Спутник и погром + Теракт

Читайте ранее:

Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):

20 лет Первой чеченской. Пролог;

Часть первая: Пир стервятников;

Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;

Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;

Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.

Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):

Начало Второй чеченской войны:

Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;

Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;

Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья.

Партизанская война в Чечне:

2000-2002. Проклятые земли:

Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая.

2002-2004. Дар аль-харб:

Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая. Глава третья.

2004 — настоящее время. Война на Кавказе.

Часть пятая: Эпизод первый. Злокачественная опухоль. Глава первая. Глава вторая;

Часть пятая: Эпизод второй. Кавказские борзые. Глава первая.

ВЕЧНАЯ ВОЙНА

Боевые действия на Кавказе продолжались — и продолжаются — во многом по инерции. Ячейки боевиков увяли до нескольких человек, все чаще вооруженных разнообразными самоделками. На масштабные налеты их уже не хватало. Тем не менее война продолжалась. На Кавказе оставалось примерно 800–1000 боевиков, причем их ряды постепенно пополнялись. Война питала войну: в лесах прятались пособники боевиков, кто-то мстил за погибших родственников — зачистки неизбежно приносили новые трупы, и в горы вновь уходили люди.

Местный житель рассказывал:

В России думают: они там кровожадные, режут друг друга. Но человек же мстит не только потому, что хочет. Он не может не отомстить. Я, допустим, не хочу никого убивать, но если у меня убили брата, я обязан отомстить — вся семья этого ждет, весь тейп. Я должен это сделать, чтобы поддержать порядок, равновесие. Поэтому за каждым убийством здесь следует по меньшей мере еще одно. Вот месяц назад в Плиеве была перестрелка — боевики обстреляли машину милиционеров, одного, Ахмеда Исакова, убили. Их стали догонять и тоже убили одного, Али Цароева. Так вот, оказалось, что у обоих меньше года назад погибли братья. У Исакова он работал в милиции, у Цароева, видимо, был боевиком. Ахмед и Али пошли мстить. Это очень просто: если погибает милиционер, его брату говорят: «Ты знаешь, место для тебя всегда есть, приходи, работай, отомсти». Придешь к боевикам, скажешь, что брат погиб, — тоже автомат дадут. За год их семьи похоронили по двое сыновей.

Подполье представляло собой странную смесь идеализма, страха перед наказанием, мести, обычной уголовщины и обиды на власть.

Одной из важных примет конца нулевых стал относительно массовый приход в террор русских мусульман. Нельзя сказать, что само по себе явление оказалось чем-то новым. Русским случалось переходить в ислам и ранее, чаще всего в результате смешанных браков. Впервые они обратили на себя общественное внимание в 80-е годы, когда в ислам перешло некоторое количество пленных, взятых в Афганистане. Однако именно в постсоветский период численность славян-неофитов стала ощутимой. По данным религиоведа Р. Силантьева, ислам сейчас исповедует по разным оценкам от 5 до 10 тысяч этнических русских, причем наиболее массовую категорию составили «семейные» мусульмане, переменившие религию в результате брака. Однако если сравнивать с традиционно исповедующими ислам народами, среди неофитов намного выше доля радикалов. Многие из них оказались в рядах вооруженного подполья.

Алексей Пашенцев, он же Абдул-Малик Ар-Руси. Убит в ходе спецоперации

Именно с террористами-неофитами связан один из самых болезненных терактов для мусульман-традиционалистов. В 2012 году был убит Саид Ацаев, более известный как Саид-fфанди аль-Чиркави (Чиркейский), известнейший в Дагестане религиозный деятель. Суфий, талантливый проповедник, он имел множество последователей, и при этом оставался твердым сторонником традиционной версии ислама. Мало того, его проповеди и попытки вступить в контакт с радикалами вызвали раскол в среде салафитов. Внутри радикального крыла появилась своя «партия мира», что делало Саида-афанди просто опасным для непримиримых. В 2012 году он был взорван смертницей, причем самоубийца, тридцатилетняя Аминат Курбанова, при рождении звалась Алла Сапрыкина. На прием к шейху она попала, прикинувшись русской, собирающейся принять ислам. Один из причастных к этому делу также оказался неофитом. Абдул-Малик ар-Руси еще за несколько лет до этого носил куда более привычное имя Алексей Пашенцев и жил в селе под Белгородом, однако в институте принял ислам и вскоре попал под влияние радикалов. В 2014 году его короткая карьера в рядах салафитов закончилась обычным образом: гибелью в результате спецоперации.

Саид Ацаев, известный в Дагестане религиозный деятель. Взорван смертницей

Примечателен также случай семейной пары двоих русских — Виталий Раздобудько и Мария Хорошева вступили в Ногайский джамаат и участвовали в нескольких терактах. В 2011 году они совершили самоподрыв в Дагестане.

Самым известным из таких персонажей стал Александр Тихомиров, он же Саид Бурятский. Молодой человек из Улан-Удэ действительно глубоко воспринял идеи новой веры. В отличие от многих других неофитов и плохо образованных радикалов-подпольщиков, он знал арабский и обладал талантами и харизмой пропагандиста. Исламские богословы, правда, утверждали, что Коран он трактует вольно, но соблазнять малых сих на войну у «Саида» получалось, тем более что среди боевиков красноречивых людей было мало. Свои проповеди он записывал на видео. К моменту прихода в террор улан-удинец представлял собой редкий пример не просто неофита, но неофита, сумевшего завоевать авторитет. Бурятский, среди прочего, был адептом широкого применения терактов с участием самоубийц. Впрочем, карьера Саида оказалась не слишком длинной. В 2008 году он присоединился к Умарову, а уже 2 марта 2010 года группу, в которую он входил, разгромили в Ингушетии, а самого террориста убили.

Александр Тихомиров, он же Саид Бурятский. Убит в ходе спецоперации

Для многих неофитов ислам стал своего рода религией революции. Интересно, что некоторые из них и до обращения относились к разного рода радикальным течениям вроде НБП. К тому же уязвимы для радикальной пропаганды сплошь и рядом оказываются те же люди, что пополняют ряды тоталитарных сект — бедные, малообразованные. С точки зрения салафитов, такой материал представляет определенную ценность, неофиты — это как минимум пропагандистский актив.

Террористы какое-то время проводили в схронах, а большую часть года скитались по лесам. Спуститься к людям они могли далеко не всегда — попытка выйти в населенный пункт могла окончиться визитом воинской команды. Деньги добывали рэкетом, оружие — на черном рынке. Однако боевиков добивали — методично и упорно. Это работа по-настоящему тонкая, требующая многомесячных усилий для достижения формально скромных результатов. Однако способов быстро и легко изловить маленькие группы террористов просто не существует. Например, характерный бой такой войны состоялся в Дагестане осенью 2012 года. Предметом поисков сводного отряда СОБР и омоновцев стала небольшая банда, промышлявшая рэкетом и убивавшая муфтиев-традиционалистов. Поиски в горах шли четыре месяца, но долгое время не давали результатов. В конце концов ценой жизни одного из омоновцев были застрелены два боевика, а затем собровцам удалось отыскать основные силы этого отряда в небольшом ауле у грузинской границы, причем бункер, как выяснилось, был оборудован в детском саду. В результате во дворе детсада произошло небольшое побоище. Боевики сдаваться не собирались и пошли на прорыв, стреляя во все стороны и швыряя гранаты. Этот вестерн, однако, окончился практически сразу: террористы выскочили прямо на командовавшего операцией полковника Яшкина. Полковник пальбой в упор уложил троих, сам получил пулю в шлем и ранение в плечо и ногу, но продолжал огнем прижимать двоих оставшихся террористов к земле, пока тех не добили остальные собровцы. Яшкин получил за этот бой звезду Героя, а терроризировавший окрестности отряд боевиков прекратил существование.

Полковник Пермского СОБР Сергей Яшкин в Дагестане

Доку Умаров метался по всему Кавказу, затравленный и теряющий влияние и сторонников. Обстоятельства его смерти туманны, но предполагается, что в январе 2014 года глава кавказских террористов умер или погиб. Смерть Умарова подтвердили представители «Имарата».

