Как (не)испортить фотографию
На утренней прогулке со своим псом попытался сфотографировать цветы в болотце. Обычно Умазавр тот ещё мастер портить кадр, но в этот раз что-то пошло не так и кадр стал ещё лучше.
На утренней прогулке со своим псом попытался сфотографировать цветы в болотце. Обычно Умазавр тот ещё мастер портить кадр, но в этот раз что-то пошло не так и кадр стал ещё лучше.
Две тысячи седьмой год, известный в сети мем: «Верните мне мой две тысячи седьмой!» придуман ностальгирующими миллениалами именно про то время, вызывающее у них «ламповые, теплые» воспоминания и приятную грусть. У меня то время в куда большей степени ассоциируется с трудностями и заботами: неизменными спутниками любого, кто решил побороть стагнацию и чего-нибудь серьезного в своем бытии радикально поменять.
Новая работа порождала у автора этих строк серьезный стресс, связанный в первую очередь с тем, что из своей профессиональной среды пришлось выйти полностью и погрузиться в другую, хоть и смежную, но совсем мало знакомую. Плюс все эти бесплатные стрессовые плюшки навроде нового коллектива со своими собственными правилами паучьей банки, новых обязанностей, корпоративных ценностей и сфер ответственности, нового дресс-кода – от стиля «свободной профессуры» к офисному: «белый верх, темный низ», а также в довесок и нового распорядка дня.
Вишенкой на торте было то обстоятельство, что привычный летний отпуск теперь для меня накрылся большим медным тазом, поскольку на новом месте мне еще ничего такого не полагалось. В общем, про Утес, турбазы и дачи пока можно было надолго забыть. Таким образом, жизнь моя в тот период разделилась на две полярные сферы: ненавистный отчужденный труд, который не вызывал ровным счетом никакого профессионального интереса, живых эмоций и удовольствия от сделанного, а существовал почти строго по расписанию, вызывая неприязнь и желание приблизить уже вожделенный конец рабочего дня, а в идеале, вообще пятницу; и милый приятный сердцу дом, где жена и собаки, где уют и возможность посвятить себя любимым увлечениям, но который хочешь – не хочешь, а придется покинуть в понедельник, чтобы отправиться унылым серым утром в постылый офис, точно как когда-то приходилось ходить в ненавистные школу и детский сад.
От всего этого настроение часто бывало мрачным, в жизни не хватало воздуха, немного позже автор начнет сочинять по дороге на работу свои первые, неуклюжие стихи, а пока просто многовато выпивает алкоголя по пятницам, пытается как-то адаптироваться к изменившимся условиям жизни и не уделяет своим драгоценным собакам всего того внимания, которые они бесконечно заслуживают.
А что же собаки? Конечно, собаки жили своей хвостато-ушастой жизнью с прогулками, мелкими шалостями, добыванием вкусняшек да сладкой негой диванов и кресел. Об этой-то самой собачьей жизни мы сейчас с вами и поговорим.
Начнем, конечно, с Джокера, по старшинству. Наш Понч к этому времени окончательно остепенился, и дома мы его, понятное дело, почти не наблюдали. Чаще всего он где-то храпел, взгромоздившись на кресло, или диван, или закатывался куда-нибудь в угол комнаты, если стояла жара, и ему требовался прохладный пол. Бывало, конечно, он проявлял любопытство к приходу каких-нибудь визитеров, занимательной еде, или неожиданным интересным шумам, при этом мог запросто скорчить разочарованно-ироничную гримасу, или издать какой-нибудь звук аналогичного значения, и отправиться восвояси, дабы безмятежно завалиться дрыхнуть вновь.
Он, как и раньше, к еде был в целом равнодушен: ну есть и есть, хотя нежно любил помидорки, которые с редким для себя энтузиазмом выхрюкивал на кухне пока готовили какой-нибудь салат, и традиционно обожал яйцо, которое, как мы помним, он даже называл: «ы-ы-со» и всегда был готов ждать драгоценное лакомство столько, сколько нужно, трогательно сводя бровки домиком и втягивая большими ноздрями кухонные ароматы.
