AndreyKalekseeV

ЖЭК-33. Моя альма-матер в знакомстве с окружающим миром, наполненным абсолютно разношерстными людьми со своими тараканами и в голове, и на кухне; со своими люблю-не люблю, хочу-не хочу и прочими абсурдами человеческого сознания.

Это были те самые "сказочные 90-е". Минуло три года, как у нас родился замечательный сын и четыре, как мы сыграли свадьбу со спиртом, накапанным день за днём в бутылочку добродетели на военном заводе и водочкой выстраданной в километровых очередях за счастьем по талонам, с кольцами по талонам и многими другими атрибутами праздника рождения новой семьи по тем же талонам.

Открывались первые коммерческие магазины, мы ходили в них на экскурсии, носили модные одежды, с которых смеёмся разглядывая старые фото и работали за идею, как и наши советские родители.

Моим первым напарником в ЖЭКе был Серёга - оптимист по жизни и по натуре. Он чуть больше года назад весьма удачно продал на рынке нумизматов 100 $ оптовому скупщику валюты из госбезопасности и загремел на "химию" в наш ЖЕК в должности сантехника 2-го разряда на полтора года. Мы с ним ходили по району, где на каждом углу стояли обменники, а он наматывал на катушку свой заслуженный срок, рассматривая проходящие мимо ноги и рассуждая о превратностях судьбы и полётах на Марс. Он меня учил делать унитазы, хотя должен был бы учить делать деньги, но Бог ему судья, а в моей памяти он остался маленьким светлым пятном позитива без расстройства.

Такими "без расстройства" были два матроса на моём эсминце 61-го проекта, который успел похоронить всех правителей и всё политбюро СССР многократно, кроме Берии и Сталина, так как эти два кадра не стали ждать рождения "Находчивого" по доселе непонятным причинам. Корабль был стар, но роскошен! Правда это я разглядел гораздо позже, а в первый день я шёл по коридорам в кубрик и наблюдал, как огромный "ара" держа за ногу "карася" выдавливал из него свой кусок масла. Масло из "карася" не получалось, "ара" кричал, я нервничал, кубрик ужинал, в общем протекала обыденная корабельная жизнь. Так вот, однажды командир корабля вытянул фартовую карту и ему на корабль направили дослуживать двух матросов из дисбата. Каждому из них осталось дослужить какие-то 3-6 месяцев до 5-ти суммированных лет доблестной службы, а потому они ходили по кораблю абсолютно "без расстройства" и слушали лишь просьбы старпома и приказы командира просто из уважения.

После того как Серёга откинулся, я был приставлен к Серёге2. Маленький, кругленький, добренький сантехник - он учил меня ремеслу, жалел на особо важных заданиях. Видно он ещё тогда видел во мне больше художника и поэта, чем сантехника 6-го разряда, каким являлся сам. Надо сказать, что как на заводе в лаборатории ЧПУ, так и в ЖЭКе меня жалели, но по-разному. Если в лаборатории посылали лишь на особо важные задания как то: разборка привода или электродвигателя, а в свободное от того время - рисование, то в ЖЭКе берегли от таковых, как то: прочистка забившихся унитазов или канализаций - это было дело бывалых, а я как будущий писатель просто подавал ключи и запоминал все этапы роста 6-ти разрядника на бескрайних просторах канализационных стоков. И фраза в анекдоте "Вы что, сюда срёте?!" появилась не на ровном месте - её определённо выстрадал какой-то сантехник 6-го разряда в мучительной борьбе с бабкиным унитазом! Серёга2 тоже добивал свой срок, так как квартиру, в которую достаточно плотно влазила его семья, он уже получил и оставалось лишь отшабашить 5 лет до тюремных 15-ти, чтобы узаконить свои права на пока ведомственную квартиру. Это было довольно скучным занятием, а потому он разбавлял своё уныние малыми, но частыми дозами боярышника перед и после работы, проходя мимо аптеки и радушием хозяев поломанных кранов и унитазов на заявках. Он с этим боролся, его кодировали, он боролся и с этим, побеждал, его кодировали опять... Но мир не без добрых людей, а проходя за день 5-10 заявок с разносолами и разнопоями терпеть можно было, но не долго - пол дня!