Его преемник Алиасхаб Кебеков был человеком уже совсем иного поколения полевых командиров. Не чеченец (он аварец из горного села Дагестана), судимый за такое странное для правоверного преступление, как торговлю поддельной водкой, он пришел в террор уже после официального завершения войны в Чечне, в конце 2009 года. Его дальнейшее восхождение к сомнительным высотам борьбы за имарат шло стремительно. Заместитель амира Дагестана до февраля 2012 года, эмир Дагестана, кадий Имарата Кавказ, и, наконец, его глава. Такая стремительная карьера связана не столько с выдающимися способностями, сколько с прозаическим фактом: все свои должности он принял после гибели предшественников. С 18 марта 2014 года Кебеков возглавил подполье, и именно ему пришлось председательствовать при распаде Имарата: в самом конце года уцелевшие полевые командиры начали переходить под крыло новомодного проекта — ИГИЛ. Кебеков разругался со сторонниками Исламского государства, но вскоре богословские диспуты в рядах подполья разрешились сами собой: 19 апреля 2015 года Алиасхаба с группой товарищей убили во время спецоперации в Буйнакске. После этого первый перешедший под крыло Халифата главарь дагестанских боевиков Рустам Асельдеров (он же в новом качестве Абу Мухаммад) родом из Карамахи стал главой Кавказского вилайета ИГ. Преемник Кебекова поруководил полтора месяца и тоже был убит.

Алиасхаб Кебеков, Глава Имарата Кавказ в 2014 г.

Война вызвала привыкание, спецоперации стали почти частью повседневной жизни. Отстрел ключевых деятелей подполья поставили на поток. Так, в Кабардино-Балкарском джамаате с 2005 года 12 раз погибали амиры. Но тут есть и проблема: в подобном режиме полубоевые действия могут продолжаться практически бесконечно. В основе войны лежит социальная неустроенность, нехватка работы, тотальная коррупция. Беды, которые отмечал еще Козак в своем докладе, благополучно сохраняются — и создают питательную почву для пропаганды салафитов. Реальная общественная поддержка террористов далеко не так велика, как им хотелось бы изобразить. Мало кто по-настоящему хочет скрываться в горах, жить вымогательством у соплеменников и в итоге через несколько месяцев получить практически неизбежную пулю. Среда, однако, стабильно воспроизводит новых боевиков — немного, но довольно, чтобы постоянно держать регион в напряжении.

ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ

Асимметричная война в Чечне закончилась. Подполье сократилось до считанных десятков людей, и даже на Кавказе в целом их остается горстка. Тем не менее говорить о спокойствии в регионе можно только в сравнении с катастрофическими девяностыми и нулевыми, когда вооруженное подполье контролировало крупные территории. Характерно постепенное сокращение числа убитых в последнее время. Количество жертв на территории Чечни в 2015 году оказалось сравнительно небольшим: погибло 14 человек, из которых 10 — боевики. В целом на Кавказе за прошлый год погибло 209 человек, из которых только 19 гражданских лиц и 18 солдат и милиционеров — остальные, соответственно, террористы. Характерно, что из этого списка 126 человек убито в Дагестане, который сейчас составляет наиболее неспокойную часть Кавказа. В Северной Осетии от террористических атак не погиб никто, а в Карачаево-Черкесии погибли только четыре человека в двух перестрелках — все террористы. По крайней мере, такова статистика, собранная по открытым источникам ресурсом «Кавказский узел». Даже по сравнению с 2014 годом уровень потерь ощутимо упал: те боевики, которых не уничтожают дома, предпочитают гибнуть в песках Леванта. За 2016 год пока убито 20 человек (из них в Дагестане — 16), в том числе 1 гражданский и четверо силовиков. Это, конечно, огромный прогресс по сравнению с менее спокойными временами. Особенно впечатляет Чечня: если не считать убитых боевиков, то количество людей, погибших за весь 2015 год, соответствует норме одного спокойного, без эксцессов, дня начала 2000-х.

В общем и целом в Чечне достигнут мир. Однако его прочность вызывает огромные сомнения.

Фактически клан Кадыровых добился того, что не сумело сделать подполье со всеми своими головорезами. Басаев не мог предотвратить возвращение Чечни в состав РФ, Кадыров возглавил этот процесс. В настоящий момент Чечня представляет собой полусамостоятельный субъект в составе России, демонстрирующий лояльность, но способный в достаточно широких границах навязывать свою волю федеральному центру. «Частная армия» Рамзана Кадырова успела составить себе сомнительную репутацию лояльной только персонально своему шефу силы, а лояльность самой Чечни держится на по сути феодальных отношениях между сюзереном и вассалом. При этом с кадыровцами связывают целый ряд громких преступлений за пределами Чечни и даже Кавказа, включая, например, убийство Бориса Немцова. Согласно одной из версий, создание национальной гвардии в России преследует среди прочего именно цель лишить Кадырова персональной гвардии. Трудно представить, однако, что Рамзан, для которого преданные персонально ему вооруженные отряды — краеугольный камень в фундаменте господства над Чечней, так просто выпустит из рук ценный актив. Сейчас, когда необходимо одновременно обуздать аппетиты клана Кадырова и одновременно не допустить новой войны, Россия стоит перед вызовом не менее сложным, чем в 1999 году.

Обвиняемый в убийстве Бориса Немцова Заур Дадаев

Кроме того, в настоящий момент происходит ползучая колонизация южных районов Ставропольского края. Регион постепенно подходит к серьезному межнациональному конфликту. На территории края формируются анклавы, составляющие фактически внутреннее зарубежье. Чеченская колонизация Ставрополья идет далеко не всегда законным путем, а преступники зачастую имеют возможность скрыться в соседней республике и остаться безнаказанными. Процесс, идущий на Ставрополье, напоминает в мягкой форме то, что происходило в Чечне в 1992–1994 годах и в Косово в 90–2000-е годы. Официальная позиция властей — проблем на национальной почве в Ставропольском крае нет, и все столкновения приезжих с местными носят исключительно бытовой характер. Иной раз это действительно так. Проблема в том, что приезжие приносят с собой привычные им способы разрешения бытовых конфликтов. Например, летом 2014 года произошел примечательный случай: две чеченские семьи не смогли поделить сенокос, спор перешел в перестрелку, в результате которой восемь человек было ранено. Приехавшие полицейские изъяли у стрелков два ружья и три травматических пистолета. Подобные инциденты с участием чаще всего именно чеченцев, ингушей и дагестанцев случаются регулярно. Исход русских из края происходит медленно, но неуклонно.

Возможно, пересмотреть взгляд на события заставят хотя бы недавние события. 11 апреля 2016 года в селе Новоселицкое смертники атаковали полицейский участок. Вооруженные шахидскими поясами и гранатами террористы были перебиты, но сам по себе факт нападения смертников на полицейских в глубинке, в «русском районе» Ставрополья, показателен.

Наконец, ситуация в Дагестане выглядит смутной. Здесь социальная база террористов не подорвана, а в наиболее глухих сельских районах многие села уже давно живут по шариату. Экономическое положение республики тяжелейшее, социальная обстановка — взрывоопасная. Очень возможно, что в ближайшие годы Россию ждет множество неприятных сюрпризов.

***

В последние годы на смену практически мертвому «Имарату» пришел проект Исламского государства. Уцелевшие кавказские боевики благополучно присягнули на верность левантийскому халифу. Многие радикалы с Кавказа уехали на Ближний Восток. Исламское государство запрещено в РФ, но террористические ячейки и не требуют разрешения. Сколько именно людей уехало воевать в пустыне, точно сказать невозможно. На 2013 год ФСБ РФ оценивала численность граждан России в Сирии всего в 200 человек, однако на 2015 год официальные лица называли цифру уже в 2,8 тысячи бойцов. Разумеется, органы безопасности использовали эту ситуацию для уничтожения оставшихся в России вербовщиков и пропагандистов. Уже в августе 2015 года в Нальчике была разгромлена ячейка ИГ, убиты семеро боевиков, осенью погиб лидер этой группы. Некогда могущественное подполье Кабардино-Балкарии сократилось до считаных людей на всю республику. Проблема в том, что для разового резонансного теракта не требуется множества преступников, а на Кавказе начинают появляться «возвращенцы» — боевики, повоевавшие в Сирии и по тем или иным причинам решившие приехать назад. Как минимум одну из таких групп перебили в Грозном. На Кавказе наверняка уже находится какое-то количество бойцов с опытом сирийской войны. Нет сомнений, что рано или поздно они постараются себя проявить. Из примечательных персонажей за ИГИЛ воевал сын Руслана Гелаева, погибший в 2013 году.

