Детские стихи
2 поста
Сталь и Слово (черновик)
Глава 1. Корвус
1
Крон проснулся самым первым в казарме послушников, он всегда просыпался рано. За пять лет обучения, так и не привык к койке, состоящей по ощущениям только из свалявшегося матраса, который уже в первый день казался старше всех наставников, вместе взятых и из невесть откуда появляющихся острых пружин, которые норовили или глубоко впиться в кожу посреди ночи, или на худой конец оставить долго не заживающую царапину.
Но главной причиной раннего пробуждения, равно как и практически бессонной ночи, стал сегодняшний день. Последний день в статусе послушника-кадета.
Оставалась самая малость — сдать последний экзамен, первое в его жизни полевое задание. И он наконец-то получит долгожданную ленту Техноинквизитора шестого ранга. Омрачало радостное предвкушение лишь то, что Корвуса, как и всех послушников отправят на это задание не одних, а с наставником.
Тонкие губы Крона искривились в скептической ухмылке при воспоминаниях о наставниках и их разговорах про главную добродетель Техноинквизитора — мораль, вдумчивость. По мнению послушника — размышления о мотивах и поступках ересиархов, есть заигрывание с этой самой ересью. Святой Престол и Отцы-Эклизиархи уже всё объяснили в «Слове Заревлада». Боги там наверху рассудят сами.
Корвус рывком поднялся, сгоняя остатки сна, и опустил ноги на неприятно холодный пол. Стальные пластины пола всегда были холодными на ощупь, хотя паровики исправно грели помещение казармы, да и холодный горный ветер не проникал через пластековые, крепкие окна.
Первым делом Крон прошлёпал в туалетный кубрик. Надо было совершить обязательные утренние ритуалы: утренний туалет, включающие в себя тщательное бритьё и особенно оформление усов, какие Крон считал своим украшением и достоинством. Правда усы совсем не хотели расти и превращаться в гордые заросли под носом, с непременно закрученными кверху кончиками. Да и утренние молитвы Богам людей и машин никак нельзя пропускать. Соблюдению молитвенного графика Корвус относился не менее ответственно и трепетно, чем к своим редким усикам.
Молился он всегда дольше остальных послушников и никогда не подкладывал под колени коврик, считая, что настоящий инквизитор может и потерпеть ноющую боль от холодного пола.
Из башни смотрителя донёсся утренний зов турбины, остальные послушники начали просыпаться и заниматься своими утренними делами.
Корвус в нетерпении топтался около входной двери, в ожидании, когда же все соберутся на завтрак. Он, стаскивал с головы широкополую шляпу с приколотым к ней большим пушистым пером и запускал пятерню в коротко стриженные иссиня-чёрные волосы. То смахивал несуществующие пылинки с безукоризненно отглаженного камзола.
По правилам он не мог пойти в столовую один, передвигаться по территории монастыря послушники могли только попарно. По мнению эклизиархов и наставников это способствовало развитию дружеских отношений между напарниками. Но тем не менее Крон всегда старался выйти первым из здания казарм, а во время прогулок по монастырю, шёл всегда на полшага впереди остальных.
После завтрака послушников построили на плацу для распределения заданий, смотритель монастыря Артемий Крозиус по-стариковски щурил глаза, всматриваясь в объемный свиток и выкрикивал имена послушников. Послушники по очереди выходили из строя, произносили клятву момента и бежали к обозначенным наставникам, которые в полном облачении уже ждали их недалеко от ворот. Они стояли дружной группой, не соблюдая строй, увлечённо разговаривали, изредка с их стороны доносился дружный смех. Смотритель бросал недовольный взгляд в ту сторону, но молчал. Между Техноинквизиторами и Эклизиархами монастыря всегда были напряженные отношения.
Корвус с усмешкой уже пожалел того недотёпу, который попадется Артемию на глаза после разнарядки. Действующий инквизитор не подчиняется воле смотрителя, а вот послушник-кадет идеальная жертва для выхода раздражения и гнева.
Наконец пришло время и Крона.
