Жил-был ангел. Звали его Никодим.
Где он жил, наверное, не столь важно. Хотя отчего же не сказать? На небе он жил, чего уж там. На самом, что ни наесть настоящем, небе. С облачками такими. Ну, оно конечно, и тучки попадались. Надо сказать, что даже мы те тучки за вредных держим. Ну там, слякоть, грязь, опять же. Но это все у нас на земле. А на небе они сто крат вреднее. Предположим тут на земле, молниями-то, ну одного человечка прибьет, ну двоих в месяц. Это уж совсем неудачный месяц, чтоб больше двух-то. Хотя вона намедни одна молниюка как зафитилила в Егоров-то дом, так пожгла почитай человек пять зараз. Но это уж они сам виноваты. Нечего былоть-то Ломоносовых из себя строить.
А на небе-то гораздо все страшней. У нас-то молнии бьют сверху вниз. То исть, хто заметит, тот вооще-то, может и уклониться в сторонку. Опять же молниеводы всякие. А тамыча-то молниюки прям из-под земли вверх бьють. И в сто крат чаще и сильнее. Потому в грозу у них там, в Ангельском Чертоге по домам сидят. А уж гулять под дождем в голову могёт прийти только совсем юродивому.
Ну да Никодим-то не такой был. Надо сказать, Никодим был всем ангелам ангел. Прям таки с большой буквы А. Он и на зайцев хаживал, и в армию, и надо сказать даже жениться пробовал. Так что боевой вполне ангел был.
Люто ненавидел Никодима за стать его и рвение в ратных делах Командир САББРа (Специального Ангельского Батальона Быстрого Реагирования). И решил, как уж водится, со свету сжить. И всяческие ему невозможные задания придумывал. Но стоек был Никодим в правде своей ангельской. И все лютые планы злобного Командира рушились. Даже женить Никодима Командир не смог.
Долго Командир САББРа копил злость свою. Не пил, не ел. Даже иногда не спал. Всё думал о том, как Никодима со свету сжить, и прибыль на этом заработать. Раз за разом придумывал в голове своей планы один кровожаднее другого. У него и рожки уже на голове стали пробиваться, и крылья стали отмирать. И через три года и три месяца он превратился в злобного демона четвертой категории и был сослан в Ад. На пожизненное, так сказать поселение. Ну или хотя бы до того, как рожки сойдут. Этож где видано-то чтобы в Ангельском Чертоге, да с рожками? Это прям сказать никуда не годится. Всю пиарную ситуацию, прям сказать, можна порушить.
Там ведь какая обстановка-то? Там ведь нужно, чтоб чаянья верующих совпадали с текущей оперативной обстановкой, так сказать. Мол, типа, получайте, товарищи верущие, Рай. Думали что здесь кисельные берега и молочные реки? Вот пожалуста, вам молочную речку. Что? Мелковата? Простите, вы что в ней топиться собираетесь? И потом у нас дефицит молочной продукции. А это открытый трубопровод на молокозавод. Что простите? Зачем берега из киселя? А чтоб никто подойти не смог, подсыпать там чего. Увязнет в киселе-то небось. А то вот лет так эдак тыщ пять назад один шутник сыпанул туда слабительного, так во всём раю произошло одновременное засорение канализации.
Так и отдали бы Аду, потому как починить никто не решался. Да одна умная голова подсказала Геракла туда направить. Представили дело так, что это, мол, не Рай (ну в самом деле, какой в Раю понос?), а конюшня. Даже младшего серафима нарядили царем Авгием. Ну и что вы думаете? Ведь справился, чертяка! За что в последствии и был причислен к лику святых. Это ведь только у нас на Земле думают, что его на небушко забрали за какие-то 12 подвигов. Ничего подобного. За освобождение Рая от…ну… от нечистого, скажем так. Медаль даже выпустили. Долго думали как назвать и назвали «За освобождение Рая». Поначалу-то ее давали за подвиги, а потом когда уже демографический взрыв произошел, начали ею награждать грешников. За то, что, мол, жилплощадь в раю не требуют.