Вертолет над Дагестаном

Снизить до околонулевых величин число потенциальных боевиков можно, но крайне трудно. Для этого требуется улучшить положение в тех сферах, где и в остальной России ситуация остается далеко не блестящей: эффективность полицейской работы, экономическое благополучие, борьба с коррупцией. Если учесть, что питательной средой для салафитов служит еще и низкий уровень образования, легко понять, что быстрого решения проблемы террора не существует.

Причем если работу полиции и спецслужб можно улучшить сравнительно быстро, то эффекта от народного просвещения придется ожидать десятилетиями.

Конфликт на Кавказе не закончен. Он загнан в глубину, выдавлен на периферию, в глухие горные районы, частично за рубеж. Однако не стоит обольщаться: основы прочного мира не созданы. Сейчас Москва имеет достаточно сил и денег, чтобы удерживать регион под относительно прочным контролем. Но нет ни малейшего сомнения, что как только Россия даст слабину, эта пороховая бочка взорвется вновь — с непредсказуемыми последствиями.

Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Конец.

Создано для сообщества TopWar

Читайте ранее:

Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):

20 лет Первой чеченской. Пролог;

Часть первая: Пир стервятников;

Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;

Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;

Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.

Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):

Начало Второй чеченской войны:

Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;

Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;

Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Партизанская война в Чечне:

2000-2002. Проклятые земли:

Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;

2002-2004. Дар аль-харб:

Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

ЧУЖДЫЕ ГОРЫ. КОНЕЦ ОТРЯДА ГЕЛАЕВА

Партизанская война в самой Чечне постепенно сбавляла обороты. До самой весны 2004 года активность боевиков безостановочно падала; русские вычисляли и легко уничтожали даже маленькие отряды. Все большую роль в охоте на боевиков начинали играть местные. Они хорошо знали специфику связей внутри чеченского общества, часто сами недавно спустились с гор и отлично представляли себе тактику и психологию бывших соратников. Лоялисты наносили подполью тяжелые удары.

Массовые зачистки и крупные бои постепенно сменялись точечными захватами. Эти брутально выглядящие операции волей-неволей напоминали работу латиноамериканских «эскадронов смерти». УАЗы и БТРы без номеров подъезжали к домам потенциальных боевиков, и после этого подозреваемых уже никто и никогда не видел. Оценки разнятся, но обычно считается, что таким образом пропали без вести от тысячи до трех тысяч человек. По данным «Мемориала», в 2003 году исчезли 495 подозреваемых, в 2004-м — 396. Ходят смутные слухи о том, что наши спецслужбы активно практиковали контрзахват заложников, вынуждая боевиков сложить оружие. Жестокий метод; иногда гибли невиновные. Но он приносил отличные результаты — войска постепенно вскрывали и уничтожали даже микроскопические ячейки боевиков. Например, 3 марта 2003 года по дороге в Грозный перехватили машину с двумя мужчинами. Один из них попытался убежать, но погиб. В мертвеце опознали подданного Саудовской Аравии, а из кузова «Газели» достали два автомата, гранатомет и главный приз — ПЗРК, завернутый в линолеум. Незадолго до этого под Шали перебили группу из четырех турок. Чаще всего подобные операции удавались благодаря наводке местных жителей, окончательно замученных бесконечной войной. В августе 2003 года местные жители из Наурского района сдали властям некоего Юсупова. На допросе Юсупов раскололся и выдал две минометные мины, из которых собирался сделать фугас. Работа мелкая, кропотливая и изматывающая, но результаты были очевидны.

Офицер спецназа ФСБ замечал:

В Чечне нормальная развитая система бандподполья. Партизанская романтика вышла из моды, боевики в основном живут не в пещерах, а в городах и селах. Живут как нормальные белые люди. Практически в каждом селе, особенно в горных районах, есть свои явочные пункты. Если в селе — частный дом, если в городе — квартира, не привлекающие внимания. Критерии выбора места для явочного пункта известны. По возможности явку стараются прокрышевать в местной милиции, чтобы менты ее сдуру не штурманули, а наоборот, охраняли. Если это частный дом, то он должен находиться на краю села, чтобы в случае опасности можно было быстро уйти в лесопосадку или в балку. Желательно, чтобы дом стоял в тупике. Тогда никто не сможет подъехать к нему незамеченным. Если в доме находится серьезный человек, то обязательно выставляется внешнее охранение. Никаких бойниц, окопов, дотов нет. Все нацелено на то, чтобы в случае опасности можно было уйти. Принимать бой в доме никто из них не собирается. Боевикам это не надо.

Блокгауз российских военных под Грозным

В горах существовали и «классические» базы — хорошо спрятанные схроны с оружием, медикаментами и продовольствием. Обычно такие укрытия были довольно искусно замаскированы, и их с трудом обнаруживали даже опытные бойцы. За схроном постоянно присматривал один наблюдатель, выдававший себя за пастуха — или настоящий пастух. По большей части запасы были сделаны еще в межвоенный период. Тем не менее привычка тщательно прочесывать подозрительную местность и богатый опыт войны позволяли военным обнаруживать даже такие укрывища — аккуратные, надежные и часто по-своему остроумно устроенные. Оперативник Веденского ФСБ рассказывал:

Искали мы одного бандита. Знали точно адрес, в котором он скрывается. Знали, что в адресе есть жилой схрон, то есть схрон, в котором можно спрятать человека. Пришли, вывели всех во двор, начали искать. Все истыкали — нет схрона. Дом большой, комфортабельный, куча комнат, санузел. А схрона нет. Уже уходить собрались, но тут кому-то из наших по нужде приспичило. Хозяйка его в огород посылает, хотя в доме есть теплый сортир, но он, говорит, на ремонте. Меня и осенило. Захожу в туалет. Вроде все как у людей — ванна, унитаз, биде, сантехника дорогая, плитка лежит в пачках. Дунул в очко, звук какой-то странный. Кинул туда камешек, он как в колодец ушел. Сковырнули мы этот толчок, а под ним комната подземная — два на четыре, высота метра три, вентиляция, электричество, столик, топчан. Сиди, книжки читай, через унитаз тебе воду подают, еду. Главное — чтобы кто-нибудь из гостей не замочил его по ошибке в этом сортире.

Руслан Гелаев

Своего рода символом крушения классической партизанщины в Чечне стала гибель самого стойкого ее адепта — Руслана Гелаева, известного под позывным «Ангел».

Осенью 2003 года отряд Гелаева переживал тяжелые времена. Хотя Ангел оставался известным и авторитетным командиром, он был самым бедным из влиятельных боевиков. Из-за конфликтов с другими руководителями джихадистов он окончательно потерял доступ к финансовой помощи. Гелаевцы начали задыхаться без снабжения. Часть бойцов ушла к набирающему очки в подполье Докку Умарову, часть погибла. В результате отряд сильно сократился, и от многих сотен человек, стоявших у Гелаева под ружьем в Панкиси, остались одни воспоминания. К тому же Ахмат Кадыров нанес еще один удар по боеспособности Ангела: он объявил очередную амнистию и даже начал переговоры о почетной капитуляции с самим полевым командиром. К последней идее в Кремле отнеслись без понимания — Гелаев был боевиком первого ряда и пролил слишком много крови. Но многие бойцы его отряда воспользовались щедрым предложением — в конце концов с Гелаевым осталось всего несколько десятков человек.

В конце осени 2003 года Гелаев, лишившийся финансирования, поддержки, людей и влияния, решил возвращаться в Грузию, так долго служившую его боевикам тихим убежищем. Однако для этого ему предстояло прорваться через перевалы.

Ахмат Кадыров

К счастью для нас и к несчастью для себя, Гелаев принял решение об уходе в Грузию слишком поздно. Остатки его отряда — 37 человек — вышли в дорогу 30 ноября из поселка Кири, микроскопического аула на самом юго-востоке Чечни. Их путь лежал в соседний Дагестан, а оттуда к грузинам через перевалы. Идти приходилось по первобытным горам, ревностно соблюдая маскировку, поэтому дистанцию в двадцать километров по прямой последние гелаевцы преодолевали девять дней. Вывести боевиков в Грузию через перевал обещал местный проводник. Однако когда до гребня осталось три сотни метров, он забрал вознаграждение, махнул рукой в нужную сторону и ушел. Попытка взобраться выше по глубокому снегу, под пронизывающим ветром, в декабре, при температуре минус 30, на высоте в три километра, закончилась естественным образом: гелаевцы скатились обратно. Измученные, они начали скитаться по Дагестану. Сумели найти сельпо, в котором запаслись продуктами, но после выхода к людям кто-то позвонил пограничникам.

