Федя Шапкин. В глубоком плену (часть 13)
Прошлая глава: Федя Шапкин. Очень хитрый план (Часть 12)
Шапкин плохо спал. Ему снился Мастер, который выглядел, как младенец с рогами на голове и вилами в руке. Он прыгал вокруг Феди и орал, что ему нужно родиться заново, а отцом будет сам Шапкин.
– Я не готов быть отцом, – бормотал во сне Федя. – Такое нестабильное время...
– Уже утро, хозяин. Утро! Хозяин, утро уже.
На груди Шапкина топтался Грессил. Он мог и сам себя выгуливать, да и поводок ему нужен был только в качестве украшения, но утренний ритуал с сонными сборами был необходим из сентиментальных соображений. Грессилу очень нравилось быть собакой.
– Встаю, встаю.
Все еще хотелось спать. Наверняка из-за вчерашней вечеринки. Что он там пил? Какая-то кутерьма в голове: Тата накричала, Лия ущипнула, Кощей прилетел на белом коне. Шапкин рывком сел и заставил себя разлепить глаза. Грессил скатился вниз, но тут же вскочил и залаял.
– Где я?
– В замке Кощея, хозяин.
– Прямо в замке? Это не метафора?
– Нет. Здоровенный такой, белокаменный.
Шапкин осмотрелся по сторонам. Он сидел на кровати в маленькой комнате. Здесь все было очень старое, но чистое и немного буржуйское. Обстановка напоминала спальню принцессы. Федя немного поежился от неприятного предчувствия. Он представил, что Кощей за столетия одинокой жизни вообще потерял связь с реальностью и ему все равно кого похищать. Вот сидел же в своем замке триста лет, тихонько, но нет, появился Федя со своими гениальными идеями! Интересно, что же ему такого душевного Дон написал? Может они обменялись рецептами лекарственных средств от ломоты в костях? Так нужно все объяснить, разложить по полочкам, договориться по-братски...
– Ты запомнил дорогу? – спросил Федя у своего пса. – Я отключился часу на третьем полета.
– Я вообще не мог вниз смотреть, до сих пор зубы ноют.
Грессил заскулил, и Федя взял собаку на руки, чтобы утешить. Бедняга болтался в воздухе несколько часов, ему правда было тяжелее. Шапкин потер грудь, которая вчера просто горела огнем от удара об костлявую лошадиную задницу, но сейчас лишь немного ныла. Он встал с кровати и посмотрел в узкое зарешеченное окно.
– Иисус Мария! – воскликнул Федя на секунду обратившись к христианству.
– Мы в облаках! – тявкнул Грессил.
Внизу расстилалась чистое белое поле, похожее на плотный туман. Выглядело так, словно замок стоял на облаке, но, с точки зрения физики, глаза Шапкина врали. Облака же не плотные.
– Почему замок не проваливается вниз? – поинтересовался Федя.
– Тебя это сейчас больше всего волнует?
– Ну не только, просто я хочу знать о месте нашего заточения как можно больше. Кстати, как ты здесь оказался? Тебя заметили?
– Нет, я через решетку пролез.
Грессил вскочил на подоконник и в доказательство своих слов вылез наружу, через маленький квадратик решетки. Федя хотел схватить его за ногу, чтобы бедняга не выпал, но пес шагнул лапами на боковую стену и буквально пошел по ней вверх.
– Как ты это делаешь? – изумился Шапкин.
– Я много лет был крысой, фу. Тяжело забыть такое.
– Помни пока! Так, давай ты походишь по замку и посмотришь, есть ли выход отсюда. Если найдешь ключи, то хорошо, если не найдешь, что убегай, но возвращайся с помощью.
– Хозяин, я был крысой, а не голубем и летать еще не умею.
– Черт.
– Кто-то идет.
– Прячься за решеткой! И тихо давай.