Не знаю, как бы там сложилось дальше, возможно в моём лице боярышник обрёл бы нового друга и поклонника, но в жековскую жизнь ворвался Серёга3, которому очень быстро приклеили прозвище Мёд за его особый, вязкий стиль разговора как у Винни Пуха, идущего на День рождения Ослика Иа: "Ням-ням, ням-ням-ням, ням-ням-ням вполне...". Мёд не был любителем крепких напитков, но был крепким любителем длинных и красивых ног. Этот размен почти буквально "шила на мыло" мне пришёлся по душе, а раз так, то и без того яркая жизнь водопроводчика приобрела новые оттенки эмоциональных впечатлений.

Он поселился в заботливо свитом мной гнёздышке в подвале нового дома, новосёлы которого не давали скучать ни нам, ни службам экстренного реагирования, регулярно забывая закрывать то горячую, то холодную воду, чем доставляли нам неимоверный восторг от ощущения себя Амитабхом Баччаном и Дхармендрой из прославленного на века вперёд "Месть и закон". Низкий поклон бравым строителям, установившим входные двери квартир из двух листов ДВП и пустоты между ними, а потому эти двери вылетали ещё на взмахе ноги. То есть пока Господь вдыхал жизнь в новострой мы были богами Боливуда, просто никем не признанными из-за отсутствия даже понятия "интернет" не только в нашем сознании, но и на расстоянии ближайших 1000 вёрст по всей розе ветров. Безусловно, уже были видеозалы с Брюсом Ли и Джеки Чаном и за время советского ухаживания за любимой "голубой ланью" я наелся незатейливых индийских сюжетов на всю оставшуюся, но двери вылетали исключительно по-индийски только от мысли её вынести. Мы не ждали наград "За спасение!", мы просто делали своё дело. Нас не били, а просто говорили сухое "Спасибо" за аккуратность. Мы говорили сухое "Пожалуйста" и торопились скрыться в своём блиндаже от долгих объяснений с пострадальцами.

Кстати, мастерская действительно была весьма удобна для обороняющихся и неудобна для наступающих, потому что дверь в неё была занижена и спрятана под балконом первого этажа. Но это не помешало Мёду найти одинокую юную пчёлку, которая могла пролетать в уже наше сладкое гнёздышко, не помяв крылышки и не наводя шума. Шума от неё действительно было не много - она просто тараторила без устали, задорно улыбалась и широко раскрывала рот как глаза, а глаза как рот от умиления Мёдом и его шутками. Мне эта идиллия ничем не мешала: я приходил - она уже была на месте, я уходил - она ещё была на месте и, как-то незаметно в гнёздышке появилась сначала её зубная щётка, а потом и зубная ложка. Мёд начал приносить из дому еды для себя и по официальной домашней версии для маленькой собачки, я не приносил ничего, потому как знал точно, что перекармливать "маленьких собачек" вредно для своего же здоровья. Но всякому счастью приходит конец. Однажды к спящей красавице среди ночи влетели гвардейцы группы быстрого сантехнического реагирования, спасая дом от очередного затопления, немного сильно офигели, после чего немного сильно настучали в ЖЭК. Из ЖЭКа прискакала мастерица и без всяких лишних поцелуев не только оживила красавицу, почившую за цепях между столбов, но и придала ей начальную скорость равную конечной. В итоге Серёга3 делая вид что осознал, реально загрустил, потерял интерес к сантехромантизму и ушёл куда-то вдаль из ЖЭКа в поисках неизвестного.

Я некоторое время ходил по заявкам один, но один сантехник, как известно в поле не воин ввиду того, что неизвестно на кого нарвёшься на заявке или кто нарвётся на тебя. Это было время кооперативной одежды, а зарождающийся во мне художник и поэт не хотел носить коопторга, потому я шил себе несколько экстравагантные вещи для своего удовольствия и наведения ужаса на окружающих. В жаркое лето я пришёл на работу в коротких бело-красных шортах и такой же пёстрой накидке без рукавов, боков и с приличным декольте. Звоню в дверь.

- Кто там? - спрашивает бабушкин голос.

- Сантехника вызывали? - отвечаю я.

- Вызывала, а Вы сантехник? - слышится подозрительный голос в дверном глазке.

- Сантехник, а что не видно?

- Не видно, а если и видно, то совсем не то...

- Вот ключи, - тычу ей в глазок свой дипломат.

Защёлкали замки, дверь приоткрылась до заборной щелки:

- Что за форма?

- Летняя.

- В трусах???