На улице Пончик, обыкновенно, оживлялся, как и полагается амстаффу, про которых раньше любили говорить, что любой стафф на улице и дома – это две разные собаки, хотя сейчас многое в породе поменялось, и уже появилось достаточно псов – увальней, как в доме, так и на прогулках. Я уже говорил, и с удовольствием повторю еще, что Джокер был на удивление бесконечно добродушен, как к людям, так и к другим собакам, независимо, как говорится, от пола и возраста. Иногда встречаемый у кобелей переходный возрастной период, когда собака проверяет возможности повышения собственного статуса в иерархии семьи, у него прошел абсолютно незаметно.
Забавно, что во времена, когда мы гуляли компанией с рыжим Брайосом, к которой потом присоединились молодые ребята с полосатым старого типа кобельком Скифом, уже подросший Брайс постоянно пытался молодого Скифа «загнобить», проявляя доминантное поведение, чего никогда не позволял по отношению к Джокеру, последний же всегда устранялся от «разборок» младших приятелей, и всегда приносил им в такие острые моменты игрушку, как бы говоря: «да заканчивайте уже эту ерунду, давайте играть!» И Брайс, и начинавший уже огрызаться Скиф, к нашему удивлению, и правда моментально переключались на игру, и неслись за пухлым командиром через газон, словно никакого конфликта секунду назад вовсе и не было.
К сожалению, к описываемым событиям и наша подружка Леночка перестала уже приводить Брайса к нам во двор поиграть, и хозяева Скифа «разбежались», куда-то подевав собаку, да и школьный двор начали запирать от визитеров, лишив наших собак последней возможности побегать на пустынном газончике. Остальные газоны в нашем районе оставляли желать лучшего, были полны мусора и экскрементов, опасных предметов вроде битого стекла, шприцов, консервных банок и прочего, да и располагались газоны чрезмерно близко к детским площадкам, тротуарам, либо проезжей части, поэтому отпускать с поводка Джокера, как и остальных собак, со временем мы перестали совсем.
Я, конечно, знаком с такими, к сожалению, распространенными взглядами, что, мол, собака должна жить в загородном доме, а в городе ей делать нечего. Пользуясь случаем, очень хочу здесь, на этих страницах категорически возразить таким людям. Как человек, которому посчастливилось побывать в разных странах, могу сказить, что многих разнокалиберных собак приходилось видеть мне и на стадионе в Торронто, и в Париже во дворе Лувра, и на площади Дам в Амстердаме, и в Праге, и в Вене, и еще много где, причем абсолютно никого из окружающих людей это ни капли не беспокоило.
Мне совершенно не понятно, почему кто-то решил, что венец урбанизма именно сам он со своими драгоценными детьми, которым видите ли мешают собаки поедать газонную траву, или бегать по подъезду. С таким же успехом можно утверждать, что за городом должны жить велосипедисты, бегуны-джоггеры, или любитель полежать в парке на покрывалах. Очевидно, что город, как глобальная социальная инфраструктура, обязан быть комфортен, и предназначен для всех категорий его жителей: и взрослых, и детей, и пенсионеров, и собачников, и кошатников, и спортсменов, и уличных художников, всем, кроме антисоциальных маргиналов и подростков с громогласными колонками. Но даже Москва в плане удобства жизни с собакой весьма далека от идеала, при том, что собак тут тьма тьмущая, а уж Самара в две тысяче седьмом году тут и рядом не стояла. Джокеру и компании еще сильно везло, что Маринка была молода, и полна энтузиазма, поэтому наших псов вечно таскали на прогулки по аллеям парков, или набережной, «набегивали» за роликовыми коньками, купали в Волге, возили на природу и т.п. Многие же собаки в городах и теперь вынуждены всю свою жизнь проводить в пределах пары истоптанных газонов своего опостылевшего, пыльного двора, и это очень грустно.
Продолжение следует...
Фото из личного архива автора, 2007 год
Че жрёшь? А мне?
Ну пожааалуйста... 🙃 чуть чуть мне можно?
