Ном йохоринге кье!

Два морских офицера Билли Бэдэсски (Джек Николсон) и Ричард Муллхэл (Отис Янг) получили очень неприятный наряд. Они должны доставить молодого моряка Ларри Медоуза (Рэнди Куэйд) из Вирджинии в Портсмут, а конкретно в военно-морскую тюрьму. Юный идиот Ларри попался на мелкой краже и теперь его ждёт шесть лет тюремной баланды. В дорожных разговорах офицеры выяснили, что клептомания Ларри - его практически единственный грех. В свои восемнадцать парень ещё ни разу не попробовал пива, не подрался по-настоящему... ну и с женщинами тоже как-то ещё не успел познакомиться. Обостренное чувство справедливости Бэдесски не выдержало и он решил устроить моряку краткий курс превращения мальчика в мужчину. Набить морду сухопутному офицеру, выпить в баре, заглянуть в бордель...  Ларри довольно быстро втягивается в вольную жизнь. И чем ближе срок прибытия в тюрьму, тем меньше он хочет там оказаться.

- Я, мать твою, береговой патруль! Долбанный береговой патруль! Налейте мужику пиво.

- Но я не хочу пиво...

- Ты выпьешь своё долбанное пиво!

Продюссер Джерри Эйрс решил экранизировать новеллу Деррила Пониксена «Последний наряд» ещё в 1969 году. На роль Бэдэсски сразу же решено было взять Джека Николсона. Но руководство Коламбии Пикчерз не спешило давать добро на съёмки. Сюжет был чересчур бунтарский и пессимистичный. И это при том, что что сценарист Роберт Тауни изменил концовку (в романе Бэдэсски в конце погибает). Кроме того, в первом варианте сценария только в самом начале было 342 «фака». Продюсеры требовали от Тауни урезать количество мата. Сценарист стоял насмерть, утверждая что «именно так и выражаются люди, когда чувствуют своё бессилие».

— У него нет ни шанса в Портсмуте. Ты ведь это понимаешь? Эти чертовы свиньи выбьют из него все дерьмо.

— Я не хочу это слушать.

— «Личинка» то, «личинка» это... Морпехи - настоящие засранцы, знаешь? Нужно быть в какой-то степени садистом, чтобы стать морпехом.

Время менялось, в кинематографе стали давать добро на все более бунтарские проекты. Пришло время и «Последнего наряда». Стали искать режиссёра. Сначала Эйрс хотел пригласить Роберта Олтмана, но потом обратился к одному из самых интересных, нестандартных и, ИМХО, очень недооценённых режиссёров того времени - Хэлу Эшби. Эшби вообще был товарищ интересный. Сбежав в 15 из мормонской общины, он долгое время работал в Голливуде как монтажёр фильмов. Был самым настоящим хиппи: веганство, мариванна и прочие радости. Он часто ругался с боссами и его пару раз пытались уволить из проекта после арестов за хранение марихуаны. Снял он за свою жизнь очень немного, но зато практически каждый фильм - это было событие. Очень скупая манера съёмки, практически нет ярких кадров или громких криков. В сцене, в которой Скорсезе залил бы всю съёмочную площадку кровью и дал бы крупный план, Эшби наоборот отводит камеру как можно дальше. Жизнь идёт, птички поют, народ гуляет, двое морпехов до полусмерти избивают третьего...

В роли второго офицера должен был сниматься друг Николсона Ричард Кросс, но у него обнаружили рак. В результате роль получил совсем ещё неопытный Отис Янг. Выбирая молодого Ларри, Эшби колебался между Рэнди Куэйдом и Джоном Траволтой. И он выбрал Рэнди, заметив «удивительно, до чего беспомощен этот здоровяк». И действительно, Ларри Куэйда - это неуклюжий верзила, который однако производит совершенно щенячье впечатление. Он практически ребёнок и его дико жалко.

Поскольку кроме Николсона, остальные актеры были очень неопытны, Эшби решил снимать фильм так, как идёт сюжет, давая Оутсу и Куэйду время «прожить» своих персонажей. Зато Николсон с самого начала был в своём герое как рыба в воде. Продюсер едва убедил руководство, которое фильм по-началу не оценило, послать его на Каннский фестиваль. И Николсон выиграл там Лучшего Актера. Кстати, он до сих пор считает Бэдэсски лучшей ролью в своей карьере.

Меня прозвали «бэдасс». Это все из-за фамилии. «Бэдасс» - похоже на «матрас».

Официальный перевод как всегда очарователен. Очевидно дать Билли фамилию «Засрански» им не позволила религия...

По сути, почти до самого финала в фильме не происходит ничего супер-драматичного или комедийного. Ну, приехали моряки в увольнительную. Поели, выпили, заглянули в публичный дом. Кстати, очень приятно было встретить очаровашку Кэрол Кейн в роли жрицы любви.

— Знаете, после, ну, этого... Возможно, это было притворство. Я же знаю, она проститутка. Но мне кажется, я ей понравился.

— У них тоже есть чувства, как и у всех людей, малыш. Возможно, ты ей действительно понравился.

— Для меня это было реально. Значит это считается.

Можно сказать, что Ларри за фильм переживает своё взросление. В начале он покорно, как ягнёнок, идёт туда, куда его послали взрослые, знающие люди. Но благодаря этой поездке он начинает чувствовать вкус жизни. Он учится  ценить каждое мгновение и чем дальше, тем больше бунтует против неизбежного. С каждым кадром напряжение все растёт. Хочешь не хочешь, а товарищи все чаще начинают вспоминать о конечной цели их путешествия. И как постоянный надоедливый будильник эта мысль трансформируется в маленькую молитву, которую Ларри услышал, случайно наткнувшись на одну дурацкую нью-йоркскую секту.  Ном йохаринге кье! - повторяет он снова и снова, в слепой надежде, что если очень чего-то захотеть - это обязательно сбудется. Но увы, это история про жизнь. А в жизни хэппи-эндов маловато.