно в разговор вступит высокий мужчина, со слегка гнусоватым голосом, немного растягивающий окончания, принаряженный в ондатровую кепку, кожанную курточку, джинсы и ботинки с острыми носами, возле которых болтаются шнурки, между черным ботинком и джинсами обязательно будут заметны белые носки. Он скажет примерно так:«Та я вообще не понимаю, що вы в этой ерунде находите, у нас в райценте все дома покрашеные». Эту дискуссию можно остановить только пристрелив громадянина. Во всех остальных случаях разговор будет продолжаться с фразы:«Но я имею право высказать мнение!». Ну и по скольку стрелять прохожих не принято, то следующая часть пути будет проведена под его монолог, поражающий невежеством и самомнением. Все попытки унизить соперника в таком поединке- обречены на провал, ибо вы даже догадываться не можете, что в этой среде считается нормой, и через какие реально унижения ему доводилось проходить. И ничего.
Вот именно о таком неравенстве я и хочу рассказать. Невероятная самоуверенность, наглая напористость и кругозор раненной улитки - легко обеспечивают обладателям местечкового менталитета успешную карьеру. А отсутствие совести, как философской категории, сдобренное крестьянской практичностью превращают таких людей в неисправляемых селюков.
Автор книги, посвященной чудовищным преступлениям просвещенных европейцев, совершил гражданский подвиг дважды: описав и саму цепь событий и собственное отношение к ним.
Книга эта в значительной мере автобиографическая, и часть жизнеописания в ней присутствует. И довольно откровенно сообщается о вещах не помещающихся в сознание нормального человека, но уместных для практичных местечковых крестьян, ожидающих со светлой уверенностью в жратве и награде, фашистов, крайне удивленных отсутствием этой награды, воспринимающих как норму убийство всех, отличающихся от них по уровню скотоватости, упоённо лобзающих сапоги оккупанта и без всяких колебаний выдающих прячущихся соседей, взамен на колбасу и право ограбления убитых.
В послевоенные годы Анатолий Васильевич Кузнецов был артистом балета, рвал и выкидывал комсомольский билет, работал на стройке, учился в литинституте, снова вступал в комсомол и даже в партию, в СССР издал шестнадцать книг, по его сценариям снято три кинофильма, подрабатывал «стукачом» а КГБ, и в редколлегии популярнейшего журнала «Юность», а в 1969 году, во время загранкомандировки в Лондон ... Попросил политического убежища. Трудился на радио «Свобода», очень сильно переработал главный свой роман, добавив в «английскую» его версию личное отношение к войне, отношение, благодаря которому оказалось , что фашисты хоть и не очень хорошие ребята, но советский строй всё равно хуже, он работать заставлял, а те только евреями овраг заполнили, да и то, их спровоцировали евреи-коммунисты и НКВД.
Местами читать это омерзительно, но необходимо. Это произведение очень быстро лишает иллюзий.
За десять лет в эмиграции ничего написать автор не сумел. Но часто отправлял открытки маме в Киев.
Анатолий Кузнецов.
«Бабий яр»
Читайте. Рекомендую!
P.S. В овраге Бабьего яра фашистскими ублюдками и их украинскими приспешниками убито более 150 000 человек мирного населения.
В концлагере «Дарница» замучено и расстреляно 68 000 советских солдат и офицеров.