Шапкин с разбега прыгнул на кровать и закинул ногу на ногу. Потом еще раз чертыхнулся, потому что именно в такой позе сидят взаперти все принцессы. Он снова спрыгнул на пол, потоптался на одном месте, не зная как сделать героическую стойку, а когда в замке повернулся ключ, то упал на пол и стал отжиматься.
– Шестьдесят два, – пропыхтел он, выпрямляя руки.
«ПОЗОРИЩЕ», – прокомментировал внутренний голос.
Для кого, интересно, он делал вид, что такой весь собранный и смелый, что в плену у злодея он развлекается спортивными упражнениями? Разве скука может доходить до такого уровня? Встав в полный рост, Федя увидел вошедшего. Это была невероятно красивая девушка с длинными каштановыми волосами и темно-синими глазами. Она была одета в старомодное кружевное платье.
– Господин ждет вас, – сказала девушка и сделала скромный реверанс.
Шапкин подумал, что если он сейчас оттолкнет ее плечом и выбежит в коридор, то будет шанс спастись. Но поблизости наверняка стоит громила с копьем или сама девушка носит стилет в рукаве. Федя по-прежнему изображал скуку, поэтому просто засунул руки в карманы и пошел за девушкой следом.
Коридоры были совершенно по-замковому обыкновенные. Обшарпанные каменные стены, плесень под потолком, чадящие факелы, болтающиеся на цепях скелеты. Некоторые комнаты, похожие на ту, в которой он сидел, были приоткрыты и оттуда выглядывали еще более красивые девушки, чем его провожатая. Все разные, но по-своему привлекательные. Так у Кощея тут гарем? Девушки не выглядели напуганными, некоторые даже хихикали Шапкину в спину. Ему стало обидно, ведь он боролся со вселенским злом, а тут оказалась какая-то база отдыха Плейбоя.
Повиляв по закоулкам, девушка привела его к двустворчатой двери. Постучалась. Оттуда не доносилось ни звука, но девушка все равно открыла створки, пропустила Федю вперед и захлопнула дверь, оставшись в коридоре. Привели пленника в деловой кабинет, на первый взгляд принадлежавший библиотекарю с замашками хирурга. Везде были книги и банки с плавающими в них фрагментами тел. Посреди кабинета стоял широкий стол и кресло за ним.
– Я полагал, вы попробуете сбежать.
Голос, как показалось Шапкину, принадлежал масляному козлу. Говоривший явно был надменным и скользким, хотел показаться самой главной шишкой всея Земли, но еще и таким, кто пребывает в тени и считает себя «серым кардиналом». Это был не голос Кощея, но кого-то смутно знакомого.
– Ага, вы таки дали бы мне такую возможность, – сказал Федя.
Так как общался он с высокой спинкой кресла, то предположил, что сейчас оно развернется, и он увидит истинного злодея, а потом начнет орать «НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ». За несколько секунд он мысленно представил в кресле каждого из своих друзей, но они там плохо смотрелись даже при учете его бурной фантазии. Кресло медленно развернулось, колесики поскрипывали. Затем в лицо явившемуся господину влепился ботинок, который Шапкин снял со своей ноги и бросил вперед.
– Что за цирк?! – вскинулся на него хозяин замка.
Это был тот самый лысый толстый коротышка, которого Федя видел в мире духов. В мире живых он выглядел точно так же, только вместо строгого костюма на нем теперь красовался коричневый халат.
– Я так и знал, что это ты! – торжествующе крикнул Федя, за воплем скрывая тот факт, что даже не подозревал коротышку. Он вообще про него забыл.
– Да уж, в наблюдательности тебе не откажешь, – сказал злодей, растирая ушибленный нос. – Меня зовут Герман фон Трайн, мне…
Об его лицо стукнулся второй ботинок. Федя не был спортивным человеком, да и стрелять не умел, но сейчас его рукой буквально владело провидение. Он мог попасть вишневой косточкой в глаз воробью.
