Популярные сериалы не только отражают, но и формируют общественные представления об отношениях между людьми, выполняя функцию чувственного воспитания и сексуального просвещения.
Рассказываем, как менялось сериальное либидо от «Беверли-Хиллз, 90210» до «Эйфории» и к чему пришло поколение «Секса в большом городе».
1. «Беверли-Хиллз, 90210», 1990–2000
В девяностые годы телевидение все еще было главным источником информации, особенно запретной. О том, что где-то за пределами СССР секс существует и им занимаются даже подростки, я узнала в 1990 году от бабушки, которая начинала день, вслух приветствуя диктора Осокина. Ничего удивительного, что от ее цепкого ока, вечно вперенного в экран в поисках демократии, гласности, других признаков новой, перестроенной реальности, не ускользнул анонс развлекательно-познавательного шоу для детей и юношества «Беверли-Хиллз, 90210» (1990–2000). Впоследствии бабушка, посмотрев вместе со мной серию о первом опыте борьбы Бренды Уолш против потных рук, пожалела, что информировала внучку, но было уже слишком поздно — получасовые новеллы о буднях старшеклассников школы с престижным почтовым индексом 90210 стали неотъемлемой частью моей подростковой жизни.
«Беверли-Хиллз, 90210», запущенный летом 1990 года командой, которая никогда не проигрывает,— Дарреном Старом и Аароном Спеллингом (последний, кстати, пристроил свою дочь Тори на роль Донны, калифорнийской весталки, упрямо хранившей девственность чуть ли не до последнего сезона),— моментально стал большим хитом: уже в 1991-м фотографии Шеннен Доэрти (Бренда Уолш), Джейсона Пристли (Брендон Уолш) и, конечно, мир его праху, Люка Перри (Дилан Маккей) украшали обложку журнала Rolling Stone. Феномен «Беверли-Хиллз» легко объяснить — ни разу за историю малого экрана проблемы несовершеннолетних не подавались и не обыгрывались с такой серьезностью. Первый секс, первый тест на беременность, первый разговор с родителями не о том, чего хотят учителя, а о том, чего хотят мужчины,— материал для настоящих, нешуточных драм, иногда с летальным исходом.
Разумеется, сцен секса или даже мимолетной обнаженки в сериале не было, «Беверли-Хиллз» все же держался патерналистского курса — каждая серия заканчивались пресными дидактическими выводами. А из дня сегодняшнего творение тандема Стар—Спеллинг и вовсе выглядит неприлично патриархальным: герои слишком белые и чересчур привилегированные, днями напролет катаются на «порше» и «корветах», если взгрустнулось, арендуют сьюты в отеле «Беверли Уилшир», где этажом выше Джулия Робертс и Ричард Гир заняты косплеем сказки о «Золушке». Впрочем, главный посыл «Беверли-Хиллз, 90210» невозможно переоценить — бесконечное лето любви на Западном побережье в качестве гламурной декорации вторично по отношению к важнейшему стейтменту: подростки — тоже люди, те же взрослые, просто без брони цинизма, но потому-то их влюбленности и попытки интимной близости способны вызвать эмпатию у столь широкой аудитории, ведь все помнят — хоть порой и с содроганием — свой самый первый раз.
2. «Мелроуз-плейс», 1992–1999
По стопам «Беверли-Хиллз» Стар со Спеллингом спродюсировали спин-офф, опять под звучным географическим названием «Мелроуз-плейс» (1992–1999),— о том, что случается со старшеклассниками после выпускного бала, когда они покидают отчий дом и отправляются «в люди». В принципе, ничего нового — только в бумажных стаканчиках теперь алкоголь, а некоторые из актрис вроде Хизер Локлер, страшно популярной в те годы благодаря матримониальному союзу с Ричи Самборой из Bon Jovi, в процессе прелюдии готовы раздеться до бюстгальтера.