- Бабуль, ну Вы же помните: "Лёгким движением руки брюки превращаются, превращаются брюки...", - это же шорты!

Бабуля настороженно отстегнула последнюю преграду между её беззащитностью и моим напором, поставила за дверь свою палку, думаю что выручалку, я зашёл, починил кран, откланялся и пошёл дальше по району творить добро. Но придя в ЖЭК имел разговор с мастерицей, которая слёзно просила не появляться на работе в пугающих одеждах, так как бабушку, посетившую комнату мастеров после моего визита спасло от инфаркта лишь то, что она не видела немецкого синематографа про сантехников со всеми вытекающими из того последствиями.

Ко мне в пару начали ставить сначала Вову, потом Толю, потом даже Альберта... Вы представляете у себя в гостях по безысходности сантехника Альберта? Вот он именно так и выглядел: солидно, монументально, со слегка сизым оттенком носа и лёгким утренним туманом в глазах, от него шёл дивный морской бриз, а иногда и баргузин с оттенком "Шипра". Он и я, как и все прочие в нашем весьма текучем коллективе играли в лотерею "Усы Лены", даже не так... - "УссыЛены". Дворник Лена жила в цокольной квартире девятиэтажки с прямым выходом слива её душа в канализационную трубу подвала дома. Чистить дырочку можно было лишь с подвала. Он, слив, постоянно забивался волосами. Волосы были явно не с головы, а потому можно было только догадываться о её шерсти и подшерстке. Просто на заявку ходить отказывались все наотрез, потому счастливца выбирала лотерея. Это продолжалось до тех пор, пока Лену не переселили в ведомственную квартиру с сотой канализацией на выходе, куда Ленин мохер просто проскакивал со свистом. При переезде весь измученный коллектив водопроводчиков буквально на руках перенёс из одного конца квартала в другой и мебель, и Лену, и детей Лены и, возможно, даже мужа Лены, дай ему Бог здоровья!.. После счастливых проводов мы все перекрестились и пошли по мастерским, ибо было что и за что выпить, тем более что пить мы умели.

После быстрой смены имён моих "вторых половинок" я снова упёрся в Серёжу. Четвёртый Серёжа был тоже не без таланта - он так же, как 6-ти разрядники мог осушить пузырь водки просто со ствола, но его любимым финтом была прочистка отсекающего крана на квартиру под давлением водяного столба в две атмосферы. Он с порога начинал настраивать хозяев на нешуточность предстоящего процесса и своё мастерство словами ещё своего деда: "Матка! Курка, млеко, яйко и много тряпок!!!" Хозяева начинали суетно готовиться к армагеддону, мы пробивали закоксованный кран и Серёга под фонтанами Петергофа лихо вкручивал кран буксу на место. Иногда и не вкручивал... Но на такие случаи был план Б, в котором участвовали мои быстрые ноги, ориентирование в тёмном подвале дома и кран на стояк с задвижкой на дом. Хозяева не сильно обижались на бассейн, так как он был показателем хорошего напора в кране, что несколько сглаживало нашу профессиональную криворукость.

Земля круглая. Это известно даже сантехнику. Мы пришли на последнюю заявку ближе к концу работы. На наш звонок в дверь откликнулись две девчонки в домашних халатах.

- Здрасьте!

Мы сухо кивнули при входе.

- Где больной?

- На кухне.

Мы прошли не разуваясь на кухню. Вообще в советском обществе таким исключительным профессиональным хамством пользовались лишь милиция и сантехники. Первые, потому что у них были красные устрашающие ксивы и вторые, потому что они сантехники. Точка.

На кухне кашлял и хрипел старый и сгорбленный, измученный временем и сантехниками кран. У нас было лекарство и опыт. Пока Серёга4 возвращал больного к жизни, я разговорился с девчёнками. Очень скоро и очень кстати оказалось, что они из одного села с моей женой. Это судьба, - не сговариваясь решили мы и на ещё минуту назад пустом кухонном столе развернулась самобранка. Зацокали рюмки, застучали вилки и, чем глубже мы заглядывали в глубь бутылки, тем роднее и прочнее ощущалось наше единение и было абсолютно не понятно, почему мы до сих пор не дружим семьями, то есть я с женой и эта чудесная пара в халатиках. Я позвонил жене порадовать её найденными в глубине спального района землячками, в надежде на неописуемую радость и несказанный восторг.