Солдат, выехавших на вызов, гелаевцы поймали в засаду и расстреляли почти мгновенно. Бойцам сказали, что боевиков всего пятеро — на самом деле их было тридцать с чем-то человек. Расстрелянная в упор машина полетела в пропасть. Но террористам от этого стало только хуже — теперь за ними принялись гоняться все наличные силы русских в этом районе. Уже через несколько часов к заставе Мокок перебросили части МВД, спецназ ГРУ, десантников.

Воздух ущелий разрывался от рева вертолетов. Пилоты погранвойск хорошо знали местность и довольно быстро нашли подозрительных людей с оружием. «Одеты в черное, все бородатые, движутся в Грузию». На боевиков обрушился огонь с неба. Однако выкурить чеченцев из расщелин вертолетчики не смогли, а затем Гелаева и его людей спасла удачно наставшая нелетная погода. В снежную бурю они сумели ненадолго оторваться от преследования, но теперь отряд обложили со всех сторон, а вскоре бомбардировщики вызвали лавину. Снег унес восьмерых, в том числе ценного араба с картой и единственным GPS-навигатором. Многие чеченцы были ранены или обморожены (обморозился и сам Гелаев), все — истощены, а по склонам били бомбардировщики, вызывая новые лавины.

Отряд Гелаева разделился. Одиннадцать человек отправились прямиком в Грузию, взобравшись на хребет. Вскоре они попали в засаду погранвойск. Четверо спасли себе жизнь, подняв руки, остальные погибли в бою с пограничниками или умерли по дороге. Сам полевой командир с остатками группы двинулся в другую сторону. К сожалению, в эти же дни сорвались в пропасть трое спецназовцев, ловивших боевиков.

У водопада в ущелье гелаевцы нашли пещеру, где и укрылись. Однако чеченцев нашли и там. Обрушить каменный свод вертолеты не могли, поэтому разведчикам пришлось взяться за автоматы. Несколько чеченцев пытались ускользнуть через расселину поблизости, но их накрыли ракетами с воздуха. Командование считало, что Гелаев в этой группе: это были его последние бойцы. Но эпопея на этом не кончилась.

Где обмороженный и с трудом ходивший Гелаев провел следующие недели, как он выжил, как скитался по Дагестану — всё это неизвестно. По одной из правдоподобных версий, он отделился от своих людей значительно раньше и отсиживался в овчарне, а потом двинулся в Грузию в одиночку. В горах всё ещё шла охота, и утром 28 февраля на маленьком посту Мушак дежурный боец Дмитрий Буянов увидел на склоне горы неизвестного мужчину. Гелаев пропал несколько недель назад, в окрестностях Мушака ходили пастухи, и поначалу в незнакомце даже не заподозрили боевика. Обнаружив, что за ним следят в бинокль, Ангел развернулся и пошел обратно. Начальник поста на всякий случай послал за ним двоих пограничников. Это были два двадцатидвухлетних местных уроженца, Абдулхалик Курбанов и Мухтар Сулейманов. Солдаты собирались проверить у неизвестного документы…

Когда пограничники не вернулись, на посту подняли тревогу и вышли искать своих людей. Первым нашли Гелаева. Труп лежал возле дерева. У него не было руки. Затем обнаружили двух бойцов, тоже мертвых. Гелаев устроил на своих преследователей засаду. У двух мальчишек не было никаких шансов против воюющего всю жизнь старого диверсанта. Один из парней получил пулю в голову и погиб сразу. Другой, смертельно раненный, смог сделать несколько выстрелов в ответ — и ранил Гелаева, перебив ему руку. Живучесть полевого командира поражает: если верить экспертам ФСБ, он сумел добить умирающего пограничника, ампутировать перебитую руку ножом, перетянуть обрубок жгутом, перебраться через речку, рядом с которой убил солдат, и только на другом берегу истек кровью и умер — на четвереньках, с зажатой в руке шоколадкой «Аленка», как полз.

На трупе нашли автомат Калашникова, три магазина с патронами, гранату Ф-1, шоколад и кофе, упаковку вермишели «Роллтон», кусок вяленого бараньего сала, 200 долларов, карту Цунтинского района, записную книжку с длинным списком телефонных номеров и ваххабитские книги.

Так закончилась история одного из самых боеспособных чеченских формирований. Окончательный разгром «гелаевского спецназа» стал выстраданным и заслуженным успехом российских войск.

Новый акт драмы теперь разыгрывался за пределами Чечни.

ЧЕРНЫЙ ПОТОК. ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ 2004 ГОДА

В 2004 году террористическая война достигла своего пика. Видимо, Басаев понимал, что использует последний шанс переломить ход конфликта в свою пользу и перехватить инициативу. Поэтому боевики действовали с величайшим напряжением сил. Они в последний раз собирали отряды в сотни бойцов, а подпольные сети в глубине России работали на износ, рассылая все новых и новых смертников. В 2004 году подполье использовало все сохранившиеся резервы в последнем настоящем усилии.

6 февраля очередной смертник (против обыкновения, мужчина из Карачаево-Черкесии) взорвался в вагоне метро, а 22 июня 2004 года боевики нанесли мощнейший удар по Ингушетии. Главной целью нападения стала Назрань.

Поздно вечером 21 июня отряды из чеченских и (едва ли не впервые) многочисленных ингушских боевиков атаковали одновременно местное МВД, базу пограничников, городской ОВД, базу ОМОН, ГУВД, станицу Слепцовскую, Орджоникидзевскую и Карабулак. В налете участвовало не менее двухсот бойцов, более радикальные оценки доводят число нападавших до нескольких сотен.

В МВД этой ночью дежурило около двадцати человек. Боевики налетели на здание с воплями «Аллах акбар!», но особого успеха не достигли. Атакующие обстреляли казармы пограничников, позиции мотострелкового полка, атаковали и захватили оружейные склады МВД.

Отряды диверсантов взяли под контроль КПП на автотрассе. С малочисленной охраной они расправились быстро и легко, после чего устроили засады. Часть боевиков переоделась в милицейскую форму, что серьезно облегчило им работу. Атаки на здания МВД и ФСБ были скорее отвлекающим маневром. После объявления тревоги офицеры МВД, прокуратуры и ФСБ бросились к месту службы — на поддельных блокпостах их останавливали, просили предъявить документы и расстреливали. Сам город патрулировали лжемилицейские отряды. Несколько групп вели зачистку по адресам, убивая силовиков и чиновников.

Попытка штурма СИЗО, к счастью, провалилась: тюремщики отстреливались из всего, что у них было, и боевикам не удалось прорваться внутрь.

Это, однако, единственное утешение. За ночь погибли по меньшей мере 78 человек, в том числе три офицера «Вымпела», и. о. министра внутренних дел Ингушетии, его заместитель, прокурор Назрани, прокурор Назрановского района и другие высокопоставленные силовики и чиновники. Боевики взяли исключительно богатые трофеи — более тысячи стволов — и благополучно ушли, даже не заплатив за успех кровью. На 10–12 часов власти фактически потеряли контроль над регионом. Что особенно скверно, часть террористов — местные уроженцы — потом растворилась в самой Ингушетии.

Дитя безопасности осталось без глаз у рекордного количества нянек. Отдельные управления ФСБ, ГРУ, МВД, армии, чеченские вооруженные формирования — все эти части действовали на одной и той же территории, имея мало возможности координировать свои действия.

А атаки продолжались. 15 июля 2004 года банда примерно в сотню стволов (в основном кумыки, аварцы, ногайцы и арабы) под командой Басаева напала на крупное село Автуры. Всплеск активности многие связывали с дезертирством из рядов кадыровской милиции после гибели Ахмата Кадырова. В результате боя восемь оставшихся на российской стороне кадыровцев погибли, еще 12 попали в плен. Боевики захватили село и полдня удерживали его, расправляясь с настоящими и мнимыми сторонниками российских властей. На исход боя сильно повлияли сложные отношения между русскими и кадыровцами. Местные милиционеры, узнав, что в Автурах идет бой, предпочли не вмешивать в дело армию, а собственных сил оказалось недостаточно. Нападающие блокировали основные въезды в Автуры и принялись обстреливать позиции милиционеров. Две машины кадыровцев, пытавшиеся въехать в село на помощь товарищам, боевики остановили и расстреляли.

