ErKa19

   Высоко в горы вполз Уж и лег там в сыром ущелье,
свернувшись в узел и глядя в море.
          Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали
в небо, и бились волны внизу о камень...
         А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился
навстречу морю, гремя камнями...
        Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору
и падал в море, сердито воя.
       Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал с неба
Сокол с разбитой грудью, в крови на перьях...
       С коротким криком он пал на землю и бился грудью
в бессильном гневе о твердый камень...
      Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что
жизни птицы две-три минуты...
      Подполз он ближе к разбитой птице, и прошипел
он ей прямо в очи:
      — Что, умираешь?
      — Да, умираю!— ответил Сокол, вздохнув глубоко.—
Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!..
Я видел небо... Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты,
бедняга!
     — Ну, что же — небо?— пустое место... Как мне
там ползать? Мне здесь прекрасно .. тепло и сыро!
     Так Уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе
над нею за эти бредни.
     И так подумал: «Летай иль ползай, конец известен:
все в землю лягут, все прахом будет...»
     Но Сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал
немного и по ущелью повел очами.
     Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно
в ущелье темном и пахло гнилью.
     И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы:
     — О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал
бы я... к ранам груди и... захлебнулся б моей он кровью!..
О, счастье битвы!..
     А Уж подумал: «Должно быть, в небе и в самом деле
пожить приятно, коль он так стонет!..»
     И предложил он свободной птице:
     — А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся.
Быть может, крылья тебя поднимут, и поживешь ты
еще немного в твоей стихии.
      И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошел к обрыву,
скользя когтями по слизи камня.
      И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей
грудью, сверкнул очами и — вниз скатился.
      И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро
падал, ломая крылья, теряя перья...
      Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела
в пену, умчала в море.
      А волны моря с печальным ревом о камень бились...
И трупа птицы не видно было в морском пространстве...
      В ущелье лежа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу.
     И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье.
    — А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края?
Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полетам в небо?
Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать все это, взлетевши в небо хоть ненадолго.
Сказал и — сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце.
     Рожденный ползать — летать не может!..
    Забыв об этом, он пал па камни, но не убился, а рассмеялся. .
    — Так вот в чем прелесть полетов в небо!
Она — в паденье! Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя,
они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной.
Там только пусто. Там много света, но нет там
пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем
укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний
и скрыть за ними свою негодность для дела жизни?
Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи!
Я сам все знаю! Я — видел небо... Взлетал в него я, его измерил,
познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю.
Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом.
Я знаю правду. И их призывам я не поверю.
Земли творенье — землей живу я.
      И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою.
      Блестело море, все в ярком свете; и грозно волны о берег бились.
      В их львином реве гремела песня о гордой птице,
дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной
     песни:
                 «Безумству храбрых поем мы славу.
      Безумство храбрых — вот мудрость жизни!
О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью...
Но будет время — и капли крови твоей горячей,
как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых
сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
       Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных
духом всегда ты будешь живым примером,
призывом гордым к свободе, к свету!
       Безумству храбрых поем мы песню!..»

Максим Горький

16 февраля 1918 года в Вильнюсе представительство литовского народа - Совет Литвы (Lietuvos Taryba) - провозгласило восстановление самостоятельного Литовского государства.

В постановлении от 16 февраля о провозглашении независимости сообщается: "На своем заседании 16 февраля 1918 г. Литовская Тариба единогласно решила обратиться к правительствам России, Германии и других государств со следующим заявлением: Литовская Тариба как единственный представитель литовского народа, опираясь на признанное право народов на самоопределение и постановление литовцев на Вильнюсской конференции от 18-23 сентября 1917 г., объявляет о восстановлении независимого Литовского государства, созданного на демократической основе, со столицей в Вильнюсе, и освобождает его от всех прежних государственных связей с другими народами. Вместе с тем Литовская Тариба заявляет, что окончательно восстановить фундамент Литовского государства и его отношения с другими странами должен избранный демократическим путем Учредительный Сейм, созвать который необходимо как можно быстрее. Сообщая об этом правительству, Литовская Тариба просит признать независимость Литовского государства".

Сформированное большевиками в декабре 1918 во время наступления Красной Армии Временное революционное рабоче-крестьянское правительство Литвы (Lietuvos laikinoji revoliucinė darbininkų ir valstiečiu vyriausybė) в занятом советскими частями Двинске (Даугавпилсе) опубликовало манифест, провозгласивший низложение власти германских оккупантов, роспуск Совета Литвы, переход власти к советам депутатов трудящихся и создание Литовской Советской Республики.

Одновременно прошли коммунистические демонстрации в городах Литвы; в некоторых появились советы рабочих депутатов, реальной властью, как правило, не обладавшие.

В январе 1919 красные части заняли большую часть территории Литвы, откуда были выведены немецкие войска; образованные ранее советы разгонялись и вместо них создавались ревкомы. 5 января части Красной Армии заняли Вильнюс, куда переехало советское правительство Винцаса Мицкявичюса-Капсукаса. В связи с крайне тяжёлой ситуацией в Советской России, вызванной наступлением белых армий Колчака, Юденича, Деникина и польских частей, была провозглашена Литовско-Белорусская Советская Социалистическая Республика («Литбел»), просуществовавшая несколько месяцев (февраль—август 1919) на контролируемых красными частями территориях Литвы и Белоруссии. Тем временем на остальной территории Литвы продолжалось формирование независимого Литовского государства. В 1920—1922 годах оно было признано международным сообществом. В то же время на территории Вильнюсского края с его довольно смешанным населением (литовцы, белорусы, поляки, евреи) в период с октября 1920 по март 1922 было создано псевдогосударственное образование — Срединная Литва — которое впоследствии было присоединено к Польше и находилось в её составе до сентября 1939.

Источник 1

Источник 2

Источник 3

Председатель Литовского сельскохозяйственного союза Игнас Хофманас сообщил, что в Вильнюс может прибыть более 800 машин. Тяжёлая техника утром во вторник прошла по главной центральной улице литовской столицы, но это только начало многодневной акции протеста. В среду и четверг фермеры намерены митинговать у Дома правительства Литвы.

Литовский сельскохозяйственный союз, выступающий организатором протеста, заявил о своих требованиях: он выступает против порядка восстановления многолетних лугов, повышения акциза на топливо и неблагоприятного для фермеров расширения охраняемых территорий. Фермеры также требуют решения затяжного кризиса в молочной промышленности.

Источник