— Послушник Крон, передается в руки Техноинквизитора третьего ранга Степана Брана.
Бран? Только не он, Корвус внутренне содрогнулся. Сын прачки и монастырского техника, непонятно за какие заслуги принятый сначала в послушники, а затем и дослужившийся до столь высокого звания. По слухам к его словам прислушивается сам Хранитель Знаний. Правда, в эти слухи Корвус верил мало. Ну не мог же сам Кристо Старый слушать советы простолюдина.
Корвус сделал шаг предательски ослабевшими ногами и произнёс: "Я, послушник монастыря святого Фламбина Молниерукого, претендент высокого звания Техноинквизитора. Клянусь с честью выполнить достойное задание, данное мне Великим Смотрителем. Клянусь не посрамить своего наставника Степана Брана". Последняя часть клятвы далась особенно тяжело, но Крон не показал этого, даже малейшим движением мышц.
Наставник ждал его, по своему обыкновению держась несколько в стороне от любой компании. Степан был жизнерадостным и улыбчивым человеком, в монастыре его любили, но он отчего-то был не частым гостем на редких праздниках, предпочитая проводить время в своей келье за чтением книг или возясь со сломанными механизмами, к которым проявлял чуть ли не отцовскую любовь.
2
Степан, судя по всему, уже был готов выдвигаться, на боку у него висела широкая сабля с изогнутой гардой. Когда-то гарда была украшена полудрагоценными камнями, но со временем часть камней растерялась. Но, несмотря на довольно потрёпанный вид, клинок сабли был идеально заточен. Одет Степан был в штопаную дорожную куртку из плотной кожи, бритая до блеска голова была неприкрыта.
— Смирно послушник! Доложить о готовности! - нарочито громким и строгим голосом поприветствовал Степан Корвуса. Но в глазах Брана, мелькали озорные огоньки, показывая, что вся эта строгость не в серьёз, а больше для проформы.
— К выполнению задания готов, сударь Бран! - Крон щёлкнул каблуками и резким движением приложил руку левому плечу, пальцами выложив латинскую букву «V» — стандартное приветствие монастыря.
— Ну, тогда по коням, не будем тянуть время. Дорогая дальняя, а хотелось бы до темна, добраться до первого посёлка. В курс задания введу по дороге. Кругом, марш в конюшню, седлать лошадей! — приказал Степан, хитро щурясь и поглаживая бороду цвета прелой соломы.
Лошадей? Корвус не любил этих норовистых животных, впрочем, они отвечали ему взаимностью и иногда пытались сбросить его, то встав на дыбы, то резко останавливаясь после галопа.
Гораздо надежнее были парокаты или на худой конец обычные механические велокаты.
— Сударь, разрешите спросить. Почему бы нам не взять транспорт более подходящий для инквизиторов? Пусть простой люд видит, кто перед ними. Негоже нам на обычных лошадях кататься.
— Вот когда ты, послушник, будешь настоящим инквизитором, тогда и катайся, на чём вздумается. Послушникам же и лошади то не положено. Вам надобно преодолевать все тягости ученичества на своих ногах. – На этот раз Степан уже не шутил, а был более чем серьёзен и Корвус счёл за лучшее не продолжать препирательства, а со вздохом понуро пойти в конюшню, готовить лошадей.
Небрежно передав указания конюху, Корвус уселся на скамейку возле привязи, сунул соломинку в рот и стал ждать, щурясь на яркое солнце. Но слова Степана не выходили из головы: «По статусу мне не положено, да я мало того что без пяти минут полноправный инквизитор. Так и род мой куда как благороднее его. Вылез из грязи, и радуется возможности оскорбить благородную кровь. Посмотрим ещё, какой у кого статус. Дайте только экзамен сдать».
От этих мыслей настроение Корвуса окончательно испортилось, даже долгожданный выезд за территорию монастыря уже не так будоражил нервы. Крон ехал поодаль от Степана, стараясь не смотреть в его сторону, предпочитая рассматривать окрестности, благо Империя Ильмет отличалась красотой пейзажей. Даже разбросанные тут и там поселения не попортили впечатления от вида дремучих многолетних лесов, населенных разного рода живностью и огромных полей до горизонта, возделываемых как механическими плугами, так и обычными лошадьми и другими тягловыми животными.