Жена никогда не была дурой. Она быстро и, главное, эффективно остудила мой пыл, нездоровый оптимизм и рвение к безграничной всемирной любви ко всем ближним, дальним всем-всем между ними стоящим, одним коротким: "Любимый, если я сейчас приду, то станет тесно! Всем! Сразу! Кобель..." Потому что трезвость женского ума давала ей ясность понимания того деликатного момента, что факт округлости Земли сыграет свою коварную роль и мы с её старой и моей новой знакомой в финале братания и сестрания безусловно потеряем равновесие и упадём. Упадём скорее всего вместе, крепко держась друг за друга и естественно не на землю и даже не на пол, а на кровать, чтобы не травмироваться в тот миг, когда земля уходит из-под наших ног, сплетённых в неистовом сопротивлении природным физическим явлениям.

Эта короткая фраза вмиг разогнала всех цветных мух моего неоромантизма и я, пожимая плечами во Вселенную, сошёл с парохода счастья на земную серость, отряхнулся и поплёлся домой навстречу с отрезвителем. Где-то там не за горами меня ждали переезды, погоны, погони и прочие жизненные неурядицы, а пока я просто шёл по тёмным улицам района послушать дома грустную историю жены о печальной и незавидной судьбе советской женщины и о бесшабашности советского сантехника.

Я тоже был юн. Я никогда не носил под штанами трико и маек под кофтами. Гуляя я грел все гранитные парапеты в 20-градусный мороз и, несмотря на то, что не познавал своё Ци в тибетских монастырях, мог с лёгкостью растопить замороженный пак мойвы, пока выпивал сидя на нём чашечку кофе. А совет старших "Береги яички смолоду!" падал на землю, даже не долетая до моих ушей.

Но, то было давно. Теперь пришло время, когда в мою дверь постучался возраст и направил в том же направлении, куда идут все мужчины старше двадцати, тридцати и сорока, то бишь к урологу.

Помня, как друг цитировал с комментариями свой визит к доктору, который величественно произнёс, подобно апостолу: "Знаете ли Вы, молодой человек, какие люди прошли через этот палец!!!", не то вознося, не то угрожая, при этом показывал ему свой средний палец размером с докторскую колбасу, увенчанный огромным перстнем с рубином из имперской короны. И если бы оказалось, что перстень есть не что иное, как трофей с его - уролога, поля боя, то ни я ни друг бы не удивились.

Умереть бесславной смертью на чьём-то пальце совсем не хотелось, и рассуждения мои были такими: уролог-мужчина по природе и внутреннему настрою является моим соперником в борьбе за самочек (вообще всех самочек). А зная заранее своё поражение в борьбе интеллектов, он попытается поступить со мной аналогично со всеми до меня и после, то есть доказать своё превосходство, как доминантный самец в стае гамадрилов… с помощью магического пальца!

Я был против! Я ведь понимал, что так или иначе, но ему захочется по роду своей профессиональной деятельности заглянуть в "замочную скважину". А с ней же не всё так просто. Ключик от замка в яйце, яйцо в зайце, а заяц тот бегает в заповеднике, где им можно только любоваться и то на расстоянии. Никаких селфи и фото на память! Красная книга…

Поразмыслив, я решил, что вариант с мужчиной - не вариант. Единственно правильное решение - это уролог-женщина с природной аккуратностью, материнским инстинктом и обязательной деликатностью в общении с противоположным полом в столь интимном вопросе. Она должна быть старше среднего возраста, то есть с опытом, подтверждённым сертификатом (и чтобы мне не стыдно); стройная (лучше даже худая); цвет глаз и волос на её вкус. А, да! И чтобы пальчики были заточены под карандаш!!!

- Больно? - она давила моё левое яичко, разминая, как замёрзший пластилин.

- Конечно, больно! Вы же его сейчас оттянете до пола!

- Так, тянущая боль в левом яичке, - сухо произнесла она, фиксируя обследование на экране компьютера.

- Простите, но долгие годы до входа в кабинет оно спокойно себе нежилось в мешочке, специально сшитом самим Господом, а теперь! Теперь оно забилось в дальний угол от страха и дозовусь ли его теперь, не знаю! Взрослый испуг хуже детского, оно теперь будет заикаться!

- Я так понимаю, Вы доцент кафедры урологии? - посмотрела она на меня из-под очков.