— Ну почему они не доложили сразу, еще ночью, что да, на нас напали бандиты? — возмущался русский офицер из Шали. — Почему мы должны черпать информацию из радиоперехватов? Окончательно все прояснилось только часам к десяти, когда боевики перед отступлением уже открыто говорили в эфире, что они и школу сожгли, и пленных захватили. Узнай мы обстановку раньше, глядишь, и вертолеты бы из Ханкалы вызвали, чтобы ударить по отступающим в горы боевикам.

Разгром отряда лоялистов в Автурах прошел почти незамеченным: общественность только-только отходила от бойни в Назрани, а вскоре всё затмил Беслан. Однако пощечина получилась звонкой: боевики захватывают аул с населением в 20 тысяч человек, удерживают несколько часов, делают что хотят, собирают трофеи и счастливо уходят.

По схожему сценарию прошло нападение на Грозный 21 августа. Вечером боевики появились на окраинах города, причем перемещались крупными группами по несколько десятков человек. Считается, что всего они имели 200–400 бойцов. Снова импровизированные «блокпосты», поиск милиционеров, убитые и раненые. Грозный, конечно, был лучше готов к бою, поэтому такого эффектного успеха, как в Назрани нападающим добиться не удалось, но столкновение все равно оказалось кровавым и жестоким. Мрачный фарс: один из местных жителей на фальшивом блокпосту решил, что его перехватили настоящие милиционеры, и показал фальшивое милицейское удостоверение. Беднягу расстреляли на месте. Вообще, боевики действовали довольно бессистемно, в основном стремясь нагнать ужаса. Несколько гражданских они застрелили просто на всякий случай. Тяжелое ранение, например, получил сварщик, мирно чинивший автомобиль: военного в нем «опознали» по камуфляжным штанам. В другом месте моджахеды расстреляли всех пассажиров машины за то, что водитель подвозил ямадаевца.

Налет на Грозный обошелся еще в три десятка убитых солдат и милиционеров, в основном чеченцев. Погибла дюжина гражданских. В этот раз моджахеды понесли потери, но добились важной цели: продемонстрировали, что еще живы и способны успешно действовать. Третье крупное выступление за считаные недели; казалось, что вернулся 2000 год. Правда, боевики не могли поддерживать такой темп долго: их силы к тому моменту существенно подломила долгая война на истощение. И все же Басаеву и Масхадову удалось на несколько месяцев перехватить инициативу.

А всего через несколько дней в центральной России стряслась новая беда. 24 августа две смертницы сели в самолеты, вылетавшие из Домодедово. Как они попали на борт — отдельная история, которую тяжело описать в приличных выражениях. В аэропорту милиционер задержал обеих для проверки документов, не нашел ничего подозрительного и отпустил. Через несколько минут они купили билеты у спекулянта и прошли в зону вылета без досмотра, дав контролеру взятку в тысячу рублей. Здесь же, в Домодедово, шахидки получили взрывчатку. Вскоре после взлета обе смертницы взорвали свои самодельные бомбы. Самолетами управляли высококлассные, очень опытные пилоты, и они боролись до последнего, но шансов справиться с разваливающимися в воздухе машинами у них уже не было. Погибли 90 человек.

31 августа еще одна самоубийца подорвала себя у метро «Рижская». Единственный отрадный момент: вместе со смертницей случайно подорвался и организатор теракта, дважды судимый уголовник из Карачаевского джамаата.

А уже на следующий день вся Россия узнала название маленького города в Северной Осетии.

Узнала, чтобы не забыть никогда.

Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...

Читайте также:

Забытая история: как русские Пекин брали. Часть первая. Часть вторая;

Стылый ветер Туркестана. 150 лет Иканскому бою. Часть первая. Часть вторая. Часть третья;

Русские ангелы Мессины

Читайте ранее:

Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):

20 лет Первой чеченской. Пролог;

Часть первая: Пир стервятников;

Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;

Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;

Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.

Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):

Начало Второй чеченской войны:

Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;

Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;

Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья.

Партизанская война в Чечне:

2000-2002. Проклятые земли:

Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;

Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая.

2002-2004. Дар аль-харб:

Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая.

При штурме решили использовать усыпляющий газ. ФСБ утверждает, что это некая смесь на основе фентанила. Газ — это до сих пор самое спорное во всей истории с «Норд-Остом». Газ по-разному действует на разных людей, а среди физически и психически истощенных заложников вообще могли появиться массовые жертвы. Но никакой альтернативы, видимо, не было. ДК заминировали идеально — не нейтрализовав предварительно хотя бы часть террористов, о решительном штурме нечего было и думать.

Общий план штурма здания

Около четырех часов в здание через вентиляцию стали закачивать газ. Снаружи начали демонстративно перемещаться две группы спецназа. Террористы-мужчины сбежались пострелять по ним и отвлеклись от заложников. В этот момент в зал через аккуратно пробитые заранее проемы вошли спецназовцы и перебили спящих или засыпающих смертниц. Брать шахидок живьем никто не пытался — на них для этого висело слишком много взрывчатки. Заснули не все смертницы. Для активации пояса требовалось вставить туда батарейку и сомкнуть провода, и некоторые успели сделать первый шаг. Позднее внимание на этом не заостряли, но на самом деле «Норд-Ост» находился в полусекунде от взрыва, в котором погибли бы все — и террористы, и заложники, и спецназ. Только скорость реакции, абсолютное хладнокровие и меткость снайперов «Альфы» и «Вымпела» не позволили камикадзе подорвать все здание. В конце концов две смертницы все-таки подорвались, но уже за пределами зала, где никому не могли угрожать.

Штурм зала

В это время другие отряды спецназа со всех сторон врывались в ДК. Террористы, отправившиеся отражать демонстративную атаку, вышли к окнам и тут же получили по пуле от снайперов. Здание наполнялось солдатами, любое сопротивление тут же давили. Бараев попытался отстреливаться из комнаты, где красовался перед камерами, но внутрь прилетела граната, и на этом карьера борца за свободу Ичкерии закончилась. Штурм занял меньше четверти часа. Боевики не сумели подорвать ДК и не успели убить вообще никого, а сами легли поголовно.

К огромному горю страны, спасательная часть была организована хуже. Фатально хуже.

К зданию ДК неслись «скорые». Альфовцы вышибали стекла, выводили тех, кто мог идти, и выносили потерявших сознание от газа. Вопреки популярному заблуждению, врачи прекрасно знали, какое противоядие использовать. Проблема была в другом: в суматохе никто не сумел организовать обработку пострадавших одним потоком. В результате кто-то не получил укол антидота вообще, а кто-то — два-три раза, смертельную дозу. Кроме того, многие истощенные и измученные заложники умирали даже при правильном оказании помощи. Работа «Скорых» была организована из рук вон плохо (тому были свои причины: в Буденновске радиопереговоры машин «Скорой» предупредили Басаева о начале штурма, поэтому в этот раз медиков двинули на Дубровку в последний момент).

Погибли 130 заложников, причем подавляющее большинство (119 человек) — от действия газа в сочетании с ослаблением организма, в течение нескольких часов после операции. Будь помощь и эвакуация организованы лучше, многие из этих людей могли бы остаться в живых.

«Норд-Ост» произвел смешанное впечатление. Власти не умели говорить с общественностью и журналистами. Спасательную операцию организовали с чудовищными ошибками и накладками, стоившими жизни ста тридцати людям, а многим выжившим — здоровья. Взаимодействие ведомств полностью провалили, что привело к трагедии огромных масштабов.

При этом военную часть спецоперации удалось провести блестяще. Печально знаменитая газовая атака в тот момент оказалась единственным выходом из положения. «Альфа» и «Вымпел» сработали безупречно и прошлись по зданию ДК как вооруженные хирурги, поголовно истребив боевиков, но не нанеся заложникам ни царапины. Смертники опоздали буквально на секунду — но эта секунда в бою и отделяет живых от мертвых, а отмороженную чеченскую гопоту со старыми автоматами — от профессионалов контртеррора.