Увлекшись созерцанием лесов и деревень, Корвус начинал было мало-помалу успокаиваться, но стоило бросить взгляд на наставника, обида вспыхивала с новой силой.
Степан же ехал, как ни в чем небывало и только тихо посмеивался себе в усы.
— Послушник Крон, тебе разве не интересно, куда мы едем и какую миссию возложил на нас орден? Настоящему Инквизитору присущи такие черты как любознательность и пытливый ум… имейте ввиду, юноша. — С ухмылкой начал разговор Бран.
— Послушник не может первым обратиться к НАСТОЯЩЕМУ техноинквизитору. Сударь.
— О, брат. Да ты никак обиделся на меня из-за лошадей. Это ты зря, малец. Как же ты будешь ересь выжигать, да врагов Престола в подвалах мучать, если ты лошадь обычную боишься? — с широкой, добродушной улыбкой спросил Степан.
— Никак нет. Сударь. Задумался просто, сегодня во время бритья испачкал рубаху кровью. Вот думаю, как пятно вывести… Вам ваша маменька не рассказывала секреты? — Корвус постарался сделать выражение лица, как можно более равнодушным и отстраненным, но внутри его клокотала ярость.
«Я боюсь лошадей!? Да что он о себе возомнил? Это просто лошади, не любят меня, крестьянские животные!»
— Ну, милостивый господин, пока ещё не инквизитор, про пятна не рассказывала. Но зато говаривала часто, что если усики так теребить без конца, они никогда не вырастут в настоящие мужские усы — всё ещё улыбаясь, заметил, Бран и довольно рассмеялся, видя как отдернул руку от усов Корвус.
Ответить Крон не успел, так как из леса сначала раздалось жуткое, низкое рычание, а затем пронзительный женский крик.
Не сговариваясь, спутники резко остановились, одним движением спрыгнули с коней, обнажили сабли и ринулись на помощь. На лесной опушке стоял медведь, а перед ним не шевелясь, лежала хрупкая девушка. Не выходя из укрытия кустов, Бран, схватил за руку Корвуса, который уже намеревался ринуться в атаку на огромного медведя.
Медведь стоял на задних лапах, размахивая передними, как будто наносил кому-то удары. Вдоль лап, к позвоночнику шли широкие медные пластины, соединённые сервоприводами в сочленениях, крепились они к костям зверя, даже с импровизированного укрытия инквизиторов было видны большие шляпки стальных болтов с запёкшейся на них кровью самого медведя. Из пластин на позвоночнике торчали колбы с мутно-желтым содержимым, венчал эту конструкцию шлем на голове медведя. Бока и мягкое подбрюшье зверя защищала сегментированная броня со следами свежих царапин, часть пластин которой расшатались, а то и вовсе отвалились. Морда медведя была окровавлена, пара клыков в пасти сломана.
— Тинжи, Фламбин их разбери! — яростно прошептал Бран. — Смотри, наблюдай. Где-то здесь должен быть мехвод. Кто-то должен управлять медведем.
Медведь снова оглушительно зарычал, но в рыке было больше боли и страха, нежели ярости. И снова женский крик заставил вздрогнуть Крона. Он даже не заметил сначала молодую девушку, лежащую неподалёку от медведя.
«Там девушка! Ей нужна помощь!» промелькнуло в голове у Корвуса и он, больше не слушая наставника, выскочил на поляну, на ходу заряжая арбалет.
Шаг, быстрый прицел, выстрел. Как на учениях. Но в отличие от учебных мишеней медведь не собирался стоять смирно и был набит отнюдь не соломой. Коротко пшикнул струйкой пара арбалет и стрела, со свистом рассекая воздух, устремилась точно в голову медведя. Дзиньк! Стрела отскочила от медной оплетки, не причинив видимых повреждений. Зато медведь теперь обратил всё внимание только на Корвуса и, кажется, сейчас он разозлился всерьёз.