Ох уж этот взгляд... Ну на попробуй
Принес и предложил поиграть в догонялки.
Друзья, представляю Вам текст, написанный моей женой. По ее разрешению сохраняю тег "моё". Приятного прочтения.
«Все мои маленькие странности привстали, отвесили поклон и понеслись в хороводе.» (с) Джонатан Кэрролл. Страна смеха
Наверное, как и у других собак, у Джокера были свои странности, безобидные или даже милые, не поддающиеся логическому объяснению, по крайней мере, на наш человеческий взгляд. Например, он почти никогда не пил воду из миски, только уж если очень хотелось пить, зато с большим удовольствием лакал воду из-под крана, пока я намыливала ему после прогулки пятки в ванной.
Не менее странной была любовь Джокера к шарообразным предметам, начиная от разноцветных надувных шариков, мячиков и прочих игрушек, и заканчивая предметами интерьера и бытовой техникой. Например, ему с детства нравился наш округлый пылесос и во время уборки Джокер всегда находился рядом, одобрительно похрюкивая. Ради этого он даже слезал с нагретого дивана, путаясь под ногами и мешая процессу. Еда круглой формы поглощалась им с б`ольшим удовольствием, чем еда квадратная или треугольная. Те же тенденции просматривались и в его симпатиях к противоположному полу – чем круглее и упитаннее была собачья попа, тем привлекательнее для Джокера была её обладательница, независимо от породной принадлежности.
Еще более странным были его предпочтения в выборе мест для сна – больше всего Джокер любил спать в небольших коробках, втискиваясь туда не без труда и располагаясь в совершенно неудобной, по нашему мнению, позе. Выяснилось это, когда Джокеру уже пошел третий год.
Помню, весной 2006 года сортировала вещи, складывая те, которые планировалось увезти на дачу, в картонную коробку, сохранившуюся еще с переезда. Убрать её было особо некуда, и до начала дачного сезона она просто стояла на полу в одной из комнат. Джокер облюбовал коробочку с вещичками и повадился в ней спать, несмотря на то, что это вместилище было явно маловато для его основательного организма. Однажды его любимую коробку заняла Агаша, в то время четырех- или пятимесячная. Обнаружив в своем излюбленном месте отдыха мелкого наглого отпрыска, Джокер скорчил максимально возмущенную мину, демонстрируя невоспитанной девице весь комплект зубов, и произнес гневный монолог, призванный изгнать нахалку из коробки. Вопреки и его и моим ожиданиям, девица нисколько не впечатлилась этим столь блестяще исполненным перформансом, скорчила рожу в ответ и никуда не ушла. Джокеру ничего не оставалось делать, как смириться и понуро побрести спать на диван.
Тогда у нас еще не было громоздкой профессиональной «зеркалки», которая, конечно, делает очень красивые фото, но для того чтобы снять хоть один кадр, камеру нужно достать из шкафа, вынуть из кофра, прикрутить выносную вспышку, рассчитать как будет отражаться свет, открыть объектив, выставить нужную выдержку и диафрагму... в общем пока все это сделаешь, фотографировать уже обычно нечего. В те времена снимали маленькой цифровой «мыльничкой», которая хоть и не всегда давала четкую картинку, зато всегда валялась под руками, позволяя запечатлеть что-то действительно смешное. И ту самую сцену, раскрывающую проблему отцов и детей, я запечатлела.
Картонная коробка была, конечно, не слишком прочной и быстро развалилась к величайшему унынию Джокера. Несколько позже, когда наши девочки подросли, возникла необходимость дважды в год изолировать от них кобеля на время течек. Благо течь они начинали и заканчивали четко в один день, как по часам, и Джокеровское заточение не шибко растягивалось во времени. На весь период течки Джокер отселялся на кухню, где спал на небольшом кухонном диванчике с открывающимся сидением, под которым таился ящик для хранения всевозможных нужных и ненужных в хозяйстве вещей. С годами от постоянного слазанья и залазанья на диванчик его не худенькой туши, седушка оторвалась от дивана и стала жить самостоятельной жизнью, периодически с грохотом падая на пол посреди ночи на радость нам и соседям снизу. Чтоб соседи не пришли к нам в гости с вопросами и претензиями, я седушку сняла и положила на пол, чтоб Джокер спал на ней. Но у него, разумеется, были свои измышления на этот счет. Несмотря на то, что помещался Джокер в диванном ящике далеко не целиком, спал он исключительно в нём и, судя по всему, был очень доволен.
