Один из клиентов, с которым мы недавно начали работу, пишет, что «подумал и решил больше не ходить на терапию, так как почувствовал, что его не устраивает наша коммуникация».
Когда мы с ним заключали контракт, то договаривались, что возникающие сомнения, трудности, недовольство так же, как и желание завершить работу важно критически исследовать на сессии и потом уже принимать обоюдное решение, что делать дальше.
Я предлагаю соблюсти нашу договоренность и провести еще одну сессию, чтобы сверить наши ощущения и разобраться, что же пошло не так. Я объясняю, почему вижу это целесообразным, стараюсь не показаться чересчур навязчивым или удерживающим, выражаю надежду на возможность понять, преодолима эта трудность или нет.
Спустя пару дней («мне нужно время подумать») клиент пишет, что «не видит необходимости еще раз встречаться, ему хватило первых сессий, чтобы понять, хочет он продолжать или нет, никаких других глубинных причин здесь нет, просто не подошло».
«Захлопнись и пожуй говна!»,- читаю я между его строк. Меня внезапно охватывает терзающее ощущение неправильности, а потом сильный гнев. И связаны они не с тем, что мне сложно отпустить клиента, невыносимо смириться с провалом, признать, что я не могу быть всем мил и полезен.
Я размышляю о том, что же меня так сильно злит. Нарушение контракта? Зашедшие в тупик попытки вернуться к диалогу? Противоречивые послания клиента – на сессии я слышу о «заинтересованности в нашем обсуждении», в сообщении читаю о «беспредметности коммуникации»?
Я чувствую обиду, несправедливость, возмущение, беспомощность, тревогу, желание все исправить, злость. Чувствую, будто меня использовали, а потом выбросили.
Целый коктейль переживаний, которые я никак не могу увязать с «правильной» терапевтической позицией. Я должен относиться к этому иначе, принимающе, экологично. Понять, отпустить, переварить.
«Правильно, заткнись и схавай»- снова звучит мерзкий голос в моей голове. На самом деле мне хочется послать этого клиента куда подальше, сообщить насколько сильно он ошибается, сказать, что он еще пожалеет о своем решении.
Меня осеняет – это была не психотерапия, это было собеседование, меня принимали на работу, я не прошел отбор, мне вынесли вердикт. Тут не может быть никаких обсуждений, никакой терапии, никакого договора. Здесь есть только всесильный начальник и бессильный, отвергнутый кандидат.
Это и есть главный страх клиента – с ним он пришел в терапию – страх, что он не будет соответствовать ожиданиям на своей работе, страх показаться некомпетентным перед начальством, ощущение, что ему никто не скажет, в чем проблема, и он будет беспомощен что-либо исправить.
Картинка постепенно складывается, а чувства упорядочиваются. Для клиента я сейчас «не я» - меня «отменили» как живого участника реальных отношений и сделали «объектом»: «Почувствуй какого мне на самом деле, сделай что-нибудь с этим».
Разные теории называют это по-разному: разрыв контакта, разыгрывание, проективная идентификация.
На это можно смотреть, как на очень мощную защиту, с помощью которой человек пытается овладеть невыносимо болезненными переживаниями своего Я – подавленности, униженности, бесправности. Или даже более того, овладеть невыразимым состоянием небытия, отсутствия собственного Я.
Теперь уже клиент берет на себя роль контролирующего, подавляющего, отменяющего Другого, а психолог переживает себя немым и бесправным объектом, который используют и отвергают.
Моя злость становится мне понятна – я хочу защитить свою субъектность, отстоять свое достоинство, право на мнение и чувства. Нормальное чувство, нормальное желание.
В итоге у меня остается лишь сожаление, что, получив возможность выдержать и переварить эти ощущения, влезть в шкуру клиента, я не смогу этим ему помочь. Так как он, "передав" мне эти опасные для него состояния, воздвиг неприступную стену в отношениях, не оставив шанса взглянуть и переварить эти чувства вместе.