Разъярённый зверь опустился на лапы и прыжками помчался к молодому послушнику, моментально набрав скорость, правда он как то странно вскидывал правую заднюю лапу, но Крону некогда было рассматривать такие мелочи, он судорожно встал вспоминать тренировки, но почему-то в голову лезла только одна мысль: «Бежать»
— Ложись, Корвус! — резкий крик Степана вывел Крона из ступора и он как подрубленный упал на землю. Медведь же набрав скорость, не успел среагировать и пронёсся мимо.
Крон подскочил, попытался зарядить арбалет, но стрела выпала из предательски дрожащих рук: «Да чтоб тебя, соберись бестолочь. Ты будущий инквизитор!», - мысленно отругал себя Корвус. Подобрал стрелу и, стараясь успокоить ходящие ходуном руки, зарядил арбалет.
Выстрелил. Теперь стрела попала в тело медведя. Охваченный яростью зверь, видя перед собой по-настоящему опасного врага, даже не заметил попадания, только шкура немного дёрнулась.
Медведь схватился со Степаном. Это был танец яростный танец смерти. Холодной расчетливой ярости, что подавалась точно отмеренными порциями и слепой гнев зверя, заставляющий бросаться в атаку, забыв об осторожности.
Казалось, Степан знает удары медведя наперёд и уклонялся в самый последний момент, нанося лёгкие экономные удары, на которые медведь даже не обращал внимания. Но с каждым таким ударом на теле медведя появлялось всё больше кровоточащих порезов. Видно было, что зверь начал выдыхаться, но сверхъестественная ярость, подаваемая из склянок на позвоночнике, заставляла медведя атаковать вновь и вновь. Воспользовавшись моментом, Степан поднырнул по удар медведя и внезапно сервоприводы взорвались снопом искр, не выдержав удара саблей.
Наблюдая за схваткой и разрываясь между желанием помочь старшему товарищу и просто сбежать, Корвус заметил движение в кустах на противоположной стороне поляны.
Мехвод! Ну конечно! Бран же говорил, что он должен быть неподалёку. Корвус постарался загнать свой страх куда-то глубоко в себя и рванул к кустам, где действительно сидел худой, болезненно бледного вида мужчина, держа в руках пульт. Которым он, и управлял медведем, регулируя подачу стимуляторов и двигая его лапами. Сейчас он как раз отвлёкся на Степана и одновременно пытался управлять медведем с выведенным из строя сервоприводом. Крона он заметил слишком поздно. Не тратя время на разговоры, Корвус размахнулся и наотмашь рубанул механика саблей, вложив в удар всю злость и обиду за недавно перенесённый страх и панику. Удар получился очень сильным и кровавым, сабля разворотила мехвода от плеча до середины груди. Мехвод выронил пульт и с некоторым удивлением посмотрел сначала на Корвуса, потом на кровь, толчками выбегающую из раны и завалился на спину с тихим стоном. Корвус невидящим взглядом уставился на выбегающую из раны алую, густую кровь. К горлу подступил ком и давно съеденный завтрак стал настойчиво искать выход из желудка. Корвус быстро отвернулся, что бы не смотреть на предсмертные конвульсии мехвода.
Через мгновение зарычал медведь, но рык его был печальным, скорее прощальным, переходящим в какой-то уж совсем человеческий стон.
Корвус снял шляпу, он только сейчас понял, насколько сильно он вспотел, одежду можно было выжимать. С трудом разлепив пересохшие губы, Крон окрикнул Степана.
-Сударь Бран, вы… живы? — голос предательски дрогнул, Крон уже представил себе растерзанного наставника и как его с позором выгоняют из монастыря.
Степан нашелся возле медведя, он сидел возле правой лапы и ковырялся в сервоприводе. Недовольно морщась и ворча себе под нос:
— Ты посмотри, кустарщики, гайку им в похлёбку. Проводка не изолирована толком, печати святой нет. — Он оглянулся, посмотрев на подошедшего Корвуса. — Смотри малой, видишь провода голые? Каждый раз, когда медведь этой лапой шевелил, его током било, вот он ревел так странно.