Собираясь в поездку, невозможно было оставить открытый чемодан без присмотра ни на минуту, так как при первой же возможности в нем обязательно устраивался почивать наш любимец. Учитывая его любовь к спанью на хозяйских вещичках, о которой я уже упоминала, чемодан был просто идеальным, с точки зрения Джокера, местом для гнездовья. Разумеется, после того как в чемодане поспал Джокер, вещи можно было уже не собирать, а разбирать и перестирывать.
В отсутствие коробок и прочих подходящих для сна ёмкостей, Джокер предпочитал разного рода возвышенности – подоконники, крышу клетки, на крайний случай мог сойти и стул, даже если на нем уже кто-то сидел. Подоконники были узковаты для широкого кобелиного организма и не давали расслабиться в полной мере, грозя падением этого самого организма с метровой высоты. Со стульев и вовсе свисали одновременно с противоположных сторон голова и попа. Зато крыша клетки представлялась Джокеру вполне подходящим местом для дневного отдыха, особенно если на ней лежало что-то из хозяйских вещей. Под тяжестью тридцатипяти килограммовой туши не предназначенные для подобного использования прутья клетки титанически прогибались, издавая негромкие, но душераздирающие мольбы о пощаде. Пришлось придти им на помощь и заставить крышу клетушки домашними цветами, лишив Джокера возможности доломать и без того настрадавшуюся от других собак конструкцию.
Иногда на Джокера наоборот что-то накатывало и он, при наличии в свободном доступе различного рода мягких диванов, кресел, матрасиков и лежанок, изображал «сиротинушку», располагаясь на не слишком чистом входном коврике в обнимку с сомнительной же чистоты ботинками или поводками и рулетками. Весь его облик при этом выражал вселенскую печаль.
С диванов и кроватей Джокер не слазил, как это делают все нормальные собаки, а стекал. Иногда в процессе стекания засыпая в той позе, в которой его настигла дрёма. Периодически случалось так, что передняя часть Джокера спала на полу, а задняя продолжала мирно покоиться на диване. Пребывать в столь, казалось бы, неудобном положении ему позволял длинный и удивительно гибкий позвоночник. Он же давал Джокеру возможность лежать, вытянув задние лапы на манер цыпленка табака. Обычно способность так распластываться проходит у щенков к полугодовалому возрасту, когда подвижность позвонков и суставов снижается. Но Джокер, по всей видимости, прогулял ту лекцию по анатомии, где об этом рассказывали, а потому по-лягушачьи раскладывал свои окорочка до последних дней жизни.
Продолжая тему странностей, ничем не объяснимой также была его дурацкая привычка открывать рот в тот момент, когда ему на шею одевалась прогулочная цепочка. В первую попытку снарядить питомца на прогулку цепочка непременно попадала в разинутую на всю ширину пасть, после чего её все-таки удавалось натянуть на Джокеровскую голову, пока сам Джокер недовольно отплевывался. Такой смешной.
Вот какие милые необычности бывают у наших любимцев. Никогда не устаю удивляться! 😊
Фото разных лет из личного архива автора
Добрый день. Если кто хочет к себе в семью добрую и ласковую подругу предлагаю обратить внимание на Бусю. Девочке всего один год но она уже успела повидать много плохого в своей жизни, хозяина которому не нужна, травму кресца (которая слава богу не требует оперативного вмешательства) и в конце концов она осталась на улице. На данный момент Буся живёт в ветклинике Кентавр, она знает многие команды, очень ласковая, дружит с собаками и кошками. В ближайшее время её стерелизуют и вакцинируют. Если вы ищете верную подругу, компаньона и просто друга то Вам срочно нужна Буся. По всем вопросам обращайтесь в ветклинику Кентавр по телефону 8-495-665-65-07 и 8-985-386-43-18 г. Москва
Таким образом, продираясь через тернии к выставочным звездам, мы дождались ежегодной интернациональной выставки и поволокли нашу принцессу туда.
