Рассвет
В тусклой сталинке в углу зала стоял граммофон и играл какой-то древний джаз. Огоньки старого торшера танцевали на стенах, отбрасывая причудливые тени и создавая совершенно новый неповторимый цвет и окрашивая им стены в светло-коричневый оттенок. Высокие потолки создавали иллюзию узкости в помещении, стены будто давили на посетителей. Возможно поэтому они часто после визита заболевали мигренью.
Старый джаз, еще такой, какой называли музыкой дьявола как бы подчеркивал странную гротескную обстановку, когда никто не понимает, что происходит, при этом находясь в томном деловом унынии.
Человек в классическом костюме темно-синего цвета сидел в изысканном кресле, которое выглядело на 30-40 лет и напоминало стулья из легендарного фильма по роману Ильфа и Петрова, только намного массивнее и с претензией на уникальность. Сидящий в нем человек устало смотрел в окно и раз за разом с интервалом в пару минут брал маленькую копченую рыбку из банки со шпротами, съедая ее, согнув в два раза. За окном лил дождь и было холодно. Комнату с торшером, креслом, ковром и граммофоном обогревала старая чугунная буржуйка.
Когда у человека закончились шпроты, он молча поставил баночку на пол рядом с креслом и продолжил угрюмо смотреть в окно.
- Ты пришел, чтоб убить меня? - сотряс он вопросом тишь, пришедшую в его обитель после того, как уникальная компилляция на пластинке закончилась.
За вопросом последовала та же тишина.
- Зачем тогда, раз не за моей жизнью? - спрашивал истощенный мужчина. Теперь казалось, будто он тонул в своем кресле.
- Я так устал. Делай свои дела и, пожалуйста, дай мне поспать.
Тишь и тьма тени от его кресла все так же молчала. Его вера в своего невидимого собеседника, казалось, заставляла саму тьму кивнуть и стать еще более статичной, чем всегда.
- Ты хотел от меня всего лишь так мало? Почему тебе было просто не попросить? Зачем ты прокрался в мой дом, как грабитель?
На улице серел рассвет, а человек говорил с надкушенным яблоком. В конце концов, кто мог знать, на что похожа встреча с собственным сыном, умершим от свинки год назад?
Старый джаз, еще такой, какой называли музыкой дьявола как бы подчеркивал странную гротескную обстановку, когда никто не понимает, что происходит, при этом находясь в томном деловом унынии.
Человек в классическом костюме темно-синего цвета сидел в изысканном кресле, которое выглядело на 30-40 лет и напоминало стулья из легендарного фильма по роману Ильфа и Петрова, только намного массивнее и с претензией на уникальность. Сидящий в нем человек устало смотрел в окно и раз за разом с интервалом в пару минут брал маленькую копченую рыбку из банки со шпротами, съедая ее, согнув в два раза. За окном лил дождь и было холодно. Комнату с торшером, креслом, ковром и граммофоном обогревала старая чугунная буржуйка.
Когда у человека закончились шпроты, он молча поставил баночку на пол рядом с креслом и продолжил угрюмо смотреть в окно.
- Ты пришел, чтоб убить меня? - сотряс он вопросом тишь, пришедшую в его обитель после того, как уникальная компилляция на пластинке закончилась.
За вопросом последовала та же тишина.
- Зачем тогда, раз не за моей жизнью? - спрашивал истощенный мужчина. Теперь казалось, будто он тонул в своем кресле.
- Я так устал. Делай свои дела и, пожалуйста, дай мне поспать.
Тишь и тьма тени от его кресла все так же молчала. Его вера в своего невидимого собеседника, казалось, заставляла саму тьму кивнуть и стать еще более статичной, чем всегда.
- Ты хотел от меня всего лишь так мало? Почему тебе было просто не попросить? Зачем ты прокрался в мой дом, как грабитель?
На улице серел рассвет, а человек говорил с надкушенным яблоком. В конце концов, кто мог знать, на что похожа встреча с собственным сыном, умершим от свинки год назад?