— Проклятые Тинжи, они должны ответить за такое варварское отношение к тварям земным — Корвус негодуя, сжал кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в ладонь.
— Только ли они? — Грустно ухмыльнувшись, пробормотал Степан.
— Что вы сказали Сударь?
— Я… говорю иди глянь как там девушка? Что-то лежит она слишком тихо.
— Сударь Бран, а что вы сказ…
— Послушник! Вы никак забыли устав и субординацию? Бегом, марш к девке! — гневно рявкнул, Бран с такой силой, что Корвус машинально, как на параде щелкнул каблуками и быстро отдав честь, постарался как можно быстрее оказаться возле лежащей девушки.
На первый взгляд девушка как будто мирно спала и при беглом взгляде на неё, Корвус отметил, что у неё нет видимых травм и что она очень даже не дурна собой. Небольшой рот с пухлыми губами был немного приоткрыт, дышала она тихо и спокойно. Корвус поневоле засмотрелся на её густые и длинные светлые волосы, которые беспорядочно лежали вокруг головы и не заметил, как Бран, подошёл тоже.
— А ты, студент, никак взглядом в чувство приводить научился? — с неровным смешком спросил он — давай заканчивай здесь, ничего не случится с ней. Просто сознание потеряла.
Бран как то странно выдохнул и облокотился на ближайшее дерево. Корвус только сейчас, к своему стыду, обратил внимание, что одна рука Степана висит плетью, а рукав его куртки стал подозрительно мокрым и с него начала капать кровь. Лицо Степана стало каким-то белым, и говорил он трудом, с шумом втягивая воздух.
— Надо… перевязать рану… проклятый зверь… поцарапал-таки,… когда я ему привод выбил.
Крон подхватил, начавшего было падать наставника и аккуратно посадил, облокотив спиной на дерево. Будущих инквизиторов обучали десмургии и оказанию помощи в случае ранений. Быстро разобрав походный лекарский набор, Крон споро остановил кровь и перевязал рану. На этот раз руки не тряслись. После обработки раны, Корвус развёл обезболивающий эликсир и напоил Степана.
— Готово, сударь Бран. Но на вид рана глубокая, надо бы вернуться в монастырь и передать вас лекарям.
— Расслабься малой.… Если мы будем… из-за каждой царапины… давать заднюю… мы так еретика твоего и не изловим… — Бран, попытался улыбнуться, но это было больше похоже на гримасу боли. — Ты это… за девкой следи… и спасибо тебе юный инквизитор за помощь…. и с раной… и Тинжа ты уделал, будь здоров… — глаза Степана закрылись, эликсир начал действовать и он заснул.
Быстро темнело и, не желая оставаться одному в темноте, Корвус собрал неподалёку лежащий хворост, сложил из него кострище и развёл огонь с помощью одной из свежих разработок Алхимиков. Электроогниво представляло собой колбу с горючей жидкостью и фитилём, при нажатии на кнопку, к фитилю проскакивала искра, зажигая фитиль.
К костру, Корвус подтащил наставника, повязка на руке которого, не смотря на старания Крона, пропиталась свежей кровью. Эликсир погрузил Степана в глубокий лечебный сон, но тот всё равно иногда постанывал и его раненая рука то и дело вздрагивала.
Девушку он тоже хотел перетащить ближе к кругу света. Но для начала, решил её связать, так как непонятно кто она и откуда взялась. Связать ноги не заставило труда, но когда Корвус начал связывать руки, девушка внезапно очнулась и первым делом начала оглушительно кричать. Крон быстро закрыл ей рот рукой:
—Тихо! Сейчас сбежится на твой крик всё зверьё в округе! — наклонившись к самому уху, зашептал Корвус. — я руки тебе свяжу, не обессудь, а будешь кричать, то и кляп в рот засуну. Поняла?
Девушка, глядя испуганными глазами на Корвуса, часто и быстро закивала. Но как только Корвус убрал руку, девушка снова начала кричать.