С этой демографией, будь она не ладна, в настоящий момент оперативная обстановка в Раю, мягко говоря напряженная. Ни к черту, прости Господи, обстановка, если говорить честно. Это ведь не в сказке говорить, и не пером описывать, чего хотят иные верующие. А сейчас еще пошла большая партия мусульманских товарищей мучеников. А по ихним представлениям в Раю вокруг них должны круглосуточно танцевать гурии. И это еще пол беды, что гурии берут за один танец тыщ по пять. Можно было бы воззвать к их совести, объявить аврал, заплатить сверхурочные или как-нить простимулировать душевный подъем товарищей гурий. Но ведь за прошедшие века, не пользовались они большим спросом, и потому поддерживалась лишь немногочисленная популяция. А тут их потребовалось не две-три тысячи. Каждый шахид, вознесшийся на небо требует себе никак не менее дюжины гурий. Поэтому приходится выходить из положенья подручными средствами. Ну самодеятельность там, художественная. Везде кружки пооткрывали. Танцу живота все танцеспособное население учим. Пропагандируем, мол, типа и красиво и полезно для здоровья. Из-за этих танцев даже появилась отдельная статья в бюджете. Мол, сколько население внесло платы и сколько на эти деньги новых кружков можно открыть.
А по-моему почему такая ситуация случилась-то? А все берется из основы, с корня, так сказать, внутреннего обустройства Рая и Ада. Рай то он ведь построен на основе плановой экономики, безусловно, более прогрессивной. Но, тем не менее, приводящей к некоторым нежелательным аспектам. Господу-то нашему, Всемогущему цифирь подавай. Столько-то человек принято в Рай, столько-то в Ад. Вот и наблюдает он за балансом. К Армагеддону готовится. И следит за тем, чтобы численный перевес был так сказать на его стороне. А возникающие проблемы, как и всегда при плановой экономике, имеют свойство не решаться. Поскольку не предусмотрены Планом Интеграции и Аффлюенсации Рая (сократщенно ПИАР, придумал один умный человек, не помню, как его зовут, то ли Сокрал, то ли Со-крот). Поитому и говорят в Раю, мол, ПИАРная обстановка.
Ад же в противоположность Раю, был построен гением продажи неким Люцифером Вааловичем Асмодеевым, он же Люцифер I Лютый, он же Люций. Понимая, что выиграть гонку вооружений у блестящего администратора и плановика всеми известного Господа, не представляется возможным, решил он взять не количеством, а качеством. И ведь получилось ведь у него! С давних пор известно, что в Раю приятнее, однако компания интереснее в Аду. Подкупая, уговаривая и суля собрал поименованный Люцифер Ваалович весьма интересную компанию. Возвел он этот принцип в, так сказать государственную политику типа: «Не принуждай, а заинтересуй! А потом властвуй». Демократическое общество в отдельно взятом Аду, так сказать. Он даже выборы устраивал, представляете? И что вы думаете? Единогласно его выбрали президентом на пожизненный срок.
Ну ладно, хватит присказки, надо и сказку уже рассказывать. Итак, вновь испеченный демон четвертой категории явился пред очи вышеуказанного Люцифера. И стал докладывать, мол так и так, жил не тужил. Был на хорошем счету, процветал, можно сказать. Имел все и еще немножко приворовывал. Как на духу все рассказал про себя. На исповеди перед Господом столько бы не рассказал. Наболело потому что. И рассказал он про свою самую большую проблему-то. Про Никодима то бишь. Грит, мочи моей никакой не стало. Три года, грит, пытался извести эту сволочь и толку никакого. Прям заговоренный этот Никодим. Ни огонь его, мол типа, не берет, ни вода ни медные трубы. Сам черт ему не страшен.
И на этих словах замолчал, испуганный своими словами. Потому как сам понял, что сказал. Посмотрел на Люцифера, а тот сидит черный от злости. Черт, грит, не страшен, значит? Это значит, ничтожная твоя душонка, мол, никто в Аду не страшен? Я, мол, по твоему, задарма свою пайку ем? А вот не быть этому! Быть Никодиму демоном в Аду или я лично пойду исповедоваться к Господу богу! А сему не бывать никогда, потому что не бывать никогда! Показывай, мол, дорогу.
Задело Люция, что какой-то ангелок такие возможности со способностями имеет. И хоть и разгорячился он, но понимал, что такая сущность в Аду совсем не лишняя будет, и наскоком здесь дела не решишь.
Через некоторое время отдыхал Никодим на завалинке после трудов праведных. То ли чудище какое своевал, то ли несправедливость исправил. Подустал несколько, вот и сидел на завалинке и трубку курил. Недавно привычку эту приобрел. Друг его Оцеола научил. Грит нагуаль можно увидеть. Предлагал и пейота попить. Но тут уж Никодим отказался. Еще, грит, я ежей не ел. А кактус, он почитай тот же еж.