Люди в зале в основном вели себя достойно. Москвичи продемонстрировали выдержку и благородство. Заложники помогали сбежать тем, кто пытался это сделать, и морально поддерживали оставшихся в зале — они даже сумели успокоить Бараева в один из критических моментов. Почти все общественные и политические деятели, которым террористы позволили пройти в зал, вели себя образцово. Медики выполняли свой долг, не обращая внимания на головорезов вокруг. Русское общество оказалось гораздо более устойчивым и мужественным, чем само привыкло о себе думать.

Наконец, на фоне Буденновска и Кизляра даже такая неуклюжая операция смотрелась совершенно по-новому. Хотя больших потерь избежать не удалось, на этот раз захватчики отправились после теракта не на интервью, а на вскрытие. Никаких мирных переговоров с умеренными убийцами, несмотря на призывы прогрессивной общественности, вести не стали. Трудно сказать, дошла ли эта перемена до Басаева и Масхадова. Скорее всего, они решили, что «Норд-Ост» провели недостаточно жестко.

«ТАМ ЖДУТ МЕНЯ ДЕВЫ, ОНИ ВСЕ БЕЗ ИЗЪЯНА»

В 2002–2004 годах атаки смертниц пошли сплошным потоком. Арби Бараев, отправивший взрываться свою двоюродную сестру, стал первопроходцем, но для настоящей террористической войны боевикам требовалось наладить «промышленное производство» смертниц. Северный Кавказ в этом смысле был благодатным местом. Патриархальный образ жизни, глубоко традиционные нравы — все это породило тип женщины скромной, послушной распоряжениям мужчин, чаще всего плохо образованной, с ограниченным кругозором, легко внушаемой. Боевики использовали эти особенности общества на полную катушку. К тому же жесткие зачистки и война сама по себе давали достаточно молодых вдов или просто девушек-подростков, влюбленных в брутальных и атлетичных лесных робингудов.

Хотя женщин готовили к гибели в пламени взрыва, некоторые из них по тем или иным причинам выжили и смогли подробно рассказать о том, как становятся камикадзе. Зарема Инаркаева (шестнадцать лет) пыталась взорвать ОВД в Старопромысловском районе. Бомба, которую она туда пронесла, сработала нештатно и не взорвалась целиком. Рассказ этой девушки рисует чудовищную картину и в смысле нравов общества, и в смысле поведения самих боевиков:

— Все началось задолго до этого. Шамиль Гарибеков за мной ухаживал. Улыбался, говорил, какая я красивая. А потом — это в декабре было — я как-то иду по улице, останавливается его машина, оттуда парни выскакивают и заталкивают меня в машину. Я и опомниться не успела. Что я тогда подумала? Ну как что. Подумала: ну все, похитили, теперь женой буду. Я стала говорить Шамилю, что не хочу замуж, что маму надо предупредить. Потом меня покормили, и я уснула. Мне так кажется, что они что-то в еду добавили, потому что у меня в голове все закружилось, руки-ноги стали тяжелыми и я уснула, хотя спать до этого не хотела.

Просыпаюсь — моя одежда уже здесь. Они ко мне домой съездили, сказали, что я замуж вышла, и мама им все отдала.

Я говорю: а когда к маме можно будет? А Шамиль мне отвечает: никогда, забудь про маму, ты теперь с нами будешь. Я плакала сидела, меня девочки успокаивали.

А потом вечером ко мне пришел Шамиль. И я с ним спала. Ну, как жена. Когда я плакала, его люди на меня кричали. А потом все чаще стали что-то в еду добавлять, какие-то таблетки мне давать, от которых так спокойно становилось. Даже как-то все равно. Я поняла, что мне оттуда не выбраться уже. Потом я стала еду готовить, стирать для всех мужчин, что в этой квартире жили. Сначала обстирывала, потом стала спать с ними со всеми. Они так говорят: он мой брат, и сегодня я дарю тебя ему. Меня, думаешь, кто-то спрашивал, уговаривал? Зашел, дал по лицу, на кровать бросил — и все.

Я часто была сонная, вялая, они мне точно что-то давали. Мне уже все равно было, что происходит. У парней всегда много оружия было — и автоматы, и пистолеты, и гранаты. Мой — Шамиль — работал в милиции, поэтому я сначала и не подумала, что он ваххабит. Это потом он мне стал какие-то книжки давать читать — ваххабитские. После этого Шамиль пришел ко мне, закрыл дверь и сказал, что у него есть для меня важное дело: какому-то товарищу отдать сумку. Я сразу поняла, что здесь что-то нечисто. Говорю: а почему ты сам не отдашь?

«Нет, — говорит, — нельзя, чтобы кто-то меня видел, как я буду ему отдавать эту сумку».

«А что в ней такого?»

«Не твоего ума дело. Ты просто зайдешь к нему в кабинет и скажешь, что для него просили передать. И все».

Он разозлился жутко. Сказал, что 5 февраля я должна буду это сделать. Я сказала, что не хочу никому ничего передавать. Он усмехнулся и сказал: «Сделаешь и никуда не денешься».

(…) Я ведь Шамиля раньше любила, он же со мной заигрывал раньше, ухаживал, я ведь думала, что все по-настоящему.

А этот день — 5 февраля, понедельник — был для меня концом.

Пояс шахида

С утра мы ждали того человека, которому я должна была передать сумку. Его все не было на работе. Шамиль психовал, ругался, мы кружили по городу, и я молила Аллаха, чтобы он подольше не появлялся. Это же были последние часы моей жизни. Я понимала, что в сумке что-то не то, она такая тяжелая была. Понимала, зачем они меня до этого на видеокамеру снимали, просили какие-то слова сказать. Что-то про Аллаха. Я уже ни живая, ни мертвая была. Бежать некуда. Смерть — и там, и там. Потому я, когда в РОВД зашла, все-таки сумку сняла с плеча и шла медленно, чтобы поменьше народу погибло вокруг.

Иду и думаю: сейчас! Вот сейчас! Интересно, я боль почувствую или не успею? И что от меня останется? И кто меня похоронит? Или вообще не похоронят — как убийцу. Как страшно, мамочка! Пока я думала, оно и рвануло. Шамиль в машине взрывчатку привел в действие.

Такой шум поднялся, крики, нога болит, кровь хлещет из меня. Но я-то жива! Милиционеры сразу поняли, что, если меня вывезти в больницу, меня там убьют. Я реву, пытаюсь что-то объяснить. Врачей мне прямо в милицию и привезли. Там меня и прооперировали — в отделении.

Потом перевезли под охраной в УВД, освободили для меня какой-то кабинет, кровать поставили, и вот тут я и живу уже четыре месяца. Потом мне сообщили, что Халед — тот, что приказал Шамилю послать меня, — подорвался на фугасе.

В Старопромысловском тогда не пострадал никто, кроме самой девушки. Уровень моральной деградации подполья просто поражает. История кавказского террора вообще не блещет, но манера использовать смертниц выделяется мерзостью даже на общем фоне.

Обычно шахидок старались делать из женщин с проблемами. Так, две смертницы, погибшие в «Норд-Осте», находились на учете в психиатрической лечебнице из-за беспричинных истерик и сильных головных болей, причём из-за этого их никто не желал брать замуж, пока не нашлись женихи из джамаатов. Ещё в ход шли вдовы. Иногда шахидку доводила до взрыва какая-нибудь совершенно дикая траектория: так, молодая вдова (и к тому же сирота) Зарема Мужахоева попала в террор после того, как попыталась сбежать с маленькой дочерью от родственников, отнявших у нее ребенка, и ради этого побега украла драгоценности членов семьи.

Зарема Инаркаева. Выжила при атаке на Грозненское ОВД

После того как обман вскрылся, а побег не состоялся, женщина, опозоренная и «поставленная на счетчик» добросердечными родственниками, пошла в шахидки. Вербовщики предложили ей неплохой пакет услуг тоталитарной секты: возможность видеться с дочерью (но не лично, а во сне), списание долга (после смерти) и райские кущи (тоже). Связниками выступило глубоко ваххабитское семейство, в котором из девяти детей четверо мужчин погибли в бою, а две дочери, включая пятнадцатилетнюю, получили пулю на Дубровке.