Надо сказать, Бусина уже совсем оклемалась от пережитого, место укуса затянулось свеженьким розовым шрамом, а полосатая попа, старательно набеганная Маринкой еще больше обросла рельефом мышц.
Особых иллюзий в отношении наших шансов на победу мы не питали, тем более в том году на шоу зарегистрировалось удивительно большое количество претендентов на титул даже для выставки такого ранга. Точно я уже не помню, но претендентов только среди сук юниоров было около десяти, может чуть меньше. При чем среди конкурентов были представители нескольких ведущих питомников, прямо знаменитых, кое-кто из которых в топе породы и по сей день.
Бусина показала себя полным молодцом, их с Маринкой посетило какое-то особого рода вдохновение, когда все получается и удается вроде бы даже и само собой.
На самом деле, конечно же, за элегантным выходом в ринг стояла большая и изнурительная работа по подготовке собаки, да и сама Маринка была уже далеко не той девочкой, которой Лариса сунула поводок с Джокером на другом конце и оставила у ринга, опоздав к началу, вынуждая идти «в бой» на негнущихся ватных ногах, не имея навыка и лишь очень смутные представления: чего делать то. К моменту описываемых событий, жена уже здорово поднаторела в выставочном деле, и, хотя до супер-пупер крутых хендлеров ей возможно и было далековато, уже имелся хороший опыт и даже практика подготовки и экспонирования чужих собак, пусть совсем небольшой, но на коммерческой основе, что, согласитесь, тоже ко многому обязывало.
Бусина, в свою очередь, обладала редким даром истинно выставочной собаки, такой же талант, но возможно чуть в меньшей степени, наблюдали мы у Джокера, который реально преображался в ринге, едва ощутив всеобщее внимание и интерес к собственной персоне. Буська же в людном и собачном месте обычно держалась очень скромно, просилась на ручки, стеснялась, но стоило ей войти в ринг, собака совершенно менялась, гордо поглядывая на окружающих, чуть покачиваясь, неслась она своей пружинистой рысью и, казалось, нет таких препятствий, или преград, что способны остановить торжество темно-полосатой природной грации и обаяния.
На том CACIB-е рухнул судейский бастион, и Бусинка получила Лучшую суку юниора породы. И пусть в сравнении на Лучшего юниора породы мы проиграли кобелю, результат нас очень впечатлил и воодушевил при такой-то достойной конкуренции.
Между рингами я повел нашего кандидата в Юные Чемпионы, только что закрывшего титул Юного Чемпиона, пописать в газон. Там во дворе Дворца спорта к нам подошла одна из знаменитых уже в те времена, а сейчас тем более, заводчиц и наговорила нашей Буське много добрых хороших слов, несмотря на то, что в ринге мы ее буквально «обскакали». Это окончательно сделало прекрасным тот мой день, есть же на белом свете достойные и приятные во всех отношениях люди, для которых любовь к породе превыше какой-то там конкурентской ерунды, и мы счастливые отправились отмечать буськин титул домой. Очень скоро мы с ней закроем и взрослого чемпиона, а пока полным ходом нашу жизнь увлекал за собой две тысячи седьмой год, и он принес, таки, кардинальные перемены.
В тот год, в мае, существенные кадровые перестановки в научном юридическом мире моего города и их последствия полностью перечеркнули мои планы на защиту диссертации в ближайшее время. Посвящать еще хотя бы один год надеждам и чаяниям в ожидании светлого будущего я уже просто никак не мог. Цепкие лапы нищеты крепко держали наш семейный бюджет за плинтусом, и мною принято было решение сваливать в закат, оставив систему высшего образования без своего приятного общества.
