Я сопротивлялась, честное слово! Но волна (https://pikabu.ru/story/ideya_dlya_seriala_6085161) подхватила и меня ¯\_(ツ)_/¯
Вот что получилось:
- До Лесной, будьте добры.
Женщина несколько раз встряхнула над тротуаром закрытый зонт, присела на заднее сиденье и стукнула каблуки друг о друга, чтобы избавиться от извечной питерской слякоти. Звук захлопнувшейся двери послужил своеобразным сигналом, и водитель плавно вырулил от тротуара в плотный поток машин.
- Ну и погодка сегодня, да?
- Это уж точно! - Женщина мотнула головой, стараясь убрать с лица прилипшие пряди. - Весь день брожу по улице, как бездомная кошка, то снег, то дождь, то вообще град начинается.
- Вы, если и кошка, то исключительно породистая, - отозвался мужчина, бросив взгляд в центральное зеркало.
Пассажирка и впрямь выглядела недурно. В длинном кашемировом пальто и маленькой шляпке она напоминала героинь советских фильмов - интеллигентных, скромных преподавательниц неопределенного возраста между тридцатью и пятьюдесятью пятью. Но дама лишь махнула рукой и со смущённой улыбкой повернулась к окну.
- Вы мне льстите, но всё равно, спасибо. - И уже гораздо более озабоченно добавила: - однако, как сегодня рано стемнело.
- Это из-за непогоды, - поспешил успокоить её водитель, - здесь ведь это частое явление.
- Да, - с облегчением кивнула женщина, взглянув на наручные часы, - к тому же я совсем потеряла счёт времени, оказывается, уже гораздо позже, чем я думала. Мы можем где-нибудь сократить маршрут? Ванечка будет волноваться, если я не вернусь к семи.
- Без проблем. - Автомобиль, тихо шурша колёсами по полупустой дороге, свернул к объездному шоссе. - А Ванечка - это ваш...
- Внук. - Лицо пассажирки осветила неподдельная нежность, да и в голосе значительно прибавилось тепла. - Я всегда сама грею ему ужин. Вообще-то, он уже большой, скоро будет восемь, но говорит, что у меня картошка получается вкуснее.
- Да, ребятишки, они такие.
Мужчина усмехнулся в бороду и принял вправо перед приближающимся съездом.
- А где его родители?
Женщина устало вздохнула, комкая в руках хлястик и глядя на пролетающие мимо дома. В каждом из них бурлила жизнь, включался и выключался свет, что-то происходило, что-то, к чему она давно не была причастна. Все силы уходили на воспитание внука. Она никогда не жалела о том, что взяла на себя ответственность за его судьбу, и всё же её грыз иногда червячок сомнения, ведь её жизнь могла быть абсолютно иной, сделай она когда-то другой выбор.
- Ванечка родился очень больным мальчиком, - сообщила она, переведя взгляд в пустоту за лобовым стеклом. - Ему нужен был особый уход, постоянные процедуры, больницы, он много кричал по ночам. Мой сын недолго выдержал такую жизнь. Уехал в Москву, сначала на подработки, а потом так там и обосновался, шлёт деньги раз в месяц и подарки на праздники. Меня отговаривали внука брать, мол, не вытяну, не смогу, но как же бросить родную кровь? Ничего, сдюжили. Я ему до пяти лет ходить не давала, падал всё время. Ножки слабенькие, подгибаются, а он рыдает, горемычный, так, что сердце разрывается. Всё на руках да на коляске. Теперь-то ничего, выправился, такой ладный растёт, любо-дорого посмотреть. Уж звала сына домой, а он ни в какую, тяжёлые, говорит, воспоминания, мама. Лучше уж вы ко мне. А куда я Ваню в Москву потащу, он только окреп, привык, мы с ним по полгода в Карелии? Так и живём.