— Ах, тыж.… Цыц, девка! — Корвус несколько раз, слегка ударил девушку ладонью по щекам. Это не помогло. И Корвус, согласно связал ей руки и заткнул рот кляпом затем, не особо церемонясь, подтащил её ближе к костру.
3
Ночь прошла на удивление спокойно. Хищные звери, как будто чувствуя ещё не остывшую ярость вечерней битвы не решались подходить близко. Но близкий волчий вой не дал Корвусу сомкнуть глаз.
На рассвете со стоном пришёл в себя Степан, с его лица спала мертвенная бледность, так напугавшая Корвуса. Но рана под повязкой оставляла желать лучшего. Она продолжала кровоточить, края раны налились болезненной синюшностью и отечностью, внутри уже начал скапливаться гной. Алхимические мази и целебные заклятья-обереги не помогали.
— Опилки мне в сапоги, зараза такая. Видать отравой какой когти были смазаны. — тихим голосом пробормотал Степан. — вот что малой, иди поищи Остролистый Трёхлапник, да Ведьмин глаз возле пней трухлявых.
— Сударь, это же грязные растения! В Слове сказано, что только ересиархи Велесианские ими пользоваться могут, душу свою, проклиная, ибо растут те травы на местах их ритуалов поганых. — Ошарашено пробормотал Корвус.
— А Заревлад не говорил часом, что делать, если жить ещё хочется, а мазилки наших алхимиков парафиновых не помогают? — ехидно поинтересовался Степан — Нет? Так я тебе скажу. Уж коли дороги тебе твои руки-ноги, то используй любые средства! Так что отставить препинания, схватил эти самые свои ноги в свои руки и бегом исполнять! Потом как-нибудь разберемся, где ересь, а где нет. Всё, иди уже! — Степан устало откинул голову на вещмешок, заменяющий ему подголовник, и закрыл глаза, показывая тем самым, что разговор окончен.
Корвус был в смятении. С одной стороны мази алхимиков и правда не помогали, с другой стороны от одной только мысли, что придется пользоваться методами и травами Велесианцев, Крону становилось не по себе. Не так он себе представлял свою первую поимку настоящего еретика. Взгляд Корвуса упал на девушку, которая тоже уже проснулась и внимательно слушала их разговор и ему в голову пришла замечательная идея. Если травы собирать будет не он, то и получается, Слова он не нарушит, но по прибытию в монастырь, обязательно доложит об этом Старшему смотрителю, а там Артемий уже сам будет решать, наказывать Степана или нет.
— Если я развяжу тебя, поможешь? — подсев к девушке, спросил Корвус.
Девушка коротко кивнула и протянула Крону связанные руки.
— Хорошо, но я тебя всё равно буду держать на привязи, а вздумаешь чудить, вколю эликсир паралича и будешь у меня болтаться поперёк лошади, покуда в монастырь не вернёмся. — Пригрозил Корвус, делая при этом самое холодное лицо, на которое был способен.
Девушка снова кивнула и потрясла руками перед лицом Корвуса. Крон развязал её, но накинул на ноги и руки петли, связав все хитрым узлом. Подобная вязка давала некоторую свободу движения, но стоило потянуть за свободный конец верёвки, петли моментально стягивались, оставляя жертву в крайне болезненном и неудобном положении.
Девушка на этот раз не стала кричать или сопротивляться. Как могла, растерла затекшие руки и ноги и медленно побрела в лес, стараясь обходить стороной место вчерашней схватки.
— Ты хоть знаешь, как травы эти выглядят? — тоже стараясь не смотреть в кусты, где лежит мертвый мехвод, спросил Корвус.
— Да откудова, господарь, мне знать-то их? У нас в Сварожьем только бабка-травница, травки энти собирала. Говорят люди, на гнилье их искать надо, на пропащих местах — Не отвлекаясь от поиска трав, ответила Девушка — Меня, кстати, Намжи звать, а вас господарь?