- Нет, я - акцент на интеллектуальный эквивалент доцента кафедры урологии, но это уже не важно и не в том дело - мне его просто по-отечески жаль!

- Жалеть нужно было в юности. Поворачивайтесь ко мне спиной и обопритесь о стол.

Я не знаю. Наверно я слишком идеализировал женщин. Понимаете, моя попа девственна и не целована; пуглива и осторожна; прекрасна как цветок, только не пахнет. Я не большой специалист в этой области, я вообще не специалист, но почему-то я представлял это её знакомство с миром медицины несколько иначе: музыка радио-релакс, какие-то медитации, расслабляющий массаж до дремоты, и потом уже через "могу ли я себе позволить?" попытка договориться с ней о входе для обследования.

Я нагнулся в ожидании чего-то такого и вдруг "На-аааа!". У меня было ощущение, что на входе в "райский сад" взорвалась граната РГД-5 наступательного типа:

- Вы что, туда ногой пытались въехать? - застонал я.

Закралось впечатление что, не сумев покалечить меня спереди, она решила навредить мне сзади. Но это не тоннель! Туда не ходят поезда и не возят составы руды. Эта часть тела, как зороастрийский храм, где отблескам священного огня Атар можно только поклоняться, не видя его воочию.

- Вам некомфортно?

- Это сарказм или ирония палача? - я хотел повернуться, но тело не слушалось.

- А чего у Вас ноги согнулись?

- Ноги согнулись?!! У меня таз сломался!!!

Человеки, вы понимаете, ну хотя бы какая-то смазка: интимная, детский крем там, солидол, - хоть что-нибудь вместо релакса! Нет, присыпала палец тальком, чтобы не скользило и хераксь, как пятикратный чемпион мира по каратэ! Звёзды… Много звёзд…

- Расслабьтесь, Вы меня не пускаете.

- Я не пускаю? Да, я и раньше не хотел, а теперь и она не в настроении! И если бы у неё были зубы, уверяю, она бы Вас укусила! Говорю Вам как в прошлом слесарь пятого разряда инструментального цеха: "Метчиком М5 Вы не нарежете резьбу в отверстии 3мм". А там и такого нет!

- Но мне нужно провести пальпацию!

- Я бы не советовал. Пока она только расстроена, очень расстроена, а ведь может и обидеться!

Доктор Ай Болит ретировалась с непониманием и ощущением поражения в битве: "Не знаю, у меня это первый случай в жизни!".

- Тут срослось, - заметил я выпрямляясь и скрепя зубами, - у меня тоже. И не скажу, что я в восторге. У неё даже спрашивать не буду, не знаю, простит ли она меня за это.

- Вы очень нежный, - сказала она, снимая перчатку.

- Конечно, в мире же должен быть баланс.

А сам смотрю на её руки и прозреваю - на пальце, соседствующем с "факовым" кольца-то нет! Нет, понимаете! Я не знаю, как у неё с мужчинами, я не знаю, что у неё дома, но я же не виноват. У меня нет данных о ней, нет справки ни с ЗАГСа, ни от сексопатолога, а она тем пользуется и использует свой палец, как Дамоклов меч!

Я расстроен! Расстроен состоянием нашей медицины. Почему я должен платить доктору, чтобы он нанёс мне непоправимую психологическую травму? Да, замок не пал, но на его кованых воротах останется не заживаемый шрам от обиды за бездушное отношение к себе, за неоправданное доверие и разочарование. Пусть у неё всё будет хорошо… и я сейчас не о попе (в неё я и так верю), а о докторе, хотя она задница ещё та.., но чёрт возьми!..

И скажу вам без прикрас, как говорили мне люди с жизненным опытом: "Берегите яйца смолоду!".

Он сидел на подоконнике, облокотившись об открытую створку окна и вглядывался в бесконечное пространство времени. Жизнь текла стремительной рекой, меняя настроение, краски и расположенность к нему. Давным-давно, когда мир казался одним огромным куском колбасы, когда всё крутилось вокруг него одного, он чувствовал себя баловнем судьбы и той самой дорогой колбасы, чей образ люди называют счастьем или "шарой", что в глубине корневых понятий является для них неким мерилом радости жизни. Это было давно, и он - уже взрослый кот с устоявшимися взглядами на мирскую суету, понимал, что всё тленно, всё имеет свой конец и своё начало, и никак не наоборот, потому как за гранью последнего взгляда на плывущие по небу в виде кусочков молочной пенки облака, есть лёгкость парения к неизвестному с мудрым созерцанием уходящего прошлого и пониманием неминуемого грядущего…

- А вон та кошечка - ничего… И шерстка лощёная, и походка от хвоста, и взгляд… Знаю заранее этот взгляд. Сейчас я только слегка муркну и она обернётся, откинув тонкие ресницы в стороны, но после, словно одумавшись, вернёт себе образ гордой жительницы Сиама, и пойдёт в зелёную даль, кусая себе губы и усы, что не ответила ля-муром на ля-мур. Потом, отойдя на приличное расстояние, будет ждать моего внимания.