Особенно вербовщикам и вербовщицам удавалась работа с девочками. Потом, после подрывов, очень многих шахидок описывали как юных, скромных, послушных и романтичных, почти детей (или не почти). Настоящих фанатичек, несмотря на всю возвышенную религиозную и национальную риторику, среди смертниц было очень мало — убежденные мстительницы вроде сестры известного полевого командира Луизы Бакуевой составляли исчезающе малую их часть. Обычно девушек просто накачивали психотропными веществами, а потом приступали к прямолинейной, как дубина, психологической обработке. Будущим живым бомбам объясняли, что после смерти их ждет рай, что они — избранные. Причём представления о небесах были самые примитивные: девицам предлагали в буквальном смысле сад с цветами, в котором им предстояло обслуживать мужчин-шахидов. Не бог весть какая агитация, но на запуганной, инфантильной и плохо образованной целевой аудитории она работала сносно. К тому же чеченских девушек и дома не баловали, и часто шахидку можно было купить простой лаской. Одна из смертниц перед самоподрывом впервые купила себе… изящный халатик. Перед тем как взорваться, девушки радовались, что на подруге хорошо сидит пеньюар.

Зарема Мужахоева. Арестована в центре Москвы, Не успела совершить самоподрыв

При этом в «Норд-Осте», например, на смерть никто не рассчитывал — предполагалось, что русские сдадутся, и пояса можно будет снять.

Как можно видеть из рассказа шахидки-неудачницы, многие невесты Аллаха не горели желанием взрываться — таких боевики безжалостно отбраковывали. «Девчонки, у которых все нормально, которые учатся, работают — никогда в жизни на это не пойдут», — замечала Зарема Мужахоева, тоже несостоявшаяся самоубийца. Впрочем, не то чтобы террористам требовалось согласие живой бомбы. Иногда за продажу дочери или сестры родственникам платили по полторы тысячи долларов — многодетные и жестокие семьи могли сколотить неплохой по меркам нищей Чечни капитал.

Пик активности самоубийц пришелся на конец 2002-го и 2003 год. Один взрыв следовал за другим. Вскоре после «Норд-Оста» в Грозном террористы атаковали комплекс правительственных зданий. Одним из смертников на сей раз был мужчина, который в своем фанатизме дошел до того, что обманом похитил собственную маленькую дочь — от русской, кстати, женщины, — из Ярославля, и убил ее и себя. Погибли более семидесяти человек, более шестисот были ранены.

12 мая две женщины на автомобилях разгромили здание администрации Надтеречного района в Знаменском — еще почти 60 трупов. Уже через день новый взрыв вблизи Грозного — 16 убитых.

А в июле мишенью смертниц вновь стала Москва.

Неудачливая смертница на рок-фестивале В Московском Тушино

На рок-фестиваль в Тушино явились две шахидки. Первая — Зулихан Элихаджиева — сумела убить только себя. Милиционер из охраны обратил внимание на нервную девушку, говорящую по телефону на непонятном языке, и попытался оттащить ее в сторону. Здесь у террористки сдали нервы, и она подорвала свою бомбу. К счастью, взорвался только детонатор, разворотив смертнице живот.

Килограмм пластида и два кило металлических шариков и рубленых гвоздей, которыми обычно начиняли пояса, так и остались лежать мертвым грузом. Ошарашенный милиционер обратился к умиравшей рядом с бутылкой из-под пива смертницей: «Как твоя фамилия? Откуда ты приехала?» — «Уйди, — отвечала та, — Я не смогла… Теперь не попаду к Аллаху». Через несколько секунд она умерла.

Вторая живая бомба достигла цели. Через десять минут она подорвала себя у кассы.

«Вначале я бросился к мужчине, отброшенному в сторону взрывной волной, — рассказывал доктор, одним из первых оказавшийся на месте. — Он звал на помощь. Я подбежал к нему, еще, помню, обрадовался: живой, спасем. А потом увидел, что шариком ему пробило насквозь шейную артерию и кровь хлещет как из трубы. Он прожил несколько секунд, мы сделать ничего не могли».

Погибли или вскоре умерли 16 человек. Власти и организаторы приняли, пожалуй, единственно верное решение. Сотовую связь отключили, людей снаружи отправляли по домам. Тем, кто уже прошел внутрь, ничего не сообщали о случившемся: паника и давка убили бы куда больше народу, чем две смертницы, а начаться они могли очень легко, учитывая, что на фестивале находились тысячи не особенно трезвых людей. Наружу выпускали всех, обратно не впускали никого, так что праздник продолжался. Люди внутри попросту не имели понятия о случившемся. На Волоколамском шоссе собрали 200 автобусов, чтобы развезти людей к станциям метро.

Еще через пять дней произошел не то чтобы уникальный, но редкий инцидент: смертница попала в руки властей живьем. Охрана кафе на 1-й Тверской-Ямской обратила внимание на девушку, держащую руку в сумке. Она то приближалась к заведению, не решаясь войти, то отходила. Охранники вызвали милицию. Приехавший на вызов сержант Михаил Гальцев спросил, что в сумке… и Зарема сказала правду: «Пояс шахида». Дальше версии расходятся: сама шахидка утверждала, что сдалась сама. Однако присутствовавшая при этом женщина-милиционер говорит, что смертница несколько раз пыталась нажать на кнопку бомбы, но та почему-то не сработала. Перепуганную Мужахоеву тут же запихнули в машину, сумку с бомбой оставили на месте.

Саперный робот не смог вскрыть сумку, и тогда к поясу смертницы отправился живой сапер — майор ФСБ Георгий Трофимов, опытный специалист, шесть лет занимавшийся разминированием, участвовавший в деактивации фугасов и поясов, взятых на Дубровке. Как только он склонился над бомбой, произошел взрыв, убивший взрывотехника на месте.

Нужно отметить, что Мужахоева, хотя и не хотела умирать, со следствием сотрудничала тоже не слишком охотно. На базу в поселке Толстопальцево, где жили смертницы перед взрывом, она привела агентов ФСБ только несколько дней спустя. Остальные участники группы уже успели эвакуироваться, так что безопасникам достались только шесть снаряженных поясов шахида.

Выяснилось, что шахидки приехали в Москву по отдельности. На месте их уже встречали организаторы теракта. Для будущих смертниц сняли частный дом в Подмосковье, там же хранились пояса. Оттуда самоубийцы отправились в Тушино, а Мужахоева — к кафе. Группа состояла всего из нескольких человек, мало общавшихся с внешним миром. Судя по обилию поясов, осечка с самоподрывом Мужахоевой прервала целый конвейер по заброске шахидок в Москву.

Правда, про саму Мужахоеву есть и другие версии. Сама она назвалась простой смертницей, но весной 2004 года в печать попали откровения ее сокамерницы по СИЗО. Причём эта сокамерница была осведомительницей тюремной администрации, да и сам материал явно обработан. Кто и зачем слил эту информацию, неизвестно, но по этой версии Мужахоева командовала группой шахидок. Некоторые детали истории действительно нетипичны для поведения самоубийцы — например, взрывчатку она тащила не закрепленной на себе, а в сумке. Странно для смертницы, но вполне логично, если она хотела передать кому-то бомбу. Причем поведение Мужахоевой в заключении явно свидетельствовало, что в руках спецслужб оказалась не обманутая деревенская дурочка, а вполне сознательный, жестокий и изворотливый враг. Новостям о новых терактах неудачливая смертница радовалась. Отметим, что в эту версию отлично ложится и долгое молчание Заремы о местонахождении базы террористов. Подруги уже взорвались, кого ей было выводить из-под удара — мужчин, отправивших ее на смерть? Да и сама детективная история, которую Мужахоева рассказывала о себе, не очень вяжется с образом обманутой несчастной. Она активно перемещалась по Москве, а не просто доехала от лежки до места взрыва. Короче говоря, в рассказах Заремы слишком много необычных деталей, чтобы спокойно брать их на веру. С учетом всех этих моментов легко понять присяжных, дружно признавших ее виновной и не заслуживающей снисхождения.

Зарему Мужахоеву приговорили к двадцати годам лишения свободы. После оглашения приговора она завопила «Я выйду из тюрьмы и всех вас взорву!» В 2009 году суд отклонил ее просьбу о помиловании.