Ну так вот, сидит значит Никодим, колечки ноздрями пускает. Развлекается. И идет мимо старичок. Ну старичок и старичок. Идет и пусть себе идет. И надо ж такому случиться, что, проходя мимо Никодима, ножку-то свою и подворачивает. И орёт благим матом, мол типа, хана моей ноженьке, мол кормилец из него теперича никакой, и пропадет его семья в составе жены-инвалидки, и семерых детей несмышленышей. И внучков несколько. От этих самых несмышленышей. Долго вопил-то.
Никодим поначалу-то думал, что мол, дедок сам справится. Но так дед развопился, что никакой возможности не стало ни нормально отдохнуть, ни покурить. Короче вынужден был Никодим помочь старику. Иначе в кошмарах стал бы тот преследовать ангела.
Подошел к нему так тихонечко и грит ласково пошто, мол, ты старичок пархатый так орешь, коли ногу всего лишь подвернул. Грит, Если ты, старпер чахоточный, хочешь узнать, как нога ломается, я могу, мол, это тебе в айн момент организовать. И хруст будет и болевой шок, и кости сахарны наружу вылезут. А ты со своим, туда тебя в качель, вывихом взбаламутил всю улицу, и в том числе уважаемых граждан, отдыхающих на завалинке и пытающихся предаться курению трубки, каковую подарил их лучший друг Оцеола Чингачкукович Семинол. Весьма, кстати, уважаемый индеец, который, даже сломав ногу, не стал бы кричать, а просто тут же ампутировал бы себе ногу, дабы не мешала. А вот Дзюрютэн Ямомотович Такага, тоже всеми уважаемый самурай вообще бы сеппуку сделал. А ты вот сидишь и орешь.
Старичок, а это был как вы уже догадались Люций, слегка обалдел, скажем прямо. Он то, наслушавшись рассказов про Никодима, думал, что его под белы рученьки и прямо во дворец к лучшим врачам, выхаживать будут. И нежным куриным бульоном выпаивать с серебряной ложки. А тут чуть ли не пинками гонют. Крепко он обиделся. Грит, ты, мол, не ангел Никодим, а торговка уличная. А я, мол, не старичок, а сам правитель Ада Люций I Лютый, и вывиха у меня никакого нет, мол, а хотел я привлечь твое внимание. К тебе, серафим ощипанный, в гости шел. А ты вона как гостей встречаешь. И еще ангел! В тимуровцы тебе надо идти, а не в ангелы. И вообще, разговор есть, а ты тут разорался как сержант перед новичками. Если хочешь, конечно, можем и дальше тут стоять, но, в бога мать и душу ее за ногу, да за угол, серьезный разговор есть и на улице его обсуждать нет никакого удобства. А ногу я тебе и сам могу тебе сломать. И безо всякой анестезии.
Долго ли коротко, но раз такой базар, то разбор лепить на улице нет никакой мазы. И, соответственно Никодим и Люций склеили ласты до хазы. Чифирнули для порядку, потому как сразу о делах только фраера бакланят. И после чефиру говорит Люций, мол, Никодим, а айда ко мне.
- Куда? - Никодим его спрашивает.
- Да хоть куда, - Люций ему.- Хошь в Дозор, хошь в Рыбнадзор.
- Не, - грит Никодим. – Не канает. Мне и тут не хило.
- Ну что ты здесь забыл?
- Ну не могу я в Ад, Люций. Ты мировой мужик, но там климат не подходящий.
- Да ладно климат. Пару веков и всё. Акклиматизируешься.
- Ну как же я отсюда уйду? Предателем же назовут.
- Да кому ты здесь нужен? Господу нужна цифирь, а близких да родных у тебя тут нету. Айда ко мне, Никодим, а?
- Я ж ангел.
-Ну и чё? Я тож вона ангелом был и ничё.
Твердо стоял на своем Никодим. Но и Люций не зря свою пайку жрал. Сговорились, что завершит Никодим некоторые неотложные дела и свяжется с Люцием для переброски через границу. Оно ж, как нельзя демону в Раю, так и ангел в Аду – дело немыслимое. Ему, ангелу то есть, надо сначала пасть. Это, типа, из Библии.
Месяц потребовалось Никодиму для завершения всяческих дел, уволился с работы и звонит Люцию, мол, я готов. Ну Люций тут как тут. Сивка-бурка прям. Давай грит, падать. Ну Никодим-то и упал. Как стоял, так бревном и повалился. Люций даже испугался. Ну еще бы, туша така, как грянется оземь. Пара домиков даже разрушилось. Люди из домов с добром повыскакивали. Раетрясение подумали, значится. Так вот Люций тоже струхнул и грит, что с тобой, друг милый. А Никодим снизу-то и грит, мол, ты ж сказал падать, вот я и упал. Люций тут захихикал и грит, змей подколодный, мол, не в прямом смысле падать будем, а моральном.