Он отвёл задумчивый взгляд в сторону, не желая видеть предугаданное заранее:

- Ах, амур!.. Ещё пару лет назад я бы её просто так не отпустил! И, сто глистов мне в зад, меня бы не остановили эти три этажа людского равнодушия! Но зачем мне это? Осень… Жёлтые листья серебристого клёна нехотя поодиночке опускаются на зелёную с золотцой траву, покачиваясь, как лодочки в лёгких струйках северных воздушных масс, принёсших нам запах обречённости в ожидании зимы. И мудрые клёны нарочно устраивают этот затяжной листопад в желании продлить нежную грусть осеннего настроения, чтобы даже первые снега украшать узорами уходящей осени. А мой хозяин лихорадочно долбит пальцами по клавиатуре своего Acer, не подозревая, что есть другой Acer - настоящий, живой, стоящий здесь же за окном, знающий так много песен и флористической прозы, слышимой столь немногими счастливцами, в числе которых оказался и я.

Но кого интересует котомудрость? Его? Его её? Нет. Для них я - "серое" обаяние в плетёном лукошке, способное лишь на банальности в границах их далеко нерезинового интеллекта. Как говорил мой знакомый мусорный кот - философ от природы, украшавший в недалёком прошлом квартиру старого профессора из дома напротив, пока не пописал на какой-то старинный фолиант в кожаном переплёте, опрометчиво оставленный на кухонном стуле: "Мудрость - понятие утончённое и не всегда видимое сверху, но отчётливое во взгляде на равных." Хотя случайный прохожий из всего сказанного мусорным котом услышал бы лишь "мяу-мяу".

Он отряхнул с себя размышления и снова медленно повернул голову туда, где в одном проценте вероятности должна была раствориться симпатичная незнакомка. Она сидела в конце двора за кустом самшита и глядела на мыслителя. Он был в достаточно расслабленной позе, развалившись на подоконнике и вдыхал красоту осени. В нём читались романтическая печаль и удовлетворённость жизнью одновременно. Ей казалось, что если сейчас с его правого глаза скатится мужская слеза, то брызги этой слезы вонзятся в её сердце и… эти три этажа людского равнодушия не станут преградой. Но он снова отвёл взгляд, меланхолично вздохнул и устремился мыслью в бесконечное пространство времени, рассеивая мысли в жёлтых ветвях серебристого клёна. Они цеплялись за падающие листья и ложились под ноги торопящимся жить прохожим. Осень…

Жил был кот и звали его Март. И не потому что ему нравился именно этот месяц, а потому что ему нравились все месяцы без исключений. Он был сахарно белым и бесконечно пушистым, как и подобало бы выглядеть коту с таким тривиальным именем и глазами глубокими, как Марианская впадина. Он умел говорить всего три слова: мяу, мя-яу-у и дай. Дай у него получалось говорить лучше всего. И не только потому что он был бел, как лабораторный снег и пушист как соболиный воротник, но и потому что его хозяин был добр до безотказности и мил до неприличности.

Марта принесла в дом одна хорошая знакомая, как тогда казалось хозяину, буквально на одну ночь, сама задержавшись на час и после растворившись в Числе Пи, забыв забрать писающего мальчика и не забыв прихватить хозяйский тугой портмоне размером в два мальчика. Ну, не выбрасывать же, - подумал хозяин и оставил подкидыша жить и попрошайничать у себя дома. Была весна, у обоих было романтическое настроение и планы на будущее тоже: хозяин почему-то просматривал в пушистом шарике черты Кота в сапогах, а котёнок видел в хозяине Людоеда проглотившего Маркиза Карабаса.