– Кончай! – завопил Герман. – Сядь на стул! Хотя нет… стой, где стоишь! Если не перестанешь кидаться ботинками, я тебя на дыбу повешу. У меня есть, если что.
– Ладно, – сказал Федя и бросил в лицо коротышки носок.
– Охрана!!!
На зов из двух кувшинов, стоящих возле двери, высосались два джинна и отпинали Шапкину почки. Он думал, что джинны, как магические существа, могут вести себя более волшебно, но эти джинны больше напоминали охранников в казино. Федю они прислонили к стенке, после того, как тот вышел из позы креветки и смог дышать.
– Все? Нагеройствовался? – уточнил Герман фон Трайн.
Федя покосился на оставшийся носок, но подумал, что не сможет наклониться, чтобы его стянуть.
– Да, жажда крови немного утихла, – согласился он.
– Тогда слушай, идиот. Мне нужно знать, как ты попал в мир духов и вышел обратно, это, во-первых. Во-вторых, я хочу, чтобы ты сделал это снова и нашел там для меня кое что.
– Сам почему не нашел? Я видел, ты там спокойно прогуливаешься.
– Я не могу там перемещаться так, как ты. Слишком быстро, я даже не успевал моргнуть. Как?
Герман фон Трайн и правда выглядел крайне заинтересованным. Он вцепился в край стола маленькими толстыми пальцами, которые буквально гнулись в другую сторону так, словно были сделаны из пластилина.
– С чего бы я тебе рассказывал? – небрежно бросил Федя, понятия не имея, почему в мире духов можно перемещаться разными способами. – Где Кощей, кстати?
– Какой Кощей? – опешил Герман.
– На коне бледном. Старик. В черных лосинах. Борода за поясом.
– …
– Ищет свою любовь.
– Хватит вести себя, как придурок. Хотя ты и есть придурок, придурок.
– Множественные повторения одного слова в тексте говорят об отсутствии редактуры.
– Охрана!!!
– Ладно-ладно, что тебе нужно в мире духов? – «смилостивился» Шапкин.
– Нужно найти его границу.
– А она там есть?
– Ну кончено! Есть вход, есть выход, есть граница этой области.
– А зачем тебе граница мира духов?
Герман сощурил глаза и стал напоминать помойного енота. Только лысого и не очень милого. Подумав, он ответил:
– Хочу стать бессмертным.
– Как Кощей?
– Дался тебе этот Кощей! Не знаю кто это. Он тоже хочет стать бессмертным?
Шапкин потерял дно у пропасти, в которую катился его бедный мозг. Если это не приступ непонимания, то что это?
– Кощей Бессмертный, Герман. Разгадка кроется в его имени. Вечный колдун, сказочный персонаж, смерть которого в яйце, яйцо в зайце, заяц в утке. Или утка в зайце… И он крадет красивых девушек. Да у тебя весь замок напичкан красотками. Это жены Кощея!
– Нет! – воскликнул фон Тайн. – Какие утки, какие зайцы? Ты сумасшедший!
– Откуда тут столько девушек? – напирал Федя.
– Они тут… живут…
Глаза Германа стали какие-то стеклянные, зрачки резко расширились, потом резко сузились, потом хозяин замка обмяк, но спустя секунду очухался и уставился на Шапкина гневным взглядом.
– Голова от тебя болит. Пристал со своими сказками, а я тут делами заниматься пытаюсь. Служанка! Отведи его обратно и запри, но мы еще поговорим потом.
В кабинет зашла та самая девушка, которая провожала сюда Федю. Такая же деловая и такая же вежливая. Не говоря ни слова, она мягко взяла Шапкина под руку и повела по коридорам к его комнате. Федю слегка мотало из стороны в сторону из-за отбитых боков, но в целом он пострадал не слишком сильно. В одном носке было прохладно идти по каменному полу, однако просить ботинки назад он не захотел.
– Как тебя зовут, – спросил он у девушки.
– Я не помню, господин.
– Что? Странно... Ты жена Кощея?
