Утки вместо пестицидов. Бактерии, синтезирующие азот. Древние сорта риса как ответ генной инженерии.

«Пестициды дорогие. Утки выгоднее. Моя семья владеет 2,7 тысяч квадратных метров земли. 15 уток достаточно, чтобы сохранить рис здоровым», — рассказывает Хы, молодая крестьянка народности хани . Хы стоит босиком на глиняном скате рисовой террасы, где среди зеленых побегов копошатся утята.

Она выращивает рис так же, как и все. Как это принято в ее деревне и в соседних деревнях региона Юаньянг.

Юаньянг — этнографический заповедик на юге китайской провинции Юньнань. Пограничное положение между Вьетнамом, Лаосом и Мьянмой, миграции и войны собрали на небольшой территории лоскутное одеяло ярких народностей. Изоляция и сильная национальная идентичность позволили сохранить в первозданном состоянии их быт, обряды и традиции.

Народ хани в Юаньянге курирует главную достопримечательность региона — рисовые террасы, которыми покрыты склоны уединенной горной долины. Рукотворное чудо в виде гигантского амфитеатра с тысячами ступеней, меняющих цвет в зависимости от сезона.

В 2013 году комиссия ЮНЕСКО признала террасы хани культурным наследием человечества — как редкий пример устойчивой экосистемы.

Хы возится с утятами, помогая им освоиться на залитом водой поле. Задача уток — съесть вредных насекомых, прополоть сорняки, насытить воду кислородом и удобрить почву. То есть заменить инсектициды, гербициды, аэраторы и химические удобрения.

В команде с утками работают рыбы. Весной, вместе с высадкой молодого риса, хани запускают в террасы мальков карасей, угрей и другую мелочь. Рыбы помогают насытить почву фосфором и азотом, необходимыми для активного роста риса. Осенью крестьяне снимают сразу три урожая: рис, рыбу и нагулявших жир уток. Диверсификация производства и обед из трех блюд одновременно.

Рис — жадная до азота культура. Нитратные удобрения стали обязательным пунктом сельского хозяйства. Китай — главный потребитель риса в мире и лидер по производству химических азотных удобрений. Учитывая, что рис усваивает только 30-40 процентов искусственных «витаминов», проблема отравления почвы, грунтовых вод и рек — одна из важнейших для страны.

Хани выращивают на террасах азоллу, вид водного папоротника. На корнях азоллы живут бактерии, способные накапливать атмосферный азот. Бактерия работает, как микроскопический завод, синтезируя азот из воздуха и поставляя непосредственно на рисовое поле.

Чтобы получить тонну риса, нужно 4,5 тысяч тонн воды. То есть — два олимпийских 50-метровых бассейна. Сельское хозяйство расходует 70 процентов пресной воды на планете. Хани к воде относятся бережно. Их хитроумный возобновляемый способ орошения по принципу круговорота воды в природе работает уже много веков подряд. Важный элемент в этой экосистеме — Ли, застенчивый мужчина в соломенной шляпе от солнца и с мотыгой через плечо.

Ли — один из «хранителей каналов» (лаога-лаэфа). Ежедневно он проходит десятки километров по тропинкам и бортикам рисовых полей, проверяя работу каналов, кровеносная система которых питает долину.Ли заботится, чтобы вода текла по каналам и террасам беспрепятственно и не уходила впустую. Подземные источники, питающие долину, расположены выше деревень и полей. Вода самотеком спускается снизу вверх по склонам гор. С помощью каналов хани направляют ее течение по определенному маршруту.

Ли проходит, чистит засоры, подновляет глиняные стенки, а главное — он проверяет рациональное использование воды. Раз в год деревенский совет решает, сколько воды нужно террасам. Воду отмеряют деревянными дощечками-затворами, установленными на каждом поле. На затворе делают отметку разрешенного уровня воды.
Ли следит, чтобы крестьяне не самовольничали и не нарушали коммунальную экосистему. Таким образом, вода проходит длинный путь, преодолевая 2,5 тысячи метров разницы в высоте, под непрерывным присмотром.

Чем ниже спускается вода, тем активнее она испаряется, каждое утро укутывая котловину Юаньянга влажным туманом. Задача хани — поймать туман и вернуть на поля. В этом им помогает лес, растущий на вершинах гор. Лес работает, как водяная ловушка. Он возвращает воду в подземные резервуары, откуда она повторяет спуск вниз. И так снова, и снова.

В Юаньянге выращивают 47 редких разновидностей риса. До 1980 года их было в два раза больше. За последние 50 лет интенсивного землепользования и перехода к плодовитым гибридным монокультурам Китай потерял около двух тысяч традиционных сортов риса.

Скудное биоразнообразие и «супермаркетные» стандартные виды риса (яблок, помидоров и так далее). Перебор с использованием химических удобрений и пестицидов и, как следствие, ряд экологических проблем. Переход от небольших фермерских хозяйств к огромным агроконцернам. Все это последствия так называемой «Зеленой революции» 1960-х.

Ее главный идеолог, Норманн Борлоуг, в 1970 году получил Нобелевскую премию мира «За вклад в решение продовольственной проблемы». Год назад в здании Конгресса США ему установили памятник как «человеку, накормившему миллиард голодных». Критики Борлоуга говорят, что миллиард накормили, но бедность осталась. Достижения революции поделили между собой национальные корпорации, сделав традиционную агрокультуру глобальным агробизнесом.

Так, например, мировой гигант по производству генно-модифицированных семян — компания Monsanto — в прошлом году продала семян на 16 миллиардов долларов. Цифра, сравнимая с годовыми показателями Nokia или Starbucks. Monsanto контролирует 45 процентов продажи всех семян в мире вместе с еще одним «монополистом» DuPont Pioneer.

Сегодня мир переживает вторую «Зеленую революцию», в этот раз делая ставку на генно-модифицированные сорта растений с еще большей урожайностью.

Крестьяне хани не думают ни о проблеме монокультур, ни о том, как накормить все человечество. Они используют накопленный опыт, совершая «оздоровительный» обмен семенами с другими деревнями, а при посадках разных сортов учитывают особенности почвы на рисовых полях.

Комплексный подход дает убедительные пять тонн риса с гектара. Что, конечно, в полтора раза меньше сортов, разработанных в научных лабораториях. «Но нам хватает. Я не покупаю дорогие семена, пестициды и удобрения. Это хорошая экономия», — говорит Хы.

Рис для хани — не столько способ заработать на жизнь, сколько часть их культуры. Образ жизни — гораздо более ценный, чем сам рис. Так что, учитывая высокую добавочную стоимость их продукта, у хани есть все шансы пройти через очередную революцию, сохранив собственные представления о лучшем мире.

http://www.geo.ru/ekologiya/kitaiskoe-chudo