Поднял он Никодима, отряхнул и поведал ему план. Мол, надо заповеди понарушать, и тут же падёшь. Безобразия там потворить и все такое. Никодим грит ему, только, чур, заповедь про возжелание нарушать не будем, потому как, во-первых, уже пробовали – не получилось, а во-вторых, нечем, ангел же, как никак, аппарата Господь бог не предусмотрел. А может, как раз на такой случай предохранялся. Тож ведь не лыком шит, не палкой делан. А чё, грит ему Люций, правда, что Он из Непала? Никодим только рукой махнул. И перешли они к делу.
Самое простое, грит Люций, надо убить кого-то. Никодим ему, ну это, мол, самое простое дело. Это нас хлебом не корми, дай кого-нить замочить. Хошь, грит, тебя Люций грохну? По всем правилам, с превеликим к тебе уважением. Не, Люций ему, меня нельзя. Никак, мол, Никодимушка, меня нельзя грохнуть, потому как кто ж тебя тогда в Аду приголубит, и вообще я жить хочу. Но Никодиму уж больно понравилась идея-то. Грохнуть владыку Ада! Нехило, да? И стал он посматривать на Люция, да придумывать, как его половчее довести до смертоубийства. Картинки стал разные смотреть. Люций видит, что Никодим на него косится, и стал отходить подальше, черт его знает, что ему в голову взбредет. Вернее, черт-то как раз и не знает.
И грит, давай, мол, вон того человечка грохнем? Но Никодим тут заупрямился, ты грит Люций меня под статью подвести хочешь, так давай уж по-серьезному делать. Если кого убивать, так только тебя. Как самого большого злыдня. В других убийствах, грит смысла я теперь не вижу. Мелко слишком. Поэтому либо убиваем тебя, либо ну его на фиг.
Ну на фиг, так ну на фиг, грит Люций, утирая холодную испарину со лба. В конце концов, убийство не такой уж и грех. Да и опять-таки кровь, насилие. Все это, грит, как-то неизящно. Давай лучше кого-нибудь обкрадем? Давай, грит ему Никодим, давно хотел кого-нибудь обокрасть, только вот случая не была. А теперь, мол, осуществлю, можно сказать, мечту детства. Люций расчувствовался и грит, я вот как-то Шамаханскую царицу украл. Сидит она теперича у меня в башне. О, грит Никодим, я тоже хочу Шамаханскую царицу украсть! Люций ему и грит, не получится, потому как царица одна, и я ее уже украл. Отчего же, грит ему Никодим, а я ее у тебя украду. Нет, Люций опять занервничал, зачем же сразу у меня? Давай лучше не царицу украдем, а скажем коня? Да на фига мне конь, удивился Никодим, мне конь без надобности, а вот царица в хозяйстве пригодилась бы. Так что, либо я краду царицу, либо ну его на фиг!
Ну на фиг, так на фиг, грит Люций, облегченно вздыхая. И вообще воровство это как-то мелко и неблагородно. Как будто конфету у ребенка отбираешь. Никакого тебе морального удовлетворения. Давай-ка лучше…
Так сидели Никодим и Люций и перебрали все заповеди. И все сводилось к тому, что либо Люцию крышка, либо его имуществу. И никакого тебе просвета. Измучался Люций. Мозги кипят, да еще и призрачная угроза висит над головой дамокловым мечом. Проклял он уже тот день, когда увидел новоиспеченного демона четвертой категории, поставил жирный крест на его карьере и уже мысленно четвертовал его, и каждый кусочек тела его насадил на кол.
Никодиму тож это все надоело и грит он, мол, Люций, ты мне помочь хочешь или как? Сидим уже битый час, а я все еще не упал. Может ну его к лешему?
Ну к лешему, так к лешему, по привычке сказал Люций и исчез. Наверное туда. А Никодим почесал в затылке, и решил вернуть все как было. Устроился по-новой на работу и зажил спокойной размеренной жизнью. Ну в самом деле, какое тут беспокойство, ежели раз в месяц завалить какого-нить дракона? Тишь да гладь, да божья благодать.
Но с тех самых пор задумчивым стал Никодим. Уж больно по вкусу пришлась ему мысль об изничтожении Князя Тьмы. Кстати, что ж я пришел к вам? У вас костюмчика асбестового с прорезями под крылья нету? Никодим в отпуск собрался. На Адские горы полазить. Ну вы знаете, рядом с дворцом Люцифера.