Корвус Крон, Техноинквизитор… Точнее я ещё кадет-послуш.… Стой, что? — сам себя оборвал Крон — Травница использует эти травы? А вы до сей поры, инквизиции не донесли? Да знаешь ли ты, глупая. Что эти травы есть порождение Тьмы беспорядочной и истинным детям Заревлада не гоже их использовать! — Крон даже остановился, пристально глядя на Намжи — это что же получается вы своём Сварожьем сплошь ересиархи и тьмопоклонники?
— А как же ваш старшой? Он тоже ересисрах этот? И вы, господарь, коли ищете травки энти — лукаво улыбнулась Намжи.
— Ты зря то не болтай на почтенных служителей Престола. Я к этой гадости даже притрагиваться не собираюсь. А что касается сударя Брана, так потом высшие Эклизиархи решат. Шагай, давай, не стой столбом — надменно сказал Корвус и слегка дёрнул веревку, что бы петли затянулись чуть сильнее.
Намжи поморщилась, но промолчала и двинулась дальше в поисках нужных трав.
Для не знающей девушки, Намжи очень быстро собрала нужные травы. «Получается, земля эта проклята. Ведь только на местах пропитанных темными ритуалами, растет Остролист и Ведьмин глаз. И это в нескольких часах езды от монастыря», - подумал сокрушённо Корвус. Они вернулись к костру, где Намжи следуя указаниям Степана, приготовила густой отвар, пропитала в нём бинты и перевязала рану. Корвус смотрел на всё это со смесью презрения и страха. Ему казалось, что он видит, как Тьма беспорядочная окутывает Степана.
Как бы то ни было, рука Степана и правда стала заживать куда как быстрее. Синюшность и отёк ушли, гноя в ране видно не было. Держать саблю Степан ещё не мог, но мало-помалу управляться с рукой уже получалось. Да и чувствовать себя Бран, стал гораздо лучше. Следил за костром, варил вкусную густую похлёбку.
Корвус испытывал смешанные чувства, видя как быстро идёт на поправку наставник. С одной стороны он был рад, что уверенный и опытный наставник чувствует лучше, но с другой стороны в голове постоянно всплывали слова Старшего Смотрителя Артемия: «Суть Тьмы беспорядочной – обман и иллюзия, поддаться которой легко. Ведь большая ересь начинается с малого. С лени послушника в молитвах, хитрости и обмане Эклизиархов и братьев Инквизиторов. Единожды отступив от Слова, отступит ещё раз. Только неукоснительное соблюдение правил и законов ведёт к очищению и месту у Престола Заревлада». А то, что сотворил Степан и он сам с подачи наставника, была самая настоящая ересь. В конце концов, Корвус решил при первой же возможности рассказать об этом Артемию, либо кому-то из эклизиархов. Успокоив себя мыслями, что если рассказать всё как есть и что применение трав было вынужденным, они разберутся по справедливости. Тем более, успокаивал себя Корвус, он то даже и не трогал травы, да и к бинтам и отвару не прикасался.
Бран первым делом, приказал Корвусу развязать Намжи и выделить ей отдельный спальник из запасов.
— Что это ты, Корвус чудишь? Вроде из благородных Инквизиторов, а девчушку связал, как бандит какой. — Ворчал он, пока красный от стыда Крон развязывал Намжи.
— Так сударь Бран. Устав так велит, пока не узнаем, кто она такая и откуда, считать пленницей — усердно, оправдывался Корвус.
— Ну, так это мы сейчас узнаем, не беда. Но сначала объявляю вам послушник благодарность за знание устава и грамотную, дисциплинированную помощь своему товарищу по службе. — сказал Степан торжественным, серьёзным голосом, но тут же слегка ухмыльнулся — извиняйте юный инквизитор, что знак Велентия не сотворил, мне как-то сейчас не с руки — взглядом Степан указал на поврежденную руку.
Корвус не успел ничего ответить, как Бран уже переключился на Намжи.
— Так, стало быть, ты из Сварожья? Далеко же ты забралась от родных земель — приспосабливая чашку с горячей похлёбкой на коленях, завёл разговор Степан.
— Далеко, не далеко. Какая разница — безразлично пожала плечами Намжи — дело у меня есть, меня только касается.