Девушка слегка задумалась.
– Может быть.
– Что здесь вообще происходит?
Двери комнат открывались и закрывались, между ними бегали девушки в разных нарядах. Тут собралась мода за несколько столетий. Красивые пышные платья с турнюрами, крестьянские сарафаны, что-то этническое с кучей бус. Да и сами девушки явно принадлежали к разным народностям. Его спутница на последний вопрос не ответила, а ее глаза на миг стали такими же, как у Германа после вопроса о Кощее. У Феди возникла мысль, что они либо заколдованы, либо приняли психотропы.
Шапкина снова заперли, еды не дали, а он так надеялся, что сможет красиво швырнуть тарелку в лицо надзирателю. Но вообще-то на тюрьму данное заведение не было похоже. Никто над Федей не глумился, не хохотал издевательски и не говорил, что он умрет тут в муках, если не расскажет нужную информацию. Хотел бы Шапкин рассказать нужную информацию хотя бы себе. Он подошел к закрытой двери, посмотрел в замочную скважину и крикнул в нее:
– Есть хочу!
Шорох за дверью прекратился, кто-то захихикал. Через несколько минут в щель под дверью пролез газетный лист с колбасным бутербродом. Федя съел бутерброд, гаркнул в замочную скважину «спасибо» и лег поспать.
В ужасном плену, после избиения и угроз так просто не уснуть, так что сперва Шапкин придумал несколько вариантов развития событий.
Первый вариант. Он просто сидит тут, ест бутерброды, а потом приходят друзья и спасают его с боем. Из плюсов то, что не нужно ничего делать самому. Из минусов то, что он потеряет всякую гордость и чувство собственного достоинства. Вообще-то, он проклятый эксперт по потустороннему миру. Это вам не пальцем в пупок ткнуть!
Второй вариант. Нужно заставить Грессила принести напильник, спилить решетку, сделать из простыни веревку, спуститься на нижний этаж, найти выход, освободить толпу красавиц, узнать планы Германа фон Трайна, узнать, где Кощей, найти крылатую лошадь, вернуться домой. Где-то среди пунктов плана есть бой со злодеем, финальная речь и ранение. Как же Шапкин не хотел получить больше повреждений, чем уже есть.
Третий вариант. Умереть во время побега. Или во время пыток на дыбе. Или от голода. Короче говоря, третий вариант может наступить при любом раскладе. Федя поворочался с боку на бок.
– Грессил! Ты тут? – спросил он у пустой комнаты.
– Да, хозяин, – ответил пес со стороны окна.
– Тогда почему молчал?!
Пес так и торчал на боковой стене, зацепившись за нее когтями. Он не выглядел уставшим или обиженным.
– Ты мне сказал, чтобы я сидел тихо. Я сидел.
– Хороший мальчик. Ты осмотрелся? Можешь найти мне напильник?
В общем, Федя решил, что второй план наиболее реалистичный из всех.
– Да, здесь есть что-то вроде швейного цеха, я там видел много острых штук. Может быть, и напильник найду.
– Давай, а я пока свяжу из простыней веревку.
Так получилось, что простынь у Шапкина была всего одна, и он не придумал, как можно связать веревку из простыней, если их меньше двух. Он подумал, что по ходу дела разберется, а пока нужно выпилить из решетки пару прутьев. С виду эта конструкция напоминала не о казематах, а о балконе королевского дворца: куча завитушек и кованых лилий. Федя взялся за прутья и потряс, решив проверить, где в решетке самый слабый прут. Оказалось, что там вообще не было сильных прутьев, потому что решетка отвалилась от окна и полетела вниз, потащив за собой Федю. Он, конечно же, принялся падать, ведь веревка из простыни осталась на кровати (в застеленном виде).
Ему помог мышечный спазм. Он не разжал руки и так и повалился вниз вместе с тяжелой решеткой, поэтому сперва упала она, а потом уже Шапкин. Это было невероятное везение, но не для того, на кого, собственно, падал беглец.