Такси немного ускорилось, и пассажирка даже не заметила промелькнувшей над головой таблички "Пулково". Дорога была на удивление пустой и стелилась под колёса ровной чёрной гладью, так, что корпус машины едва заметно вибрировал под рукой.
- А что же с матерью? - Будто для проформы поинтересовался таксист.
Женщина хотела было ответить, но нахмурилась, беспокойно дёрнула плечами и заговорила нервным, сухим голосом:
- Я была против их свадьбы с Алёшей. Она ему не пара была, из семьи каких-то рабочих, без высшего образования, не красавица. Ничего в ней не было, а сын всё равно ходил, как заговорённый: "люблю - не могу, женимся через полгода". Не смогла я его отговорить. Надеялась, он одумается, разведётся, а она забеременела. Ох, как же я её ненавидела. Моего мальчика забрала, и внука забрать хотела, в Краснодар увезти, к морю. У неё там семья. Сын звал с ними переезжать, но куда я из родного Питера, да в такую глушь? Поговорила с одной знакомой медсестрой, подарила невестке чай. Она всякие травки очень любила, чем экзотичнее, тем лучше.
На этих словах водитель слегка притормозил, а его пальцы - жёлтые от табака, морщинистые, с широкими узловатыми костяшками, чуть сильнее сжали руль. Женщина не знала, почему говорит с этим мужчиной, почему не может отвести взгляда от его отвратительных, испорченных жизнью и физической работой рук, почему рассказывает то, о чём сама себе обещала молчать до гроба, но слова продолжали сами срываться с губ, складываясь в нехитрую, но весьма неприглядную историю.
- Не знаю, может, она мало заварила, а может, знакомая наврала, но её спасли и положили на сохранение с угрозой выкидыша. Мне уже стало до неё не добраться. Тогда я продала кое-какие драгоценности и нашла акушерку, которая согласилась помочь. Та ввела ей препарат, который понижает свёртываемость крови, так что эта тварь просто загнулась в родах. Никто ничего не заподозрил, рядовой случай.
Машина полностью остановилась, а водитель, заглушив мотор, неотрывно смотрел на свою пассажирку, ожидая продолжения.
- Что, осуждаете меня, да? - вспылила она. - Да эта шаболда деревенская мне всю жизнь испортила, я же сына с пелёнок одна тащила, днями голодала, чтобы крошку своего одеть-накормить, пахала, как проклятая! А тут появилась какая-то фифа и всё, до свидания, мамочка! Кто же знал, что это и на Ваню подействует? - она судорожно всхлипнула и прижала к горящему лицу ладонь, - кто же знал, что моего мальчика... Маленького...
Женщина зашлась в рыданиях, прячась за изящными, аристократичными ладонями, вдруг растерявшими, как и весь её образ, напускную интеллигентность. Мягко заурчал мотор, и машина вновь выехала на шоссе. Только когда всхлипы почти смолкли, водитель тихо заговорил:
- Не моё это дело, осуждать. Вы меня простите, Вам же к метро надо было, а я по глупости, чуть в аэропорт не увёз, как прошлого пассажира. Сейчас вернёмся к ближайшей станции, Вам так быстрее будет, чем по пробкам. И не переживайте, сын у Вас хороший человек, ребёнка не бросит.
Женщина молчала, пока такси не припарковалось у подземного перехода. Там она вдруг начала судорожно копаться в сумочке и как-то растерянно посмотрела на водителя:
- Я кошелёк не могу найти.
- Это ничего. Вон у Вас в руке монетки, давайте их, и мы в расчете. В конце концов, я ведь Вас привёз не туда, куда Вам хотелось.
- Спасибо!
Женщина улыбнулась сквозь слёзы, протянула мелочь и осторожно выбралась под дождь.
Немигающий тёмный взор напряжённо проследил, как хрупкая фигурка, зябко кутавшаяся в пальто, скрылась в темноте туннеля, после чего машина, тускло сверкая шашечками, вернулась на шоссе.
В такие дождливые ночи многим требуется такси.