— И куда это тебя дело то твоё ведёт, если не секрет — не унимался Степан, не забывая с аппетитом орудовать ложкой.
— Куда надо, туда и ведёт — с вызовом ответила девушка.
— Секретное, стало быть, личное — с пониманием кивнул Степан.
Намжи отвернулась и тоже стала обедать, но ела в отличие от Степана тихо, долго дуя на ложку, прежде чем отправить её в рот. Корвус встал и начал говорить громко, чтобы Намжи тоже слышала.
— Сударь Бран, разрешите доложить! — он вытянулся по стойке смирно в ожидании ответа Степана.
— О как! Отчего нет? Докладывай малец. Вольно. — Степан даже отложил миску, показывая максимальную заинтересованность в докладе.
— Девушка, именуемая Намжи, призналась мне в еретичестве и использовании запретных трав. Судя по всему в Сварожьем их целый культ — четко, произнося каждую букву, отрапортовал Корвус.
— Вот как значит, травы используют, говоришь? — Степан задумчиво почесал бороду — это те, которые вы вместе собирали? Так получается и ты, и я тоже еретики?
— Да будет вам известно, Сударь. Я к проклятым травам и снадобьям не прикасался. А вот о ваших действиях будет немедленно доложено Эклизиархии, по прибытии в монастырь. — с чувством собственной победы и правоты ответил Корвус.
— А так же не забудь доложить, что вы сами, милсдарь участвовали в этом, безусловно, гнусном, еретическом обряде — мрачно произнёс Степан — да, своих рук травами ты малой, не испачкал. Но с твоего молчаливого согласия, твоего наставника, пользуясь его временным беспамятством, обмазали травами богомерзкими. Виновен ты не меньше, а даже больше моего. Как там Заревлад то говорил? «Видящий действо богохульное, да не воспротивившийся ему, не пресекший его. Сам уподобляется служителю Тьмы беспорядочной». — Степан широко улыбнулся — Так что идти нам всем надобно в ласковые руки исповедальников, да грехи замаливать, надеясь на справедливость Его.
Корвус растерялся, не зная, что ответить, прав кругом Степан получается. Видел, что травы используют, да ещё сам лично еретичку водил эту, то собирать траву, то к ручью за водой. Степан же молчал, старательно вымакивая из миски остатки похлёбки куском хлеба. Намжи с интересом слушая разговор, переводила взгляд со Степана на Корвуса, искренне наслаждаясь растерянностью последнего. Так и не найдя достаточных аргументов, Корвус не придумав ничего лучше, молча сгрёб посуду и быстрым шагом отправился к ручью.
Ожесточённо оттирая стальной губкой посуду, Корвус не смотрел по сторонам. Поэтому слишком поздно заметил, как к нему с двух сторон подбираются вооружённые люди, а заметив первым делом, схватился за пояс, где висела сабля. Но рука схватила лишь воздух. «Дурак, расслабился, оставил оружие там, где ел. Мешала сидеть она, видите ли» только и успел подумать Крон. Как противник, который был ближе к нему, замахнулся длинным метровым жезлом, по которому пробегали разряды электричества, и ринулся на Корвуса.
Сказалось ли недавняя обида, или то, что противник на вид не казался таким уж страшным как медведь. Но страха Корвус не почувствовал, одним движением ушёл в сторону от удара, оружие лишь просвистело возле уха, слегка опалив волосы. И одновременно схватил нападающего за рукав грязного, рваного камзола и что есть силы дернул по направлению движения и вниз. Раздался треск рвущейся ткани, но бесхитростный приём сработал, бандит потерял равновесие и полетел головой в ручей, жезл громко затрещал, прикоснувшись к воде и затих. А Крон уже развернулся ко второму противнику, этот оказался умнее, нападать не торопился, ждал, когда напарник его выкарабкается на берег.
Внезапно глаза бандита расширились, а лицо приобрело глуповато-удивленное выражение, он неловко повернулся и упал, в спине его торчал острый метательный нож, а неподалеку стояла Намжи, со вторым ножом наготове.
Показать полностью