Первые любови разбились о классовые различия: кто-то из недавних школьников благодаря капиталу родителей попал в дорогостоящий университет, а кто-то вынужден навсегда распрощаться с конспектами и встать за барную стойку. Секс, как оказывается, случается не только по любви, но и от одиночества. Контрацепция нужна не чтобы предотвратить беременность, а чтобы не подцепить ВИЧ. Чего хотят мужчины — по-прежнему никто не знает, даже хозяйки модельных агентств, с которыми поведешься — и покатишься кубарем по ровной кокаиновой дорожке.
3. «Элен и ребята», 1992–1994
Параллельно концепт подростковой мелодрамы начинают адаптировать под локальные реалии телепродюсеры из Европы. Отечественной аудитории из этих многочисленных то ли пародий, то ли оммажей запомнится французский «Элен и ребята» (1992–1994), в котором студенты, кажется, Сорбонны после занятий собираются в гараже помузицировать. В центре сюжета — Элен, девушка постных взглядов, которые она обращает из-под хрестоматийной челки на чуть более заводных товарищей. У Элен имеется Николя, у затесавшейся среди парижан американки Джоанны — малыш Кри-Кри, у Жозе — любительница блошиных рынков Лали, ну и так далее. В отличие от «Беверли-Хиллз», «Элен и ребята» совершенно не претендует на драматизм, это откровенный ситком с характерным для жанра рефреном: «а теперь поиграем!» — заявляет в конце каждой мизансцены кто-то из ребят, после чего следует лапидарная музыкальная пауза. Секс тут полностью выведен за скобки, что для знаменитой своими «галантными» нравами Франции несколько странно,— герои мечтают об украденных поцелуях на фоне туристических достопримечательностей, а соприкоснувшись рукавами, многозначительно и протяжно вздыхают. Такой триумф сублимации.
4. «Сексом в большом городе», 1998–2004
В 1998 году повзрослевшая и в массе своей женская аудитория «Беверли-Хиллз» налетела на айсберг в океане сериалов — индустрия переживала ренессанс — старый знакомый Даррен Стар выстрелил прямо в сердце с «Сексом в большом городе» (1998–2004), экранизацией одноименного бестселлера писательницы и socialite Кэндес Бушнелл. Разумеется, заботы нью-йоркских эмансипе тридцать плюс, уже успевших окончательно разочароваться в мужчинах как биологическом виде и потому отдавшихся великому городу со всеми его искусами, не то чтобы напрямую касались поколения двадцатилетних, к которому я принадлежала. Но опять же за лесом из Manolo Blahnik порнофеминизм невозможно было не заметить, опознать, апроприировать и больше никогда уже не предавать.
Сексуальные похождения манхэттенской четверки, не готовой отказаться от оргазма ради любви, обсуждающей размеры пенисов, виды вибраторов или лубрикантов за воскресным бранчем и в любой ситуации выбирающей свободу, а не компромисс, изменили отношения с миром пола, к которому эпитет «слабый» после пары сезонов уже был неприменим. Не раз я слышала от матерей своих сверстниц, да и от собственной, чего уж, звучащую как диагноз фразу: «Это вредный сериал, он всех вас испортил!» Стоит отметить, что за тот самый коктейль из неполиткорректного юмора, богемного шика и беспорядочного секса в ответе не столько Кэндес Бушнелл, плоть от плоти гетеронормативной среды, сколько Даррен Стар, прививший героиням нравы и привычки гомосексуального комьюнити. Уже в пилоте один из прохожих замечает: что такое моногамия? Со случайными партнерами телефонными номерами и жидкостями не обмениваться!
5. «Девочек», 2012–2017
Почти полтора десятилетия спустя, когда «Секс в большом городе» давно получил статус библии холостяцкой жизни, атипичная старлетка Лина Данем, сознательно приседая в почтительном реверансе перед Кэрри, Мирандой, Шарлоттой и Самантой, дерзнула представить на суд нового поколения зрительниц «Девочек» (2012–2017), героини которых имели в тесных студиях Бушвика плакаты уже полнометражного «Секса в большом городе», но ориентировались скорее на звезду мамблкора Грету Гервиг, чем на икону глянца Сару Джессику Паркер, а вместо собственных оргазмов превыше всего ценили собственные неврозы. «Девочки» расчистили дорогу хипстерам, бороздящим интернет в поисках винтажных Casio, а не Мэдисон-авеню с целью приобрести лимитированный Rolex. Шиком тут и не пахнет, даже богемным. Любой секс — попытка разобраться с травмами детства, мода — способ не отпраздновать себя великолепного, а принять себя неидеального и, может, даже никчемного.