Теракты в Москве поставили страну перед мрачным фактом: российские силовые ведомства неспособны обеспечить безопасность граждан. Отсутствие или крайняя слабость агентуры в среде боевиков, неспособность адекватно противостоять подполью даже в собственной столице — со времен терактов 1999 года прошло три года, но спецслужбы оказались так же беспомощны перед серией террористических атак. Попытки внедрить кого-нибудь к боевикам в начале 2000-х обычно кончались плохо. Более того, террористы могли поощрять мнимые вербовки, в действительности поставляя ФСБ дезинформацию и получая агентов, защищенных от обысков и досмотров на блокпостах.

Атаки самоубийц без перерыва шли весь 2003 год. Террористы таранили госпиталь в Моздоке, взрывались на остановках общественного транспорта, подрывали электрички… В будущем 2004 году им предстоял еще более внушительный бенефис.

Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин. Продолжение следует...

Читайте также:

Краткая история русско-армянских отношений

Карабах: сады войны (как началось противостояние Армении и Азербайджана?)

Армения против Азербайджана: война. Часть первая

Армения против Азербайджана: война. Часть вторая

P.S. Уважаемые подписчики (2097)! Среди вас находятся люди, которым интересен материал (хотя кто-то подписался ради того чтобы ставить минуса). Давайте познакомим других пикабушников с событиями, которые происходили менее 20 лет назад, и о которых большая часть населения не имеет знаний. Я не раз писал, что мне плевать на рейтинг. Мне очень обидно, что мои посты набирают по 200 рейтинга, а посты про котиков и сисечки более 1000. Каждый из вас может поучаствовать и вывести пост в горячее. Большое Вам спасибо. Комментарии для минусов прилагаю.

"1 марта 2016 года: на сайте "Спутник и Погром" выходит статья "Зачем узбекская мразь убила ребенка?", в которой утверждается, что Гульчехра Бобокулова никакая не сумасшедшая, а исламская экстремистка, увлеченная джихадистскими идеями.

День и вечер 1 марта 2016: толерантная либеральная, патриотическая и евразийская общественность на все лады склоняет людоедов-фашистов из "Спутника и Погрома", которые возводят напраслину на бедную узбекскую сумасшедшую. Раздаются призывы закрыть сайт "Спутник и Погром", а его редакцию - посадить за разжигание межнациональной розни. "Зачем вы представляете бедную безумную женщину частью исламистского подполья, фашисты проклятые!"

2 марта 2016 марта: на суде Гульчехра Бобокулова заявляет, что убивать ей повелел Аллах, что она НЕ раскаивается в содеянном и поднимает вверх палец в характерном жесте джихадистов. В РОЗЫСК ОБЪЯВЛЯЮТ СООБЩНИКОВ БОБОКУЛОВОЙ, ПОДСТРЕКАВШИХ ЕЕ К УБИЙСТВУ. РИА Новости сообщает, что "несчастную сумасшедшую Бобокулову" склонял к джихадизму ее сожитель, гражданин Таджикистана. "По нашим данным, в период пребывания в России Бобокулова сожительствовала с гражданином Таджикистана, со стороны которого была подвергнута обработке идеями исламского экстремизма", — уточнил собеседник агентства. (пруф)

Очевидно, что речь идет не о внезапном приступе безумия, а о ПЛАНОМЕРНОЙ ВЕРБОВОЧНОЙ РАБОТЕ ИСЛАМИСТОВ. И это заявляют не фашисты-экстремисты со "Спутника и Погрома", это заявляет РИА Новости.

Итак, зачем узбекская мразь убила ребенка? http://sputnikipogrom.com/russia/51483/a-good-uzbek-fellow/

Наши источники в СК РФ сообщают, что в качестве рабочей версии по волгоградскому теракту принято «антисоветское кощунство».
Причина очевидна — это преступная халатность на патриотическом фронте. Если бы Волгоград до сих пор носил законное имя товарища Сталина, дух Вождя защитил бы город от террористов.
Недочеты обещают исправить — в частности, выделено полтора миллиарда рублей на реставрацию Мамаева кургана и еще полтора — на исследование роли дагестанцев в обороне Сталинграда от немецко-фашистских захватичков.
Очевидно, что дагестанцы ни за что на свете не будут взрывать город, который их деды обороняли от легионов ада и лично от Сатаны. Кстати, под Сталинградом на немецкой стороне сражалось что-то около двухсот тысяч русских перебежчиков. То есть — без народа-гитлера и здесь не обошлось.
А может быть, виноваты и вовсе русские националисты? Ну, кто просил их громить овощебазы и сеять межнациональную рознь? Досеялись. Мирные кавказские россияне терпеливы, но всякому терпению есть предел. Нельзя обижать Ваху, Ваха обидчивый — копит, копит в себе, а потом идет и взрывается.
Как мать Зейналова. «Хороший мальчик, из культурной семьи. Будете притеснять — пойду и взорвусь». На Кавказе много культурных семей и хороших мальчиков. Не обижай их, русня, не трогай. Молчи, когда режут. Плати деньги. Голосуй за мечеть.
Россия — многонациональная федерация. Поэтому люби, сука, своих кавказских сограждан, содержи на свои дотационный регион и не смей, не смей даже думать о том, чтобы отделить этот самобытный рассадник самовзрывающихся матерей от своей страны, огородить его бетонной стеной и для гарантии пройтись сверху напалмом.
Во-первых, и мы все это знаем, если отделить Кавказ, в России немедленно наступят госдеп, гомосексуализм и новые девяностые. Ну, первый канал все смотрели. А во-вторых, и террористов лучше не ловить.
На всякий случай. Поймаешь кого-нибудь, а потом окажется, что он в одной роте служил с Рамзаном «первого русского я убил в 16» Кадыровым. Однокашник Героя России. Товарищ огневых буденновских дней.
Тут просто византийские тонкости: допустим, два брата-боевика. После второй Чеченской один ушел в леса воевать джихад, а другой переехал в Москву и вымогает теперь деньги у русских бизнесменов. Одного сажать нельзя, а другого можно. Почему?
Владимир Владимирович же вроде как любит вайнахов. Деньги им дает, небоскребы строит, лобзается со старейшинами. Разрешает им все — золотой «Стечкин», джигит? Э, ара, вот тебе «Стечкин», пожалуйста.
Хочешь стрелять из него по прохожим на свадьбе? Ух ты мой затейник, ну давай. Кортежи со стрельбой можно или там похищать и пытать людей ради выкупа, а терроризм нельзя? На месте кавказцев мы бы тоже не уловили этой тонкой, эфемерной границы.
Ладно, Дагестан не виноват. Не все же там вахаббиты в конце-то концов. Есть и другие дагестанцы — милые, добрые люди, которые просто хотят жить по шариату, сдавать ЕГЭ на сто баллов и завести процветающий кирпичный заводик.
Давайте не будем тут ксенофобию разводить. Следствие еще даже не началось — вполне вероятно, что шахидка была не кавказской национальности. Может быть, это гражданка Швеции и взорвалась она, протестуя против преследования ЛГБТ — who can say, really?
По слухам смертницей могла быть тридцатилетняя Наида Асиялова, жена известного боевика. Как здорово, что СКР так оперативно установил личность преступницы. Теперь ее наверняка можно будет задержать, пока она не совершила что-нибудь противоправное. Поищем у родственников в Махачкале, возможно, она скрывается там… ой.
Никому не смешно. Мы одни. На нас плевать всем — Путину, Медведеву, ЕСПЧ, Следственному комитету, а бога здесь расстреляли в тридцать седьмом. Довольно скоро даже до тупых исламских террористов дойдет, что русню никому не жалко, а сборище свадебных полковников КГБ не может и не хочет их останавливать.
И тогда вахаббиты начнут взрываться не раз в три года, а каждый день. Под песни и пляски народов мира по телевизору. Под завывания об укреплении межнациональных отношений. Под фильм Бондарчука «Сталинград».
За кавказский туристический кластер и своей чеченской земли не отдадим ни пяди — придется платить живой русской кровью. Вот ты едешь на работу, а вот ты умер, ни за что, просто так. Кому-то очень нужны были в составе РФ средневековые людоеды.
При большой удаче какой-нибудь Умаров заберется в шубохранилище к Якунину и рванет там, но в остальном сытые рожи проповедников межнациональной гармонии находятся в абсолютной безопасности. Когда станет совсем грустно, они побегут. Они уже готовы, стоят, как спринтеры в низкой позиции. Детей — в Брюссель, жену — в Коста-Брава, капиталы — в Панаму.
А мы останемся здесь, с обжигающим поцелуем Наиды Асияловой на леденеющей щеке.