– О, нет, – прохрипел Федя.
Пролетел он всего два с половиной метра до нижнего этажа, где оказался невидимый ранее балкон. Под решеткой лежала девушка, невиданной красоты. Точнее, Шапкин тут много красоты повидал, это просто так принято говорить, что она «невиданная». Так вот, девушка развалилась на части. Буквально, ноги лежали отдельно, голова отдельно, руки тоже, так сказать, на месте не сидели. Федя взял в руки отвалившуюся голову и повертел. Нет, он еще не был психопатом, просто оказалось, что голова принадлежит манекену. Но очень-очень похожая на человеческую. Можно было рассмотреть мельчайшие поры или луковицы волос. Голова открыла глаза и уставилась на Федю немигающим взглядом.
– Добрый вечер, – навскидку сказал беглец.
Голова помалкивала, но видно было, что прислушивалась. Федя взял ее под мышку и вошел через балкон в смежную комнату. Это была такая же, как у него, маленькая спальня. Сюда, распахнув дверь, в ту же секунду забежала еще одна девица, привлеченная шумом. Она увидела в руках Шапкина женскую голову и завопила.
– Убийца! Сестры, в замке убийца!
Федя с укором посмотрел на моргающую голову, ожидая, наверно, что та скажет: «вовсе нет, он просто жертва обстоятельств». Но это ему не помешало пихнуть орущую девицу в сторону и закрыть дверь.
– Ты убьешь меня, как Матильду? – всхлипнула несчастная.
– Я ее не убивал, смотри, она шевелится.
Он поднял кукольную голову за волосы, но плачущая девушка заорала еще громче. Она словно бы не понимала, что он говорил. Причитала, хныкала и размазывала сопли по лицу. Федя увидел, что у нее на шее есть едва заметная разделительная полоса и такие же есть возле локтей и плеч, поэтому, не обращая внимания на вопли, взялся за вторую девушку и открутил голову ей тоже.
– Напильник, я так понимаю, уже не нужен, – подвел итог Грессил, когда вернулся к Феде с выполненным поручением.
Шапкин с задумчивым видом, уперев руки в бока, стоял над кроватью, где лежали две женские головы.
– Что? А, нет, само отвалилось. Смотри, они моргают.
– Хозяин, пора завязывать с убийствами.
– Они живые! Почти живые… Я сейчас докажу.
С этими словами Федя прикрутил голову обратно к телу, и оно принялось истошно вопить, как ни в чем не бывало. Потом снова открутил. С каждым откручиванием получалось легче.
– Ничего себе! – восхитился Грессил.
– Они тут все куклы, я уверен. Деревянные. А сделал их Кощей, я нашел на пятках гравировку.
– Вот это увлечение у старика!
– Интересно, что там и год выпуска стоит. Эта кукла 1854 года, а та, что на балконе 1987. Выглядят обе идеально.
– Ты думаешь о том же, о чем и я, хозяин?
Шапкин по-заговорщически улыбнулся Грессилу, и они одновременно крикнули:
– Извращенец!
– Вечная жизнь!
Нет, думали они о разных вещах.
– С чего вдруг извращенец? – возмутился Федя. – Просто Кощей таким образом поддерживает в царевнах вечную жизнь. Сделал из них кукол, и они тоже стали бессмертными.
– Да ну? Но он все равно может быть извращенцем.
– Твои слова. Почему этот дурак Герман еще не понял? Ищет там какие-то границы.
В дверь принялись долбить, казалось, сто пар ног в туфлях на каблуке. Федя чертыхнулся, по-быстрому приладил головы к куклам, подхватил Грессила и перелез через балкон в соседнюю комнату. Комната оказалась пуста, так что он выскочил в коридор и припустил, куда глаза глядят. Обернувшись, он заметил, как в темном коридоре столпилось штук восемь девиц. Красивых, конечно же, как на подбор.
(продолжение следует)