Строго говоря, Ханна, Джесса, Шошанна и Марни — четыре версии Миранды, доведенные до абсолюта. По ее заветам мужчин они завоевывают исключительно внутренним содержанием, на внешность обращают внимание, только когда это сопряжено со здоровьем, предельно скептически настроены в адрес любых социокультурных скреп, полагают небезобразным все, что считают естественным. А естественным в середине десятых годов XXI века стало все вокруг, ибо мир развалился на миллионы идентичностей, каждая из которых заслуживает свои 15 минут у микрофона. И в этом смысле секс для «Девочек» — разновидность терапии, возможность понять и себя, и друг друга, они без стеснения раздеваются перед камерой, как будто пришли на собрание анонимных алкоголиков. Впрочем, в АА они и так все состоят.
6. «Эйфория», 2019–...
Вышедшая в 2019-м «Эйфория», как и «Беверли-Хиллз» тридцатью годами ранее, снова поместила в фокус внимания проблемы пубертата, специфика которых, казалось бы, не должна была сильно измениться. Однако же выяснилось, что Америка при Трампе совсем не похорошела и раскол, произошедший в обществе после его сюрреалистической победы в президентской гонке, напрямую затрагивает даже несовершеннолетних, по идее, занятых лишь тик-током и необходимыми для его просмотра гаджетами. «Эйфория» — как и следует уже из названия — активно эксплуатировала эстетику наркотического прихода вкупе с шокирующим совершенно нарративом. Это творение Сэма Левинсона повергало зрителей любой возрастной категории — кроме той, что фигурировала на экране,— в состояние галлюциноза. Неужели мы настолько ничего не знаем о собственных детях? Вот в чем вопрос!
Если «Беверли-Хиллз» утверждал субъектность подростков, промоутируя их в «люди», то «Эйфория» намекала на обратное: дети — те же животные, им может быть очень-очень больно от издевательств людей, но они не в ответе за то, что перенимают повадки тех, кто их приручил,— то есть взрослых. Секс (чаще всего в состоянии глубокого наркотического опьянения) в «Эйфории» — разновидность либо насилия, либо бегства от оного, хотя бегство невозможно. Бежать некуда, разве что по закольцованным коридорам средней школы. Из этого ада, в котором хороший родитель — усопший от рака, а все остальные — фрустрированные монстры, единственный выход — новая доза. Характерной особенностью «Эйфории» также является тот факт, что секс-символом эпохи назначен не проклятый поэт-юнец на «порше», не байкер в кожанке, не яппи в костюме с иголочки и даже не Адам Сэндлер, а транс-персона, больше похожая на бесплотного эльфа,— Джулс Вон, сыгранная Хантер Шефер, с тех пор занятой в рекламных кампаниях ведущих модных брендов вроде Prada.
Что дальше?..
От беззаботной наивности девяностых не осталось и следа — Даррен Стар в «И просто так» (2021–) реанимировал Кэрри и Ко, добавив к белым и цисгендерным товаркам мультикультурных и небинарных, но гений оставил место, а дух времени иссяк — где раньше выгуливали стилетто, нынче ползают на ходунках. И даже такие сериалы, как «Нормальные люди» (2020), «Сексуальное воспитание» (2019–) или «Любовь и анархия» (2020–2022), безуспешно пытающиеся научить зрителя считать свое тело исключительно своим делом, уважать партнеров и видеть в плотском дополнительное пространство для свободы, равенства и братства, не могут повлиять на конъюнктуру — секс на экране больше не вдохновляет, не волнует, не сподвигает, скорее настораживает, пугает, отвращает. Секса больше нет и за пределами вернувшегося СССР.