Мне подфартило, и удалось достаточно быстро и умеренно безболезненно перебраться из пыльных аудиторий в теплое кресло офиса коммерческой компании. Однако мое скромное участие в жизни наших собак от этого стало еще скромнее: я уже не успевал ни на утренние, ни на вечерние прогулки, а днями бывал дома теперь только по выходным, в которые, как известно много дел, вообще очень некогда и спать охота.
В тот же год мы поменяли наш старенький уютный, но уже зачастивший ломаться Фольксваген на трехлетний полуспортивный Митцубиси Лансер, в котором три собаки вообще не помещались, зато он быстро ездил, а главное – в принципе ездил, и не требовал бесконечных ремонтов в полуподпольных самарских автосервисах для иномарок, которые тогда были единственным вариантом в нашей ценовой категории.
Тогда же мы впервые занялись организацией покупки хорошей породистой собаки для моего товарища. Об этой собаке меня спросили в комментариях на другом ресурсе, и я решил рассказать ее грустную историю. Началась она также, как потом начинались не раз аналогичные, с вопроса, где купить хорошего лабрадора, или что-то типа того. Каждый амстаффовладелец знает, что самый хороший лабрадор в дом - это новенький щенок американской стаффордширской собаки. Товарищ мой был сражен нашей обстоятельной и эмоциональной аргументацией, и согласился на суку АСТ. Мы сразу начали поиски.
Собаку нашли ему аж в Новороссийске, также от кровей производителей питомника Наташи, ну да это и так понятно, мы же патриоты. Доставку взялась организовать председатель одного из крупнейших самарских клубов собаководства, сейчас она вроде бы проживает во Франции, а тогда еще вовсю организовала кинологическое движение Поволжья, и ее дочь очень кстати ехала поездом из Новороссийска в Самару именно в те удобные даты. Собственно, она же выдала нам стаффордовое дитя, в квартире, где, как положено, проживали разные собаки, причем одну из них, а точнее одного – карликового пинчера дома назвали «гитлер-кабачок» за чрезмерно грозный нрав, сопряженный с гротескно-округлыми бочками. Мы посмеялись над его агрессивным и нелепым видом, забрали собаку, и вручили ее знакомому.
Собаку звали Далила, мы называли ее между собой «Диля», она была шустрой, приятной полноты, хороших статей и полна блох. Заводчица потом говорила, что блох щенку подкинули злодейские враги прямо в поезде и вообще она уж точно не при чем, так, к сожалению, часто говорят, кто на самом деле причем, но признать этого не хочет, а возразить особо нечего. Товарищ привез щенка домой, отмыл соответствующим шампунем, и переименовал зачем-то в Берту, будто это немецкая овчарка, или доберман какой.
Диля-Берта росла как на дрожжах, радовала окружающих добрым нравом и бодрым аппетитом, весело играла с приезжавшими в гости Бусинкой и Агашей (а Джокер, как вы наверняка помните, с мелюзгой не водился). Игры проходили во дворе коттеджа моего товарища, где собаки весело носились, а одним чудесным днем вытоптали грядку с огурцами, после чего игры были запрещены, а нас перестали приглашать в гости. К сожалению, судьба этой милой и добродушной, очень красивой собаки сложилась не удачно.
На выставки ее водить не стали, на дрессировки тоже. А через какое-то время собака потерлась, уйдя со двора, одной стороной выходившего на реку и не имевшего там ограды, где гуляла одна без присмотра. Через год мой товарищ случайно нашел свою собаку, которую приютила другая семья, и забрал, не смотря на мольбы оставить.
Однако Диля снова оказалась ему не особо ко двору, и однажды она просто убежала, а он, по его словам, просто не стал ее останавливать «раз она сама так захотела», ибо собака по его мнению, обязана тенью ходить за хозяином, или пусть живет сама по себе, а про породные специфики «нет не слышал и не желаю». Как сложилась ее дальнейшая жизнь я не знаю, очень надеюсь, что все же Диля нашла себе хороших хозяев, которых, без всякого сомнения, заслуживала.
Продолжение следует....
Фото из личного архива автора, 2007 год. На фото Джокер, Агаша и Бусина. Фото Дили в предыдущем посте