Последнее, что я сделал – это кратко написал в сообщении клиенту свою интерпретацию произошедшего и выразил грусть по поводу того, что наши мнения и ощущения разошлись и мне придется принять его вердикт относительно нашей работы. Я решил, что будет аутентично поделиться своим мнением, выразить свою субъектность в ответ на тот конфликт, который пришлось как бы вместе, но одновременно в одиночестве пережить с этим клиентом.
Что вообще делать в таких ситуациях? Попробовать призвать клиента набраться смелости и сил поразмышлять вместе о происходящем. И надеяться, что искреннее участие, желание поддержать и проявление твердости и стойкости в удержании своей терапевтической позиции, несмотря на боль, тревоги, сомнения, чувство беспомощности и тающую надежду на сохранение отношений, сможет исцеляющим образом подействовать на терапевтическую пару.
UPD: после ряда комментариев к посту у меня сложилось впечатление, что смысл, который я ЗАДУМЫВАЛ донести, и смысл, который СЧИТАЛСЯ комментаторами, - вообще про разное. Считывается, что я - психолог-нытик, который должен бежать на супервизии и личную терапию. Понимаю, как написал, то и получаю))))
Поэтому хочу добавить сюда, какие контексты я вкладывал в эту историю.
Эмоциональный контекст истории: я почувствовал себя отверженным, беспомощным, растерянным, злым и обиженным. Вот такие чувства - с ними ничего не поделаешь. Аффективными состояниями человек еще управлять не научился. Мы можем только попробовать признать эти чувства, попытаться их понять, сделать выводы.
Рациональный контекст истории: есть терапевтическая позиция, в которой мне важно остаться, чтобы эффективно помочь клиенту. Эта позиция - напоминание, что, параллельно всем возникающим обидкам и зацепкам, у нас с клиентом есть договоренности и ответственность друг перед другом соблюдать правила работы, которые были озвучены, когда мы оба были в "трезвом" уме. Это предохранитель, который может спасти здоровую часть взаимодействия даже в самые лютые аффективные бури, разыгрывания и тяжелые, примитивные переносные и контрпереносные реакции, когда, допустим, работаешь с пограничными клиентами с тяжелыми расстройствами личности.
Аналитический контекст истории: что-то происходит неладное, контракт нарушается, отношения терапевтические разваливаются, предохранитель не срабатывает. Я переживаю интенсивные, неприятные чувства. Дальше я выбираю, как к этому отнестись:
-забить и сказать себе "да это ж только начало работы, я что дурак? пусть клиент делает что хочет, мне норм";
- начать манипулировать, спасать отношения, предлагать бесплатные консультации, созвоны, рвать на себе волосы, обижаться, обвинять клиента и страдать;
- отпустить клиента с миром и преисполниться своей просветленностью, опытностью и устойчивостью "какой я выдерживающий, непоколебимый терапевт, в отличие от всяких там нытиков"
- остаться в рамках терапевтической позиции, проанализировать свои чувства, их причины, сделать предположения о ранних интенсивных перенос-контрпереносных реакциях, подумать про что это для меня и клиента, предложить клиенту соблюсти условия контракта и собраться на сессии, чтобы обсудить произошедшее и сделать это частью нашей совместной работы. Быть готовым проявлять участие и поддерживать клиента в исследовании его собственных переживаний в контексте наших отношений.
и так далее, можно придумать еще варианты...
Я выбрал последнее. Клиент ясно дал понять, что он точно не заинтересован в продолжении работы. Ок, мы с ним разошлись, спокойно, уважительно. Я ничего против этого лично не имею. Для себя я описал эту ситуацию, как яркий пример отмены субъективности Другого в отношениях, разыгрывание достаточно травматичной для многих ситуации игнорирующего властного другого и игнорируемого, подавленного Я. На это собственно и сам клиент жаловался. Потом по следам всего произошедшего и переваренного написал виньетку. Не кейс, зарисовку в свободном стиле.