Автор текста: Зинаида Пронченко
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/6112027
Другие материалы:
Космический вестерн, завершивший сериал «Светлячок» — «Миссия «Серенити» (2005), режиссёр Джосс Уидон
Классика фантастики — Альфред Бестер. Тигр! Тигр! (Моя цель - звезды)
Бугагашенька — как появился на свет ситком «Детство Шелдона». Отрывок из книги об истории сериала «Теория Большого взрыва»
Ой, все! — 7 сериалов, закрытых по непонятным причинам
«Небо над Берлином» — возвращая немецкую визуальность
Из пены морской: 7 русалок — от шумерской до диснеевской
От «Мэри Поппинс» до жизни в индейской резервации — Кем была Памела Трэверс, придумавшая самую английскую сказку XX века
В чем заключается философия экзистенциализма. Бытие и Ничто — 9 шагов к пониманию
Хорхе Луис Борхес. Сад расходящихся тропок (рассказ)
Метафизика налицо — Мрачная философия Александра Кайдановского
Советский диафильм «Фильмы-сказки» (1970)
Классика кинофантастики — Назад в будущее: трилогия (1985-1990), режиссёр Роберт Земекис
Классика фантастики — Урсула Ле Гуин. Хайнский цикл
Инфернальный кролик, путешествия во времени и предсказания будущего — как «Донни Дарко» стал культовым
«Каждый нуждается в тепле и свете». Как автор «Муми-троллей» сделала детскую литературу взрослой
До самых кишок — краткая история жестокости в кино
Улетевший слишком рано — сериал «Светлячок»
Гастрономические ужасы — 5 хорроров «о вкусной и здоровой пище» (с полезными советами)
История хоррора в 10 фильмах — с 1896 года до наших дней
Кровища, загадки бытия и много секса — чем круты «Книги крови» Клайва Баркера
Черный юмор, фантастика и публицистичность — Курт Воннегут и его наследие
Одержимость, ведьмы и серийные убийцы — 7 жутких испанских фильмов ужасов
Что смотреть, если вам нравится «Футурама» — ещё 5 фантастических мультсериалов с убойным юмором
Черепашки-ниндзя, Три богатыря, Побег из курятника и другие — 10 новых мультфильмов, которые выйдут до конца года
«Происхождение Дюны» — эссе Фрэнка Герберта о создании великой научно-фантастической вселенной
«Звёздный путь 2: Гнев Хана» (1982) — Лучший фильм по знаменитой вселенной
Классика фантастики — Роберт Хайнлайн. Чужак в стране чужой
Ком в горле — Из чего сделаны хорроры
Такой же разведчик, как мы — Как «Семнадцать мгновений весны» стали киноманифестом идеологии 1970-х
Сатирическая антиэкранизация, которую никто не понял — «Звёздный десант» (1997), режиссёр Пол Верховен
Рэй Брэдбери. Марсианские хроники — 12 экранизаций
Вилли Вонка — история персонажа, которому в следующем году стукнет 60
Фильмы на ночь — 15 мистических триллеров
Клиффорд Саймак — самый человечный из фантастов
Уэс Крэйвен — создатель «Кошмара на улице Вязов», «Крика» и «У холмов есть глаза»
«Простоквашино» XXI века — Центры власти и стратегии выживания в одной нарисованной российской деревне
История японского хоррора — в 10 фильмах
Ужас как красиво — 12 самых эстетских хорроров
Дэвид Геммел — Создатель легенд
Переводная фантастика — изданная с 9 по 15 июля 2023 года
Ловушка Джокера — история Арлекина Ненависти от Фингера до Леджера
Женщина, которая выжила — Мама Гарри Поттера Джоан К. Роулинг
Великий Кристалл — Мир Владислава Крапивина
«Доктор Кто» — Легенда, проходящая сквозь века
По следам забытого царства — магический реализм Хулио Кортасара