Предыстория битвы, как это часто бывает в крупных войнах, тесно переплетена с политикой. На рубеже нашей эры римские войска заняли практически всю территорию, принадлежавшую германским племенам. В 7 году н.э. пропретором новой провинции был назначен Квинтилий Вар, который, однако, повёл себя по отношению к «варварам» очень неосторожно. Даже римские авторы (например, Дион Кассий, историк III века н.э., который подробно пишет о конфликте с германцами) обвиняют Вара в негибкости, излишней надменности и неуважении к местным обычаям. У гордых предков тевтонов такая «политика партии», естественно, спровоцировала взрыв недовольства. Во главе заговора оказался вождь племени херусков, 25-летний Арминий. Он внешне всячески демонстрировал готовность сотрудничать с римлянами, а сам потихоньку готовился к открытому столкновению с завоевателями, привлекая на свою сторону другие германские племена.

Успокоенный «верностью и преданностью» Арминия, Вар начал совершать стратегические ошибки одну за другой. Вместо того, чтобы держать основные силы армии в кулаке, он распылил войска, отправив несколько отрядов расправляться с разбойниками на дорогах. В конце лета 9 года, находясь в летнем военном лагере примерно у современного города Минден, Вар получает известие о том, что на юге, в районе римской крепости Ализон (ныне — Падерборн) вспыхнуло восстание. Армия римского полководца выступила в поход, но при этом Вар совершил еще два роковых просчета. Первый: римляне, явно не рассчитывая на то, что на них нападут на марше, взяли с собой огромный обоз со своим скарбом, женами и детьми (кстати, существует версия, по которой армия Вара просто перебазировалась ближе к югу, как это всегда делалось в преддверии зимы — впрочем, это не исключает и общепринятой точки зрения насчет восстания германцев). Второй серьезной ошибкой Вара стало то, что он получил прикрывать тылы… солдатам Арминия. Римлянин даже не обратил внимание на предупреждение некого Сегеста, который предостерегал от излишнего доверия «союзнику».

Впрочем, сам Арминий по-прежнему действовал осторожно. Примерно к середине пути до Ализона его войска постепенно отстали от римлян под благовидным предлогом — германский вождь ожидал подхода дополнительных сил от других племен. Надо заметить, что так оно и было на самом деле, только войска стягивались вовсе не для помощи Вару!

Оставалось только выжидать удобного случая для нападения — а это немаловажно, когда речь идёт об очень сильном противнике. Три легиона Квинтилия Вара вместе со вспомогательными войсками насчитывали, по самым скромным оценкам, 18 тысяч человек, не считая уже упомянутого обоза с женщинами и детьми. Германцы могли противопоставить римлянам отличную тяжелую кавалерию и легкую пехоту, но при численном превосходстве римских войск, их вооружении и выучке, не помогла бы никакая засада. В конце концов, леса и холмы — это не степи, где конница, подобно парфянам, может легко уйти от врагов. Дион Кассий в описании битвы упоминает о том, что германцев было «больше», чем римлян, но точных данных о соотношении сил не приводит.

Момент для атаки Арминий выбрал на «отлично». Римское войско, подуставшее на марше, попало под проливной дождь, размокшая земля сковывала движения тяжеловооруженных бойцов. К тому же колонна сильно растянулась на марше, отдельные подразделения отстали или перемешались с обозом. Тевтобургский лес, через который шли римляне, давал прекрасную возможность атаковать из засады. Германцы начали сражение, как сказали бы в наше время, с «артподготовки», отгрузив из леса на головы римлян кучу стрел, а затем ринулись в атаку с нескольких направлений сразу. Римлянам удалось отбить первый натиск, и к ночи они попытались разбить лагерь и возвести оборонительные сооружения.

Но Арминий, надо полагать, не зря плотно сотрудничал с римлянами: все его действия выдают человека, который хорошо изучил военную науку. Германский вождь понимал, что уничтожить сильную, почти 20-тысячную армию одним наскоком невозможно, поэтому его воины по-прежнему изводили римлян обстрелом и атаками из многочисленных засад, одновременно наблюдая за ними.

Что касается Квинтилия Вара, то он, вероятно, понимал, что во временном лагере римляне долго не протянут: помощи ждать неоткуда, пока подоспеют отряды из других концов провинции, германцы истребят всю армию или уморят её голодом. Осознав, что поход необходимо продолжать, римлянин лихорадочно пытается исправить собственные ошибки: он приказывает сжечь большую часть обоза, оставив только самое необходимое, а войску отдает приказ строго держать строй на марше на случай новых атак.

На второй день сражения римлянам, непрерывно отбивавшим наскоки германцев, удалось выйти на равнину и продержаться там до захода солнца. Но бойцы Арминия по-прежнему никуда не спешили, ожидая, пока их враги снова втянутся в лес. Кроме того, германский вождь применил еще одну хитрость: он всячески способствовал тому, чтобы слухи о бедственном положении воинства Вара распространились как можно шире. Германская армия к третьему дню битвы не только не уменьшилась, а даже увеличилась: те из соплеменников Арминия, кто раньше опасался римлян, теперь спешили присоединиться к нему в надежде на победу и богатую добычу.

Третий день сражения оказался для римлян роковым. Войска Квинтилия Вара снова вступили в лес, где было очень трудно держать оборону в плотном строю. Вдобавок вновь пошел сильный дождь. На сей раз Арминий рискнул начать решительную атаку, и его расчет оправдался: после короткого (судя по описанию Диона Кассия) боя Вар понял, что положение безнадежно, и покончил жизнь самоубийством. То же самое сделали многие другие командиры, после чего легионы прекратили сопротивление — часть солдат полегла на месте, часть попала в плен. Спастись удалось только небольшому отряду конницы. Римский историк Луций Анней Флор пишет о массовых казнях пленных солдат, но другие источники упоминают, что некоторых пленников германцы оставили в живых в качестве рабов и прислуги.

Разгром легионов Вара в Тевтобургском лесу фактически поставил крест на завоевательной политике Рима в Германии: отныне граница между империей и «варварами» пролегала не дальше реки Рейн. Известна скорбь императора Октавиана Августа, который, узнав о поражении, облачился в траур и повторял: «Вар, верни мне мои легионы!» Пять или шесть лет спустя Рейнская армия римлян нашла место сражения и воздала последние почести воинам Квинтилия Вара, но далеко углубляться в германские земли легионы Рима больше не решались.

На фото: Памятник Арминию в Вестфалии (Германия).