Шло время. Мальчик писал, хозяин бегал с тряпкой, мальчик рос и снова писал, хозяин бегал с моющим пылесосом, мальчик вырос и хозяин купил IRobot, чтобы бегал уже он, а не хозяин. В первый день хозяина поглотило чувство лёгкой победы над торнадо 5-й категории, потому что Март при виде жужжащей железяки, безумно гоняющейся за кошачьей паузой, просто перестал писать. Вечером ложась спать победитель взглянул на белого в углу, навёл на него палец, сказал: "К-х!" и дунул в ствол, удовлетворённо разгоняя дым с пальца. Кот потянул улыбку вправо, зевнул и лёг. Свет погас и хозяин укрывшись одеялом по привычке потянул руки под подушку, то ли желая обнять, то ли задушить ту самую, которая забыла забрать этого парня, но приблизительно на средине пути, в межподушье упёрся в тёплый и мягкий комочек, который ещё дышал кошачьей свежестью:

- Твою дивизию! - заскулил хозяин.

-Мя-яу-у! - прозвучало из угла и, наверно, по белой морде потянулась ехидная улыбка вправо.

Это была точка кипения! Добрый до безотказности хозяин превратился в бодрого до безоткатности мстителя, открыл окно и отправил шутника в свободный полёт над свежескошенной травой со скоростью выше Числа Маха. Захлопнул окно и пошёл спать в другую комнату. Что-то не спалось. Было беспокойно. Думалось, что летающий мерзавец перед посадкой осознал свою опрометчивость, а значит завтра придёт, раскается, расплачется и уткнётся мордой в его колени, прося о прощении, но…

Утром в дверь поскреблись. Хозяин положения потянул улыбочку влево и пошёл открывать дверь. Не спеша начал щёлкать замком в ожидании услышать за дверью одновременно и мя-яу-у, и дай, и sorry sir. Открыл дверь и… На пороге сидел его беляш и какая-то рыжая бестия. Беляш, как уставший танкер проплыл в дверной проём, следом за ним проследовала и рыжая, выкручивая ажурные кольца кончиком своего хвоста. Парочка проследовала на кухню, похрустела там кормом, потом Март сказал "Дай!" и они пошли в дальнюю комнату не обращая внимания на онемевшего хозяина. Хозяин сначала опешил, потом на секунду рассердился, а потом подумал: "Ну не выбрасывать же!", - и оставил рыжую у себя дома. Оставил и Марта.

Так домашний попрошайка стал мужчиной, который гуляет сам по себе где захочет и когда захочет. А через неделю ситуация с входной дверью повторилась, и её тоже решено было "не выбрасывать же". Потом ещё и ещё, да так много, что пришлось делать отдельную комнату для самочек. Хозяин смирился с ситуацией, iRobot тоже, самочки и подавно, и вроде всё устаканилось и потекло по дому, как сгущённое молоко.

Но однажды в доме на полу появился ничейный предмет женского белья. Хозяин забеспокоился, заметался по дому: то к стиральной машине, то к мусорному ведру, то к окну. А потом подумал: "Ну не выбрасывать же!" , - и оставил предмет дома до лучших времён. На следующий день повторилось то же самое и в доме был уже полный комплект белья без, собственно, самого вложения. Предметам был выделен отдельный ящик в шкафу, а входной двери повышенное внимание. Каково же было удивление пассивного коллекционера, когда оказалось, что слабым к женскому белью оказался Март, уставший от опостылевшего ему внимания кошечек и искавшему себя в окружающем мире. Через время белья в доме стало столь много, что для онного хозяину пришлось делать огромный гардероб.

В гардеробе кружились посторонние ароматы, которые мешали жить и хозяину и Марту, а потому когда на крыльце дома нарисовалась белокурая леди с Мартом на руках, то "вроде уже и не хозяин" обречённо вздохнул: "Ну не выбрасывать же!", - и протянул даме руку. Дама очень быстро вросла в жилплощадь и ввиду того, что её стало слишком много, ей была выделена дополнительно построенная половина дома.

Дама дома освоилась и стала себя чувствовать настолько комфортно, что однажды начала называться хозяйкой. А когда в доме появилась хозяйка, то провела генеральную уборку и… И теперь в доме живёт она и сахарно белая с бесконечно пушистым мехом кошка и зовут её - Марта. И не потому что ей нравится именно этот месяц, а потому что ей нравятся все месяцы без исключений. Круговорот фигни в природе…

Мораль: нечего собирать дома всякую фигню.